- Где ищут и где находят экстремистов и террористов.
- Суд назначил компенсацию семье погибшего после пыток в полиции.
- Семьи трех детей со спинально-мышечной атрофией борются за возвращение терапии.
ЭКСТРЕМИСТЫ ИЗ ДЕТСАДА
ФСБ завершила следствие по делу члена-корреспондента РАН Сергея Абрамова. 67-летний ученый, один из известнейших в России специалистов по суперкомпьютерам, рискует оказаться в тюрьме на семь лет из-за донатов. В его деле фигурируют семь переводов, по тысяче рублей каждый, в пользу Фонда борьбы с коррупцией, причем сам Абрамов утверждает, что не делал их. Три буквы – ФБК – содержатся уже в десятках дел, которые ведут российские следователи. Людей судят за донаты, за участие в работе штабов Навального и записи в соцсетях.
Сегодня стать экстремистом в глазах российских властей очень просто. Вот, например: "Солнышко", "Красная шапочка", "Родничок", "Сказка" – это названия детских садов. Все они находятся на Крайнем севере, в Кондинском районе Ханты-Мансийского автономного округа, и во всех этих детсадах прокуратура нашла экстремизм. Это значок Facebook, оставшийся на старых (и часто заброшенных) сайтах детских садов.
Три буквы – ФБК – содержатся уже в десятках дел
Предприимчивые прокуроры решили сделать себе статистику на детских садах, и теперь суд штрафует одну заведующую за другой по статье о демонстрации экстремистской символики. Эта статья КоАП 20.3 предполагает не только штраф, но и арест, а повторное такое "правонарушение" в течение года может привести к возбуждению уголовного дела.
На видеосвязи с нашей студией – руководитель отдела помощи по уголовным делам проекта "ОВД-Инфо" Ева Левенберг.
Ева Левенберг: Эта статья не нова, но в последнее время она применяется не к стандартным делам, связанным с национализмом. Ее все чаще применяют к проукраинским высказываниям и символам, а также за демонстрацию символов, которые относятся к другим экстремистским организациям и движениям, внесенным в соответствующий список. Это не только запрещенная в России Meta, но также ФБК и движение Навального. В последнее время начали заводить дела по демонстрации экстремистской символики за принадлежность к ЛГБТ-движению.
Предприимчивые прокуроры решили сделать себе статистику на детских садах
Раньше заводили дела, которые были связаны с националистическим элементом, а также с разными экстремистскими организациями, но скорее религиозного толка. Сейчас это скорее политическая борьба. В том числе дела заводили за высказывания. Когда люди выкрикивали "Слава Украине!" в военкомате, их забирали и привлекали по этой статье, вменяли то, что этот лозунг – символика украинского националистического движения.
Главная проблема в том, что нигде нет перечня символики, за которую могут привлечь. Это очередная "резиновая" статья, возможность привлекать все большее количество людей за совершенно рандомные и зачастую никак не связанные с экстремизмом действия. И все это – несмотря на то, что в законе сказано: символика экстремистской организации – это то, что содержится в ее учредительных документах. Мы же понимаем, что, например, ЛГБТ-движения, которое признано экстремистским, в принципе не существует и никаких учредительных документов у него нет.
По нашим данным, за первый квартал 2024 года около тысячи административных дел по 20.3 поступили в суды, и около 8 уголовных дел были возбуждены по статье о повторном демонстрировании экстремистской символики. Эти дела возбуждают, если человек, уже подвергнутый административному наказанию, в течение года совершил аналогичное деяние. Если человека один раз привлекли, скорее всего, внимание к нему правоохранительных органов уже будет повышенным.
Марьяна Торочешникова: И в случаях с применением КоАП совершенно неважно, как давно вы что-то опубликовали. Это правонарушение будет считаться длящимся во времени, раз страница существует, и если вы когда-то там писали что-то про Навального или перепощивали что-то из ФБК, то оно так и остается.
Это очередная "резиновая" статья, возможность привлекать все больше людей
Помимо того иногда люди получают еще такое наказание, которое вообще без суда и следствия выносит Росфинмониторинг, внося людей в список экстремистов и террористов. В этот список внесли писателя Бориса Акунина, на днях туда внесли Евгению Беркович, хотя дело еще расследуется. Для этого нужно уголовное дело?
Ева Левенберг: Да. Органы говорят, что это не наказание, а способ контроля над финансами, потому что "финансирование терроризма" – это страшно. Но, как видите, спектр очень широкий.
Борьба с неблагонадежными, с точки зрения власти, элементами усилилась
Марьяна Торочешникова: В последнее время этот список пополняется особенно быстро. В начале апреля "Новая газета Европа" исследовала этот реестр и выяснила, что в нем из 14 с лишним тысячи человек 52 несовершеннолетних, а самому младшему 14 лет (по данным Sota, по-моему, летом его отправили в колонию из-за поджога релейных шкафов: вероятно, обвиняли в диверсии). Это из-за того, что Россия ведет так называемую "СВО"? Или это в целом такой тренд на ужесточение всего, чего только можно?
Ева Левенберг: Мне кажется, по обеим причинам. Безусловно, контроль и борьба с неблагонадежными, с точки зрения власти, элементами усилилась. Но нужно отметить и широкое применение органами этих статей. Например, очень активно применяется статья 205.2 "Оправдание терроризма". Она применялась к Беркович и ко многим другим людям. Это тоже фактически за высказывания, за пост в соцсетях. Быстрый рост списка Росфинмониторинга связан с тем, что сейчас и статей стало больше, и применяется он к большему кругу людей. Реальные террористы, конечно, есть, но их мало.
Марьяна Торочешникова: Как в дальнейшем могут развиваться события, исходя из наметившихся трендов? Следует ли ждать стремительного прироста по статье 20.3 КоАП или все-таки пойдут по уголовному пути?
Ева Левенберг: Конечно, рост уголовного преследования превалирует. Есть еще статья "Дискредитация действий Вооруженных сил". И по уголовной статье "Повторная дискредитация" сейчас привлекают гораздо больше, потому что это не требует больших усилий.
Реальные террористы, конечно, есть, но их мало
У них явно есть какой-то заказ, понимание, что бороться нужно с людьми, которые против. По всей России заводятся административные и уголовные дела, потому что это просто, для этого не нужно искать настоящих террористов, а нужно просто посмотреть, кто написал комментарий в соцсетях. Если ты недостаточно качественно это расследуешь, допустишь какие-то процессуальные нарушения, на это закроют глаза, потому что это заказ властей.
МИЛЛИОНЫ ЗА СМЕРТЬ
3 миллиона 800 тысяч рублей – в эту сумму Нижнекамский городской суд Татарстана оценил моральные страдания родственников Ильназа Пиркина, покончившего с собой после пыток в местном отделе полиции. Его семья семь лет не оставляла попыток добиться справедливости. Но после того как полицейских, мучивших Ильназа, удалось привлечь к уголовной ответственности, до судов в регионе стали доводить и другие дела о пытках в полиции.
КАК ИСКЛЮЧАЮТ ИЗ "КРУГА ДОБРА"
Десятки миллионов рублей стоит годовая терапия для детей со спинально-мышечной атрофией (СМА). В большинстве случаев принимать лекарства необходимо на протяжении всей жизни. В России с 2021 года детей со СМА обеспечивает терапией, в том числе, государственный фонд "Круг добра". Деньги на его работу идут с повышенного налога, который платят самые состоятельные граждане России. Помощь детям с редкими заболеваниями – главная задача фонда. Но с этого года фонд отказался помогать как минимум трем детям со спинально-мышечной атрофией.
С нами Александр Тишунин, отец Димы, мальчика со СМА, руководитель пациентского сообщества. Почему президентский фонд "Круг добра" исключил вашего сына из программы помощи?
Десятки миллионов рублей стоит годовая терапия для детей с СМА
Александр Тишунин: Другого слова, как беспредел, здесь не скажешь. Исключение моего сына и еще двоих детей было сделано в нарушение постановления правительства, по которому работает фонд, и в нарушение собственного устава. Это было личное распоряжение руководства фонда, которое сказало своим айтишникам от регионов сделать такую отметку в системе подачи заявок: если ставишь галочку, а ребенок ранее получал другое лечение, то заявки не пропускать. Хотя, согласно постановлению правительства и уставу фонда, заявку каждого ребенка, поступающую от региона, должен рассмотреть экспертный совет. Это не было сделано на момент отказа.
Они объяснили это тем, что приняли новые критерии. Но эти критерии принимались в отношении детей, которых фонд лечит сейчас. То есть прежде чем дать какому-то ребенку данную генную терапию, фонд требует – и это абсолютно незаконно – от родителей расписаться на бумаге, где они отказываются от любых видов лечения в дальнейшем. Никто не рассматривает то, что терапия может быть неэффективна, хотя сейчас производитель в обновленной инструкции опубликовал эту информацию.
Руководитель фонда Александр Ткаченко говорил на федеральных телеканалах, что терапия препаратом "Золгенсма" неэффективна, если она была получена в возрасте старше шести месяцев и спустя два месяца после манифестации болезни. Мой Дима получил в девять месяцев, через пять месяцев после старта заболевания. В один месяц у такого ребенка со СМА первого типа безвозвратно гибнет порядка 16,5% мотонейронов. Соответственно, мой ребенок под эти критерии уже не подходит.
Руководитель фонда, когда ему было удобно, говорил так, чтобы отказывать детям в лечении генной терапией, а когда такое лечение кое-как наладилось в стране, ему стали неугодны наши дети, которые в свое время были посланы государством умирать.
Другого слова, как беспредел, здесь не скажешь
Вот эти огромные деньги – больше двух миллионов долларов – все семьи собрали сами, государство абсолютно не участвовало в этом. Мой ребенок проходил лечение в США на коммерческой основе, без участия государства. Но так как лечение было получено поздно, его состояние было стабилизировано, однако по возвращении в Россию российские врачи констатировали, что эффект от терапии неполный. И на тот момент в России уже появилась возможность лечения по программе сострадательного доступа от производителя препаратом "Рисдиплам", куда включили Диму.
Марьяна Торочешникова: И вот теперь ему отказывают в этом "Рисдипламе", как и еще нескольким детям?
Александр Тишунин: Да, и это делается вопреки назначениям врачей региональных комиссий и федеральных центров. У Димы после отказа фонда "Круг добра" был проведен трехсторонний консилиум федеральных центров, куда вошли Институт Вельтищева, НЦЗД и РДКБ – три ведущих центра страны в этой сфере. Все они сказали, что нельзя отменять терапию. Ранее федеральные центры также свидетельствовали, что в случае отмены состояние ребенка может ухудшиться из-за снижения уровня белка. "Круг добра" никак не воспринял эти аргументы, и самое интересное, что члены экспертного совета этого фонда и являются теми же врачами, которые проводили трехсторонний консилиум.
Марьяна Торочешникова: Это такой волюнтаризм? Или у них нет денег?
Александр Тишунин: Вопрос не в деньгах. Об этом говорил и президент Путин, и есть статья в "Коммерсанте", и только что Счетная палата сообщила о миллиардных остатках на счетах фонда. Я считаю, дело в том, что наши дети стали неугодны большому лобби фармкомпаний, с которыми сотрудничает "Круг добра". Наши дети нуждаются во второй терапии, а у производителя первого препарата генной терапии "Золгенсма" такой маркетинговый ход – "один укол на всю жизнь", но дальше уже никто не говорит, что укол должен быть получен вовремя.
И так как начал подниматься вопрос о двойной терапии после генной терапии, "Кругу добра" задали вопрос люди наверху: "Зачем вы лечите одним, если нужно потом лечить другим?" Это логично, только никто не углубился в суть вопроса, то есть в проблему организации помощи.
Наших детей просто хотят стереть с лица земли
В развитых странах "Рисдиплам" дают сразу. Только ребенок родился, поставили диагноз, выявили скрининг – тут же дали, и ребенка несколько дней или месяцев, пока он получит "Золгенсму", держат на "Рисдипламе". Не гибнут мотонейроны, ребенок сохранным получает генную терапию. Наши дети не получили ее в таком состоянии. На данный момент в России лечение предоставляется тоже не вовремя. Есть промежуток, в который гибнут 30–40% мотонейронов.
Никто не углубляется в качество помощи, оказываемой "Кругом добра". Они просто ставят галочку – 100 миллионов потратили на ребенка. И наши дети стали проблемой. Они не могут сказать, что этим надо, а этим не надо, они просто решили стереть их с лица земли.
Марьяна Торочешникова: Как вы пытаетесь с этим бороться?
Помощь оказывается не вовремя
Александр Тишунин: Информацию о своем расследовании я донес до министра здравоохранения Михаила Мурашко. На следующий день после моего письма было экстренное совещание в федеральном Минздраве, где было дано распоряжение решить проблему в интересах ребенка. После этого его пытались под ложными предлогами госпитализировать и лишить этой терапии путем рассмотрения возможных рисков вреда. Мы знаем, что в Москве всех взрослых со СМА пропустили через конвейер орфанного центра, где все заходили с назначениями на лечение, а выходили без него. Сейчас они хотят сделать то же самое с моим ребенком и с остальными.
Марьяна Торочешникова: А почему вы так думаете? Сказал же министр, что должны решить вопрос в пользу Димы.
Александр Тишунин: Прежде всего потому, что больше трех лет, пока этот вопрос не встал, никому и дела не было до моего ребенка, кроме нашего региона. Многие люди внутри этой ужасной системы, которые за нас, говорили мне: "Саша, не вздумай везти своего ребенка ни в один федеральный центр, в который тебе сейчас дают направление. Это решение будет политическим". Вот как это может произойти: "Что-то у Димы на руке пятнышко. Наверное, печень не справляется – отменить терапию".
Марьяна Торочешникова: Сколько в России детей со спинально-мышечной атрофией?
Александр Тишунин: Более 1300.
Марьяна Торочешникова: И, насколько я понимаю, как раз фонд "Круг добра" говорил, что всем этим детям они помогают с терапией.
Александр Тишунин: Они помогают. Но помощь оказывается не вовремя, промежуток составляет минимум два месяца. Александр Ткаченко говорит по телевизору: "Мы лечим за десять дней", – это полная ложь! А если мы пропустили... Даже в Питере есть глубоко инвалидизированные дети: Северная столица, и полгода ребенок без лечения!
В судах я не вижу никакого смысла. У нас есть семьи, например семья Бахтиных из Екатеринбурга, которые около двух лет назад выиграли суд, и после этого были неоднократные пикеты, наверное, уже десятки...
Марьяна Торочешникова: Мы рассказывали эту историю. Воз и ныне там. И у семьи Кати Рубцовой есть решение суда, которое тоже не исполняется.
Александр Тишунин: Да, фонд обманул судебных приставов, предоставив им протокол одобрения лекарства, но не выдал лекарства на ребенка: он нарушает закон!
Лекарства закупаются в десятки раз дороже, чем в других странах, а это миллиарды
Марьяна Торочешникова: Это просто в голове не укладывается! Если Счетная палата отчитывается, что у фонда "Круг добра" денег, как говорится, куры не клюют, если у них есть реальная возможность обеспечивать терапией всех нуждающихся детей с редкими заболеваниями, почему они упорствуют в этом?! Вы какой видите выход из этой ситуации?
Александр Тишунин: Огласка. Я считаю, что сейчас фондом управляют не те люди, это абсолютно неэффективный менеджмент. Лекарства закупаются в десятки раз дороже, чем в других странах, а это миллиарды. У нас в Москве ни одного взрослого не лечат! За стоимость одного флакона "Рисдиплама" в России можно купить 14 в другой стране, то есть за стоимость обеспечения одного человека можно лечить 13 других. Но у нас не лечат! Эти люди – просто как изгои.
Вот завтра в Морозовской больнице в Москве "Круг добра" устраивает круглый стол с "орфанниками", с законными представителями пациентов. Он туда позвал всех, кроме родителей со СМА, потому что он не хочет отвечать на наши вопросы: нечего ответить. Все тщательно скрывается. Мы писали в Администрацию президента, в Минздрав, уполномоченной по правам детей Львовой-Беловой – полное бездействие со всех сторон.
Марьяна Торочешникова: Я очень надеюсь, что вам удастся достучаться до людей, от которых зависит принятие решений.
