Штаб Владимира Путина сдал в Центризбирком подписи, необходимые для регистрации кандидата в президенты. В выходные у мест сбора подписей выстроились очереди из желающих поддержать выдвижение Бориса Надеждина – единственного кандидата, выступающего против войны в Украине. Центризбирком больше не планирует регистрировать Надеждина, пишет "Вёрстка". Гости программы "Лицом к событию" – Аббас Галлямов, Денис Волков и Ольга Романова. Ведущий – Иван Воронин.
Видеоверсия программы
Иван Воронин: "В агитации за Путина использовали детей", – пишет Телеграм-канал "Агентство Новости". 14-летняя школьница предложила изменить законодательство так, чтобы у несовершеннолетних появилась возможность агитировать за Путина. Вполне возможно, что инициатива низовая. Год назад эта же школьница, участница движения "Юнармия", кстати, ходила на экскурсию к губернатору Владимирской области и проводила акцию в поддержку участников российской агрессии против Украины. Нуждается ли самовыдвиженец Владимир Путин в агитации от несовершеннолетних? Вопрос к его политтехнологам. Но его предвыборный штаб отчитался, что собрал более двух с половиной миллионов подписей за регистрацию кандидатом, хотя Центризбиркому требуется 300 тысяч: их с запасом и передали в ЦИК. Тем временем в Мытищах.
Оппозиционные политики призвали поддержать выдвижение Бориса Надеждина
Иван Воронин: Это видео от 21 января из торгового центра "Красный кит". "Представитель администрации ТЦ принудил прекратить сбор подписей", – пишет Телеграм-канал "Говорят Мытищи". Мол, представителю позвонили и сказали срочно все остановить, потому что слишком уж большая очередь. "Уважаемые граждане, вы мешаете проходу других граждан к "Вкусно – и точка" и "Ростиксу". Кстати, мешали ли очереди за кандидата-самовыдвиженца Владимира Путина? За него ведь тоже собирали подписи, в том числе в торговых центрах.
Сорвать сбор подписей за Надеждина пытались в Обнинске и Петрозаводске, сообщает его штаб: там охранники мешали процессу. Оппозиционные политики призвали поддержать выдвижение Бориса Надеждина от партии "Гражданская инициатива". Ему нужно собрать сто тысяч подписей, поскольку он идет от непарламентской партии. В выходные у точек сбора выстроились длинные очереди, сейчас собрано более 80 тысяч.
Иван Воронин: "Подписи еще недособраны, не обработаны, не переданы в Центризбирком, а сам ЦИК уже планирует отказать политику Борису Надеждину в регистрации", – цитирует издание "Верстка" свои источники при Администрации президента.
Иван Воронин: По всей видимости, в кампании Надеждина, как единственного кандидата, выступающего против войны, разочаровался и Первый канал, на днях не упомянувший политика, пока ведущая буднично перечисляла выдвинутых кандидатов, занятых сбором подписей.
С нами политолог Аббас Галлямов. Очереди на подписи за Бориса Надеждина уже называют феноменальными: это феномен?
Аббас Галлямов: Да, это феномен. Он связан не столько с фигурой Надеждина, сколько с колоссальным запросом… Я даже не скажу – на антивоенную или антипутинскую позицию, можно оформить это шире – с запросом на нормальность. Российская политика стала ненормальной, и люди очень хорошо это чувствуют, даже те, кто политикой не интересуется. Она стала какой-то истеричной, взбалмошной, буквально дурной. Надеждин – это голос разума. Кстати, надо отдать ему должное – он не надувает щеки, не изображает из себя мессию, он так и говорит: просто я попал в запрос. Строго говоря, так оно и есть.
Российская политика стала ненормальной, и люди очень хорошо это чувствуют
В первый запрос, до Надеждина, попала Дунцова: в декабре такая же вспышка эмоций была связана с ее фигурой. Дунцова, с точки зрения массовой аудитории, выглядит более предпочтительно, чем Надеждин, как человек, не связанный системой. Надеждин все-таки 30 лет в политике, много лет в телевизоре, и в этом смысле, хотя он занимает правильную позицию, он все равно человек из системы. После того как Дунцова была снята с пробега как враг Кремля номер один, какое-то время было разочарование, спад эмоций, опустились руки. Прошло какое-то время, оглянулись по сторонам – и вдруг увидели Надеждина, вдруг увидели, что есть еще нормальный человек, вот оно – счастье, оно возможно! И тут пошли ролики в поддержку Надеждина: Кац, Ходорковский и так далее.
Две вещи наложились друг на друга. Подоспел башкирский протест и произвел очень сильное впечатление на тех, кто интересуется политикой, потому что давно у нас не видели, чтобы народ обращал в бегство омоновцев. Это напомнило людям о том, что власть не такая уже крепкая, как она хочет казаться, ее тоже можно обращать в бегство. Совокупность этих обстоятельств породила в людях надежды, и они хлынули на пункты сбора подписей в поддержку Надеждина. Есть запрос – появилось предложение.
Иван Воронин: Давайте послушаем, что говорят сами подписавшиеся или планирующие оставить подпись за Бориса Надеждина в очереди в один из его избирательных штабов в Москве.
Иван Воронин: Здесь важно проговорить, что подпись за регистрацию Надеждина как кандидата не равно подпись за Надеждина. Наша съемочная группа сегодня побывала в Риге на месте сбора подписей и пообщалась с одним из сборщиков.
Иван Воронин: Можно ли предполагать, что в Администрации президента вообще ожидали, что Надеждин преодолеет барьер уже на стадии сбора подписей?
Предстоящие выборы имеют все шансы превратиться в референдум по вопросу о войне
Аббас Галлямов: Я думаю, политтехнологическая часть администрации это предполагала. Когда в сентябре появилась информация о том, что они рассматривают антивоенного кандидата в качестве одного из конкурентов Путина, у них была формулировка "условный Венедиктов". Я тогда сразу давал комментарии: я не верю, что его зарегистрируют, потому что для них это реальный риск. Есть пример Тихановской. Если у инкумбента высокий антирейтинг, то в какой-то момент люди будут готовы проголосовать за кого угодно, кто будет выглядеть наиболее стойким и крепким критиком этого самого инкумбента: это называется протестным голосованием. Белорусы выбирали Тихановскую не потому, что она привлекала их какими-то своими качествами, нет, она никогда не занималась политикой, она домохозяйка, тем не менее она разгромно победила Лукашенко, потому что у него был высокий антирейтинг. Люди голосовали не за Тихановскую, а против Лукашенко.
Та же история сейчас с Путиным. Несколько человек среди опрошенных вами сказали: я толком не знаю Надеждина, я не очень следил. Тем не менее пришли, стоят на морозе. Все те, кто подписался за выдвижение Надеждина, проголосуют за него, если он будет в бюллетене. Если он не будет говорить каких-то откровенных глупостей в духе Харитонова, Слуцкого и прочих, прости господи, кандидатов, если он будет говорить примерно то же, что говорит сейчас, я вас уверяю, он наберет больше Путина (я не говорю о том, как посчитают). Я знаю, что такое протестное голосование. Предстоящие выборы имеют все шансы превратиться в референдум по вопросу о войне, о том, хотим ли мы воевать. Поскольку большинство от войны устало и не верит в ее перспективы, хочет, чтобы все это поскорее закончилось, большинство проголосует против Путина, потому что Путин – это кандидат войны.
Именно в этом проблема путинской кампании. Если будет один антивоенный кандидат, он будет против Путина, все остальные просто выпадут из повестки, будут нерелевантны, какую бы активную кампанию они ни вели. Это будет Путин как кандидат войны против условной Дунцовой, зарегистрировали бы Венедиктова – Венедиктов, зарегистрируют Надеждина – будет Надеждин. Голосовать будут не за Надеждина, Дунцову или Венедиктова, а против Путина, потому что Путин – это война. Именно поэтому я думаю, что Кремль все-таки не зарегистрирует Надеждина: риск очень велик.
Почему вообще начались все эти игры, почему появились разговоры о том, чтобы зарегистрировать "условного Венедиктова"? Потому что нужна именно легитимность. Путин становится абсолютно нелегитимным, он воспринимается уже не как всенародно избранный президент, а как диктатор, который властвует благодаря штыкам, репрессиям, затыкая людям рты. Для того чтобы напомнить людям, что нет, на самом деле он народный президент, чтобы каждый оппозиционер чувствовал свое одиночество: да, может быть, я против, но народ же за него, – вот для этого выборы должны быть проведены максимально ярко и убедительно, они не должны превращаться в скучную процедуру выбора между Путиным и Харитоновым.
Голосовать будут не за Надеждина или Дунцову, а против Путина, потому что Путин – это война
Какая же может быть убедительность, если у вас нет ни одного кандидата, который выступает против СВО? Посмотрите на кандидатов, выдвинутых думскими партиями, – они все за СВО: Путин, Харитонов, Слуцкий. А это главный вопрос политической повестки: хотим мы СВО или не хотим? В ситуации, когда это главный вопрос, а по этому вопросу у людей де-факто нет выбора, все кандидаты, которые присутствуют в бюллетене, за СВО, получается, что это "липа", а не выборы. Это поймет самый неграмотный чабан. Сейчас, в ситуации, когда есть один кандидат против войны, он рискует притянуть к себе все голоса людей, которые тоже против войны, независимо от личных качеств Надеждина, и в этой ситуации риски для Кремля слишком велики. Поэтому, я думаю, идя по пути минимализации рисков, они отбросят все соображения легитимности и все-таки не рискнут: с Надеждиным поступят так же, как с Дунцовой.
Иван Воронин: Тем любопытнее, что Борис Надеждин обогнал Владимира Путина по запросам в Google. "Кто такой Борис Надеждин?" – с таким вопросом сегодня обратились наши корреспонденты к московским прохожим.
Иван Воронин: К нам присоединяется социолог Денис Волков. Эти два события – очереди у сбора подписей и гуглеж Надеждина, который уже обгоняет Путина, – можно расценивать как нечто отражающее протестный потенциал россиян?
Денис Волков: Думаю, пока не стоит так считать. Надеждин должен сначала заявить о себе чуть шире. Основная масса просто не знает, кто это такой, а за то короткое время, которое дается кандидатам, практически невозможно раскрутиться. Поэтому пока рано расценивать эту фигуру как объединяющую для недовольных, для оппозиции. Может быть, что-то из этого получится, но я пока не вижу особых предпосылок. Поэтому мне удивительно слушать, что Кремль боится. Да, сейчас кто-то идет ставить за него подпись, но далеко не все из тех, кто поставит, могут за него проголосовать: кто-то проголосует, а кто-то, может быть, просто не пойдет на выборы.
Иван Воронин: Вы ожидаете более-менее вменяемой явки на выборах или россиян волнует совершенно другое?
Наблюдается не столько недовольство войной, сколько некоторая усталость
Денис Волков: Здесь два разных вопроса. Волнует, конечно, совершенно другое – цены, еще что-то. А прогнозировать явку я бы не взялся – это должны делать электоральные специалисты. По опросам, которые мы проводили еще в ноябре прошлого года, уровень явки был чуть больше, чем в прошлые выборы (тогда было 67%). Путин выступает постоянно, власть проявляет интерес к тому, чтобы мобилизовать своих сторонников. Вообще, такая национально-патриотическая мобилизация, консолидация, которая произошла в 2022 году, сохранялась в 2023-м и по-прежнему действует. Это будет мобилизовывать прежде всего сторонников власти прийти на выборы. Власти активно напоминают об этом людям, они поставили себе цель притянуть своих сторонников, поэтому велика вероятность, что у них это получится.
Иван Воронин: Вы не ожидаете конкурентных выборов?
Денис Волков: Выборы в Думу, конечно, нельзя сравнивать с президентскими, но и в 2016 году результаты выборов были предрешены февралем 2014-го. Не столько недовольство войной, сколько некоторая усталость, конечно, наблюдается. Многие люди, которые хотели бы завершения военных действий, говорят: быстрее бы это закончилось; большинство говорит, что это власти решать, мы люди маленькие. Да, некоторая усталость копится, но рейтинги довольно высокие.
Большинство говорит: это власти решать, мы люди маленькие
Важно, что власти удалось обеспечить экономическую стабильность. Смогли индексировать пенсии, зарплаты бюджетникам, социальные выплаты, выплаты участникам СВО – это очень значимая строка бюджета людей. Второе – то, что большинству позволено жить обычной нормальной жизнью. Если вы не живете непосредственно у границы, где идут военные действия, то практически и незаметно. За счет этого неучастия большинства и достигается та социально-экономическая стабильность, которая позволяет власти принимать почти любые решения и иметь такую пассивную поддержку большинства населения.
Иван Воронин: Хотелось бы поговорить о тех, кому не дали жить нормальной жизнью. Продолжаем мини-рейтинг достижений Бориса Надеждина. Например, он стал первым и остается единственным кандидатом, встретившимся с женами мобилизованных, которые требуют вернуть их мужей домой. Жены на днях посетили приемную самовыдвиженца Владимира Путина.
Иван Воронин: Не поверите, кто оставил подпись за выдвижение Бориса Надеждина – Даванков, кандидат от партии "Новые люди"!
Иван Воронин: Насколько стоит доверять искренности господина Даванкова, вообще-то уже зарегистрированного кандидата в президенты?
Социология в нынешней ситуации – абсолютно нерелевантный инструментарий
Аббас Галлямов: Даванков совершенно очевидно рассчитывает на голоса сторонников Надеждина, после того как Надеждина не зарегистрируют.
Я не хочу, чтобы у аудитории последними остались в памяти слова Дениса Волкова по поводу шансов Надеждина и шансов Путина. Сколько подобных прогнозов мы слышали в преддверии голосования в Беларуси в 2020 году: какая там домохозяйка Тихановская, стабильность, Лукашенко – уважаемый человек, никто не против, смотрите, какие рейтинги! Это слова человека, который никогда не видел протестной избирательной кампании, когда все лоялисты сидят по домам, потому что они не настолько смелы, чтобы выступить против, а тем более незнакомому человеку, социологу в условиях нынешних репрессий сказать, что я против… Но они не чувствуют никакого желания пойти и проголосовать за все это, потому что все это им не нравится. Они видели лучшее.
Надо понимать: люди в стране не настолько нищие, чтобы покупаться на какие-то выплаты. Противники всего этого, наоборот, с горящими глазами идут прямо стройными рядами и массово голосуют против. Вот как происходит протестная кампания! Никто из консервативных прогнозистов не представлял себе белорусские выборы 2020 года, и в Америке в 2016 году все в один голос говорили: ну куда там Трампу, конечно, он не выиграет! Потом сенсация – Трамп выиграл. На региональных выборах у нас это сплошь и рядом. Помните, Фургал в Хабаровске – кто тогда предсказал его победу и протесты из-за его ареста?
Социология, которой оперирует господин Волков, в нынешней ситуации абсолютно нерелевантный инструментарий: никто не будет честно говорить постороннему человеку, что ему не нравится СВО и Путин. Этих прогнозистов нужно слушать со скепсисом, они говорят то, что выгодно Кремлю: это кремлевская повестка. Если там никого не боятся, если у них такие рейтинги, так зарегистрируйте Дунцову, чего вы испугались? Зарегистрируйте Надеждина!
Иван Воронин: К нам присоединяется правозащитница Ольга Романова. Феномен не антивоенного, но все же протеста жен мобилизованных вы обсуждали в ноябре с моим коллегой Мумином Шакировым. Благодаря или вопреки чему это движение по-прежнему живо?
Ольга Романова: Благодаря тому, что по-прежнему идет война, мужчины не возвращаются, а женщины начали понимать, что в государстве что-то устроено не так, раз их не слышат. Их замечают, но пока явно не понимают, что с ними делать: конечно, крутить их у стен Кремля или где-то еще, с тем чтобы показать потом на мобильном телефоне ее мужа, который стоит на фронте с оружием в руках, – не самая лучшая идея.
Протесты жен мобилизованных близки к антивоенным
Обратите внимание, как развиваются эти женщины. 7 ноября прошлого года мы впервые увидели их у Большого театра вместе с коммунистами, они просто хотели назад мужей, чтобы кто-то другой пошел на фронт. А сейчас их риторика меняется, они уже не то чтобы в шаге от антивоенной риторики, они уже там. Все-таки мы наблюдаем нескольких женщин, которых уже знаем в лицо, их, наверное, с десяток, но на самом деле их больше. Мы пока не видим объединения, широких выступлений в регионах, но это уже сформировавшееся околополитическое движение, которое вот-вот может перерасти в политическое. Эти протесты близки к антивоенным. Многие из этих женщин начинают говорить "нет войне", "скорее бы это закончилось", "мир – хорошо, война – плохо". По нынешним временам речи более чем протестные.
Иван Воронин: Что ими движет: желание вернуть близких домой или социальная несправедливость? Ведь люди, приговоренные к чудовищным срокам за чудовищные преступления, освобождаются с фронта раньше, чем их мужья.
Ольга Романова: Здесь все вместе. Конечно, несправедливость, они уже несколько раз сказали слово "обманули": считали, что мужей забирают не на фронт, а куда-то рядом на подсобные работы, а на самом деле они на передовой. Это и обида, и обман, и дети растут без отца. У одной из самых активных забрали мужа, когда ребенку было три месяца, а сейчас ему уже больше года.
А заключенные – это наемники, Минобороны их не мобилизует, а вербует, и через полгода они на свободе. Обратите внимание, во время обменов больше 70% – это заключенные, а не контрактники и не мобилизованные, потому что они – самый выгодный военный товар многоразового использования. Мобилизованного отпусти домой – он наверняка не захочет вернуться. А заключенный если вышел из плена, то сразу отправляется назад на передовую. В ноябре глава МВД по Ивановской области говорил, что из 350 вернувшихся заключенных человек 150 уже совершили повторные преступления. И такая ситуация практически везде.
Иван Воронин: Почему нет тотального подавления протеста жен мобилизованных? Есть чего опасаться за два месяца до президентских выборов?
Заключенные – самый выгодный военный товар многоразового использования
Ольга Романова: Конечно, это опасная вещь. Мы видим одних и тех же женщин, активное ядро, а где все остальные? Их запугали или как следует посыпали деньгами, утрамбовали или припугнули их мужей? Все-таки мы не понимаем, сколько их на самом деле, настоящих буйных. И власть не очень понимает, сколько их. Опасно раздражать этот неизученный слой населения, непонятно, где у них рванет с настроениями, которые действительно довольно сильно меняются в антивоенную, антипутинскую сторону (и непонятно, как среагируют их мужья на фронте).
Иван Воронин: Хочется вспомнить об еще одном политзаключенном. Три года, как Алексей Навальный вернулся в Россию. На днях его в 25-й раз отправили в штрафной изолятор. Возможно, по случаю годовщины возвращения Навального ультрапрокремлевский певец Шаман выпустил клип, посвятив его всем, кто пострадал за правду.
Иван Воронин: Это такое подмигивание на случай дальнейших судов вплоть до Гааги: мол, посмотрите мои клипы, что я, как мог, выступал за свободу политзаключенных?
Ольга Романова: Если это подмигивание, то вряд ли Шамана. Шаман как пробка, поэтому здесь вряд ли может быть какое-то подмигивание. У кого-то, вполне возможно, подмигивание: у продюсера, у кого-то, кто стоит около него или наслушался у каких-нибудь "вражеских голосов", неизвестно. Я думаю, за все предыдущие клипы пока ему это простится, хотя один из клипов был уже сомнительный, где обыгрывалось слово "бой": "бой" как мальчик и "бой" как сражение.
Президентская кампания Даванкова очень похожа на кампанию Навального 2018 года
Аббас Галлямов: Очевидно, что это несерьезная история. Далеко не во всем стоит искать политический смысл. Я абсолютно согласен с Ольгой: Шаман глуп как пробка. Я думаю, ему этот текст дали, и он спел, меньше всего думая о Навальном.
Иван Воронин: Продолжая конспирологический экскурс: мы в редакции подметили, что президентская кампания кандидата от партии "Новые люди" Даванкова очень похожа на кампанию Навального 2018 года, даже их сайты выглядят идентично. На Даванкове при выдвижении даже галстук был того же цвета, что и на Навальном тогда! С чем это связано?
Аббас Галлямов: Для Даванкова идеально было бы максимально походить на Навального, потому что он в значительной степени претендует на тех же людей, только они различаются с точки зрения оппозиционности. Даванков – очень системная оппозиция, он не может себе позволить выступить против СВО. Но там, где можно быть против системы, например выступить против каких-то репрессивных законов, против ограничений на какие-то свободы, в пределах возможного он претендует на это. Навальный против системы целиком. Это разница между системным и несистемным протестом, системным и несистемным либерализмом. Поскольку Даванков в бюллетене, а Навального там нет, но сторонникам Навального хочется поучаствовать в выборах, есть шанс, что они придут и, может быть, даже за Даванкова и проголосуют. Поэтому Даванков оставляет подписи за Надеждина и стилистически хочет быть в максимальной степени Навальным, чтобы получить популярность Навального, но при этом, конечно, не отправиться по его следам за Полярный круг.
