После распада Советского Союза Армения и Азербайджан вели войну из-за Нагорного Карабаха, или, как его называют в Армении, Арцаха – территории в Азербайджане, населенной преимущественно армянами.

Армения победила, Азербайджан утратил контроль над Нагорным Карабахом и соседними территориями. Победа была предметом национальной гордости в Армении и сделала ее менее уступчивой в переговорах с Азербайджаном и поддерживавшей его Турцией. Переговоры о статусе Карабаха и захваченных районов Азербайджана шли с конца девяностых годов, но каждый раз срывались – признание даже части завоеванных земель азербайджанскими было крайне рискованно для любого армянского политика. Кроме того, Армения рассчитывала на поддержку России.

В 2020 году произошла вторая карабахская война. На этот раз Азербайджан при мощной поддержке Турции победил, Армения потеряла контроль над большей частью Нагорного Карабаха, остальная территория находится в блокаде. Перекрыт Лачинский коридор, соединяющий Нагорный Карабах с Арменией, более ста тысяч жителей оказались отрезаны от внешнего мира, в регион перестали поступать продукты и медикаменты. Граждане Армении переживают поражение очень тяжело – во многих семьях есть погибшие и раненые, многие люди связаны с Арцахом, а доминирующая национальная идея последних тридцати лет оказалась под ударом.

Россия в войне на помощь Армении не пришла. Но даже сейчас множество жителей Армении, которые жаждут реванша, все еще надеются на помощь России.

О том, как в Армении переживают поражение, – фильм "Разбитая страна" Юлии Вишневецкой и Ренато Серрано в документальном проекте "Признаки жизни".

Житель приграничного города Чамбарак

– Вот дзот наверху блестит. Там Азербайджан уже за горой. Оттуда, когда стреляют, все видно, все под наблюдением. Когда мы дружили, [если коровы и овцы туда уйдут] коров возвращали, овец тоже, а потом было время, что не возвращали. Нельзя было поехать туда, чтобы договориться, поговорить. Молодежь сейчас друг друга не знает, мы, старые, друг друга [по обе стороны границы] знаем, а молодые не знают. Друзей там много было. Я когда-то на машине работал, отвез-продал там: оттуда привез, здесь продал. Тогда это спекуляцией называлось, а сейчас бизнесом. В 1992 или 1994 году они начали бомбить, 18 часов постоянно стреляли, – на горы попали эти бомбы, если бы попали сюда, все разрушили бы. Их [азербайджанцев] командир мой друг был. Трубку берет: "Армен-джан, как ты?" Говорю: "Вы оттуда спускайтесь, мы отсюда идем, между горами граница, на границе договоримся, чтобы друг в друга не стрелять". Поехали, договорились и перестали стрелять. А наши политики и командиры, которые солярку продавали, бензин продавали, технику, патроны, автоматы продавали, вот эти говнюки наш договор отменили: мол, не государственным путем [заключен]. Стреляйте, чтобы мы могли солярку продать, бензин продать. И они [азербайджанцы] и наши тоже.

Политики очень плохие стали, тысячи молодых людей уничтожили с вашим Путиным. Путин – не поймешь, кто он такой вообще, или на стороне Азербайджана, или на стороне турков, или на нашей стороне, не поймешь его. Путин сказал, что нужно остановиться, Пашинян отказался, говорит: "Нет, мы выиграем эту войну, ни сантиметра земли не отдадим". Думали, что война будет такая же, как [первая]. Но война оказалась совсем другой.

Участник добровольческого военного отряда

– Не надо такого мира, я не дам свой дом чужому, чтобы был мир. Они [азербайджанцы] хотят, чтобы снова жили с нами здесь, на нашей земле. Это невозможно, никогда не будет так. Опять будет война, большая война. Но в этот раз, я это вам как армянин скажу, Азербайджана больше не будет. Мы не увидим этого, но хотя бы наши внуки, правнуки увидят. Когда война началась, я со своими ребятами, друзьями и женой поехал, чтобы защищать нашу землю. Всего 13 нормально вернулись, восемь погибших и остальные все раненые. Просто мы маленькая страна, нас мало. Пускай дадут нам оружие, как сейчас Украине. Если бы нам помогли, мы бы в 90-е годы Баку взяли. Россия сильная, очень сильная, если она захочет, все будет нормально, если нет – нет. Когда война, все должны воевать, и женщины, и дети, чтобы свою родину, за родину все можно.

Мать погибших солдат-срочников

– Младший брат всегда держался старшего брата. Пошел в армию с братом служить. Когда война началась, они уже были на фронте, на первой линии. Вообще это запрещено: тех, кто не отслужил шесть месяцев в армии, нельзя отправлять на фронт, но власти делали все, что могли. Они не имели права отправить в одно место двоих братьев, но отправили. Хорошо знали, что они не вернутся обратно. Нет было никакой информации. Врали, как могли. Говорили: в лесу они спрятались, где-то спрятались, придут. А потом по ДНК их опознали. Они лежали в поле два месяца.

Бессмысленно было все. Власти хорошо знали, что не вернется никто обратно. Если бы Карабах был нашим, как раньше, говорили бы: ради победы, ради родины, народа. А сейчас ни за что. Нет Карабаха, все отдали. Даже Армении нет, я бы сказала. Дети ни за что погибли. Когда началась война, Пашинян, этот дурак, ничего не сделал, говорил: Армения, и все. Дети все погибли, а сейчас Карабах уже – Азербайджан. Тогда бы отдал все, пусть эти дети приехали бы домой, не было бы этой беды, войны.

Родственница жителей Карабаха

– Дочки муж и его брат [похоронены здесь]. Моя дочка в Карабахе жила со своим мужем, а сейчас продолжает жить со своими детьми и настроена там оставаться. А если все выедут, что там останется? Подарим азербайджанцам? Она гражданка Арцаха, почему она должна убежать оттуда? Это деньги они делают, больше ничего. А ребята защищали свою родину.

Предприниматель из Еревана

– Погибло больше 4 тысяч юношей – это наш цвет, и его больше нет. Армия была разбита, самое главное – было разбито общество, позвоночник общества сломался. Речь шла о семи районах Азербайджана, которые армянские военные формирования завоевали [во время первой карабахской войны] только с целью того, чтобы принудить Азербайджан к переговорам. Ведь напал в той войне Азербайджан (и в этой войне тоже Азербайджан). Как только принудили к миру, был вопрос, чтобы там была демилитаризованная зона, но с условием, что большинство этих территорий вернутся Азербайджану. Но терминология поменялась, завоеванные территории в Армении стали называть освобожденными.

К власти в Армении с 1998 года пришла "партия войны", люди, которые не хотели мирно решить карабахскую проблему, установить, не хочу сказать добрососедские, хотя бы просто соседские отношения с Азербайджаном и Турцией. Соседей не поменяешь, мы или должны найти общий язык, или должны все время быть в войне.

Общественный деятель

– Не договариваешься – значит, это гибель 18-летних парней. Ни Армения, ни Азербайджан не хотели уступить, особенно Армения. Конечно, Армения должна была пойти на договоры, вернуть часть территорий, которые принадлежали Азербайджану.

В первой войне Армения победила, у нее оказались эти территории, и Армения должна была сказать: давайте сядем, договоримся. Первый президент Армении говорил, что это путь к миру. Потом карабахская сторона победила, вынудили президента подать в отставку в 1998 году, пришли к власти те, кто говорили, ни пяди земли, – это был их лозунг.

Мы веками, семьсот, даже больше лет живем на общей родине. Мы должны были продолжать жить на нашей общей родине, где Карабах и ваш, и наш, например. Развалился Советский Союз. Россия посчитала, что нужно держать бывшие республики в сфере своего влияния – это было и остается главной целью России. Украинская война именно об этом. А как можно, например, Армению и Азербайджан держать в сфере своего влияния? Войной карабахской. И Армения, и Азербайджан думали, что Москва будет [на их стороне]: азербайджанцы – что за них, армяне – что за них. Без России не могла начаться эта война, весь регион находился под влиянием России, она тогда еще не воевала в Украине, всем казалось еще, что она сильна, что это она тут решает проблемы. [Президент Азербайджана] Алиев, начиная войну, естественно, в обязательном порядке учитывал мнение двух стран: Турции – поможет, не поможет и России – что не будет мешать.

Армяне часто удивляются и говорят: 44 дня шла война, никто [в мире] нам не помогал. Да, не помогали, стояли в стороне, смотрели, как Азербайджан решит ту проблему, которую 30 лет мир решить не мог. Как только Азербайджан решил эту проблему, сразу сказали: остановитесь. Только уже ценой крови. Соединенные Штаты, Франция и Россия, три мощные державы, говорили: [отдавайте территории и договаривайтесь о мире]. А Армения, которой на карте вообще не видно, говорила: нет. Потом в Армении пришла новая власть, Пашинян, и говорит: "25 лет вы работали [над мирным соглашением], мне не нравится, что вы сделали, я начинаю с нуля". У Пашиняна была такая мощная легитимность, народ ему так доверял, что он мог решать проблему. Мог сказать "идем на уступки", и люди бы сказали "да". А оказалось, что у новой власти те же националистические лозунги, "ни пяди земли", то, что приносит аплодисменты. Они любили свою популярность, и любой шаг, уменьшавший ее, для них был болезненным. Тогда [они говорили] "ни пяди земли", а сейчас готовы на все что угодно, лишь бы удержаться у власти, уступают и уступают.

Вся надежда была на Россию, что Россия не допустит войну. Для этого делалось все, отдавались России все важные объекты, отдавались России железные дороги. Россия должна была быть гарантией, что войны не будет. Россия сейчас, когда началась украинская война, уже явно дает понять, что помогать не может. Украинская война не даст ей возможность оставаться не только тут, [они] уйдут из Приднестровья, из Средней Азии, скорее всего, они отовсюду уйдут. Азербайджан, естественно, пользуется этой слабостью. Скорее всего, Россия даже при желании ничего не может сделать. Но большая часть армян до сих пор говорит: Россия еще поможет. Все, что происходит на границе, азербайджанцы вошли уже на территорию не Карабаха, а самой Армении, и все это происходит при русских [миротворцах], а все равно люди говорят: русские еще помогут. Надо понять, что такое война, что такое поражение, пережить его, осмыслить, найти свои ошибки, говорить о своих ошибках, понять причины поражения, которые кроются в нас.

Ереванский писатель

– Если в Армении, это не только государственные деятели, вообще люди считают, что Арцах это не Армения, не часть Армении, – это предательство по отношению к Арцаху. Потому что исторически Арцах всегда был частью Армении. У меня там похоронены дедушка и бабушка. Для меня это земля, где похоронены мои родные. Сегодня, отказываясь от Арцаха, я отказываюсь от памяти своей. Отдавая часть, мы можем отдать и все.