- За что судят правозащитника Олега Орлова?
- Суд в Уфе вынес приговор экс-координатору штаба Навального.
- Аресты и обыски у сторонников антивоенного движения "Весна" в России.
"ИМ ХОТЕЛОСЬ ФАШИЗМА, ОНИ ЕГО ПОЛУЧИЛИ"
В Москве начался суд над правозащитником, членом правления Общества "Мемориал" Олегом Орловым. Ему грозит три года колонии за повторную "дискредитацию армии". Поводом для возбуждения дела стал пост правозащитника в фейсбуке, где Орлов разместил перевод своей статьи для французского издания Mediapart под заголовком "Им хотелось фашизма, они его получили". До этого Олега Орлова дважды оштрафовали, один раз – на 50 тысяч рублей по статье КоАП о "дискредитации армии" за пикет с плакатом "Свихнувшийся Путин толкает мир к ядерной войне".
На связи с нашей студией – правозащитник Олег Орлов. Олег Петрович, на первом же судебном заседании вы сказали, что до сих пор не понимаете сути предъявленного вам обвинения.
Олег Орлов: Не понимаю. Что значит "повторная дискредитация"? Это статья-размышление, в которой я высказываю свое оценочное мнение о том, что происходит и в России, и в Украине, о том, как эта война страшно действует на развитие политического режима внутри России. Конституция РФ гарантирует нам и свободу совести, то есть право исповедовать свою идеологию, свою точку зрения, и свободу мнений. И как при этом меня теперь могут судить за высказывание мнений?
Моя статья о том, как эта война страшно действует на развитие политического режима внутри России
Второе. Вспомним, как звучит эта статья: "Публичные действия, направленные на дискредитацию использования ВС РФ в целях..." – и дальше очень важны цели. "В целях защиты интересов России и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности". Господа, вы сначала хотя бы попытайтесь доказать, что нынче российская армия используется в Украине в этих целях! С моей точки зрения, ввод российских войск в Украину был против интересов России и ее граждан, и непонятно, как таким образом можно защищать международный мир. Эти действия были направлены на подрыв международного мира и безопасности, в том числе и России, потому что в результате этой войны безопасность России явно уменьшилась. Тут много чего можно перечислить: и удары по российским городам, и громадную протяженность границ теперь у нас со странами НАТО, и так далее. Но обвинение даже не попыталось доказать цели использования ВС. Это для них заведомо очевидно: раз туда ввели, то в этих целях. По-моему, такое обвинение просто абсурдно.
Марьяна Торочешникова: Кстати, статья 280.3 Уголовного кодекса, по которой вас судят, фактически позволяет привлекать людей к ответственности за любое антивоенное высказывание. И даже не только высказывание, ведь людей штрафовали за "неправильного" цвета одежду, за чистые листы бумаги. Зачем властям в самом начале этой войны понадобилось вводить в законодательство эти статьи?
Чтобы пресечь антивоенное движение, были введены эти драконовские меры
Олег Орлов: На протяжении первой недели войны в России поднималось мощное антивоенное движение: не только демонстрации, пикеты, но и массовое подписание петиций, писем, обращений известных людей. Все это могло расширяться, антивоенное движение могло очень повлиять и на общественное мнение, и на действия властей. Именно для того, чтобы пресечь это на корню, и были введены эти драконовские меры.
Марьяна Торочешникова: В мае вы обратились в Конституционный суд с жалобой, попросили рассмотреть эту статью КоАП на предмет соответствия Конституции. Захотят ли в КС с этим разбираться?
Олег Орлов: Для начала они максимально попытаются придраться к чисто формальным поводам и не принять к рассмотрению такие жалобы. Если им не удастся отсечь все жалобы и начнется рассмотрение, конечно, вряд ли они признают эти совершенно противоречащие Конституции нормы антиконституционными. Но это важно для того, чтобы показать и обществу, и миру, и нашим потомкам, каков был на самом деле этот режим, который я называю фашистским. И вот когда КС будет извиваться, нести черт знает что с правовой точки зрения, лишь бы только не пойти против власти, это будет очень яркое проявление сущности этого режима.
Марьяна Торочешникова: Что сейчас происходит с "Мемориалом"?
Олег Орлов: "Мемориал" живет, работает и борется. Нас не уничтожили. Ликвидировали международный "Мемориал". Только недавно мы воссоздали "Мемориал" за рубежом, международную ассоциацию "Мемориал". Но среди учредителей есть и российские организации, которые живут и работают в России. На месте Правозащитного центра "Мемориал" возник Центр защиты прав человека "Мемориал", да, без юридического лица, да, так работать очень трудно, но мы же работаем. Недавно у нас появился новый сайт, мы публикуем наши материалы, их цитируют СМИ. Наши представители работают в судах. Кроме того, масса региональных "Мемориалов" не ликвидированы, продолжают работать.
Тоталитарный режим не может терпеть никакой независимой общественной инициативы
Марьяна Торочешникова: Они в опасности?
Олег Орлов: Все в опасности. Я не знаю, какая сейчас реально работающая ячейка гражданского общества находится в безопасности. Тоталитарный режим не может терпеть никакой независимой общественной инициативы.
Марьяна Торочешникова: Что с наследием, с архивами?
Олег Орлов: Мы выехали из того помещения, которое у нас незаконно изъяли, и вывезли архив. Значительная его часть находится в другом нашем помещении. Продолжается его оцифровка: это и есть тоже способ сохранения наследия.
Марьяна Торочешникова: Почему, на ваш взгляд, преследование в России правозащитников, гражданских активистов, оппозиционных политиков не вызывает явного сочувствия у подавляющего большинства населения?
Олег Орлов: У подавляющего числа населения ни война, ни убийства, ни ухудшение их собственного положения – вообще ничего не вызывает никакой реакции. Общество находится в каком-то полулетаргическом сне. Люди вообще не умеют объединяться, каждый только сам за себя. Полная атомизация общества – это наследие еще советских времен. И только-только в период новой России начали складываться горизонтальные связи по разным поводам, как началось очень мощное наступление властей. В 2010–12 годах снова началось какое-то гражданское единение по самым разным поводам: экологическим, градозащитным и другим. В какой-то степени эта работа вылилась в "недореволюцию", как ее называют. Массовые протесты 2012 года возникли не на пустом месте: ячейки гражданского общества способствовали объединению людей. Это очень напугало власти. И вот сразу началось мощнейшее давление, дискредитация, запугивание, "покупка" кого-то. И дальше шла сознательная работа по уничтожению этих связей и внушению людям, что "от вас ничего не зависит".
Общество находится в полулетаргическом сне
Однако, несмотря на то что мы, страна, сейчас сброшены в какую-то яму, может быть, еще более мерзкую, чем в поздний советский период, все-таки есть масса людей, которые прошли через школу гражданского общества, масса людей, которые сейчас, может быть, за границей, но при первой возможности вернутся сюда. В этом смысле мы даже в несколько лучшем положении, чем в 80-х годах, когда действительно было выжженное поле. Да, придется трудно, долго преодолевать страшную пассивность наших граждан, которые не желают, боятся и не понимают, зачем им что-то делать. Но если мы думаем о своей стране, если понятие "родина" для нас не пустой звук, значит, мы должны это делать.
ЭКСТРЕМИЗМ ЗАДНИМ ЧИСЛОМ
Суд в Уфе приговорил экс-главу местного штаба Алексея Навального Лилию Чанышеву к 7,5 годам колонии и к штрафу в 400 тысяч рублей. Ее признали виновной в организации экстремистского сообщества. Это первый подобный приговор сторонникам Алексея Навального после признания его структур экстремистскими организациями.
Вот комментарий правозащитника Сергея Давидиса.
Сергей Давидис: "Мемориал" считает и Лилию Чанышеву, и всех преследуемых по делам, связанным с организациями Навального, политзаключенными, потому что сама идея о том, что структуры Навального являются экстремистскими, абсолютно ложная. В таких случаях степень предвзятости государства особенно бросается в глаза. В ситуации с организациями Навального задним числом деятельность в рамках этих организаций, которые действовали публично, официально, была признана деятельностью экстремистских сообществ, и людей, в частности Лилию Чанышеву, преследуют за это, что, конечно, просто вопиющий абсурд!
Приговор, вынесенный Лилии Чанышевой, незаконен и необоснован, и согласиться с ним нельзя. Такого рода преследования направлены не только, а зачастую и не столько на самих людей, но и на запугивание общества, на убеждение его в том, что любая организованная оппозиционная деятельность грозит тюрьмой, опасна для всех жизненных перспектив и заниматься ею не надо. Вот этим приговором государство посылает именно такой месседж.
Такого рода преследования направлены на запугивание общества
Сегодня в списках политзаключенных "Мемориала" более 550 человек, и их число растет каждый день, но реальное количество, очевидно, в два-три раза больше. Количество людей только в наших списках за это время выросло примерно на 20%. Если раньше существенную роль здесь играли люди, которые лишены свободы по религиозным мотивам, то в этом году основной прирост связан с людьми, которые преследуются непосредственно за свою общественную позицию, и в первую очередь за антивоенную. К сожалению, из существующих трендов, из логики самой репрессивной машины, из того массива карательных законов, которые приняты, но пока не применяются, можно сделать вывод, что количество политзаключенных будет расти. И по мере того, как недовольство будет расти, а уровень поддержки власти и войны – снижаться, есть все основания ожидать, что репрессии будут усиливаться.
"ВЕСНУ" ЗАПРЕТИЛИ
Новое уголовное дело, точнее, дела возбуждены в Москве против бывших участников движения "Весна". В правозащитной среде оно известно как одно из сильнейших антивоенных движений в современной России, но власти признали его экстремистским и запретили. На прошлой неделе по "делу "Весны" арестованы шесть человек из разных регионов России. Преследования участников движения начались год назад, после их призыва выходить на акцию "Бессмертный полк" под лозунгом "Они воевали не за это".
У нас на связи федеральная координаторка движения "Весна" Анна Назарова. Что сейчас происходит с так называемым "делом "Весны"?
Анна Назарова: Мы точно ничего не знаем, у нас только отправились в СИЗО несколько человек, которые давно не имеют к нам отношения.
Марьяна Торочешникова: Это часть одного какого-то большого плана российских правоохранительных органов или все это вызвано тем, что 17 мая суд оставил без удовлетворения вашу апелляционную жалобу на признание организации экстремистской?
Сначала нас признали "иноагентами", потом мы стали "экстремистами"
Анна Назарова: Тут скорее все вместе: и то, что нас признали экстремистами, и то, что мы не сдаемся, и то, что это, конечно же, преднамеренные действия, чтобы заставить нас замолчать. Сначала нас признали "иноагентами", потом мы стали "экстремистами". К этому моменту мы закрыли все свои счета в России, перестали принимать людей из России для их же безопасности и в России толком ничем больше не занимались. Какие-то люди, которые нас поддерживают, распространяли листовки, при этом они не являлись участниками "Весны". Акции за границей мы проводим, да. Сейчас пытаемся обращаться к депутатам Европарламента, чтобы как-то снизить ограничения для людей из России, если они, допустим, бегут от призыва, от мобилизации.
Марьяна Торочешникова: Еще одно дело связано с обвинениями в деятельности некоммерческой организации, посягающей на права граждан. Оно было возбуждено в России в прошлом году после того, как "Весна" призвала сторонников прийти на акцию "Бессмертный полк" с портретами ветеранов и антивоенными надписями. Это дело каким-то образом развивалось с прошлого года?
Анна Назарова: Это дело не двигалось даже год назад: как появилось, таким и оставалось, насколько мне известно от адвокатов, от людей, которые были на судах.
Уж точно не эти люди виноваты в том, что безопасность России страдает
Марьяна Торочешникова: И наконец, третье дело, о котором заговорили сейчас, точнее, несколько дел: кому-то предъявлены обвинения сразу по шести статьям УК, прошли обыски в разных регионах России. Что вам известно об этих людях?
Анна Назарова: Эти либо бывшие активисты, либо люди, давно не имеющие или вообще никогда не имевшие отношения к движению.
Марьяна Торочешникова: Из тех обвинений, которые предъявлены этим людям, лично вас какое больше удивляет?
Анна Назарова: Меня больше всего задевают "публичные призывы к действиям против безопасности Российской Федерации". Уж точно не эти люди виноваты в том, что безопасность России страдает. "Реабилитация нацизма" – это тоже абсолютно безумно. Люди даже публично не высказывались против войны. Мне кажется, сотрудникам правоохранительных органов просто нужно закрывать какие-то отчеты, ведь движение признали экстремистским, а никакие экстремисты почему-то нигде не сидят. Кроме того, это, наверное, попытка всем показать, что не стоит даже думать о поддержке "Весны" или о выступлениях против войны.
Марьяна Торочешникова: А как сейчас человек в России, который не согласен с продолжающейся агрессией на территории Украины, может выступить против этого, чтобы это было для него безопасно?
Это попытка всем показать, что не стоит даже думать о выступлениях против войны
Анна Назарова: Тут уже каждый должен сам оценивать риски. Кто-то может соблюсти все правила безопасности и нарисовать антивоенный граффити, кто-то может расклеить листовки и не попасться.
Марьяна Торочешникова: На ваш взгляд, это нужно делать?
Анна Назарова: Абсолютно любое действие очень важно, даже какой-то антивоенный стикер, потому что кто-нибудь будет проходить, увидит его и тоже может задуматься и перейти на сторону антивоенного сопротивления. У меня в семье были такие случаи, когда какая-то мелочь просто заставляла людей занять другую позицию.
