- Когда будет обмен пленными, а родственникам российских военнослужащих начнут выдавать тела погибших?
- Кто теперь отвечает за ядерную и радиационную безопасность в Украине и мире, каковы правила для атомных объектов на случай войны?
- В колонии под Владимиром слушается дело политика Алексея Навального.
ВОЙНА
Уже неделю на территории Украины идет то, что российские власти называют "спецоперацией по демилитаризации и денацификации", а большинство стран мира дают происходящему другое определение: это война. И, по заявлению Пентагона, в ней участвуют 80% российских вооруженных сил. О потерях Минобороны России не сообщает, а в том, что они в принципе есть, начали признаваться лишь спустя четыре дня после нападения. И, судя по сообщениям родственников солдат, погибают в Украине не только профессиональные военные, но и призывники, которых заставляют подписывать контракты и отправляют воевать.
На видеосвязи с нами – председатель правозащитной организации "Солдатские матери Санкт-Петербурга" Оксана Парамонова и ответственный секретарь Союза комитетов солдатских матерей России Валентина Мельникова.
Валентина Дмитриевна, в течение той недели, что идет война на территории Украины, многие к вам обращались?
В Женевской конвенции очень четко обрисовано, какие действия называются войной
Валентина Мельникова: Есть обращения. Очень тяжело в тех наших комитетах, где вокруг стоят воинские части, откуда послали много народа в Украину. Приходят семьи, узнавшие из списков, которые вывешивают украинские власти, что их мужья и сыновья находятся в плену или погибли. Это десятки человек. Но не все еще поверили, что там идет война.
Я не боюсь этого слова, потому что существует Женевская конвенция, где очень четко обрисовано, какие действия называются войной. Важно правильно назвать это, потому что если военнослужащий участвует в войне, то у него совершенно другие гарантии от государства. А когда это "контртеррористическая операция", как во вторую чеченскую войну, ничего они не получают, и никто про них потом никогда не вспомнит. Молодых людей отправляют, не объясняя, что там будет, они не знают, как их будут защищать командиры.
Я очень огорчена. Еще в декабре и в начале января родителям, говорившим: "Моего сына перевели на южную границу, что мне делать?" – я отвечала: "Поезжайте, посмотрите, что делается, поговорите с командиром, там есть военные прокуроры". Ни одна мать, ни один отец не поехали, и пожалуйста, вот что мы имеем.
Оксана Парамонова: У нас основная доля обращений связана с поиском сына, с которым утрачена связь. Есть несколько обращений поступило от семей, которые узнали на видео своего сына в плену. Последние два-три дня мы наблюдаем всплеск обращений от призывников и тех, кто в запасе: они беспокоятся о возможной всеобщей мобилизации и об основаниях для отказа от военной службы. Среди обратившихся есть те, чьи дети попали в госпитали с ранениями. Обращений о погибших у нас нет, но мы тоже наблюдаем за информацией, которую дает Министерство обороны Украины. Российское Министерство обороны тоже дает, но цифры несоизмеримы. Даже если правда где-то посередине, получаются ужасающие цифры.
Марьяна Торочешникова: Российские власти заблокировали доступ к украинскому сайту, на котором выкладываются видео захваченных в плен и погибших российских военнослужащих, поэтому информация об этом распространяется через Telegram-каналы. Это нормально?
Оксана Парамонова: Нет. Но это в рамках той политики и риторики, которую они используют: "Это спецоперация, мы проходим освободительным маршем, там только контрактники". Бомбежки, изуродованные тела, искореженные военные машины никак не вписываются в эту картинку, потому и заблокировали. Мои близкие в Киеве кричат и плачут от того, что они видят на улицах, какую информацию получают от своих друзей и знакомых. Мне остается только просить у них прощения за то, что мы творим.
Мои близкие в Киеве кричат и плачут от того, что они видят на улицах
Марьяна Торочешникова: Существуют ли в России какие-то международные правила на тот случай, когда где-то за границей погибают российские военнослужащие, для того чтобы забрать назад их тела, сообщить родственникам. Люди пишут, что они получают похоронку по WhatsApp, и это просто не укладывается в голове.
Валентина Мельникова: Еще в XIX веке была составлена и подписана Конвенция – законы войны. В 1949 году были приняты четыре Женевские конвенции: как воюющие стороны обязаны вести себя по отношению друг к другу, к гражданскому населению, военнослужащим, некомбатантам, женщинам, детям, старикам, что делается с пленными. Сегодня Россия, которая ведет там активные боевые действия и имеет потери, не выполняет свои обязанности. Когда назначаются переговоры, должно быть объявлено гуманитарное перемирие, чтобы обменять пленных воюющих сторон – всех на всех, обменять тела погибших. Но этого нет! Это же ужасно! Какие могут быть переговоры, когда погибшие лежат просто так?! Невозможно под огнем собрать все тела, мы это помним по Чечне, невозможно и неизвестно куда выпускать пленных.
Марьяна Торочешникова: Но они же не признают, что это война!
Валентина Мельникова: А какая разница? В конвенциях прописаны все признаки. Есть командование, есть отличительные знаки, есть применение оружия. Даже если одна сторона не соглашается называть это войной, но есть все признаки войны, то это война.
Марьяна Торочешникова: Но, похоже, сейчас для российского руководства вообще не осталось никаких неукоснительных правил и документов.
Валентина Мельникова: В Конвенции написано и про это: тогда сообщество стран должно считать это государство нецивилизованным.
Марьяна Торочешникова: Как сейчас поступать людям, если звонят из военкомата? Могут ли человека, который находится в запасе, отправить воевать?
Оксана Парамонова: Призыв начинается 1 апреля. Сейчас могут вызывать только для уточнения учетных данных. У так называемых "запасников" еще не завершились военные сборы, объявленные указом президента 18 февраля. Сейчас вызов человека из запаса может быть связан с повесткой для явки на военные сборы.
Марьяна Торочешникова: А его могут позвать на военные сборы, а отправить на войну?
Оксана Парамонова: Статус человека на военных сборах равен статусу военнослужащего. Соответственно, здесь могут быть все практики, связанные с принуждением к подписанию контракта. В конце прошлого года и начале этого военнослужащих, которые находились на так называемых учениях на юго-западных границах России, принуждали подписывать контракты или подписывали за них, об этом были обращения в организацию. Ничто не мешает это делать и в рамках военных сборов.
Люди пишут, что они получают похоронку по WhatsApp, и это просто не укладывается в голове
Марьяна Торочешникова: А как себя вести в этой ситуации? Какая ответственность предусмотрена за неявку на военные сборы?
Оксана Парамонова: В законе "О воинской обязанности и военной службе" достаточно много оснований для освобождения от сборов: и по семейным, и по иным обстоятельствам. Вызов осуществляется повесткой военкомата. Вызвали по телефону, нашли на улице – такие способы не предусмотрены законом: только повестка, врученная надлежащим образом. Неявка по повестке – это административная ответственность, штраф – максимум три тысячи рублей или предупреждение.
Марьяна Торочешникова: Что делать призывникам и их родителям, которые опасаются, что они могут оказаться на войне?
Оксана Парамонова: Центральная линия защиты – отказ от военной службы по убеждениям совести. Есть законодательство. Из армии на альтернативную службу попасть по закону невозможно, процедуры возврата нет. Но мы говорим людям: вы можете заявить эту позицию, находясь уже и в войсках, потребовать расторжения контракта и перевода вас на альтернативную службу. Государство должно будет как-то отреагировать на эту вашу позицию.
Валентина Мельникова: А я с 1998 года утверждаю: каждый призывник сегодня негоден по здоровью. И надо просто аккуратно, по медицинским стандартам подтвердить документами, что у человека есть заболевание и нарушение функций, с которыми он не может по закону находиться на военной службе. Если призывная комиссия не примет эти документы, отданные под расписку в делопроизводство, есть районный суд и право подать административную жалобу. Госпошлина – 300 рублей. Заявление типовое, висит в нашей группе "ВКонтакте". Но самое трудное – это заставить наше любимое государство соблюдать свои собственные законы.
Марьяна Торочешникова: В УК РФ предусмотрено право отказаться от выполнения заведомо преступного приказа.
Валентина Мельникова: Приказов нет. Приказ был на "учебку", ни какие-то тренировочные сборы. Они не знают, куда их переводят, что это за граница, а потом им говорят: "Ты должен стрелять из этого и из этого". Это мы помним по 2014 году. Вообще, приказ – очень важное дело. По приказу во время боевых действий устанавливается статус военнослужащего: что с ним будет, если он будет ранен или попадет в плен, что будет семье, если он погибнет. Но с приказами у нас большой напряг.
Марьяна Торочешникова: Что же делать родственникам тех, кто уже служит?
Центральная линия защиты – отказ от военной службы по убеждениям совести
Оксана Парамонова: Родителям, которые не могут найти своих сыновей, в первую очередь надо обращаться к командованию воинской части по месту его постоянной службы. У нас разработано заявление, которое мы предлагаем родителям направить в Министерство обороны, в Главную военную прокуратуру, подключив федерального уполномоченного по правам человека. Его нужно официально подать через онлайн-приемные, потребовать обеспечить связь, сообщить местонахождение, сообщить, есть ли приказ об участии его в так называемой "спецоперации". И те данные, которые мы получаем от родителей, косвенно свидетельствуют о том, что таких приказов, если они и есть, меньше, чем людей, которые реально вошли в Украину. Нужно прозванивать структуры Минобороны, командование войск, откуда человек был направлен на учения, и дальше, задавать те же вопросы.
НА ПОРОГЕ КАТАСТРОФЫ
По приказу Владимира Путина 27 февраля силы сдерживания России переведены на особый режим несения боевого дежурства. В них входят и стратегические ядерные силы. Известие об этом встревожило весь мир. С нами военный эксперт Александр Алесин.
Может ли просто так начаться ядерная война? Есть ли какие-то специальные регламенты, которые нужно преодолеть, чтобы кто-то когда-то смог нажать на эту кнопку?
Александр Алесин: Все это регламентировано в Военной доктрине РФ. Россия до сих пор не предусматривает превентивного ядерного удара. Во всех документах, которые ведутся с советских времен, "удар ответный" и "ответно-встречный". Существует система предупреждения ракетного нападения, состоящая из двух эшелонов – спутникового и наземного. Спутниковый эшелон засекает место старта баллистических ракет либо с территории США, либо с подводных лодок. Потом этот пуск подтверждается данными радиолокаторов системы предупреждения о ракетном нападении, потому что возможна ошибка (были случаи, когда спутник принимал отблеск солнечного луча за старт ракеты), и мир находился на грани войны. Существует наземная система подтверждения.
И после того как двумя этими системами зафиксирован пуск ракет, соответствующее сообщение приходит верховному главнокомандующему, то есть президенту. У него существует терминал, но такие же терминалы есть у начальника Генштаба и министра обороны. В действие кнопки могут быть приведены только в том случае, если все эти три лица приняли согласованное решение и нажали свои кнопки одновременно. В случае какой-нибудь паранойи у одного из этих людей это невозможно, должно быть тройное согласие на применение оружия.
Кнопки могут быть приведены в действие, только если все три лица приняли согласованное решение
Но в советские времена, когда Союз чувствовал себя слабее американцев, была создана система "Периметр" (как назвали это на Западе, "Рука из гроба"). Предполагалось, что если высшее руководство будет выведено из строя, то специальная система компьютеров будет запрашивать руководство страны на предмет нанесения ответного удара. Если сигнала не последует, тогда датчики, которые будут фиксировать радиацию, ударную волну и радиоэлектронный импульс на территории страны, заставят эту систему привести в действие специальные сигнальные ракеты, которые стартуют на большую высоту и оттуда передадут сигнал всем оставшимся в живых элементам российской ядерной триады. Все три лица могут погибнуть, но все равно система приведет в действие ответный удар. В начале 90-х шли разговоры, что она дезактивирована, но не так давно командующий российскими войсками стратегического назначения генерал Каракаев сказал, что она модернизирована и стоит на боевом дежурстве.
Марьяна Торочешникова: То есть в России нет никакого закона, разрешающего России использование ядерного оружия для нападения или нанесения упреждающего удара?
Александр Алесин: Если будет зафиксирован старт ракет с территории США, то будет старт с территории России. Такое же положение существует и в США. Но США предусматривают нанесение превентивного ядерного удара. В российских военных элитах идет разговор о том, чтобы такое положение записать и в российскую Военную доктрину. Пока его нет, но там появилось интересное положение: даже в случае, если противник обычными средствами поставит под угрозу само существование российского государства, Россия вправе применить ядерное оружие.
Марьяна Торочешникова: Когда эти три человека одновременно нажали каждый на свою кнопку, остановить это уже невозможно?
Александр Алесин: В принципе, есть такая возможность, во всяком случае была: соответствующая кризисная связь. Учитывая, что баллистические ракеты летят через континенты 30–40 минут, есть возможность связаться и дезактивировать их. Но существует громадная опасность со стороны ракет средней и меньшей дальности. Вот почему Путин борется за эти "красные линии"? Он боится, что такие ракеты появятся в Украине и в Польше, и подлетное время составит не 30–40, а 5–7 минут, и тогда не будет возможности договориться. Ракеты средней и меньшей дальности раньше были запрещены, но теперь Штаты вышли из этого соглашения, обвинив Россию в том, что она тоже готовит запрещенное оружие.
Марьяна Торочешникова: У человечества есть еще один существенный повод для беспокойства о ядерной безопасности. В Украине расположены четыре действующие атомные электростанции и недействующая Чернобыльская. Россия уже уведомила МАГАТЭ, что ее военные контролируют Чернобыльскую и взяли под контроль зону вокруг Запорожской АЭС.
Так кто же теперь отвечает за ядерную и радиационную безопасность не только в Украине, но и в сопредельных государствах? Днем 2 марта я побеседовала с главой Украинской национальной атомной энергогенерирующей компании "Энергоатом" Петром Котиным.
Действия России – это наглая, ничем не спровоцированная агрессия с нарушением всех международных норм
Петр Котин: Мы контролируем работу всех атомных станций в безопасном режиме. То, что российские захватчики захватили город Энергодар, где живут энергетики, обслуживающие Запорожскую АЭС, неправда. Станция продолжает работать под нашим контролем.
Марьяна Торочешникова: А как может происходить военный захват объектов ядерной инфраструктуры? Существуют ли на этот счет какие-то правила и нормы на случай войны?
Петр Котин: Действия России – это наглая, ничем не спровоцированная агрессия с нарушением всех международных норм, в том числе и международного ядерного законодательства, Конвенции по ядерной безопасности и всех договоренностей, которые контролирует МАГАТЭ, так как подходить к ядерным объектам вообще запрещено. Мы обратились в МАГАТЭ, и сейчас там проводится ряд совещаний на эту тему, чтобы установить по нашей инициативе для русских захватчиков 30-километровую зону в районе атомных станций. Если рядом с атомным объектом находится тяжелое вооружение и техника, это представляет для него угрозу. Разрывы от снарядов и случайные попадания в атомный блок могут приводить к ядерной катастрофе.
Атомные объекты защищены, но массированной бомбардировкой можно довести до взрыва мирового масштаба. Если случайные снаряды попадут рядом, будет работать аварийная защита на атомных энергоблоках, и они будут переходить в режим остановки. Кроме того, у нас введены организационные протоколы защиты от военной угрозы, на энергоблоках работает повышенная охрана, активизированы все средства защиты.
Марьяна Торочешникова: В Украине находятся крупные хранилища радиоактивных отходов и отработавшего ядерного топлива. Российские военные догадываются об их месте расположения? Насколько все мы гарантированы от случайного инцидента с необратимыми последствиями?
Петр Котин: Совершенно непонятно, для чего вообще российские войска вошли в чернобыльскую зону. Там очень много мест, где находятся высокоактивные радиоактивные отходы. Все такие пятна контролировались украинскими учеными. За безопасность отвечали украинцы. Теперь там ходят военные, которые ничего в этом не понимают, оставляют персонал на шесть дней, дают интервью своим СМИ о том, что все спокойно и безопасно, а персонал под дулами автоматов заставляют работать и тоже давать интервью.
Атомные объекты защищены, но массированной бомбардировкой можно довести до взрыва мирового масштаба
Кроме того, там есть несколько других объектов по захоронению радиоактивных отходов. Действия российских военных могут потревожить места захоронения и значительно ухудшить там радиоактивную обстановку. Взрывы, тяжелая техника случайным образом поднимают грунт и давят на него и на те изотопы, которые там находятся в незначительных количествах. Они выходят с пылью в атмосферу и могут привести к непоправимым последствиям. "Обезьяна с гранатой" – это как раз о тех людях, которые зашли сейчас в чернобыльскую зону.
Марьяна Торочешникова: Насколько серьезна сейчас эта угроза? На этот вопрос отвечает Андрей Ожаровский, инженер-физик из Москвы, эксперт программы "Безопасность радиоактивных отходов" Российского социально-экологического союза.
Андрей Ожаровский: Любая атомная станция может взорваться. Мы видели взрывы чернобыльского реактора в 1986 году по внутренним причинам. Что же произойдет, если случайно попадет снаряд? Это ужасный сценарий! Автоматическая система сразу после ввода российских войск в чернобыльскую зону показала довольно серьезный рост, и мы не знаем, это сбой датчиков или действительно пыль из-под колес и гусениц техники. Генштаб российской армии, планируя операцию, должен был понимать: вот здесь расположена Чернобыльская станция, здесь Запорожская, здесь Южно-Украинская. Должен быть какой-то план, когда они берут станцию под контроль.
СУДЕБНЫЕ ГАСТРОЛИ
Война в Украине отодвинула на задний план многие события, а тем временем суды в России работу не прекращали. Так, в исправительной колонии в Покрове продолжаются выездные заседания Лефортовского суда, который слушает дело по обвинению Алексея Навального в мошенничестве и оскорблении суда. Идет третья неделя судебного следствия. Доказательства представляет сторона обвинения: оглашает документы, допрашивает свидетелей. Уже несколько из них к этому моменту либо отказались от прежних показаний или заявили о невиновности Навального.
