За четыре часа прямой линии с Владимиром Путиным, который не разговаривал с россиянами с 2019 года, он так и не назвал имя преемника. Президент не знает, где находится подмосковный Троицк и почему эквадорские бананы в российских магазинах дешевле отечественной моркови. Зато он рассказал, что мог бы потопить британский эсминец у берегов Крыма, но не сделал этого. Глава государства снова продемонстрировал озабоченность проблемой распространения порнографии в интернете, пообещал провести газ и воду дачникам и разобраться с льготными кредитами для малого бизнеса.
Мумин Шакиров подводит итоги 26-й недели 2021 года и обсуждает эту и другие темы с политологами Кириллом Роговым и Константином Скоркиным, волонтером ГКБ №52 Юлией Пономаренко и основателем сети ресторанов быстрого питания "Теремок" Михаилом Гончаровым.
Видеоверсия программы
Путин поговорил с народом
Мумин Шакиров: Мой собеседник – Кирилл Рогов, который много пишет о текущих событиях в России, но особенно внимательно следит за тем, что и когда говорил Владимир Путин.
Кирилл, как только речь заходит об интернете, Путин начинает говорить о порнографии. Ему говорят "YouTube", он отвечает "порно", ему говорят "Facebook", он говорит "детская порнография". Почему его так заботит эта тема?
Кирилл Рогов: Это довольно обычные стратегии для диктатуры и жестких авторитарных режимов, которые, ограничивая права граждан, стремятся прикрыть это популистски приемлемыми мотивировками. Обычно это порнография, гомосексуализм, экстремизм и терроризм. Формируются пакеты ограничений прав граждан, где под видом борьбы с четырьмя названными пугалами для обывателя протаскиваются проекты по ограничению прав. В социологии всегда очень отчетливо видно, что люди хорошо знают популистскую сторону той или иной политической кампании и, разумеется, не заглядывают в сам закон про экстремизм, который пишется так, чтобы под этим соусом можно было ограничивать политическую активность. То же самое и порнография. Это популистское пугало нужно Путину для того, чтобы ограничить свободу в интернете, изолировать русский сегмент интернета, взять его под контроль.
Путин в том формате, в котором он выступает, как маг, разрешает какие-то коллизии
Мумин Шакиров: Путин обещал провести газ и воду дачникам, разобраться с льготными кредитами предпринимателям, отменить налог на скот и совершил другие "подвиги". Это были фирменные заготовки или импровизация на тему: "Почему же не помочь бедному, рядовому избирателю"?
Кирилл Рогов: Это и то, и другое. Путин в том формате, в котором он выступает, как маг, разрешает какие-то коллизии: у кого-то крыша протекла, он посылает какой-то флюид – и крыша становится на место, приезжает губернатор и проверяет уже выполненную работу. Еще тема – это тотальная газификация. Это такого же рода популистский бренд, как в Советском Союзе было "каждой семье – отдельную квартиру". Все время обещали, что через 20 лет будет отдельная квартира. Или все поселки будут газифицированы. Мне кажется, что Путин давал такие обещания уже несколько раз, только немножко раздвигаются сроки, через несколько лет можно опять это пообещать.
Мумин Шакиров: А можете себе представить, чтобы Обама, Байден или Меркель в прямом эфире пообещали провести водопровод какой-нибудь старушке из глуши?
Кирилл Рогов: Это невозможно. Тем более что они и не могут этого сделать. И все понимают, что они не могут этого сделать. Но в патерналистских диктатурах, в патерналистских авторитаризмах это обычное дело.
Мумин Шакиров: Путин не мог не затронуть украинскую тему и наговорил много всего про соседей, мол, в Украине идут репрессии против инакомыслящих, убивают политических оппонентов, страна отдана под внешнее управление, в очередной раз сыграл в игру "русский и украинец – единый народ". Насколько российский обыватель верит в эти манипуляции? Послушаем Константина Скоркина.
Константин Скоркин: Если бы эти слова прозвучали в вакууме, то, возможно, они вызвали бы сомнения у широких кругов. Но это лишь вершина всей пропагандистской волны, которая беспрерывно идет в отношении Украины, она муссируется на всех политических ток-шоу гораздо больше, чем российские проблемы, во всех тонкостях разбирают каждый украинский политический кризис. По этой причине массовый российский телезритель, который все это смотрит, уже подготовлен к такой точке зрения. Слова Путина попадут на уже хорошо удобренную почву, на то информационное поле, создающееся всей государственной машиной пропаганды. Это его старая песня: "Украинцы нам братья, но у них плохая власть. Если украинцы выберут себе хорошую власть, устраивающую Москву, то тогда снова будут мир, дружба, и Украина сможет воспользоваться всеми преференциями, которые дают ей экономические взаимоотношения, например, с Россией – скидки на газ, энергоносители и так далее". Это такая тактика. Косвенно это направлено и на украинскую аудиторию: "Сейчас мы могли бы жить хорошо, мирно, в дружбе и выгодно экономически, если бы не была такая власть, которая полностью продалась Западу, поставила страну под внешнее управление". Это очередной пас в пользу Виктора Медведчука и его партии "Оппозиционная платформа", которого он тоже упоминал в своем выступлении как настоящего украинского националиста, подлинного патриота. Это стратегия поддержки ориентированных на Кремль, условно пророссийских сил внутри Украины. Придя к власти, они должны изменить курс Украины в пользу прокремлевского и привести к тому, что страна снова развернется в сторону России.
Мумин Шакиров: Тема Украины для Путина выигрышная? Или у него лишний раз есть возможность попинать соседа и за это ничего не будет?
Вся путинская политика оказалась подчинена проигрышной стратегии борьбы с Украиной, это ее крупнейший провал
Кирилл Рогов: Тема Украины для Путина совершенно особая, потому что, в сущности, все его правление в значительной степени пошло кувырком из-за Украины. В 2003 году Путин готовился к первому интеграционному проекту, пытаясь объединить вокруг России постсоветские страны, ставил на Януковича, но проиграл на украинских выборах. Через несколько лет, в начале 10-х годов, Путин, когда у власти уже был Янукович, вновь попытался осуществить интеграционный проект – создание ЕврАзЭС, в который должны были включить и Украину. Поэтому он боролся против подписания ассоциации Украины с Европой, даже дал Украине большой кредит, но вновь проиграл. В результате он очень рассердился на Украину: два раза Кремль делал мощную ставку на интеграцию, на то, что пророссийский политик осуществит этот проект, но два раза проигрывал. Возник конфликт России с Западом: Путин потерял место в "Восьмерке", Россия под санкциями, рвутся все связи, российская экономика все больше находится в изоляции. Все это – прямое следствие, продолжение тех ошибочных, провалившихся стратегий, которые путинская администрация имела в отношении Украины. В обиде на эти провалы началась страшная эскалация отношений с Украиной и всем миром. Вся путинская политика оказалась подчинена проигрышной стратегии борьбы с Украиной, это ее крупнейший провал. Поэтому Путин не может не сердиться, он не может не требовать от пропаганды, от всей своей политической машины украиноненавистничества, украинофобии. Это центральная тема его рассуждений и политических выступлений.
Мумин Шакиров: Добавил ли Путин этой пресс-конференцией голосов в пользу "Единой России"? Он говорил о ней хорошо, но без темперамента.
Кирилл Рогов: Добавить голосов "Единой России", в общем-то, невозможно. Статистический анализ выборов по методу Сергея Шпилькина позволяет более-менее отделить реальные голоса от вбросов. Такой анализ продемонстрирует, что обычно в парламентских выборах, начиная с выборов 2003 года, когда "Единая Россия" первый раз на них присутствовала в нынешнем виде, участвует примерно чуть больше 40% населения. Примерно треть голосует за "Единую Россию" – это от 31 до 35%. Получается – примерно 13–14 миллионов избирателей, которые голосуют за "Единую Россию". Все остальное – это фальсификации, вбросы. И власти понимают, что в этот раз они также будут фальсифицировать выборы, им не за что тут бороться, они и не ожидают, что получат большее число честных голосов. Меньше – может быть, но трехдневное голосование это позволит смикшировать. 10 миллионов так и так проголосуют за "Единую Россию" по инерции, может быть, 12. А остальное вбросят. Так что у них нет проблемы, как добавить голосов, стараться что-то сделать, чтобы вырос рейтинг "Единой России", чтобы больше за нее проголосовали. Это невозможно, и такой задачи не ставится.
Мумин Шакиров: Путин выиграл или проиграл после общения с народом?
Кирилл Рогов: А как мы это замерим? Он выполнил то, что делает обычно, – он этим как бы поддерживает мобилизацию части электората, которая смотрит телевизор, она в основном на это и заряжена. Это ежегодное ток-шоу, как и другие ток-шоу, проходящие на центральных телеканалах. Там есть ведущий Соловьев, еще какие-то, а есть ведущий Путин. Он делает ток-шоу раз в год в таком формате, и оно вполне смотрится в духе центральных каналов российского телевидения, встроено в эту парадигму аккуратно и гармонично. Какой там рейтинг, не очень важно, это стратегически мелкий эпизод.
Новые антирекорды смертности от COVID-19
Мумин Шакиров: В России за сутки от коронавируса умерли почти 700 человек. Это стало максимальным значением с начала пандемии, следует из данных оперативного штаба. Всего в стране за последние сутки выявили почти 25 тысяч новых случаев, и это максимум с середины января. Больше всего заболевших в Москве – почти 7,5 тысячи.
Мой собеседник – Юлия Пономаренко. Юлия, вы привыкли к смерти, она стала для вас обыденной? Или каждая трагическая история – это сильные переживания, потрясения?
Юлия Пономаренко: Я не могу сказать, что я вижу смерть постоянно. Конкретно мое направление – это работа с пациентами, которых переводят из реанимации в линейное отделение. Они лежат, как правило, с COVID и с сопутствующими хроническими заболеваниями. Большинство наших пациентов выписываются и через реабилитацию возвращаются к нормальной жизни.
Мумин Шакиров: Сейчас очень много пишут о том, что изменился возрастной ценз больных COVID. Пациенты помолодели? Это заметно или нет?
Юлия Пономаренко: Раньше практически все наши тяжелые пациенты – после реанимации, лежачие, нуждающиеся в дополнительном уходе – были 65+. Сейчас, наверное, в среднем действительно можно сказать, что они помолодели, но среди молодых пациентов довольно редко бывают случаи, когда они нуждаются в дополнительном уходе, гигиене, в поддержке, которую оказываем мы, волонтеры.
60% популяции должны переболеть
Мумин Шакиров: Как сильно отличается ваша работа год назад и сегодня? Появились ли какие-то новые технические средства и приборы, которые упрощают вашу работу? И что конкретно вы делаете?
Юлия Пономаренко: Непосредственно я в основном, поскольку я психотерапевт, занимаюсь поддержкой лежачих, тяжелых пациентов, которые долго находятся в больничных условиях или длительно болеют, в том числе COVID. Моя работа не связана с какими-то медицинскими манипуляциями. В основном я помогаю пациентам в гигиенических процедурах. Что касается моей работы, самой клиники, то у нас стало меньше паники и больше установленных процессов. В больнице есть протоколы лечения, у волонтеров есть протоколы действий. У нас есть электронная база, то есть пациенты поступают из реанимации, и мы практически сразу их видим в нашей системе, мы их очень быстро обходим, выясняем, какие у них нужды. Я не могу сказать, что моя работа стала сложнее за этот год. Конкретно я стала действовать быстрее, потому что я быстрее понимаю, что нужно. Получилась автоматизация именно волонтерских процессов. И в целом конкретно наша больница готова к тому, что происходит.
Мумин Шакиров: Как дальше нам жить с COVID, который, видимо, пришел надолго?
Юлия Пономаренко: Я не медик, я не могу строить какие-то прогнозы. В моем понимании, где-то 60% популяции должны переболеть. У большинства людей (это видно и по больничным пациентам, и по моей практике) болезнь все-таки проходит с легкой или средней степенью тяжести, и они возвращаются к нормальной жизни.
Добро пожаловать в рестораны, но с QR-кодом
Мумин Шакиров: Кафе и рестораны в Москве потеряли до 90% выручки за первые пять дней работы по QR-кодам. На этой неделе вступили в силу новые правила мэрии Москвы: в заведения общепита могут попасть только те посетители, кто вакцинировался, уже переболел коронавирусом или получил отрицательный тест не более трех дней назад. Специальный QR-код на допуск в ресторан они могут получить через правительственные порталы.
Мой собеседник – Михаил Гончаров. Михаил, в "Теремке" работают несколько тысяч человек, есть точки питания в фудкортах, в торговых центрах, а также залы и помещения с отдельным входом. Вы – бизнесмен, который живет и работает в России. Одно неосторожное слово – и у вас могут быть проблемы. Сейчас отношения с властями – это битва за бизнес и выживание или сотрудничество, чтобы минимизировать потери?
Михаил Гончаров: Правда посередине. Сотрудничества в целом не может быть, потому что все-таки цели у бизнеса и у власти не настолько уж одинаковые. Задача бизнеса – зарабатывать деньги. И я, наверное, не могу сказать, что социальная направленность бизнеса – это основа вообще московского предпринимательства. Хотя сам к этому стремлюсь и буду рад, если и другие будут стремиться. Но сотрудничество есть, и довольно неплохое. Раз в неделю у нас идут Zoom с руководством Департамента потребительского рынка. Мы задаем вопросы, просим дать разъяснения.
Мумин Шакиров: Не выгоднее ли вам сейчас закрыться и переждать, чем работать в минус? Так говорят некоторые рестораторы.
Михаил Гончаров: Рестораны ресторанам рознь. В сегменте быстрого питания все-таки есть доля продаж и навынос, и на доставку. То есть это еда на каждый день. Поэтому просто так закрыться – это совершенно бессмысленно. На сегодняшний день у нас порядка 50% падения продаж. У людей, не знакомых с бизнесом, в голове может отложиться, что падение продаж в два раза – это падение доходов в два раза. Но падение продаж практически в любом бизнесе на 20–25% – это уже выход в ноль. Падение продаж более сильное – это уже убытки.
Мумин Шакиров: Ваши коллеги говорят, что упали продажи на 80%. Власти называют цифру в 20–30%. Вы говорите про 50%. Кто все же ближе к истине? Власть говорит, что рестораторы спекулируют на этой теме.
Михаил Гончаров: Я не думаю, что спекулируют. Если мы говорим в целом о рынке, средняя температура по больнице ни о чем не свидетельствует. Если в больнице десяток больных с температурой под 40, то надо спасать их жизни. Фудкорты, например, в торговых центрах первыми попали под режим ограничений, и они понесли самые большие потери. А рестораны, расположенные на улицах и имеющие большие веранды, сохранили больше выручки. Есть большие, дорогие рестораны, которые не имеют веранд, там падение продаж может быть и 90, и 95%. В Telegram уже есть чат "Закрытые рестораны", действительно, ряд заведений закрылись до осени, как они считают.
Мумин Шакиров: Как у вас обстоят дела с вакцинацией сотрудников? Приходится ли их уговаривать?
Михаил Гончаров: На сегодняшний день у нас около 50% вакцинированных. И я думаю, что за две недели мы добьем до цифры 60%. Но есть проблема… мы сейчас срочно увольняем порядка 150 человек для того, чтобы выдержать критерии.
Мумин Шакиров: Если власть ставит задачу максимально провести вакцинацию, чтобы здоровые люди приходили к вам в кафе, это оправдывает жесткие меры с QR-кодами и отрицательными тестами или нет?
Михаил Гончаров: Тут даже никаких сомнений нет. Безусловно, если это нужно для спасения жизней, то меры должны быть. И в прошлом году принимались самые жесткие, самые серьезные меры. В этом смысле не может быть абсолютно никаких сомнений. Вопрос в том, что и в России, и в других странах мира в прошлом году принимались очень серьезные меры поддержки.
К журналистам "Проекта" пришли
Мумин Шакиров: У журналистов издания "Проект" прошли обыски по делу о клевете. В конце прошлого года президент Владимир Путин ужесточил эту статью. Теперь по ней можно лишиться свободы на срок до пяти лет.
Подписывайтесь на телеграм-канал https://t.me/Shakirov_itogi
