Драматическая история с Алексеем Навальным, отбывающим наказание в колонии ИК-2 Владимирской области в Покрове и имеющим статус "склонный к побегу", высветила один очень важный вопрос. От адвокатов политика некоторое время назад стало известно, что из-за этого статуса Навальный не может нормально спать. Несмотря на то что для всех осужденных законом предусмотрен непрерывный сон с 22:00 до 6:00, в барак к Навальному приходят каждый час ночью, чтобы зафиксировать, на месте ли он. Лично я, как и защитники Навального, и многие независимые комментаторы, считаю это пыткой. На мой непрофессиональный (не медика) взгляд, если человека будить ночью каждый час, то с высокой степенью вероятности ему гарантировано расстройство сна.
Однако я убеждена, что это куда более широкая, системная и застарелая проблема, чем только преследование главного российского оппозиционера. Это общераспространенная практика, и она касается отнюдь не только несправедливо, по моему мнению, помещенного в застенки Навального. Достаточно посмотреть тематические форумы, посвященные "местам не столь отдаленным", где участники переписки делятся опытом лично пережитого, пообщаться с адвокатами и правозащитниками, помогающими сидельцам, чтобы убедиться: действительно, за теми, кто поставлен на профучет как "склонный к побегу", установлен специфический контроль. Зачастую не просто жесткий, а именно жестокий, таких заключённых проверяют ежечасно и круглосуточно. Бывает, что этот статус присваивают надуманно, чтобы оказывать давление, принудить беспрекословно и слепо подчиняться. Заставить забыть, что у осуждённого есть не только предусмотренные режимом обязанности, но и права.
Например, когда адвокат посетил Александра Маркина, о деле которого я рассказывала, в колонии Мордовии вдруг выяснилось, что осужденный "склонен к побегу". Никаких доказательств этой "склонности" – в виде противоправных попыток или чего-либо подобного – зафиксировано не было. Говорить же о Навальном как о потенциальном "беглеце", по-моему, ещё более абсурдно: он на глазах у всего мира добровольно прилетел из Германии в Россию, отдавая себе отчёт в том, что на родине его ждет как минимум уголовное преследование, и с высокой долей вероятности тюрьма.
Лишение свободы – это только лишение свободы, а не психический и физический прессинг
Подобную антигуманную практику необходимо отменить не только в отношении осуждённого Навального, но и всех остальных. Должна быть пересмотрена юридическая норма, позволяющая так мучить людей, она попросту не должна существовать. И совершенно неважно, виновен человек или не виновен, потому что так обращаться нельзя как с невинно осуждёнными, так и с преступниками. Ведь никто не был приговорен решением суда к пыткам, в том числе бессонницей. В сталинские времена эта практика широко применялась для дознания (она описана, к примеру, в "Факультете ненужных вещей" Юрия Домбровского).
Но самое примечательное, по-моему, в том, что, как обратил внимание Сергей Пархоменко, в Уголовно-исполнительном кодексе РФ (в основном документе, регламентирующем отбывание заключёнными наказания) ничего не написано о "склонных к побегу" и тем более о лишении их нормального сна и других издевательствах. Существует "Инструкция по профилактике правонарушений среди лиц, содержащихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы". То есть подзаконный акт, который, в отличие от закона, не принимался путем голосования в парламенте, не подписывался президентом. Это ведомственный документ МВД. Но и там ничего нет про пытки бессонницей, в чём легко можно убедиться.
Значит, то, что происходит сейчас с Навальным и со многими другими заключёнными с не такими громкими, как у него, именами, – это системный произвол. Сотрудники службы исполнения наказаний так привыкли действовать. Лишение свободы – это только лишение свободы, а не психический и физический прессинг. И заключенный – это человек, пусть и с временно ограниченными законом правами, а не аморфный "спецконтингент".
Недавно фейсбук облетела фотография тюремной камеры в Швеции. В сопроводительном тексте акцентировалось внимание на том, что на окнах нет решёток. В решётках больше не видят нужды, поскольку тюрьмы оборудованы датчиками, видеокамерами и, разумеется, охраняются. Решётка на окнах становится пережитком прошлого, который может вызвать депрессию у заключённых. По-моему, в сравнении с нашими условиями это практически другая планета, как ни грустно. Один из сидельцев, с которым я длительное время переписываюсь, занимается литературным творчеством. Ему приходится писать при плохом освещении, зачастую на полу, потому что стол нужен и сокамерникам, а на кровати, по правилам, днём сидеть нельзя. И видимо, нужно не жаловаться, а сказать администрации колонии "спасибо" за то, что в принципе позволяет этим заниматься. Как я понимаю, в такой ситуации вопрос депрессивного воздействия решёток на окнах вообще не стоит.
Безусловно, нужно спасать отдельных заключенных, находящихся под прицельным ударом антигуманной системы. Но не менее важно избавляться от репрессивных норм в законодательстве в целом, менять и правоприменительную практику, и саму идеологию, философию тюремной системы. Тогда это поможет не одному Навальному, а многим тысячам.
Вера Васильева – журналист, ведущая проекта Радио Свобода "Свобода и Мемориал", лауреат премии Московской Хельсинкской группы в области защиты прав человека
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
