Министр обороны – единственный человек на всем белом свете, с которым президент РФ проводит свои выходные. Ни в чьей больше компании отдыхающим его не показывают. Почему именно Сергей Шойгу стал олицетворением тепла, дружбы и даже семейного уюта в применении к президенту России? Об этом размышляют историк Никита Петров, военный аналитик Александр Гольц и социолог Денис Волков.
Ведет программу "Лицом к событию" Елена Рыковцева.
Видеоверсия программы
Елена Рыковцева: Если вспомнить все сообщения, когда Владимир Путин встречает свой день рождения, когда у него какие-то выходные, какой-то отпуск, вы никогда не узнаете, с кем он в эту минуту. Но когда он отправляется отдохнуть с Сергеем Шойгу, почему-то об этом становится известно всем то, как они проводят вместе время, каждую минуту вам сообщают, рассказывают. С нами историк Никита Петров. Мы покажем сюжет об истории этих отношений необычных. Это действительно единственная одна какая-то родная душа Сергей Шойгу у Владимира Путина. Мы будем об этом говорить, как это сложилось, как они познакомились, как складывалась избирательная кампания 1999 года, в ходе которой сошлись эти два человека, хотя могли разойтись, кстати говоря, тоже была интрига. Почему именно Шойгу стал тем самым человеком, про которого мы знаем, что они вместе, что они отдыхают, что они ездят и проводят выходные?
Никита Петров: Я думаю, что в условиях, когда мы утратили одно из основных завоеваний времен горбачевской перестройки – гласность, все эти дозированные новости и вся эта акцентация на том – поехал отдыхать с Шойгу, это есть какое-то, я бы сказал, сознательное преувеличение значимости события. Хотя, казалось бы, провести уикенд где-то там вдалеке от Москвы – вроде бы это рядовая вещь. Но то, что они вместе, порождает массу слухов.
Елена Рыковцева: Только они вместе. Уикенд каждый нам не объявляется, наверное, он где-то отдыхает, никто не обращает на это внимания. Но этот уикенд был объявлен сразу же президенту США: президент США, я могу говорить с вами в пятницу или в понедельник, субботу и воскресенье я провожу с Шойгу.
Никита Петров: Там немножко другая история. Когда речь шла о том, что Путин предлагает поговорить публично с президентом США, – это был такой своего рода вызов. Пришлось объявить, что эти два дня я не могу разговаривать, потому что буду где-то проводить время. Мне кажется, что здесь есть еще элемент рекламы особой мускулинности. Охота, голый торс, мы же знаем все эти фотографии, лодки, ручьи, поездки – все это нужно подавать. Если это красочно, если это зрелищно – это своего рода такая рекламная кампания Кремля и, естественно, пропагандистов Кремля.
Елена Рыковцева: Почему нельзя все время мужчин менять, если демонстрировать мускулинность, почему с одним и тем же все время?
Никита Петров: Менять мужчин – это вообще намек какой-то нездоровый. Это не какой-то мужчина – это министр обороны.
Елена Рыковцева: Есть же зампред Совета безопасности, его зовут Дмитрий Медведев, почему с ним в тайгу не съездить?
Никита Петров: Может быть, он не любитель охоты, не любитель рыбалки и не любитель катания на лодках, летания на вертолетах. А Шойгу – это давний символ, кстати, любимец и кумир российских женщин в 90-е годы, он был безумно популярен как руководитель МЧС. Это была фигура, которая собирала голосов популярности гораздо больше, чем когда-то в свое время Путин, который вообще никому не был известен. Сегодня это даже не попытка объединить славу двух больших государственных деятелей – это попытка, с одной стороны, обезопасить себя, когда с тобой рядом министр обороны. Министр обороны может быть в нашей стране, как мы знаем, и опасной должностью. Когда-то, когда показывали фильм по телевизору, про один день Путина, снимал его журналист, допущенный туда, в те круги, куда всем остальным путь заказан, там была такая сценка в этом фильме, которая означала скорую отставку Сердюкова. Вечером, за полночь уже, Путин принимает каких-то посетителей, а Сердюков дожидается в приемной, где-то час-полтора его Путин не принимает. Это был очень серьезный знак. Действительно после этого грянуло дело "Оборонсервиса", как мы понимаем, Сердюков как министр закончился. Не так печально, как могло бы это быть, но тем не менее, министр обороны – это должность ключевая. Когда Жукова снимали с должности министра обороны, ему припомнили всякие неосторожные фразы, типа "без моего приказа ни один танк не двинется". Тогда была система партийно-советского руководства, партийные организации в армии были противовесом, который все-таки держал министра обороны под контролем. А сейчас что? А если министр обороны что-то задумал? Это на самом деле почти хрестоматийная история: держи тех, кто может стать твоим недругом, ближе.
Елена Рыковцева: Александр Гольц с нами на связи. Почему нужно демонстрировать хоть что-то домашнее, хоть какое-то семейное тепло только с Сергеем Шойгу?
Александр Гольц: У меня в моей книге большой кусок про эту историю есть. Дело в том, что давайте честно скажем, что Сергей Шойгу пришелся по душе Владимиру Путину. У них детство, как ни странно, очень похожее. Если один вырос на питерских дворах, то другой был хулиганом в далекой Тыве, но именно хулиганом. И отсюда некий кодекс поведения, если хотите, который считался идеалом в советские времена. Мы можем вспомнить романтические песни про то, как честная мужская дружба взамен картонных советских ценностей. По иронии судьбы мы наблюдаем сейчас воплощение, я не скажу ужасное, но не самое приятное, воплощение этого кодекса хорошего советского человека, когда не предаешь того, кто сделал тебе добро. В биографии господина Путина и господина Шойгу есть такие эпизоды, когда верен товарищу и так далее. Я думаю, что это обстоятельство сильно отличает Сергея Кужугетовича, это довольно интересный экземпляр потрясающего сочетания блестящего менеджера, без всякой иронии об этом говорю, и одновременно искусного царедворца, такой византийской стати, если хотите. Эта дружба вполне искренняя. Я думаю, что Владимир Путин находит здесь отдохновение от своего террариума единомышленников из КГБ. Он понимает, чего стоят эти дружбаны по спецслужбе. А Шойгу представляет собой некий другой экземпляр. Я должен сказать, что я с большим интересом прочитал его книжку, которая состоит из анекдотов его жизни в советское время, когда он был руководителем больших сибирских строек. И вот этот человек вызывает доверие. Искренне скажу, я видел неоднократно Сергея Кужугетовича, он вызывает доверие. Видимо, Путину просто приятно находиться в его обществе.
Елена Рыковцева: Я хочу вернуть вас в 1999 год, когда, как справедливо заметил Никита Петров, Шойгу был безумно популярным, а Путин был всего лишь преемником никому не известным. Шойгу в это время был одним из участников этой тройки "Единство", он был министром по чрезвычайным ситуациям. Как ни смешно, его пригласила "березовская" сторона и вице-премьер Аксененко тогдашний в тройку: Карелин – борец, Гуров – следователь и Шойгу – министр по чрезвычайным ситуациям, эта тройка должна была новую партию возглавить. Послушайте, что писали об этом "Аргументы и факты" в сентябре 1999 года: "Политическую тусовку взбудоражила весть о создании нового губернаторского блока в противовес "Отечеству – Всей России". Инициатором "Единства" считается небезызвестный член президентской семьи, их верный оруженосец первый вице-премьер Аксененко. Согласно плану, в первую тройку "Единства" должны войти министр Шойгу, известный борец Карелин и кто-то из губернаторов. Думали о Михалкове, но в конце концов остановились на Гурове. Что заставило министра Шойгу встать на скользкую предвыборную тропу? Первая версия: Сергей Кужугетович устал скрывать президентские амбиции. Первым пожалел о желании Шойгу баллотироваться его непосредственный начальник Владимир Путин. Еще не успели просохнуть чернила на указе о назначении его главой правительства, одновременно преемником президента, как у Кремля появился новый фаворит. Владимир Владимирович это понял и, как говорят, сильно занервничал". Чуть позже, в октябре "Аргументы и факты" пишут следующее: "На очередном заседании в Кремле глава администрации Волошин якобы даже обмолвился: "Путин, мол, это не наш выбор". Если такое произойдет, что они переиграют этот выбор, то Ельцин поступит по-своему и предложит на премьерский пост нового фаворита – Сергея Шойгу". 1 декабря 1999 года пишет газета, что "по всем раскладам в будущую Думу смогут пройти всего пять партий – КПРФ, ЛДПР, "Яблоко", "Единство", СПС. Что касается двух последних, было бы абсурдно подозревать их в антипремьерских настроениях. Так или иначе, Путин уже начал стелить соломку, объявил Шойгу своим другом". Дальше есть совершенно потрясающий текст Проханова Александра "Медвежьи силы Шойгу": "Безусловно, главной находкой Кремля стал Сергей Шойгу, человек, снедаемый колоссальным честолюбием". Он воспел просто этого Шойгу. Самое интересное происходит уже после выборов, та же газета обращается к Сергею Шойгу с вопросом. Путин честно с ним обошелся, он его назначил вице-премьером, он его действительно приблизил, стал с ним дружить. Ему говорят в мае: "Кстати, об амбициях. Накануне президентских выборов вас как-то явно нарочито убрали с телеэкрана, именно вас. Это был пиаровский ход сосредоточить внимание на господине Путине? По вашим сведениям, было дано такое указание?" Он говорил: "Я такое указание сам себе дал. Понимаете, там и без меня хватало разных замечательных лиц. Президентская гонка, кандидатов уйма, а мне чего среди них всех делать?" То есть проявил безусловную лояльность, уговор, что я ухожу в тень. То есть один тогда еще в 1999 году понял, откуда может быть угроза, и эту угрозу снивелировал тем, что назначил его своим другом, а второй с готовностью уступил свои лидирующие в общественном мнении позиции.
Никита Петров: Да, безусловно. Потому что популярность Шойгу была такова, что если бы он баллотировался, его безусловно бы выбрали, в этом можно даже не сомневаться. Достаточно вспомнить истории, как голосовали за Лебедя. Сильная личность, соответствующий рекламный ход и подача. Здесь то, как он проявил этот такт и лояльность, это, конечно же, было вознаграждено.
Елена Рыковцева: Более того, он был назначен членом семьи фактически. Посмотрим сюжет об истории их отношений.
Елена Рыковцева: Все-таки, несмотря на это, нет ощущения, что это преемник. Политологи, аналитики не рассматривают Шойгу как преемника, никто почему-то никогда в прогнозы его не включает как преемника, никто не думает, что Владимир Путин порекомендует людям Шойгу как будущего президента. Почему так?
Александр Гольц: Я думаю, что создана такая система, злобные клеветники назвали бы эту систему мафиозной, когда высший руководитель страны не имеет никакого шанса назначить преемника. Потому что ровно в тот день и час, когда он такого преемника назначит, на этого человека обрушатся громы и молнии противостоящих кланов. В том и смысл нынешней системы, что высшее первое лицо является единственным балансиром этих противостоящих кланов. Опять-таки скажу, что злобные клеветники, конечно, назовут эту систему мафиозной, при которой босс всех боссов может покинуть свою должность единственным способом – ногами вперед. Как вы понимаете, я таких взглядов не придерживаюсь, но что-то в этом есть. Понятно, что ровно в тот день и час, когда вы назовете кого-то преемником, дни его как политика будут сочтены. Поэтому никто и не называет Сергея Кужугетовича преемником. Но давайте сделаем шаг назад. Если представить невозможное: Владимир Владимирович однажды задумается о преемнике, что ему нужно от этого преемника? Ему нужно сохранение той системы, которую он создал, – во-вторых, а во-первых, гарантии безопасности. Гарантии того, что этот человек удержит власть и, удержав власть, не откроет, как в известном анекдоте, первый пакет и не станет все валить на своего предшественника. Я должен сказать, что если подходить с этой точки зрения, то Сергей Кужугетович отвечает таким требованиям. Он по меркам советской подворотни человек чрезвычайно порядочный. Он если пообещает, как Путин когда-то пообещал семье Ельцина, безопасность и сохранение привычного образа жизни, он это, безусловно, выполнит. И в этом смысле я думаю, что, если опять-таки случится невероятное и Путин всерьез задумается о преемнике, Шойгу будет одним из первых в этом списке.
Никита Петров: Я не согласен с Александром насчет преемника. Начнем с того, что гром и молнии могут обрушиться вовсе не на преемника, а не те кланы, которые на кого-то хотят обрушить гром и молнии. Вспомните, как это было в 1999 году, когда телевидение и, царство ему небесное, Доренко чего только ни говорил относительно Примакова, которого рассматривали как некоего конкурента. В этом смысле нити и возможности управления в руках у Путина. Обрушиться на Шойгу – я хотел бы посмотреть, кто посмеет, если такой вариант вдруг начнет реализовываться. Мне кажется, не меняется ситуация по сравнению с 1999 годом.
Елена Рыковцева: Конечно, все так, как говорит Александр, то есть с точки зрения лояльности ему можно будет доверять на этом посту, но с точки зрения популярности, которая, похоже, у него все эти годы не иссякает…
Никита Петров: Я думаю, подрастерял.
Елена Рыковцева: А это мы узнаем у социолога Дениса Волкова. Пока посмотрим опрос наших уважаемых прохожих, которых мы спрашивали, в чем вы видите причины привязанности Владимира Путина и Сергея Шойгу.
Елена Рыковцева: Прямо у меня сложился стих по мотивам этого опроса: с брутальным лояльным Шойгу в тайгу.
Никита Петров: А с кем еще не опасно ходить на охоту? Тут Александр Гольц вспоминал советские времена. Был такой фильм "Путь к причалу", там замечательная песня про друга "третий должен уйти". Я согласен, здесь есть архетипический вариант этой дружбы. Но с другой стороны, все-таки нельзя забывать – они оба политики. Популярность Шойгу, которая сейчас уже не такова, какой была в 90-е годы, она на самом деле убывает по другой причине. Ведь в чем была популярность 90-х годов? Где что-то случилось, упало, сгорело, произошло, катастрофа – Шойгу и его воинство спасают, они спасатели. Какая у него должность сегодня? Армия, вооруженная сила и агрессия. То есть в каком-то смысле это уже не тот источник для того, чтобы быть популярным в народе, потому что люди не любят ни войн, ни конфликтов, ни агрессии. Это очень плохой сейчас багаж. С другой стороны, если вспоминать о событиях и говорить о мужской дружбе, ведь все-таки Путин руководит страной, а Шойгу министр обороны. Пока мы не видели явных признаков недовольства Путина министром обороны. Но достаточно вспомнить довольно интересное дело, связанное с обвинением высокопоставленного сотрудника Министерства обороны в коррупции, – Халил Арсланов, генерал-полковник. Он обвинен, он сидит, и обвиняют его в том, что госконтракты, закупка радиостанции, цена вопроса 18 миллиардов рублей, обвиняется в хищении 6,7 миллиардов, то есть почти одной трети. Как пишут газеты, в данном случае мы ничего не придумываем, мы можем верить газетам, можем не верить газетам, но газеты пишут, что от него добиваются показаний на Шойгу. Более того, пишут о том, что давят на него именно тем, что он онкологический больной, ему нужно делать было операцию еще до ареста, ему не успели сделать эту операцию, сейчас он, собственно говоря, под этим прессингом. Классическая ситуация чуть ли не сталинских времен, когда по партийным апокрифам Орджоникидзе раздосадованный звонил Сталину и говорил про обыск НКВД, а Сталин сказал: "А это такой орган, который у меня может сделать обыск". Это что за такие тонкие кремлевские хитрости? Что, Путин не в состоянии дать команду разобраться с этим делом? Кто, собственно говоря, те люди, пишут в газетах, что это ФСБ, кто стоит за следствием, вымогает показания на Шойгу.
Елена Рыковцева: То есть на всякий случай надо ту самую знаменитую папочку иметь на любого, даже того, с кем он ездит в тайгу.
Никита Петров: Это возвращение практически тех времен, когда именно это было инструментом держать людей в узде.
Елена Рыковцева: Что показал опрос наш в твиттере, мы три варианта предложили людям ответов. "Почему Владимир Путин так привязан к Сергею Шойгу?": готовит в преемники – 24%, от полного одиночества – 34%, боится, соответственно, притворяется, что любит, – 30%, другое – 12%. Все-таки "полное одиночество" доминирует в этих ответах.
Никита Петров: Мне кажется, наш народ очень романтичен в своих представлениях о людях на вершине власти. Они меряют по себе, им кажется, что когда уже все достигнуто, то не хватает простого человеческого общения. Мне кажется, они сильно ошибаются. Но это идеализм, это романтизм, не будем их разочаровывать.
Елена Рыковцева: Ирина, здравствуйте.
Слушательница: У меня такое мнение, что у Шойгу, видимо, уже критичный возраст нахождения на этой должности, он же военный человек. Я так думаю, что, вполне возможно, он поменяет род деятельности.
Елена Рыковцева: На более или на менее?..
Слушательница: Не знаю. Я думаю, что, возможно, уже у него возраст подошел уходить с этой должности.
Елена Рыковцева: К нам присоединился Денис Волков. Вы же проводите все 22 года, начиная с 1999-го, как взошла звезда политическая Сергея Шойгу, эти опросы о доверии. Я помню, он очень устойчиво занимал первые строчки, если бы выборы состоялись завтра, кто следующий за Путиным – Шойгу, Шойгу. Это сохраняется или его популярность уже очевидно уходит?
Денис Волков: Ситуация меняется. Если еще три с половиной года назад он был на втором месте после Путина, то сегодня это уже где-то четвертое-пятое место. Если попробовать посчитать падение вниз, почти в три раза он сократил свою популярность в глазах россиян. Сейчас его опережает не только Мишустин, все-таки новый, популярный, активный, я бы даже сказал, молодой премьер, на фоне особенно нелюбимого Медведева он хорошо смотрится. Но мы видим, что сегодня Шойгу обгоняет уже и Жириновский, и обгоняет его Лавров. Раньше он был на первом месте с большим отрывом от остальных. Происходит уставание от официоза, от официальных политиков, которые давно уже присутствуют на телеэкранах. Их начинают подпирать с одной стороны такие популисты, как Жириновский, а с другой стороны – новый премьер. Мы видим, что и Навальный чуть-чуть вырос. Но в целом, мне кажется, происходит просто уставание, нарастает некоторый вакуум. Потому что мы видим, что и Путин, его рейтинги снизились, и официоз снизился, а альтернатива чуть-чуть подросла, но в целом люди скорее разочарованы в политике и в политиках.
Елена Рыковцева: Существует прямая зависимость между скачками, какими-то всплесками популярности Сергея Шойгу в связи с его поездками с Владимиром Путиным? Они не каждый день происходят, но достаточно регулярно. Вот они съездили вчера в тайгу, показали, какие они прекрасные в своих одинаковых комбинезонах, дорогих, между прочим, очень, и вдруг выросли цифры Шойгу. Такие были измерения когда-то?
Денис Волков: Действительно, наверное, направлено на то, чтобы Шойгу был на виду, чтобы его не забывали. Но мы видим, что работают скорее другие события, например присоединение Крыма или операция России в Сирии. На этих событиях армия в целом и Шойгу как руководитель вооруженных сил, он тоже рос. Сейчас, поскольку все эти события забылись, они ушли на второй-третий план, про Сирию вообще предпочитают не вспоминать, то и значимость этой фигуры падает. В принципе, всегда так было, но сейчас особенно. Шойгу пользуется авторитетом у старшего поколения, как и сам Путин, как и Лавров, например. Молодые люди смотрят на других политиков или вообще политикой не интересуются. То есть это государственный человек, и его аудитория – старшее поколение, аудитория телевизора, авторитет ему дают не такие поездки в Сибирь, а мобилизационные события, война.
Елена Рыковцева: Мобилизационные были уже давно. Обратите внимание, что на мероприятие крымское с участием Владимира Путина собирали именно молодежь, до 30 лет, 80 тысяч "Лужников", которые приветствовали Владимира Путина очень тепло. То есть показывать, что этих политиков любит и уважает молодежь, они пытаются по крайней мере.
Денис Волков: Да, они пытаются. Путин сам встречается с молодежью, но это не очень работает. Официальные политики все-таки из какого-то другого для молодежи времени, они очень давно. Они, может быть, часть ландшафта, но они уже не очень интересны. Тут играет роль стилистическая разница, но и то, что молодежь ушла из телевизора практически полностью, за пределами крупных городов молодые тоже смотрят телевизор, но все-таки это уже социальные сети, это уже YouTube, а там другие политики, другие журналисты, там уже нет безальтернативности. Там и молодые политики, как Навальный, как Бондаренко, то есть там интереснее. Для молодых что Путин, что Шойгу, они не очень интересны. Вот Жириновский бьет в том числе и в молодое поколение по-прежнему, а вот официальные политики нет.
Елена Рыковцева: Посмотрим опрос экспертов, который мы сегодня подготовили, тоже вопрос звучал так: в чем причины этой привязанности Владимира Путина и Сергея Шойгу.
Елена Рыковцева: Это были Сергей Марков, Глеб Павловский, Аббас Галлямов. У нас еще одна тема, она, может быть, не относится к истории их отношений, но относится к армии, которая за спиной у Владимира Путина. Я хочу показать кадры этого вездехода, на котором они там ездили, усиленно его рекламировали.
Елена Рыковцева: Они как в компьютерной игре – преодолевают препятствия, какой-то сложный участок. Канал "Звезда", который комментировал эти кадры, говорил, что им удалось совместными усилиями проманеврировать так, чтобы не завалить этот вездеход. Но по словам отдельных экспертов, пользователей интернета, это армейский вездеход шведского производства. Александр, так ли это? Если это так, что же за реклама в исполнении министра обороны России и президента РФ шведской военной техники?
Александр Гольц: Признаться, я не великий специалист по автомобильной и всякой иной движущейся технике в российской армии. Насколько я понимаю, мы купили лицензию на этот вездеход, теперь он из шведских комплектующих производится в России.
Елена Рыковцева: То есть вы нам обещаете, что он не привезен из Швеции, а выпущен в России?
Александр Гольц: У меня такое ощущение, я могу ошибаться.
Елена Рыковцева: Вам не кажется, что в такого рода кадрах и такого рода показательных выступлениях все-таки нужно использовать исключительно патриотическое, никакое не лицензионное военное оборудование и технику?
Александр Гольц: Даже если выяснится, что на господах Шойгу и Путине итальянские дубленки – это же узнают только слушатели Радио Свобода и зрители телеканала "Дождь". Для остальных это такая маскулинная демонстрация. Здесь я совершенно согласен, что все это придумано специально для того, чтобы показать, как наш-то о-го-го по сравнению с этим старым маразматиком Байденом. Здесь совершенно неважно, шведский вездеход или российского производства, главное – наш такой крепенький мужик, который везде пройдет и все объездит.
Елена Рыковцева: Насчет "Дождя" вы правильно сказали, потому что с производством этих дубленок разбирался как раз "Дождь", они эту фирму опознали, дорогая компания, безумные деньги это стоит, и она не русская, конечно.
Никита Петров: Вездеход получился не скрепный. Надо было на тройке прокатиться в санях, по-нашему – вот это было бы красиво. А вездеход, какая-то есть технократичность, с одной стороны, преклонение перед буржуазной техникой, я уже не говорю про одежду. А в целом мы же все прекрасно понимаем – это действительно показ "мы можем".
Елена Рыковцева: Денис, обратите внимание на эту фразу Глеба Павловского, что это показ не столько отношений с Шойгу, сколько показ того, что за нашими спинами армия. Вам кажется, что Сергей Шойгу действительно за эти 9 лет своего пребывания в роли министра обороны стал для людей ассоциироваться с армией? Уже действительно у людей вытеснилось, что он был популярный, известный, узнаваемый министр по чрезвычайным ситуациям? Когда вы заговорили о двух операциях, которые с ним связаны, обратите внимание, он не очень светит свою роль в этих операциях, не очень он выступает часто, не очень говорит о том, что это я, это мое. Действительно ли люди думают, что армия за ним?
Денис Волков: По факту это так, потому что его рейтинги выросли именно на этих операциях. Он ассоциируется с армией, действительно, никуда от этого не уйдешь. Хотя у него, конечно, наверное, есть свой какой-то авторитет. Если по фокус-группам судить, многие, конечно, помнят, что он был в МЧС, спасатель и так далее, но все-таки это было достаточно давно, он ассоциируется с армией. Я согласен, конечно, что это пиар-акция не Шойгу, а путинская. Даже если смотреть на эти кадры, то Шойгу где-то на вторых ролях все-таки, это в основном Путин, он впереди, она на первом кадре всегда. Наверное, это возможность для Шойгу напомнить о себе, но это прежде всего о Путине, это не о преемнике – это о первом лице.
Елена Рыковцева: Получается, что фон для Путина – это Шойгу, армия за Шойгу и тайга, такой тройной фон для Владимира Путина? А ему зачем вообще это сейчас?
Денис Волков: Это всегда нужно, поскольку рейтинги падают, последние три года особенно если взять, то они серьезно упали. Поэтому это нужно. Нужно отвлечь от ситуации с Байденом, от этой истории, ее замять, перевести все внимание на себя, что он действительно выжил из ума, а Путин двигается, активный, ездит на чем-то. Я бы сказал, что армия на второй план здесь отступает. Да, Шойгу, Шойгу связан с армией, но это все-таки не про армию – это про Путина, про картинку, про мужскую дружбу, если хотите. Путину нужно быть на виду, для него нужно ездить на вездеходе, окунаться в прорубь, чтобы люди видели, что президент здоров, что президент принимает решения, что президент следит за ситуацией, что он в добром здравии. Важно, что эти кадры все-таки на часть населения направлены – на старшее поколение, на сторонников Путина, которые по-прежнему за него, это государственные такие люди, из государственного сектора, пенсионеры, и это на старшее поколение, конечно, это не для молодых. Для молодых это немножечко забавно даже выглядит, не многие из них будут на это смотреть. Это для Первого, Второго канала и для старшего поколения, для них это важно, для людей помоложе это не очень работает.
Елена Рыковцева: Я развлеку старшее поколение прочтением портрета Шойгу, написанного в 1999 году в декабре Александром Прохановым: "Безусловно, главной находкой Кремля стал Сергей Шойгу. Шойгу – человек, снедаемый колоссальным честолюбием. Я бы сказал, честолюбием реваншистского толка. Будучи тувинцем, он не может не нести в своих генах некоего комплекса неполноценности. Я бывал в Туве и знаю этот Богом забытый край, затерянный где-то за Саянами, почти в Монголии. Возникновение на этой полупервобытной окраине такого яркого человека, как Шойгу, есть прорыв крохотного тувинского народа в большой российский мир. Вытолкнутый чудовищной силой из недр, Шойгу полон энергии, которая с огромной скоростью движет его вперед. Обратите внимание на его мерцающие глаза, специфическую антропологию, внутреннее напряжение. Это стальной сердечник, пуля, летящая в цель. Это вам не застывший Черномырдин, не вальяжный Явлинский, который, подобно дельтаплану, балансирует в потоках теплого политического воздуха.
Выбор Шойгу на роль главного "медведя" нельзя не признать удачным. И тем не менее, я не вижу у "Единства" глубинной политической перспективы. Слишком мало у них губернаторов, а те, что имеются, руководят малонаселенными регионами, где не будет большого сбора голосов. Слишком декоративно окружение Шойгу. Этакие три богатыря: борец с землетрясениями, борец с коррупцией и просто борец. Там нет идеологии, нет философии".
Никита Петров: Вот что значит мастер художественного слова. Но про честолюбие он написал совершенно напрасно. Это снова заставляет задуматься о том, так все-таки армия – это сила, мотором всех переворотов в истории выступала всегда армия. Вспомним, кстати говоря, путч 1991 года. Вспомним вообще все события советской истории, и вспомним, что советская власть всегда боялась армии в этом отношении.
Елена Рыковцева: То есть Проханов написал те опасные слова, которые заставили Владимира Путин подружиться с Сергеем Шойгу.
Никита Петров: Да, а мы напомнили.
