Формальным поводом для бурных мартовских событий в Сенегале, привлекшим всеобщее внимание в этой африканской стране, стало обвинение оппозиционного политика Усмана Сонко в изнасиловании сотрудницы массажного салона, а начальной точкой непосредственно протестных действий – его задержание и препровождение в полицейский участок для дачи показаний. Стихийная манифестация сторонников Сонко в Дакаре 3 марта переросла в протестное движение по всей стране, беспощадное, но, как выяснилось, не бессмысленное. На улицах сенегальских городов появились баррикады, горели автомобильные шины, начались столкновения манифестантов с силами правопорядка. Открылся счёт убитым и раненым. Были разграблены, а где-то даже и сожжены дома правительственных чиновников, здания мэрий и жандармерии, супермаркеты, автозаправки, офисы телекоммуникационной компании. Силы правопорядка оказались не в состоянии восстановить общественный порядок. В нормальное русло жизнь Сенегала хотя бы отчасти вернулась только после освобождения Сонко из-под стражи (под полицейский контроль) и запоздавшего обращения президента республики Маки Салла к нации, адресованного прежде всего к молодежи, с практической отменой "антиковидного" комендантского часа.
Подоплёка этих событий кроется не только в популярности лидера партии "Патриоты Сенегала за труд, этику и братство". Критический уровень недовольства и разочарования общества, перешедший в протест, имеет под собой гораздо больше причин. Прежде всего – COVID-19, и это не рядовые по нынешним временам претензии общества к правительству, которое не смогло предпринять действенных мер против распространения уже второй волны пандемии. Протест вызвали прежде всего карантинные меры, бездумно скопированные с европейских, – меры, неразумно ограничившие социальную жизнь и удушающие сенегальский малый и средний бизнес. И это на фоне сжавшейся после первой волны нашествия коронавируса экономики, роста безработицы, катастрофического скачка нелегальной иммиграции в страны ЕС. Но власти Сенегала этого упорно не замечали – или не хотели замечать.
Такая безразличная реакция определялась не только тем, что сенегальская правящая элита жила в параллельной со своим народом реальности. Весь период правления Маки Салла сопровождался "разравниванием" политического поля с применением разного рода политтехнологий против наиболее ярких оппозиционеров, от "кнута" в виде уголовных преследований до "пряничных" методик поощрения политических действий, выхолащивающих оппозиционное движение. Политическое строительство свелось к созданию на базе президентского "Альянса за республику" партии власти без особой идеологии. Не было и экономической программы, Салл лишь продолжил развитие прежних национальных проектов, сгруппировав их в Программу возрождения Сенегала и занимаясь преимущественно распределением доходов. "Чистки" проходили и в самой партии власти, активность и пассионарность политических активистов заменялись их лояльностью. В Конституцию страны внесли поправку, дающую теоретическую возможность "обнулить" президентские сроки Салла. К началу текущего года политическая активность, отличная от того, как её представляют себе в правящей партии, была фактически свёрнута властями. Единственной оппозиционной силой остался несговорчивый и непримиримый Усман Сонко.
Без экзистенциального страха властей перед необходимостью заплатить по счетам весь пар протеста уходит в гудок
Градус общественного напряжения и недовольства в расчёт не брался, даже не отслеживался. А отслеживать стоило бы, активно в этом направлении действовали неформальные общественные объединения, как, например, молодежное движение Y²en mar ("Я сыт по горло"). Интернет бурлил комментариями и оценками происходившего в стране, и оценки эти оказались в большинстве своём неутешительными: экономической и социальной жизни нет, справедливости нет, перспектива только одна – бесконечно терпеть ненавистный для многих режим. Шитое белыми нитками дело об изнасиловании в массажном салоне, имевшем репутацию полуподпольного публичного дома, всего лишь стало последней каплей.
Протест – особое явление для сенегальской демократии. Протест в своё время стал причиной крушения однопартийной системы и многолетней политической монополии. На высокой волне протеста пришел к 2000 году к власти либерал Абдалай Вад, положившей конец почти сорокалетнему правлению социалистов. На волне гражданского протеста закончился и его президентский срок, открывший в 2012-м дорогу к власти Маки Саллу. И уличный протест в Сенегале традиционно – не просто средство коммуникации, восстанавливающее диалог между властью и обществом, не просто возможность для народа заставить власти выслушать своих сограждан. Это средство заставить власть идти навстречу народу, выполнить его требования. Это предупреждение, демонстрация имеющейся у общества силы и воли.
Президент Абдалай Вад, активно использовавший протест как средство достижения собственных политических целей, недвусмысленно отмечал: в стране с неразвитым гражданским обществом, со слабыми профсоюзами, с низким уровнем общественной солидарности ненасильственное протестное движение вряд ли принесёт результат. История протестного движения в Сенегале проиллюстрировала: мирные шествия с транспарантами, со сложенными сердечками ладонями, даже с акциями гражданского неповиновения не приносили никаких результатов – это не оказывало воздействия на власть, это её не пугало. А без экзистенциального страха дискредитировавших себя властей перед необходимостью заплатить по счетам весь пар протеста уходит в гудок, да и гудок зачастую никто не услышит.
Протест, бьющий под дых не слишком сильной экономике страны, влияющий на состояние кошельков её граждан, блокирующий социальную жизнь, с сожженными машинами, разграбленными домами, офисами и магазинами, в конце концов, с кровью простых граждан – это не только вызов власти. Это возможность для активной части протестующих, в основном безработной малообразованной молодежи, мобилизовать антиправительственный ресентимент более широких слоев населения. У более инертной часть общества, которой есть что терять. Иными словами, сформировать и расширить протестный электорат. Неизбежно возникающее разделение общества на "своих" и "чужих", участие в протестных акциях маргиналов только повышают градус и накал социального конфликта.
Интересно, что после выступления президента, когда власть чуть сдала назад, манифестанты приостановили массовые акции протеста, которые, кстати, не слишком затронули измученную национальную экономику. Разграблению и вандализму подвергся бизнес с французским участием или имеющий французские корни – сеть супермаркетов Auchan, топливные заправки Total, телекоммуникационная компания Orange, платная автодорога Effiage. Протест вызвал мобилизацию вокруг Усмана Сонко всех недовольных действующей властью, невзирая на существовавшие ранее между ними противоречия. Скромная ранее партия Сонко в одночасье стала центром мощной оппозиционной коалиции M2D ("Движение за защиту демократии"). И это движение только набирает обороты, в своём первом после выхода из-под стражи интервью Сонко отметил: страна теперь в руках молодежи, революция только началась.
В стране звучат настойчивые требования обнародовать данные о точном числе погибших во время акций протеста, установить причину гибели демонстрантов, найти и наказать ответственных. Предъявлено обвинение функционерам Социалистической партии, занимавшимся вербовкой провокаторов и подстрекателей, которые принимали участие в столкновениях на стороне сил правопорядка. В то же время оппозиция, как кажется, идёт навстречу рекомендациям религиозных лидеров и лидеров различных общественных групп. Правительство, хоть и без явного желания, участвует в диалоге. Уже можно констатировать, что власть в Сенегале сменится. Самое позднее – на следующих выборах.
Сергей Елединов – блогер, специалист по управлению
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
