Одна из загадок, на которую многие ищут ответ, это почему Владимир Путин не упоминает имя Алексея Навального. Из наиболее принятых версий – мистические табу, нежелание делиться популярностью, а также личное крайне неприязненное отношение президента России к Навальному (о чём, кстати, упоминал Дмитрий Песков, отвечая на волнующий общественность вопрос). Если Путин и говорит о своем политическом конкуренте, то называет его "блогером" или "берлинским пациентом".
Но дело здесь не в мистике, и не в нежелании создавать пиар конкуренту, и уж никак не в личном раздражении и нелюбви. В путинском речевом поведении мы видим отражение мировоззрения человека, который считает себя принадлежащим к суверенной группе властителей страны. Согласно этому мировоззрению, имена, достойные называния, по крайней мере в политическом контексте, имеют лишь он и члены этой группы. Не входящий в неё Навальный поэтому принципиально – "никто, и звать его никак".
Парадоксальным образом презрительное неназывание Путиным своего невесть откуда взявшегося политического конкурента "из низов" можно сравнить с речевым поведением членов уличных криминальных группировок. У членов бандитских шаек есть жесткие классификационные схемы, разделяющие мир на "реальных пацанов", считающих себя хозяевами территории, и всех остальных (простолюдинов, "лохов"). Пацан при вхождении в группировку получает имя и становится членом привилегированной касты. На равных он может общаться только с членами других таких же группировок или с представителями воровского сообщества, но никак не с лохами, не с теми, кто не принадлежат к местной аристократии. Кстати, и в воровской среде, в которой применяются похожие статусные разделения, воры лишь себя считают "людьми".
В моём исследовании провинциальных уличных группировок пацаны, всегда готовые к драке, рассказывали о том, что они не могут принять вызов от кого бы то ни было. По понятиям они не могут вступать в драку с членами уличных компаний, не являющимися группировками. Пацаны могут драться только с равными по статусу. Как сказал один из них, "с кем-то из пацанов дружим, с кем-то воюем... Пацаны ссорятся и мирятся, но по-любому – это пацаны, и только с ними ты можешь иметь дело". Пацаны не могут забить стрелку с простолюдинами, а встретившись с группой обычных подростков, даже готовых к драке с ними, могут, опять же по понятиям, лишь вычленить одного или двух и побить в назидание другим.
Сама природа путинского режима отвечает на вопрос о "неназывании Навального"
Спорить с простолюдином пацан не может – ведь "пацан всегда прав". Этот императив подразумевает, что власть пацана не может быть оспорена. Пацан является источником права. Пацан должен уметь всегда обосновать свою позицию или мнение ссылками на понятия. Более того, "группировщик" не может извиниться перед не-пацаном, не рискуя потерей лица. Как сказал мне в интервью другой пацан, "когда я виноват, я готов извиниться перед пацаном; если передо мной не пацан, то извиняться не буду".
Бросив вызов власти, Навальный внёс нестабильность в её классификационную схему. Поэтому в понимании правящей касты Навальный – это смутьян, "баламут", как и высказался Путин в беседе с президентом Франции. Он пытается занять место среди серьезных людей, правящих страной, то место, которое ему не принадлежит. Это место не может принадлежать никому, пока его туда "не поставят". Поэтому упоминать его по имени нельзя.
Интересно, что и Светлана Тихановская воспринимается кремлевскими правителями как выскочка, простолюдинка, нелепо претендующая на власть и, стало быть, на то, чтобы серьезные люди называли ее по имени. Комментируя встречу президента Франции Эммануэля Макрона с Тихановской, Песков назвал ее просто "гражданкой Белоруссии".
Не пережитки магии и не правила коммуникации, а сама природа путинского режима отвечает на вопрос о "неназывании Навального". Мы имеем дело с политической системой, в которой права на власть и собственность были присвоены достаточно узкой квазимилитаристской группой, своего рода силовой аристократией, пришедшей к власти в результате потрясений 1990-х годов. Эта аристократия считает равными лишь членов своего клана. Простолюдин не может иметь имени, которое аристократ мог бы назвать, в этом случае он был бы признан равным.
Светлана Стивенсон – профессор социологии университета Лондон Метрополитан, автор книги "Жизнь по понятиям. Уличные группировки в России"
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
