Тут недавно группа жильцов, у которых как раз дом догорал дотла, побросала топоры, багры и ведра и помчалась на дальний край деревни. Потому что там у кого-то прохудилась крыша, и надо было срочно давать ценные советы. Вернее, одного человека в США забанил Twitter за разжигание, и надо было сплотиться и защитить его. В то время как на собственной территории людей то и дело отдают под суд за безобидные перепосты в "Одноклассниках" или "ВКонтакте" – но это дело рутинное, могут и потерпеть.
Повод к такой мобилизации, казалось бы, очевиден, потому что забанили не простого блогера из какого-нибудь Архангельска, а президента Соединенных Штатов Дональда Трампа, и он, надо полагать, нуждается в более принципиальной защите. Хотя, сколько ни перечитывай лицензионное соглашение Twitter, которое все мы виртуально подписываем при открытии аккаунта, там нет никаких оговорок относительно особых льгот, предоставляемых высоким должностным лицам.
С одной стороны, понять это возбуждение можно. В конце концов, Соединенные Штаты — цитадель свободы слова, по крайней мере провозглашают себя таковой. Там действует Первая поправка к Конституции, прямо запрещающая эту свободу ограничивать, и уж если там допускают такой произвол в отношении первого лица, то на что опереться менее защищенным?
С другой стороны, поправка касается только правительственных запретов и не относится к внутренним правилам частных компаний, каковой является Twitter. Проверить это очень легко: пошлите привселюдно вашего начальника в неблагоприятном направлении, а когда вас уволят, подайте иск со ссылкой на Первую поправку – могу ручаться, что далеко он не пойдет.
К сожалению, бан в социальной сети – состояние, которое многие из нас испытали на собственной шкуре, и эта практика заслуживает особого разговора. Нередко это делается почти без объяснений, с туманной ссылкой на действующие стандарты, и потом три дня, неделю, а то и месяц сидишь с заткнутым ртом.
Но, в отличие от нас, у президента США всегда есть трибуна, которой его лишить можно только в соответствии с конституционной процедурой, да и то с огромным трудом – это его Овальный кабинет. Его официальные заявления, в отличие от наших, имеют резонанс во всем мире. И если он, допустим, решит уволить министра обороны не в Twitter'е, а в традиционном порядке, путем исполнительного распоряжения, министр будет уволен так или иначе. Напомню, кстати, что у президента Барака Обамы после его вступления в должность потребовали сдать личный смартфон, что он и сделал, хотя и с большой неохотой, и никому из нас не пришло тогда в голову за него вступиться. А ведь это куда более жесткая мера, чем быть забаненным в соцсети четыре года спустя.
Дональд Трамп неоднократно отзывался о прессе как о врагах народа
Добро бы сам Дональд Трамп был другом и защитником Первой поправки, которая, напомню, была принята в первую очередь для защиты граждан и СМИ от правительственного произвола – а не президента, которому хватает собственного иммунитета. Дональд Трамп неоднократно отзывался о прессе как о врагах народа и призывал лишить особо не полюбившиеся ему СМИ лицензии, что бы он ни имел под этим в виду. Президент лишал неугодных ему журналистов, таких как Кейтлин Коллинз и Джим Акоста, доступа на свои пресс-конференции и аккредитации в Белом доме за неудобные для него вопросы. И если теперь он оказался в позиции люмьеровского "политого поливальщика", то некоторая толика иронии вполне уместна. Я не припомню, чтобы российская общественность выражала тогда возмущение по поводу опалы журналистов, видимо, чином не вышли. А ведь их позиция в любом случае и в любом обществе гораздо уязвимее, чем позиция исполнительной власти.
Здесь уместно сказать несколько слов о самой Первой поправке и о пределах ее действия, потому что такие пределы все же существуют, и они установлены одной из полноправных ветвей власти США – юридической. Прямое отношение к этой проблеме имеют несколько постановлений Верховного суда США, из которых я сошлюсь лишь на последнее по времени, по делу "Бранденбург против Огайо" от 1969 года. Этим решением был установлен стандарт, приостанавливающий действие Первой поправки в случае "непосредственной угрозы противозаконных действий". Здесь очень важен термин "непосредственная" – даже призыв к насилию в неопределенном будущем является так называемой "защищенной речью", но не такой, который подразумевает немедленное нарушение закона.
Мы с вами, комфортабельно устроившись у монитора, можем обсуждать, являлся ли клич Дональда Трампа к толпе его сторонников в Вашингтоне "взять Капитолий" призывом к его силовому захвату или просто фигурой речи, не подразумевающей ничего, кроме восстановления справедливости в рамках закона. Но нам хорошо известны результаты: погром в Капитолии, нарушение его пропускной системы, незаконный пронос оружия и, не в последнюю очередь, пять человеческих жертв, включая полицейского.
Защищать президента, тем более чужой страны, от посягательств на его свободу слова – значит запрягать телегу впереди лошади
Определять наличие "непосредственной угрозы" в конечном счете задача суда. Но Twitter совершенно не обязан руководствоваться столь строгими критериями, тут я опять же напомню о пользовательском соглашении. Более того, в действиях этой компании многие могли усмотреть чрезмерные поблажки президенту. Требования ограничить его доступ раздавались и раньше, некоторые считают, что стандарты, по которым его оценивали все минувшие четыре года, явно занижены в сравнении с другими пользователями.
Проблема с форумами сторонников Трампа среди электората, такими как Parler, получивший в эти дни печальную известность, иного рода, она ближе к конституционной теме. Белый национализм, расизм и антисемитизм там нередкие гости, но обструкция Parler'а со стороны Apple, Google и AWS спровоцирована не столько их уставными положениями, сколько желанием, по примеру Понтия Пилата, умыть руки. Крупнейшим хайтековским компаниям предстоят неприятные слушания в Сенате, и они пытаются себя заранее оградить от возможных дополнительных обвинений, тем более в связи с предстоящим большинством демократов, которые явно будут разгневаны сильнее. Реальный эффект, помимо предполагаемой чистоты рук, здесь невелик: участники форумов могут легко эвакуироваться в другие чаты, как например в 4chan или Telegram.
В заключение хотелось бы сказать вот что. Защищать президента, тем более чужой страны, от посягательств на его свободу слова – значит запрягать телегу впереди лошади. Президент любой страны, демократической или деспотической, – человек, чья свобода говорить что он хочет всегда защищена лучше или даже намного лучше, чем у любого из граждан этой страны. Если уж защищать, то надо начинать с самого низа, с соседа по подъезду, с пикетчика, скрученного прежде, чем он успел развернуть плакат, с блогера, перепостившего неугодное. Да, мы вправе и должны беспокоиться о наших свободах, но в первую очередь заботиться следует о создании и сохранении такого общества, которое делает эти свободы возможными.
Алексей Цветков – публицист и политический комментатор
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
