Уже почти 20 лет накануне новогодних праздников и сразу после них я получаю поздравительные открытки со штампами тюремной цензуры, и с каждым годом их становится всё больше. Это пишут политзаключенные. Регулярно обновляемые списки политзэков публикуют правозащитный "Мемориал" и другие правозащитные организации. И если в начале 2012-го российские правозащитники обнародовали перечень из 39 фамилий, то в конце прошлого года он насчитывал уже 286 человек в религиозном разделе и 61 – в общем. Эти списки, увы, не исчерпывающие. Это, как подчеркивают в "Мемориале", лишь минимальная оценка числа лишенных свободы людей, в отношении которых достоверно установлено, что их уголовное преследование подпадает под определение соответствующей резолюции ПАСЕ о политзэках. Реальное же число политических заключенных, по всей вероятности, существенно больше.
Отправители приходящих мне открыток и писем с течением времени меняются. Большинство, к счастью, всё-таки освобождаются, но кто-то, как Сергей Мохнаткин, уходит навсегда. Неизменно на протяжении более полутора десятков лет приходят письма лишь от бывшего сотрудника ЮКОСа Алексея Пичугина, отказавшегося, несмотря на давление следствия (во главе с Юрием Буртовым, занимающимся теперь делом экс-губернатора Хабаровского края Сергея Фургала), лжесвидетельствовать против руководства нефтяной компании и получившего пожизненный приговор.
Все, с кем я переписываюсь, – люди очень разные. К примеру, председатель Карельского "Мемориала" Юрий Дмитриев, Алексей Пичугин, гражданский активист, инициатор "прогулок свободных людей" Марк Гальперин. Ещё – бывший курсант Военно-космической академии имени Можайского в Петербурге Вадим Осипов и бизнесмен Александр Маркин – их считают преследуемыми по политическим мотивам авторы гуманитарного проекта "Сказки для политзаключенных".
На одного освободившегося из застенков приходится несколько новых отправленных в узилище
У каждого из этих сидельцев минувший год оказался драматическим. Впрочем, у кого из узников он был счастливым? Разве что у того, кто таковым быть перестал. Чудовищное апелляционное определение по делу Дмитриева, увеличившее ему срок с трех до 13 лет. Юрия Алексеевича ждали домой в ноябре прошлого года. Пересчет срока тоже в сторону увеличения (пусть и не такого страшного, как у Дмитриева) Марку Гальперину. Первоначально сутки, которые Гальперин провел в СИЗО Ногинска, засчитывались за двое суток в колонии-поселении в Зеленограде, и гражданский активист должен был освободиться 5 декабря. Теперь сутки в СИЗО приравняли к суткам колонии, и срок заключения увеличился на 110 дней… Тяжелая, изнурительная и упорная борьба Александра Маркина за сохранение своего человеческого достоинства – даже не за освобождение, а только лишь за перевод в другую колонию…
При всей непохожести этих сидельцев я вижу в них общую черту, которой, как мне кажется, зачастую так не хватает нам, остающимся на свободе. Это солидарность. Способность не только достойно выдерживать собственные тяжелые и несправедливые испытания, но и сострадать другим. Марк Гальперин обращался через меня к Алексею Пичугину (переписка между осужденными напрямую запрещена): "Меня поражает тот факт, что вы не потеряли уверенности, стойкости и спокойно планомерно идёте вперёд. Вы похожи на ледокол. Нет сомнения в том, что подобные чувства испытывают очень многие, глядя на вашу судьбу. Очень хочу увидеться с вами. Перемены неизбежны".
В свою очередь, Юрий Дмитриев писал про Пичугина, который, несмотря на два постановления Европейского суда по правам человека в его пользу, на позицию Комитета министров Совета Европы, "Мемориала" и других международных правозащитных организаций, удерживается в несправедливом заключении уже 17,5 лет: "Стадию надежды он уже исчерпал до донышка. Теперь осталось только – победить". Пичугин тоже прислал письмо к Новому году о своих товарищах по несчастью: "Особые поздравления Юрию Дмитриеву, Марку Гальперину, Александру Маркину, которые, как и я, сейчас находятся не по своей воле далеко от дома и дорогих им людей…"
Уже многие годы правозащитники с глубокой озабоченностью и сожалением вынуждены констатировать: в России не только есть политические заключённые, как в советские доперестроечные времена, а их становится всё больше. Возбуждаются новые и новые политически мотивированные уголовные дела – "Болотное", "московское", "Нового величия", открыто множество дел, связанных с высказываниями в интернете, в соцсетях… На одного освободившегося из застенков приходится несколько новых отправленных в узилище. Противостоять этому валу порой кажется невозможным. Но думаю, на это способны та солидарность, то неравнодушие, которые проявляют сами политзэки. И нам, пребывающим на свободе, тем более этому нужно следовать, не замыкаясь в личном пространстве.
Вера Васильева – журналист, ведущая проекта Радио Свобода "Свобода и Мемориал", лауреат премии Московской Хельсинкской группы в области защиты прав человека
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
