В минувшем году далёкая Центральноафриканская Республика, ставшая известной в 2018-м после трагической гибели там группы российских журналистов, оставалась популярной в российской прессе. Журналисты заметили периодические визиты в Москву президента ЦАР Фостен-Арканжа Туадеры со встречами на высшем уровне, открытие представительства Министерства обороны России в Банги или щедрый подарок Кремля в виде поставки центральноафриканскому правительству партии бронеавтомобилей.
В конце 2020-го события в ЦАР закрутились калейдоскопом: случилось вооруженное антиправительственное выступление, российские инструкторы сдерживали продвижение оппозиционной коалиции к столице страны. Последовали официальная просьба о помощи к России от лица правительства ЦАР и "центроафриканский экспресс" в Банги самолётов ВКС РФ с военной техникой и личным составом, включая флагманы военно-транспортной авиации АН-124 с боевыми вертолётами на борту, а потом – и мгновенное участие этих сил в противостоянии с мятежниками. Наконец, состоялись президентские выборы. Новогодняя неделя прошла в непрекращающихся боях, городки и деревни переходили из рук в руки, была отбита попытка взятия Банги – практически только силами российских инструкторов-операторов.
Налицо очередная попытка вступления России в геополитический клуб игроков, а в качестве заявки подан московский проект экспорта безопасности. Это явление не ново и имеет глубокие исторические корни, взять хоть приглашение на Русь варягов с дружинами "на княжение". Аналогии можно поискать и в бизнесе: собственник актива привлекает внешнюю управляющую компанию для ведения деятельности или передает на аутсорсинг какое-либо направление работы. В случае с экспортом безопасности внешний для государства актор действует от лица правительства, дублирует или даже частично подменяет его институты, преимущественно силовые ведомства, обычно с целью восстановления институциональной среды: для работы компаний, безопасности бизнеса, поддержания инвестиционной и деловой активности.
Экономическая жизнь сохраняется даже в failed state, когда наступает паралич органов государственной власти, а страна погружается в хаос междоусобной борьбы. Полезные ископаемые продолжают добывать и экспортировать, из-за границы ввозятся товары, продукты и материалы, работают сервисные компании. Экономическая жизнь при этом приобретает сложные, причудливые формы, с крайней низкой эффективностью и высокими рисками, её естественной средой становится теневой сектор, государство при этом практически выводится из игры.
Экспортёр безопасности, выступая как гарант мира, безопасности и суверенитета, действует одновременно и как девелопер. Минимизация рисков определяется установлением прозрачных договорённостей и механизмом соблюдения их выполнения. Миссия эта по факту сходни пастырской в её ветхозаветной интерпретации: заблудшую овцу возвращают в отару не только словом кротким, смягчающим сердце, но и дланью крепкой, посох сжимающей.
Повышающие международный престиж действия по примирению, умиротворению и принуждению к миру в случае экспорта безопасности – не более чем гуманитарная ширма для создания благоприятной среды для ведения бизнеса и улучшения экономических показателей. Есть, правда, одно но: экспортер безопасности несёт прямую ответственность, в том числе и перед международным сообществом, в том случае, если конфликт примет затяжной характер.
Ось Москва – Банги возникла не случайно. ЦАР оказалась не в состоянии самостоятельно решить свои проблемы, потому и стала открытой для экспорта безопасности. Непродуманные и недостаточно последовательные усилия Франции по восстановлению стабильности в 2010-е не увенчались успехом, но способствовали распространению конфликта, только повысив градус постколониального ресентимента в местном обществе. Действия миротворческой миссии ООН результата не принесли. Региональные лидеры, так или иначе уже ввязавшиеся в конфликт, потеряли статус беспристрастных судей. Несколько лет назад в ЦАР создались благоприятные условия для появления нового игрока, им и стала Россия.
Отсутствие в самой России эффективно работающей экономики или свободных финансовых ресурсов не препятствуют выполнению африканской задачи. Россия обладает высоким военным потенциалом, а многочисленные военные пенсионеры, полные сил, находятся в поисках новой работы и могут создать угрозу для госбюджета. Военная техника и вооружение с советских времён надежны, неприхотливы и просты в использовании, что важно для подготовки личного состава с невысоким образовательным и техническим уровнем. Российские военные специалисты обладают богатым боевым опытом антипартизанских, заградительных, поисковых и фильтрационных операций. Российские инструкторы, грубовато говоря, способны превратить группу необученных разнородных граждан в роту, батарею или экипаж.
Военная составляющая служит экспортёру безопасности точкой опоры для создания полюса притяжения. В данном случае не предполагается внешний контроль над экономикой, за исключением разве что лоббирования некоторых национальных интересов экспортёра. Главной целью является не замена действующих экономических связей, а создание в стране работающих бизнес-механизмов с понятными правилами и просчитываемыми рисками. Уже действующим операторам придется выходить из "серой зоны", договариваться, соглашаться, адаптироваться к новым условиям или уступать место другим. Предположу, что в случае с ЦАР в этом могут быть заинтересованы, например, Китай, Индия, страны Персидского залива, не слишком увлечённые опытом использования частных военных инициатив, предпочитающие делать ставки на долгосрочные финансовые инвестиции.
Военные усилия последних недель только отчасти выправили ситуацию, а в целом, исходя из принципа превентивности, с задачей установления безопасности экспортер не справился
Был ли российский дебют в Центральноафриканской Республике удачным? Поначалу и по крайней мере отчасти – да. Появление влиятельной силы, сделавшей ставку на создание единой нации через форматирование национальных вооруженных сил с иммунитетом от этнических и конфессиональных противоречий, вызвало в местном обществе воодушевление. Предполагаю, что этот эмоциональный порыв и стал пару лет назад причиной временного примирения противоборствующих сторон, позволил усадить их за стол переговоров. К заслугам России можно отнести и то, что с момента появления представителей Москвы в ЦАР к религиозным и этническим группировкам стали относиться как к полноценным участникам политического процесса.
Но это, пожалуй, и все успехи. Потому что вместо последовательных действий по созданию институциональной среды и поисков политических и социальных решений Москва выбрала в ЦАР "уставной шаблон" политтехнологии, просто сделав безоговорочную ставку на президента Туадеру, "нашего сукина сына". Почему выбор пал на него? Возможно, именно этот политик показался самым сговорчивым. Скорее всего, была совершена ошибка в оценке искусственно выросшего после получения российской помощи политического веса Туадеры. Ситуацию в стране толком не анализировали, вместо этого вели усиленную подготовку к "успешным" выборам с грубыми вмешательствами в законодательство.
Большинство российских проектов, так или иначе способствующих повышению значимости страны на международной арене, рано или поздно переходят в режим национальных (читай: бюджетных). Это означает, помимо прочего, что за результат принимаются победные реляции, отчеты о проведённых мероприятиях и яркие пресс-релизы. Собственно, последствия всего этого не оказались очень уж неожиданными: накануне выборов в ЦАР – стране, куда Россия экспортирует стабильность, – вспыхнул антиправительственный мятеж, инспирированный оппозицией. К мятежу присоединились многие из тех политических группировок, которые прежде позитивно относились к роли России, некоторые даже открыто Москве симпатизировали. Военные усилия последних недель только отчасти выправили ситуацию, а в целом, исходя из принципа превентивности, с задачей установления безопасности экспортер не справился.
Российский военный контингент в ЦАР, возможно, способен урегулировать ситуацию, а возможно, его присутствие лишь приведёт к эскалации конфликта. Первая декада нового года свидетельствует как раз о перспективе превращения мятежа в продолжительную партизанскую войну. История России богата примерами маленьких победоносных войн за границей, за ошибки в ведении которых было заплачено дорогой ценой. Но были в истории и примеры того, что твёрдая политическая воля трансформировалась в системный подход, что позволяло решать сложные задачи.
Сергей Елединов – блогер, специалист по управлению
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
