В Берлине, в клинике "Шарите" от последствий заражения коронавирусом умер многолетний мэр Харькова Геннадий Кернес, сыгравший немалую роль в событиях 2014 года, когда в его родном городе состоялась попытка создания "Харьковской народной республики" – по образцу сепаратистских формирований под контролем России, какие возникли вокруг Донецка и Луганска.
Именно в Харькове 22 февраля 2014 года состоялся съезд депутатов юго-востока Украины и Крыма после бегства из Киева экс-президента Украины Виктора Януковича. На нем присутствовал и Геннадий Кернес. Он сидел в президиуме, а среди зрителей была делегация из России в составе депутата Госдумы Алексея Пушкова и губернаторов четырех южных областей РФ. Там же находился и Олег Царев, один из лидеров сепаратистского движения, впоследствии убежавший в Россию, и лидер организации "Оплот" Евгений Жилин, призвавший собравшихся создать народные дружины и вооружить их.
На харьковском съезде выступил и Геннадий Кернес, с георгиевской ленточкой в петлице, правда, неожиданно поддержав единство Украины. "В стране хаос, я не могу понять, как дальше работать… Я за единую страну. Харьков был частью Украины, частью Украины и останется. Я буду здесь до конца, я буду работать на своем рабочем месте и буду работать до тех пор, пока мне доверяют люди. Я хочу, чтобы мы все разнесли информацию по всем регионам Украины востока и юга, запада и центра, что в Харькове не было никакого сепаратистского… Нам бояться нечего, мы работаем в рамках действующего законодательства. Мы за суверенную Украину, за единую Украину. И они должны понимать, что с этой частью населения необходимо не просто считаться, а слышать каждого гражданина этой страны, – сказал тогда Кернес.
В то время в Крыму уже звучали угрозы о том, что полуостров может отсоединиться от остальной Украины, поэтому слова Кернеса тогда были восприняты как фальшивые. Сомнения относительно сказанного им были и потому, что после окончания съезда, выступить на котором должен был и Виктор Янукович (этого так и не произошло), Геннадий Кернес вместе со своим близким другом Михаилом Добкиным, который тогда занимал пост губернатора Харьковской области, уехал в российский Белгород. Впоследствии он все-таки вернулся в Украину, после встречи в Женеве с украинским олигархом Игорем Коломойским. Коломойский в одном из интервью рассказал, что призвал тогда Кернеса выполнять данную Украине присягу.
Через два месяца после этих событий на мэра Харькова было совершено покушение. 28 апреля 2014 года Кернесу выстрелили в спину во время занятий спортом. Мэр Харькова часто совершал пробежки или велопрогулки просто на улице, и очевидно, что его поджидали.
Журналист Зураб Аласания, впоследствии возглавивший Национальную телекомпанию Украины и много лет работавший в Харькове, так отреагировал на новость о покушении: "Россия определяет и ликвидирует ключевые точки сопротивления". Такая версия покушения рассматривалась и украинской прокуратурой. Но найти заказчиков не удалось до сих пор. Сохраняются актуальными две версии: отказ поддержать сепаратистское движение, инициированное Россией, и выяснение отношений с партнерами по бизнесу. И первая, и вторая версия не казались далекими от реальности. В 2016 году был застрелен ближайший друг Кернеса Юрий Демент. Тогда пресса писала, что речь могла идти о "бизнес-разборках".
Кернес начинал свою карьеру как предприниматель в 90-х годах и сохранял с тех пор специфическую манеру говорить, а также не менее специфический имидж. Он также два года провел в СИЗО Харькова, попав туда незадолго до распада СССР, но на вопрос, за что он там оказался, никогда не отвечал. Сам Кернес объяснял это своей "популярностью в городе" и всегда подчеркивал, что формально осужден не был, а был отпущен после суда из СИЗО на свободу.
Многие помнят набравшее миллионы просмотров видео, опубликованное в YouTube, на котором он в нецензурных выражениях объясняет своему другу Михаилу Добкину, как нужно записывать предвыборный ролик. После смерти Кернеса Добкин написал в своем телеграм-канале: "Зная его характер не сомневаюсь, что он и на небесах будет пытаться давать указания ангелам".
Но избирателей в Харькове такое поведение мэра не смущало. Не смущало их и то, что Кернес поехал лечиться от коронавируса в Германию, в то время как многие его коллеги-политики, в том числе депутат Верховной рады Сергей Шахов или супруга президента Украины Елена Зеленская, лечились от последствий заражения в Киеве.
Кернес – несмотря на то, что продолжал лечиться в Берлине, – в октябре этого года снова выиграл местные выборы. Даже отсутствие во время предвыборной кампании не помешало ему сохранить пост мэра Харькова. Главой городской администрации он был последние 10 лет.
О роли политика в истории Украины и его подчас противоречивых действиях и высказываниях рассказывает бывший генеральный директор Национальной телекомпании Украины Зураб Аласания. Аласания много лет работал в Харькове, возглавлял там информагентство "МедиаПорт", а также харьковскую областную телерадиокомпанию и лично был знаком с Геннадием Кернесом.
– Какой след Геннадий Кернес оставил в политике Украины?
– В том-то и дело, что в политике Украины всегда ощущалось его присутствие, однако его самого на этой сцене не было. Он даже на мой прямой неоднократный вопрос, собирается ли он идти в большую политику, все время хихикал и говорил: "Нет. Харьков – это все, что я хочу". И во время его правления он был полновластным хозяином Харькова все эти годы: и до, и после 2014 года. Он не сделал ничего такого, и возможно умышленно, чтобы Харьков появился на общеполитической сцене Украины. Днепр – да, Львов – всегда, Киев – сам по себе, но тоже – да, а вот Харькова на этой карте не было.
– С чем это было связано, почему Геннадий Кернес так вел себя как политик?
– Удивительным образом, но весь Харьков таков. Мы много его исследовали, в том числе великолепные среды и сообщества, которые в нем существуют… но каждое из них само по себе и не имеет горизонтальных связей. Удивительным образом Харьков точно так же избегал горизонтальных открытых связей со всей остальной Украиной. Разве что были отдельные контакты. Например, с мэром Днепра у Геннадия Кернеса были прекрасные отношения. Но выходить на авансцену… слишком уж город "в себе". Так же, как и мэр этого города был вещью в себе. Геннадий Кернес и Харьков в понимании харьковчан, по крайней мере большинства из них, – неразрывное целое. Он не мыслил себя вне Харькова, как и Харьков все последние годы не мыслил себя без него.
– Это удивительно, потому что Харьков всегда голосовал за Геннадия Кернеса, несмотря на то что он, в принципе, выступал открыто за русский язык, когда вокруг говорили о необходимости усилить украинский, проводил политику, которая была отчасти в конфликте с той политикой, которая проводилась на оставшейся территории Украины, особенно в свете войны с Россией в 2014 году. Как ему это удавалось? И почему вообще жители Харькова так его поддерживали, в чем была особенность этого политика?
– Касательно русского языка, я бы не стал напрямую это связывать с Россией как таковой. Русский язык имеет самостоятельный вес в тех местах, где он привычнее, в том числе в Харькове. Это бытовые ценности каждого дня. И к сожалению, и к счастью, когда Кернес проводил такую политику, это не означало, что он братается с Россией как таковой. С Россией был связан бизнес Кернеса, с Россией его связывали политические связи. Мы начинали этот разговор с того, что Харьков – это вещь в себе, так вот, в случае Кернеса то же самое можно было сказать о его отношении к России. Все-таки Кернес, как бы в меня сейчас не полетели камни, сделал достаточно много для того, чтобы город не ушел совсем в поле России, как Донецк и Луганск. Харьковской республики нет. Сейчас везде фотографии Кернеса и Добкина на фоне российских флагов, однако это передергивание. Да, был пророссийский митинг, на который они приехали, но они туда приехали не проводить митинг, а успокаивать его. Возможно потому, что им так было выгодно, много чего тогда происходило, но это не прямая связь, это не Кернес с русским флагом. В этом смысле он удержал город.
А жителям города, скорее всего, было достаточно простых решений. Помните церковную десятину? Многие, даже большинство украинских политиков нечистоплотны на руку, максимально стараются откусить от городских бюджетов. Кернес делал всегда иначе. Вот эта самая десятина, причем, надо сказать, демонстративная, заметная снаружи: центральные парки, центральные улицы, все это содержалось в чистоте. Город именно это и ценил, а большего и не требовал.
– Вы говорите, что Кернес не выступал с пророссийских позиций, но я, тем не менее, помню последние парламентские выборы, и меня сильно удивило, что Кернес тогда давал интервью российским телеканалам. В центре города в 2019 году оставались таблички с именами участников Международного фестиваля короткометражных фильмов "Харьковская сирень" , российских деятелей культуры, которые поддержали аннексию Россией Крыма и даже ездили в Крым, вопреки ограничениям, введенным для таких поездок Украиной.
– Мне кажется, что Россия как таковая за многие десятилетия пустила корни не только в Харькове, но и во всей Украине, как и во всех бывших советских республиках. Эти корни очень мелкие, но глубоко идущие. Кернес же был человеком, который стремился в определенном смысле к равновесию. Я в данном случае имею в виду то, что он стремился не совершать поступки крайнего черно-белого характера, которые могли бы это равновесие нарушить. К этому относилось и искоренение имен российских актеров или тех, которые что-то нарушали. Он говорил: "Маршала Жукова не трогайте", – не потому, что он маршала Жукова любил, а потому, что это давно, это идет в подстрочнике, и ломать или шатать основы не следует, потому что будет нарушено равновесие. Вот его поведение, мне кажется, можно скорее объяснить нежеланием нарушать хрупкий баланс и равновесие. Склонность скорее к России, чем к Украине? Нет, вряд ли. Мне кажется, он такими категориями совсем не мыслил.
Последнее, что я хотел бы сделать, – это как-то оправдывать Кернеса. Нет, этот человек был моим врагом, и это, прямо скажем, был лучший враг в моей жизни, самый сильный. Но я должен сказать, что он конформистский человек. Он делает то, что сейчас для равновесия выгодно. Устойчивым равновесие не было никогда, но общий язык он всегда находил, умудряясь при этом особо не изменять своим принципам. Порошенко – окей, мы съездим даже на поклон, однако слишком много на себя не возьмем. Мы ему обеспечим то, что ему нужно, а Харьков – это все-таки полтора миллиона, это половина населения области, и мы обеспечим голосование, которое нужно Порошенко (на президентских выборах 2019 года Кернес поддержал Петра Порошенко, хотя критиковал его политику декоммунизации, но жители Харькова отдали свои голоса Владимиру Зеленскому. – Прим. РС). Будет Зеленский – Зеленскому обеспечим то же самое. Особой любви не было ни в первом случае, ни во втором. Но силу мощи и влияния в этом регионе все центральные власти всегда признавали за Кернесом, поэтому шли на сделки.
– Вы упомянули, что у Кернеса был какой-то бизнес, связанный с Россией, не могли бы вы подробнее об этом рассказать?
– Об этом подробнее не может рассказать никто. Этот бизнес вырос корнями из 90-х, и он с тех пор остался сильно теневым. Кернес не очень стремился его легализовать, как сделали многие, которые начинали в малиновых пиджаках в 90-х. Он очень много чего контролировал. Какой-то легальный бизнес у него был, например, завод по производству асфальта или небольшие городские предприятия, но русский бизнес всегда оставался в тайне. Скорее, его правая рука Фукс был в тесной связи с российскими бизнесменами. А до этого был Курочкин, его уже почти никто не помнит.
– Довольно громкой новостью было покушение на Кернеса в апреле 2014 года. Что удалось выяснить к настоящему времени, что произошло, какие причины и кто организовал это покушение?
– Официально не выяснилось ровным счетом ничего. Следствие замерло, и была масса событий после этого, которые его заслонили. Насколько я понимаю, оно сейчас в неактивном состоянии. Возможно, оно сейчас еще больше угаснет, поскольку всё – фигуранта нет. А неофициальная версия, коротко говоря, – русский след.
– Раз речь идет о русском следе, это немного противоречит тому, что Кернес считал важным оставаться в поле Украины. Если ему мстили, например, за отказ поддержать создание сепаратистской республики в Харькове, значит, он как-то был связан с сепаратистскими силами, поддерживаемыми Россией?
– Вы, наверное, знаете, какими сложными были те дни и месяцы, помните о неожиданном поступке Януковича, о его бегстве. Вы помните о попытке организовать съезд в Северодонецке, который в итоге прошел в Харькове. Тогда предсказать события на два дня вперед было невозможно. Никто не знал планов России, насколько они серьезны, насколько Москва готова или не готова ввести войска. Не было баланса, что Кернес ненавидел всю жизнь, не было понятно, что делать. Вот и был расклад яиц по разным корзинам. Мне кажется, он мог, предположительно, попробовать так и эдак, посмотреть, что из этого выйдет, а потом выбрать один из вариантов. Вот все вышло так, как вышло, в пользу украинской стороны. Другое дело, что я знал его задолго до этого, 10–15 лет, и я был уверен, что после этого выстрела он предпочтет не волю к власти, а волю к жизни. Он приехал после лечения из Израиля в очень плохом состоянии, и мне казалось, что он выберет жизнь, но он снова выбрал власть.
