Можно смело утверждать: никогда еще в британской истории художественное произведение не производило такого эффекта, как четвертый сезон телесериала "Корона". Зрители раскололись на восторженных поклонников и ярых критиков. На страницах газет и на информационных сайтах, в соцсетях и даже на улицах, в общественном транспорте идут споры о достоинствах и недостатках сериала, о его исторической достоверности и о возможных далеко идущих последствиях "разорвавшейся телебомбы" для устоев общества. Один из самых известных телеведущих Великобритании, автор популярных книг по истории страны Эндрю Марр считает, что сериал ни много ни мало "раскромсал на куски репутацию королевской семьи".
Относительно всей королевской семьи с Марром можно и поспорить: сама королева Елизавета II, возможно, единственный совершенно положительный персонаж четвертого сезона. Но вот кому досталось и крепко, так это наследнику престола принцу Уэльскому Чарльзу и его супруге герцогине Корнуэльской Камилле. Настолько, что они оба вынуждены были ограничить доступ публики к своим страницам в соцсетях после того, как на них обрушилась лавина злых и издевательских комментариев и даже прямых оскорблений.
Как аукнется это будущему королю и самой монархии, когда придет неизбежный момент и Чарльз должен будет взойти на трон? Ведь уважение подавляющего большинства британцев к этому институту, как считается, цементирует общество, обеспечивает преемственность и стабильность, гарантирует верность демократическим ценностям. Да как создатели сериала посмели "замахнуться на святое", отдают ли они себе отчет в возможных последствиях своей безответственности – так примерно можно суммировать общее мнение самых ярых критиков сериала.
Что вроде бы подтверждает правоту и Марра, и многих других обозревателей, критиковавших "Корону" за то, что её авторы опасно перемешали достоверно известные факты с вымыслом. Но находится у сериала и много защитников, они говорят о том, что это яркая, красивая костюмная драма, ставящая целью воспроизвести атмосферу того драматического времени – ну и, наконец, просто развлечь зрителей, подарить им передышку от депрессивной действительности коронавирусной пандемии.
Только ленивый не занимался перечислением многочисленных неточностей и ляпов, обнаруженных в изображении реалий тех лет. Например, мундир, в котором королева принимает гвардейский парад, воспроизведен неточно. Принц Уэльский вовсе не так, как показано, ловил рыбу. Принцесса Маргарет, сестра королевы, не могла так грубо отчитывать свою тёзку, премьер-министра Тэтчер, за то, что та, находясь во дворце, посмела сесть в неприкасаемое кресло королевы Виктории (хотя есть свидетельства, что какое-то недоразумение, с тем креслом связанное, всё же имело место).
Но, конечно, гораздо более серьёзные претензии критиков касаются отношений членов королевской семьи между собой, а также с придворными и политиками. Нет доказательств открытых конфликтов между той же Тэтчер и монархом. Самые острые разногласия касались проблемы введения санкций против режима апартеида, на которых настаивали страны Британского содружества и которые поддерживала королева, а Тэтчер пыталась этому воспрепятствовать. Известно, что разногласия действительно существовали, но королева в реальности никогда не позволяла себе открыто критиковать главу правительства, свято соблюдая принцип невмешательства в политику. Супруг премьера, Денис Тэтчер вряд ли так уж резко отзывался о царившей в августейшем семействе атмосфере и нравах ("Глупость, снобизм и грубость", – говорит в сериале играющий его актер). Премьер-министр Австралии Боб Хоук, хоть и был республиканцем, но не сравнивал королевскую семью со "стадом, возглавляемым свиньей", по крайней мере, публично.
Популярный писатель Хьюго Виккерс так отозвался о "Короне": "Это очень хорошо сделано, это не обычная бульварная дребедень… но от этого только хуже – это совершенно одностороннее отображение". Дело дошло до того, что министр культуры Великобритании Оливер Доуден призвал предварять показ серий предупреждением о том, что "Корона" есть художественный вымысел, а не точное изложение исторический событий. К нему присоединились многие, даже некоторые из игравших в сериале британских актеров, а также старший брат леди Дианы лорд Спенсер, заявивший: "Меня беспокоит, что люди смотрят сериал и забывают, что это выдумка… Они предполагают, что получили урок истории, но ведь это совсем не так".
У Дианы была своя правда – сильной, страстной и темпераментной натуры, которой было невыносимо тесно и тоскливо в золотых оковах королевского двора
Трагическая судьба Дианы, "народной принцессы", столь нелепо и так рано погибшей, её горькое одиночество в королевской семье, в которой она не нашла ни любви, ни тепла, ни элементарной симпатии, стала болевым нервом четвертого сезона. Чарльз изображен погружённым в свой собственный мир мрачным и холодным эгоистом, не замечающим, да и не желающим замечать страданий нелюбимой, навязанной ему по династическим соображениям жены. С самого начала дело у них пошло не так: к изумлению Дианы, уехавший сразу после помолвки в международное турне Чарльз за много месяцев ни разу даже не позвонил ей и не написал ни одного письма. А вот с кем он продолжал регулярно общаться, поддерживать тесные связи, так это со своей возлюбленной Камиллой (чужой, между прочим, в тот момент женой). По крайней мере, так это показано в сериале. Особенно много споров вызвал адюльтер принца, его персонаж в сериале не прекращает свой роман с Камиллой чуть ли не на протяжении всего брака с Дианой. Монархисты утверждают, что всё это неправда. Сама Диана говорила в своём до предела откровенном интервью Би-би-си, что главной проблемой ее жизни было то, что в её браке "всегда было трое".
Телезрители видели дающего волю своему гневу принца, злобно отчитывающего юную жену за подлинные и выдуманные проступки, оскорбляющего и унижающего её. Может быть, в этом есть доля преувеличения. Нo, даже поругивая создателей сериалы за неточности, газеты признают: показанное в четвёртом сезоне состояние одиночества, отчаяния и изоляции, в котором оказалась Диана во дворце, отражает реальную картину. При этом нельзя забывать, какой виделась Диана Чарльзу: взбалмошной девчонкой, не очень хорошо образованной, толком не умеющей себя вести. Не понимающей, какая невероятная честь ей оказана, какую огромную ответственность приняла она на себя, вступив в священный институт. Со своей школьной непосредственностью и вульгарными вкусами она конфузила семью и монархию на каждом шагу. Однако с точки зрения самой Дианы всё обстояло иначе. У неё была своя правда – сильной, страстной и темпераментной натуры, которой было невыносимо тесно и тоскливо в золотых оковах королевского двора.
Неожиданно для мужа и его родни она вдруг стала невероятно популярна и в Британии, и во всем мире. Мне лишь один раз удалось поговорить с ней, поболтать минут пять на дипломатическом приеме. Но принцесса успела произвести и на меня сильное впечатление, харизмы ей было не занимать. И был у нее, без сомнения, редкий талант, который отмечали многие: удивительное свойство так вроде бы искренне фокусироваться на собеседнике, что возникало ощущение, будто в момент беседы для неё нет никого важнее вас на всем белом свете.
В 1997 году гибель принцессы в нелепой автокатастрофе вылилась чуть ли не в национальную трагедию, похороны стали массовым изъявлением горячей, почти истерической народной любви. Отношение же к Чарльзу сильно испортилось. Четвертый сезон "Короны" снова подогрел те же страсти, большинство зрителей оказалось на стороне Дианы, и кое-кто готов троллить будущего короля и его нынешнюю жену, перенося на них вызванные сериалом эмоции. Выдумка это или нет, но, похоже, "Корона" изображает принца Чарльза таким, каким его считают многие.
Не спасают и попытки авторов показать, сколь несчастен был в этом фальшивом браке и сам принц Уэльский, которого вынудили соединить жизнь с совершенно чуждым и непонятным ему человеком. Трогательная сцена в шестой серии, когда Чарльз и Диана признаются, что они оба остро нуждаются в поддержке, в том, чтобы их "ценили и любили". "Мне тоже нужно, чтобы кто-то похлопал меня по плечу", – говорит Чарльз. В девятой серии у него вырывается: "Что надо сделать, чтобы заслужить сочувствие в королевской семье?" "Каждый в этой системе – одинокий неприкаянный неудачник, все, кроме одного человека, вокруг которого всё и вертится, этот человек – средоточие нашего долга", – таким словами в последней, десятой серии пытается утешить Диану принц Филип, имея в виду свою венценосную супругу. Этот монолог тоже выглядит не слишком правдоподобным. Герцог Эдинбургский скорее был знаменит своими странными, на грани фола, шуточками, чем патетическими заявлениями (хотя неудачником себя в каких-то частных разговорах вроде бы действительно называл).
Создатель сериала Питер Морган признает, что некоторые сцены были им придуманы, но отстаивает право сценариста на вольности и художественный вымысел. "Иногда приходится отказываться от буквальной точности, но никогда нельзя отказываться от правды", – говорит он. Морган считает, что сериал точно отражает общераспространенное отношение британцев к королевской семье – "смесь симпатии и скептицизма". Любопытно, что в 2016 году Морган был удостоен звания Командора Ордена Британской империи, а правая газета The Daily Telegraph, довольно жёстко критикующая его последнюю работу, несколько лет назад включила его в список ста самых влиятельных фигур британской культуры. Этих званий нельзя теперь у Моргана отнять, хотя некоторые в соцсетях и призывают к этому.
Вообще вся эта острая дискуссия накладывается не только на общественную депрессию, вызванную пандемией коронавируса, но и на острейший политический разлад в стране. "Корона" дала повод брекзитерам (которых много среди ярых монархистов) снова обрушиться на "предателей-еврофилов", а либералам и лейбористам – не менее яростно критиковать консерваторов, вспоминая о весьма нелестно изображенной в сериале эпохе Тэтчер и ее жестких реформах. Один из наиболее ярких политиков Лейбористской партии Дэвид Лэмми, в связи с призывами министра культуры сопровождать показ сериала предупреждениями о его необязательном соответствии историческим фактам, запустил в оборот политическую остроту. "Коли на то пошло, то и выступления Бориса Джонсона в парламенте тоже надо предварять словами о том, что это – художественный вымысел", – написал он в твиттере. Противники тут же обозвали Лэмми "безответственным болтуном".
Андрей Остальский – лондонский журналист и политический комментатор
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
