Вот уже несколько месяцев события в Ливии перестали попадать в заголовки новостей мировых информационных агентств. Это не случайно: в июля 2020 года военные действия в этой стране фактически прекратились, 21 августа воюющие стороны заключили перемирие. Положит ли оно конец растянувшемуся на десятилетие внутреннему конфликту? Ведь, как считают многие эксперты, основной причиной перемирия стало не желание оставить войну ради поиска компромиссов для создания новой мирной Ливии, а понимание обеими сторонами конфликта невозможности получить полный контроль над территорией страны.
Ливийский конфликт, несмотря на его внутриполитический характер, вышел за рамки локального или регионального. Каждая из воюющих сторон заручилась международной поддержкой. Правительство национального согласия (ПНС) во главе с Файезом Сарраджем официально поддерживают Турция, Италия и Катар, а Ливийскую национальную армию (ЛНА) генерала или фельдмаршала Халифа Хафтара – Египет , Объединенные Арабские Эмираты, Россия, Саудовская Аравия и Франция, кто-то официально, а кто-то скрытно.
Отсутствие единой программы восстановления страны делает во многом бессмысленным и переговорный процесс, география которого растянулась от Москвы до Марокко
Роль России в развитии ливийских событий чрезвычайно важна, так как бойцы "ЧВК Вагнера" – это, пожалуй, ключевой фактор боеспособности ЛНА. Противоречия вокруг Ливии разрастаются: создалась конфликтная ситуация между двумя членами НАТО, Турцией и Францией, парламент Алжира принял закон о допустимости использования своих вооруженных сил на территории соседнего государства. Сложилось так, что успех одной из противоборствующих в Ливии сторон всегда может быть нивелирован более активной многосторонней помощью стороне другой. Финансовые и человеческие потери в данном случае в расчёт, увы, не принимаются. Внешний механизм или рычаг, способный застопорить конфликт, по всей видимости, отсутствует в принципе.
Обе стороны конфликта представляют собой широкие коалиции вооруженных группировок, очень неоднородных, сформированных, помимо прочих привходящих, по этническому и конфессиональному признакам. Единого образа будущей мирной Ливии нет ни у ПНС, ни у ЛНА, а вот раздоры внутри каждого союза наличествуют. События после перемирия демонстрируют политическую нестабильность обеих группировок: возникли трения между Хафтаром и Агилой Салехом, спикером парламента в Тобруке, разгорелся конфликт Сарраджа с Фатхи Али Башагой, министром внутренних дел ПНС. Как показывают недавние массовые протесты в Триполи и Бенгази, ни одна из сторон не пользуется полной поддержкой населения на территориях, которые контролирует. Противоречия, по всему судя, будут усиливаться, поскольку перемирие не привело к внутреннему единению, но ослабило центробежные силы, возникшие в период активной фазы конфликта.
Отсутствие единой программы восстановления страны делает во многом бессмысленным и переговорный процесс, география которого растянулась от Москвы до Марокко. Естественным финалом можно считать ноябрьский Форум политического диалога по Ливии в Тунисе с участниками, подобранными по не вполне ясным критериям главой Миссии ООН по поддержке в Ливии Стефани Уильямс. Впрочем, ожидать от анемичной ООН результативных действий было бы излишним оптимизмом.
За последнее десятилетие Ливия превратилась в огромную "серую" зону с повышенными рисками и правовой неопределенностью. Тем не менее эта система как-то функционирует, живёт по своим законам, со своими экономическими схемами и, естественно, со своими бенефициарами. Мне кажется уместным для характеристики ситуации в Ливии использовать медицинский, нейрофизиологический термин "устойчивое патологическое состояние". Это состояние, при котором организм с помощью специфических процессов продолжает функционировать, несмотря на наличие физиологических нарушений или патологий, и сохраняет эти процессы, даже если патология устранена. Причём вывод организма из патологического состояния может быть чреват его разрушением. Ситуация в Ливии усложняется существованием сил, заинтересованных в сохранении политической патологии, такого рода интересантов предостаточно, поскольку страна эта чрезвычайно богата и имеет стратегическое географическое положение.
Сообщения о том, что вооруженные люди взяли под контроль те или иные ливийские нефтяные месторождения, стали появляться всё чаще. Захватчиками могут быть племена, вооруженные и обученные одной из сторон конфликта, могут быть бойцы какой-то иностранной ЧВК, не обязательно российской, могут быть наёмники из Судана или Чада. Предполагаю, что возможны и комбинации. Конечных бенефициаров следует искать, например, среди двух дюжин нефтегазовых компаний, имеющих интересы в Ливии. Самые известные в этом списке – итальянская ENI, французская TOTAL, немецкая Wintershall DEA, австрийская OMV, канадская SUNCOR. Все эти компании накопили в Африке большой опыт, они прекрасно умеют работать в подобных "серых" условиях.
"Худой мир лучше доброй ссоры" – сказано верно, хотя бы потому, что после подписания перемирия перестают гибнуть невинные люди. Однако "худой" мир, не ставивший перед собой цель решить накопившиеся проблемы, рано или поздно приводит к новой войне, ещё более жестокой и кровопролитной.
Сергей Елединов – блогер, специалист по управлению
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
