Зона риска во время эпидемии коронавируса—это прежде всего дома престарелых. Харьковская журналистка и историк культуры Лидия Стародубцева побывал в этих домах.
Лидия Стародубцева: Дома престарелых не раз становились очагами коронавирусной инфекции. Франция, Италия, Испания. Помните скандал в Мадриде? Десятки лежащих на кроватях трупов стариков. Украину пока Бог хранит от таких трагедий, хотя вспышки пандемии периодически возникают в домах престарелых и в Киевской области, и в Одессе, и под Тернополем, и на Волыни. Сегодня украинские «рекорды» бьет Харьков, один из наиболее уязвимых в стране городов, в котором в зоне риска оказались люди преклонного возраста. Вот почему именно в харьковские богадельни или, как их называли когда-то, дома призрения, я и пришла с вопросом о том, как относятся к пандемии их обитатели. Впрочем, «богадельня», «дом призрения» — этим названиям нет места в современном языке, да и в современном мире, который не спешит лишний раз встречаться со старостью, болезнью и смертью. Даже более привычное название — дом престарелых— все чаще прячется за малопонятными эвфемизмами вроде геронтологический центр, гериатрический пансионат или проще — пансионат для людей преклонного возраста. Мое внимание привлекли два таких пансионата. Один из них — обиталище счастливых людей, которые, как оказалось, даже не слышали слова "коронавирус". Как это может быть? Да вот так, они попросту ничего не знают о пандемии, живут в неведении, в информационной блокаде. Наверное, неслучайно этот частный пансионат именуется "Счастливая старость". Его владелица Ольга по образованию психолог. Вот какое психологически безупречное, но вместе с тем этически спорное решение она приняла.
—Для пожилых людей как положительные, так и отрицательные всплески какие-то, эмоции ведут к не очень хорошим последствиям. Мы всячески пытались их уберечь от этого. Для этого мы контролировали, хотя в каждой комнате есть телевизор, но новости сиделки переключали, чтобы они этого не слышали, не видели. Больше ставили акцент на какие-то сериалы, какие-то фильмы. Всячески разными путями, разными уговорами проводили какие-то вечера, чтобы их отвлечь во время новостей. Мы приняли решение их отгородить от этой информации. У очень многих бабушек и дедушек родственники, дети, внуки живут за границей. Очень много бабушек, у которых родственники живут в Италии. Вы же помните, был период, когда были страшные цифры, в Италии сколько людей умирало, в Испании были такие периоды, последствия коронавируса, очень много людей болело, для них эта информация могла бы стать очень пагубной. В том числе и родственники просили о том, чтобы мы всячески их оберегали. Пансионат был закрытый на посещения, никого мы не пускали. Территорию пансионата никто во время карантина не посещал, все визиты были запрещены. Весь персонал никуда не уезжал, санитарные нормы все были соблюдены, масочный режим обязательно. Сиделки даже никуда не выходили, в любом случае присутствовал масочный режим, так и оберегали. Знали, что карантин, но насколько это серьезно, они не узнали. Знали, что мы пытаемся их уберечь, что они в зоне риска, почему не пускаем родственников, нам же надо было что-то говорить, отвечать на их вопросы, чтобы они не волновались. Сказали, что больницы закрыты, пансионаты закрываются на какой-то период, дабы вас уберечь. Всех этих страшных цифр они не слышали, не знали. Я считаю, что мы сделали правильно.
Лидия Стародубцева: Любопытно, есть ли еще где-нибудь в мире такая коммуна, в которую до сих пор не проникло знание о коронавирусе? Никак не пойму, что такое пансионат "Счастливая старость" — утопия, антиутопия? Так или иначе, незнание об опасности не уменьшает степень риска. Так же, как нежелание думать о смерти не делает людей бессмертными. Но и то, и другое дарует возможность жить, как если бы пандемии и смерти вовсе не существовало. Иную стратегию психологического выживания пожилых людей в ситуации коронавирусной инфекции избрала волонтер Наталья, владелица частного пансионата "Доброта": не скрывать угрозу, а напротив вооружать знанием о ней, чтобы надежнее от нее защититься. Не избегать мысли о пандемии, а осмыслить ее. Не прятаться от смерти, а открыться ей навстречу, попытаться взглянуть ей прямо в зрачки и принять, ибо жизнь есть ничто иное, как искусство умирания, точнее, приготовление к смерти. Наталья — само воплощение доброты для своих стариков, к которым, впрочем, относится как к малым детям, она —своего рода страж порогов, стражем границ. Спрашиваю у Натальи, почему она избрала для себя такое трудное занятие. История оказалась непростой. Муж Натальи, верующий, много лет назад основал небольшой приватный дом престарелых. В 2014-м стал волонтером, возил в зону обстрелов одежду, продукты, лекарства, которые покупал за свой счет. В одну из поездок в зону АТО был убит. Так Наталья осталась одна с тремя маленькими детьми на руках. Куда деваться? Надеяться на государство бессмысленно. Вот и решила продолжить дело мужа. Пансионат "Доброта" во время карантина закрыт для посещения, но он открыт ментально. Вот как об этом рассказывает Наталья.
— Я управляю пансионатом, в котором проживают люди пожилого возраста. В период карантина у нас ограничены полностью посещения родственников. Близкие скучают друг за другом, им все равно хочется видеть хотя бы как минимум или слышать своих близких. Мы передаем посылки, продуктовые наборы, просто записываем видеообращения их родителей и отправляем на Вайберы, хоть небольшое, но общение в условиях карантина. Если бы ограничения были сняты, то были бы разрешены и посещения.
Лидия Стародубцева: Частный пансионат "Доброта" находится на самой окраине города в дачном поселке, утопающем в зелени. Цветы, яблони, тоже своего рода утопия. Ухоженный, наполненный любовью город-сад. Он выглядел бы как местный филиал рая, если бы не попадающие невзначай в фокус вашего зрения костыли, инвалидные кресла, коляски. Разумеется, внутрь пансионата меня не пустили, но с некоторыми его жителями мне все же удалось поговорить. На свежем воздухе, уютно усевшись на скамеечке неподалеку от входа в пансионат, я стала задавать не очень удобные вопросы подопечным Натальи. Более всего меня удивил Виктор, на вид ему лет 60 с небольшим, сильный, крепкого сложения, уверенный в себе, ясный ум, эрудиция, рассудительность, самый настоящий экзистенциалист и взгляды у него современные.
— Я прекрасно знаю, что такое Радио Свобода. У меня здесь с собой ноутбук, и я активный интернет-пользователь.
Лидия Стародубцева: Виктор рассказал мне, что поселился в пансионате всего лишь несколько месяцев тому назад, и это было его сознательным добровольным выбором.
— До того, как я стал пенсионером, я работал в IT-технологиях, был программистом, потом ушел в системные администраторы. Потом, соответственно, стал пенсионером, потому что возраст. Коронавирус, шума много, попыток каких-то действий тоже много. Чувства паники, честно говоря, не было. Я не помню, когда я узнал, наверное, весной, как и все в общем-то, о Китае, китайских летучих мышах. Какой-то один китаец съел летучую мышь, и поехало. Много всяких мероприятий, карантин, те же самые маски — это достаточно, по-моему, правильное решение общее, все время ходить в маске, Что касается новостей о коронавирусе, есть такой Тelegram-канал, "Коронавирус в Украине", там идут постоянные новости, сообщения, в частности, каждый день сообщается количество проведенных тестов, зараженных. Кстати, Харьковская область на Украине— лидер по зараженным, опередила Львов, Ивано-Франковск, Киев. То есть за этим я слежу. Собственно с людьми, зараженными коронавирусом, я сам не общался еще ни разу, среди знакомых у меня таких тоже нет. Нет никакой паники. Коронавирус, ну да, желательно носить маски. Да, возможны летальные исходы, ну жизнь такая, кому сейчас легко? Молиться еще можно хором. Как там было у Высоцкого: "Перед боем молились строем. Не помогло". Я родителей похоронил, брата похоронил, но это с коронавирусом никак не связано.
Лидия Стародубцева: Вообще у меня создалось впечатление, что в пансионате "Доброта" живут исключительно добрые люди, гедонисты и стоики. Все они неспешно размышляют о смерти. Время, которое я провела в беседах с подопечными Натальи, казалось вневременьем, а пространство было окутано атмосферой удовлетворенности, безмятежности, какого-то безветренного спокойствия. Пансионат — изящное название, оно ассоциируется с беззаботностью, отдыхом, легкостью. Но из обычных пансионатов люди возвращаются в свои городские дома, а из пансионатов для пожилых людей возвращаются разве что в грады небесные, обитель вечного покоя. Жители этих пансионатов пребывают в том возрасте, когда уже не боятся смерти, поэтому и коронавирус здесь не проблема, а просто данность, одно из условий возможного ускорения перехода в мир иной. Как именно здесь избавляются от страха умирания? Один из путей — не думать о смерти. Пока я здесь, ее нет, когда она придет, не будет меня. Другой путь — гостеприимно в свою жизнь впустить смерть и обнять её, ей улыбнуться и ни на минуту о ней не забывать. Да, все то же "memento mori", помни о смерти. Ну а вопрос, какой из этих путей выбрать: забвения или памяти, оставим открытым.
Далее в программе: Ф. Ницше и музыка.
Памяти польской певицы Эвы Демарчик.
