Протесты в Минске снова заставили вспомнить о том, что "булыжник – оружие пролетариата". Это название скульптуры Ивана Шадра в советское время стало крылатым выражением. В Беларуси протестующие, конечно, булыжников в милицию не бросают, баррикады не строят, даже наоборот, подчеркивают свои дисциплинированность и миролюбие, но пролетариат стал одним из неотделимых от нынешних событий в этой стране явлений. Сложно представить себе забастовку рабочих в Киеве, например, на авиастроительном заводе "Антонов" во время Евромайдана, хотя, конечно, некоторые работники этого предприятия в митингах участвовали.
Этому можно найти несколько объяснений, но самое простое – Беларусь с советских времен не пережила радикальной перестройки экономики, как это произошло в соседних с ней странах. В 1994 году, после того как Александр Лукашенко пришел к власти, он объявил об опоре на рыночный социализм. Крупные заводы, бывшие некогда частью советской промышленности, до сих пор находятся в собственности и под управлением государства. Для рабочих переход от БССР к независимой Беларуси произошел лишь в том смысле, что в 1990-х они получали мизерную зарплату, а со временем стали получать больше. Государственный сектор белорусской экономики составляет более 70 процентов её объема.
В сложной ситуации оказались коммунистические партии тех стран Европейского союза, где они еще остались: рабочий класс и сильные профсоюзные движения, решающее участие государства в экономике, за что они так радеют, оказались на стороне революции под бело-красно-белым флагом. Коммунистическая партия Чехии и Моравии, например (эта партия, судя по программным заявлением, стремится восстановить в своей стране то, что Лукашенко в Беларуси и не разрушал), с начала протестов не опубликовала ни единого заявления по поводу событий в Минске. Видимо, по той же причине коммунисты России, Беларуси и Украины (в Украине их политическая деятельность запрещена, но сайт партии при этом продолжает обновляться), что называется, в едином порыве выступили в поддержку Лукашенко.
Протесты в разных странах в последние годы не напоминали то, что происходит в Минске и других белорусских городах, где на митинги выходят трудовыми коллективами: причём не только рабочие заводов, но и, например, работники филармонии всем составом, врачи или учителя. Чего стоит забастовка завода "Беларуськалий" 19 августа: налоговые выплаты этого предприятия составляют более 11 процентов бюджета Минской области. Гораздо чаще костяком митингов становятся те, кого называют "креативный класс" – молодые люди, занятые, как правило, в новых отраслях экономики, живущие в больших городах и требующие перемен. И в Беларуси они составляют часть протестного движения, но не его основу.
Против политики Лукашенко – тотальной зависимости при видимости независимости – и выступили в том числе белорусы
Показательными стали в этом смысле протесты в Румынии, начавшиеся в 2017 году и проходившие до конца 2018 года: тогда они были названы в прессе "протестом нашего поколения", потому что сотни тысяч молодых людей требовали от правительства не принимать законов, которые ослабляли бы наказание за коррупционные преступления. Или вот протесты в Венгрии против Виктора Орбана и его правительства, предложившего в 2014 году ввести налог на интернет. Думаю, многим запомнились фотографии молодых людей, которые вечером держали включенными свои смартфоны, и тысячи огоньков светились на фоне темного вечернего неба, как звезды. Даже "белоленточное движение" 2012 года было таким, начатым "креативным классом", сколько бы в Кремле ни твердили о том, что Россия особенная и отличается от всех остальных.
В странах, где после эпохи социализма состоялись реформы, произошла трансформация общества, пролетарии перестали быть движителем социальных протестов как представители наиболее угнетаемого и бедного класса, каким он был в конце XIX – начале XX века. Даже наоборот – современный рабочий класс нередко стоит на стороне правительства, часто разделяет консервативные взгляды. Это можно наблюдать и в России, и в странах бывшего соцлагеря. Рабочих на заводах в ЕС давно называют "рабочей аристократией" – их зарплаты сравнимы с теми выплатами, которые получают менеджеры. Как правило, на крупных производствах есть профсоюзы, которым удается добиваться регулярного увеличения оплаты труда, когда прибыль завода растет. В Чехии СМИ рассказывают о переговорах по зарплате между рабочими и руководством завода "Шкода" каждый раз, когда они начинаются.
Сегодня, когда говорят о самых уязвимых членах общества, которым требуется поддержка, – вспоминают безработных, матерей-одиночек и так называемый прекариат – работников, которые трудятся удаленно и как правило не имеют постоянных источников доходов. К ним относятся не только простые рабочие, но и выпускники университетов, которые не могут найти постоянное место работы. Это и переводчики, и не добившиеся успеха художники, и продавцы, и трудовые мигранты (их увольняют в первую очередь, когда начинается очередной экономический кризис). Иллюстрацией этой уязвимости служат многочисленные забастовки мигрантов в России, начинающиеся всякий раз, когда им не выплачивают зарплату. В июле этого года таких было сразу несколько: в Амурской области на строящемся газоперерабатывающем заводе "Газпрома" начался даже погром: разгневанные мужчины разнесли офис компании – подрядчика строительства. В июле же сотни строителей небоскреба "Лахта-Центр" в Санкт-Петербурге, в основном выходцы из Средней Азии, устроили протестную акцию, требуя выплаты долгов по зарплате.
Вторая линия, разделяющая ныне общество, – это черта между городским и сельским населением. Последнее – в силу сложности доступа к качественному образованию – нередко оказывается заложником жизненных обстоятельств. Лояльность власти у этой социальной группы обычно выше – в силу многих обстоятельств, в том числе и из-за отсутствия какого-либо другого развлечения, кроме телевизора, а также ярко выраженной покорности судьбе. Неудивительно, что Лукашенко пригласил на митинг в свою поддержку 16 августа жителей в том числе и небольших городов, а говорил о сборе урожая, о спасении села и доступности в городах продуктов питания, производимых деревенским населением.
Это разделение на город и село, пожалуй, единственное, что не отличает Беларусь от других стран. Остальное заставляет удивляться, как такое вообще могло произойти? Что позволило последнему диктатору Европы сохранить посреди этой Европы социализм – при том, что среднестатистическая зарплата в Беларуси на сто долларов выше, чем среднестатистическая зарплата в Украине? Ответ можно найти в структуре белорусской экономики. Более 30 процентов ее составляет экспорт переработанной нефти: на своих ННЗ Беларусь перерабатывает российскую нефть, до 2020 года её покупали у России по внутрироссийским ценам. Это всё та же нефтяная игла, на которой сидит Россия, только масштабом поменьше.
Против этой политики Лукашенко – тотальной зависимости при видимости независимости – и выступили в том числе белорусы. Против пряника, за которым всегда виднеется плетка. И неважно, какую форму эта плетка имеет – государственный капитализм или рыночный социализм.
Александра Вагнер – журналист Радио Свобода
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
