Ссылки для упрощенного доступа

"Били палками, загнали в камеру". Белорусский журналист – о своем аресте


Станислав Ивашкевич
Станислав Ивашкевич

Журналист белорусского оппозиционного телеканала "Белсат", один из авторов программы "Давайте разбираться" Станислав Ивашкевич накануне был отпущен на свободу после задержания. Суд признал его виновным в участии в несанкционированной акции протеста и оштрафовал, хотя журналист выполнял редакционное задание.

Два дня Ивашкевича разыскивали коллеги, родные и друзья. Он пропал в Минске в день голосования на президентских выборах. Журналист является соавтором нескольких расследований, в том числе о выводе средств белорусских предприятий за рубеж. Последняя его программа была посвящена молодым женщинам, связанным с президентом Беларуси Александром Лукашенко.

Утром 13 августа на свободу были отпущены коллеги Ивашкевича – оператор Иван Мураев и расследователь Сяржук Герасимович, которые также снимали процесс подсчета голосов и протесты, начавшиеся после оглашения официальных результатов президентских выборов в Беларуси. Ивашкевич написал в фейсбуке, что также были задержаны журналисты "Белсата" Татьяна Белашова, Виталий Дубик, Максим Швед, Алена Щербинская – информации о том, где они находятся, нет. "Им нужна поддержка международной журналистской солидарности. Журналисты других изданий были задержаны, избиты или ранены резиновыми пулями. Похоже, что сотрудники правоохранительных органов часто преследуют журналистов", – написал Станислав Ивашкевич.

Задержание протестующих в Минске 10 августа
Задержание протестующих в Минске 10 августа

В интервью Радио Свобода журналист рассказывает, что произошло с ним после исчезновения в Минске, о том, какие нарушения он наблюдал во время подсчета голосов на выборах, а также о настроениях в белорусском обществе после оглашения результатов голосования центральной избирательной комиссией:

Станислав, как вы себя чувствуете, все ли с вами в порядке после заключения?

– Чувствую я себя сейчас хорошо, а случилось следующее. На избирательном участке вечером в день выборов я снимал закрытие избирательного участка и объявление результатов голосования. Когда избирательная комиссия отказалась пускать наблюдателей, люди начали возмущаться и прибежал ОМОН, который начал задерживать людей. Поскольку я находился рядом и все снимал, брал у людей интервью, то задержали и меня, несмотря на то, что я сказал, что я журналист. На тот момент задерживали еще довольно корректно, посадили в автобус, не избивая, а через несколько часов отвезли в так называемый Центр изоляции правонарушителей, на Окрестино, это временная тюрьма. Там у нас переписали данные, отобрали личные вещи. В трехместную камеру посадили 13 человек, и так мы провели двое суток без еды. Только один раз нам выдали на всех буханку хлеба и один раз вывели во двор специально для того, чтобы избить палками. После этого, на третий день, были выездные суды. В Центр приехали судьи и в режиме конвейера начали штамповать всем по 10–15 суток ареста за участие в несанкционированном мероприятии. Мне оформили то же самое. Судья отказалась просматривать видеозаписи моего телефона, из которых было понятно, что на участке я находился как журналист. Также отказались приглашать свидетелей – тех милиционеров, которые меня задержали в противоположном конце города, в отличие от того адреса, который был указан в протоколе. Меня признали виновным в участии в массовых акциях. Но при этом, насколько я понимаю, судья учла, что я ухаживаю за несовершеннолетним сыном, и в качестве исключения присудила мне штраф вместо нескольких суток заключения, как всем остальным. Из тех тысяч людей, которые были задержаны в течение того времени, пока я находился в камере, только четверым присудили штрафы вместо заключения.

Вас и других заключенных избивали? Как это происходило?

Они кричали: "Мы вас сюда не звали", "Из-за вас мы тут работаем лишнюю смену"

– Это был прогон через строй. Там стояло несколько десятков сотрудников с каждой стороны, и мы должны были проходить через строй. Каждый бил тяжелой резиновой палкой, которая больше, чем обычная милицейская. Потом нас вывели во двор и еще какое-то время избивали палками, а затем загнали назад, в камеру.

Они кричали при этом что-то, обзывали?

– Они кричали: "Мы вас сюда не звали", "Из-за вас мы тут работаем лишнюю смену", все в этом духе.

– Те люди, с которыми вы оказались в одной камере, какие взгляды разделяют? Поддерживают Лукашенко или наоборот?

– Это все были либо участники протестных акций, которые были в тот вечер, либо же случайные люди, которых задержали в рамках рейдов, связанных с этими акциями. Среди нас оказался один азербайджанец, который рассказывал, что у них в Азербайджане очень уважают нашего президента. Но он тоже сидел вместе с нами, как и все остальные. Троих из нашей камеры увезли в больницу. У одного ноги были посечены осколками от светошумовой гранаты, одного очень сильно избили, у него были сильнейшие гематомы, а у одного армянина было подозрение на перелом копчика.

То есть непосредственно в заключении им не оказывали медицинской помощи?

– Там были медики, которые приходили посмотреть, что с кем происходит. У кого были гематомы – делали несколько уколов и принимали решение о направлении на госпитализацию. Поскольку мы там сидели голодные, опытные люди среди нас попросили лекарство для уменьшения желудочной кислотности, а еще один человек – от давления. Эти таблетки нам принесли.

– Вас отпустили на свободу, но забрали все личные вещи. Есть ли у вас возможность вернуть их?

– Это стандартная процедура, что все личные вещи при помещении в тюрьму забирают. Но что не отдают – абсолютно противозаконно, хотя и само задержание было противозаконное. У нас не было правового статуса те двое суток, что мы находились под стражей. Я остался без ключей, паспорта, кошелька, денег, карточек, телефона. Меня вывезли из тюрьмы, отвезли на несколько километров от нее и просто оставили на улице, без шнурков. Когда меня вывезли, мой адвокат остался, чтобы все оформить и получить мои вещи, но ему не дали никаких документов о моем освобождении. И за вещами моими его пересылали с одного этажа на другой, а потом, когда он по кругу пришел к первым людям, его, нецензурно обругав, вытолкали.

Избитый милицией участник протеста
Избитый милицией участник протеста

Вы следили за выборами до вашего задержания. Расскажите, что вы наблюдали во время подсчета голосов? Замечали ли вы какие-то нарушения во время этого процесса, попытки скрыть информацию от журналистов и общественности?

Фальсификации на выборах в этот раз были просто вызывающими

– То, что послужило причиной возмущения людей на избирательном участке в то время, когда я там снимал, – избирательная комиссия отказывалась допускать туда независимых наблюдателей во время подсчета голосов. У них было какое-то постановление, что белорусский Центризбирком ограничил количество наблюдателей тремя в связи с коронавирусом, хотя, несмотря на коронавирус, проводятся и сами выборы, а власть проводит массовые мероприятия, например парады. Но потом подошел человек, который является доверенным лицом одного из кандидатов в президенты, и потребовал пропустить его, а это предусмотрено даже действующим законодательством, и они не могли ему отказать. Но его начали игнорировать: сначала проверили его документы, а потом перестали на него смотреть. Тогда стало понятно, что, невзирая ни на какие правила, их задача – никого не пускать на подсчет голосов.

Во время выборов вы общались с людьми, записывали интервью. Какие настроения в белорусском обществе сейчас в связи с тем, что происходит?

– Настроения протестные, возмущение. Я могу рассказать о своем круге, и, наверное, это будет немножечко нерепрезентативно, но даже те аполитичные люди, с которыми я сталкиваюсь по работе, в регионах на опросах, в жизни, как, например, таксисты, сейчас тотально высказывают возмущение тем, что происходит. Фальсификации на выборах в этот раз были просто вызывающими. Люди реагируют на то, что власти бросают вызов народу в стиле: ну, и что вы нам за это сделаете? Тыкают как бы носом в то, что выборы фальсифицируются, а люди ничего с этим не могут поделать. Вот такое возмущение сейчас чувствуется буквально у всех.

Когда рассматривалось ваше дело в суде, припоминали ли вам, или, может быть, вы связываете ваше задержание с тем расследованием, которое вы сделали в связи с близкими к Лукашенко молодыми девушками?

– Это было последнее расследование, а перед этим мы делали более глубокие расследования о разных офшорных и коррупционных схемах, по которым из белорусской экономики выводят сотни миллионов долларов, и про окружение Александра Лукашенко, которое в этих схемах так или иначе участвует. То есть когда меня задержали, я думаю, это был просто хапун (массовое задержание. Прим. РС), и я, что называется, попал под гребенку, потому что сейчас под стражей находятся как минимум пять журналистов "Белсата", задержанных в разных точках, где они освещали процесс выборов. Поэтому мое задержание, мне кажется, не связано с этим. Хотя за несколько дней до него меня задержали в Могилевской области, где я как раз работал над расследованием о женщинах, приближенных к Лукашенко: у меня конфисковали телефон. За нами велась слежка практически от самого Минска, и в результате задержали в городе Шклов, а там после трехчасового опроса отпустили. Телефон забрали якобы для экспертизы, – рассказывает Станислав Ивашкевич.

За неделю протестов в Беларуси задержали более пяти десятков журналистов. Накануне в Минске задержали журналиста Радио Свобода Виталия Цыганкова и его жену. Цыганкова избили, жене приставляли пистолет к виску. Во вторник силовики напали на съемочную группу Би-би-си, были задержаны корреспондент "Медузы" Максим Солопов, корреспондент Znak.com, наблюдатели "Открытой России" Игорь Рогов и Артем Важенков. Первого удалось освободить из заключения, а Важенкова обвиняют в организации массовых беспорядков, ему грозит до 15 лет.

Партнеры: the True Story

XS
SM
MD
LG