Это новый выпуск подкаста Радио Свобода "Фанайлова Вавилон Москва". Воронеж – мой родной город, из которого я уехала в Москву в 1999 году. Тогда это был "красный пояс", город джаза, рок-н-ролла и РНЕ, Платонова и Мандельштама, провинциальной разрухи, поразительных поэтов и музыкантов, художников и актеров. В 2002 году я отправилась в Воронеж с творческим заданием, чтобы рассказать об этих прекрасных людях и о своём родном пространстве – в радиопрограмме из серии "Далеко от Москвы. Культура, города и люди бывшей советской империи". Прошло почти двадцать лет, старые записи зазвучали по-новому. Воронеж теперь – это город новых фестивалей, куда приезжают европейские театры и музыканты, но не едут украинские; город хипстеров и переселенцев из Луганска.
Умка (Анна Герасимова), рок-музыкант: Мне очень нравится Воронеж, очень теплый город, совершенно не агрессивный, несмотря на то что некоторые надписи на заборах имеют место быть, и всякие там аббревиатуры.
Елена Фанайлова: Типа "РНЕ"?
Умка (Анна Герасимова): Я не буду уточнять. Мы сейчас сильно поездили по нашей необъятной этой самой стране. В некоторых городах есть люди, которые реально умеют делать дело. Вот Воронеж – один из таких городов, один из самых лучших. Люди умеют собрать себе подобных, которые поют песни, и предоставить им человеческие условия. Людям нашего формата, точнее, неформата, очень редко ставят человеческий аппарат. Так, чтоб можно было сыграть, показать, на что ты действительно способен, донести все, что хочется, спеть, чтобы все было слышно. Самое лучшее, как можно поухаживать за музыкантом, – поставить ему приличный аппарат.
Владимир Кожекин, рок-музыкант, Москва: Часто здесь бываю, очень много друзей. После Москвы приезжаешь, и сразу такой отдых. Впервые лет за 10 рок-фестиваль самый настоящий, чтобы было представлено много украинских и русских команд, то есть такой славянский стык. Воронеж, как промежуточная стадия между Москвой и восточной Украиной. Приехали из Киева, приехали из Луганска, из Краснодона, плюс лучшие воронежские команды, плюс Санкт-Петербург, Леня Федоров из группы "АукцЫон".
Галина Умывакина, поэт:
Судьба моя так сложилась, что я едва ли не школьницей познакомилась с Наталией Евгеньевной Штемпель, и поэтому узнавание Мандельштама было естественным. Те материалы (стихотворные, биографические), которых не знал никто, может быть, еще из моих сверстников, сами пришли мне в руки, и я не могу не быть благодарна, что так вышло, так сложилось. Я узнавала город Мандельштама в его стихах и зрительно, бывала в этих местах с моими друзьями. Была горда, когда появлялись какие-то знаки признания в Воронеже: доска Мандельштаму, скажем, памятник Андрею Платонову.
Михаил Бычков, главный режиссер Камерного театра:
Город какой-то для меня несчастливый все-таки. Он, с одной стороны, меня держит, причем такой какой-то подсознательной штукой, как, скажем, соотношением пространства, улиц, домов и меня. Это лучше многих провинциальных российских городов, которые либо слишком расхристаны, либо как-то непонятно из чего созданы, либо просто мелки, либо слишком банальны. Здесь вроде бы этого нет, и как горожанин я себя в нем ощущаю адекватно в том смысле, что он мне как бы впору.
Вероника Хлебникова, художник: Никакой архитектурный облик на самом деле, безрадостный. Единственные места, которые рождают еще какие-то чувства и ощущения – это маленькие домики, которые к реке спускаются, этот район "низы" называется. Улочки, какой-то мир, который чем-то окрашен, по крайней мере, можно представить, кто там живет или по поводу этого что-то думать. А так все остальное уже в каком-то диком переустройстве, разрухе, особенно эти все невозможные магазины со входами, когда фасад дома кроится на отдельные фасадики, строится какая-то пристройка грандиозная. Город так кроится, крошится. Пара домов стиля "модерн" – все, что осталось от старой архитектуры.
Стас Юхно, рок-музыкант: Мои друзья из Британии, когда приезжали, все время лазили по нашему частному сектору с этими домами полуобвалившимися, которые стоят на этих крутых склонах. Я и сам считаю, что в Воронеже самые красивые места – это именно там, к Чижовке или к монастырю. У Чижовки, вообще моя любимая улица в Воронеже, она называется "Бархатный бугор". Очень эротическое название. Там есть уникальная лестница, поднимается от реки очень круто, она из таких песчаниковых плит, которые при ближайшем рассмотрении оказываются могильными плитами. То есть там, очевидно, где-то было кладбище. А потом ему лучшего применения не нашли, как вымостить лестницу.
Тут буквально под обрывом был хорошо выполненный вход с железной дверью. Такой, наводящий на мысль о каких-то последних днях Чаушеску. Там такая проводка куда-то уходила, и он так наклонно шел под эту гору. Я слышал мнение, что этот ход ведет к горкому партии, тут он недалеко, на площади Ленина. Наверное, под каждым большим советским городом есть нечто подобное, на всякий случай. Что-то из разряда гражданской обороны.
Елена Фанайлова: Жил в Воронеже прекрасный художник Александр Ножкин. Он был хорошо известен в Москве, оформлял клуб Петрович. Несколько лет назад он трагически погиб. Его друг скульптор Сергей Горшков сделал книжку, которая так и называется: "Горшков о Ножкине". "При особой любви Ножкина к театральным эффектам его творчество не ограничивалось традиционными жанрами изобразительного искусства. Шагая в ногу со временем, Ножкин питал также любовь к акциям. Эти затеи особенно были ему близки, поскольку здесь происходил непосредственный контакт с народными массами, и Ножкин чувствовал себя вождем этих масс. Он умело воздействовал на их воображение всеми доступными ему средствами: короткой и зажигательной речью, хулиганской выходкой, громким пением, шаманским танцем, и, наконец, выпивкой. В результате чего он вел массы за собой. И акция приобретала оттенок русского бунта, бессмысленного и беспощадного. Было страшно, но весело. Это была война, война со скукой и серостью".
Скульптура Александра Ножкина под названием "Стул для борьбы с жлобами" установлена в сквере за областной администрацией. На площади перед ней расположен памятник Ленину, образец cоветской монументальной пропаганды.
С 2014 года, с начала военного конфликта на востоке Украины, невозможны совместные музыкальные и художественные проекты украинских и воронежских музыкантов, типа фестиваля Вени Д'ркина, уроженца украинского востока.
Подписывайтесь на подкаст "Вавилон Москва" в Apple Podcasts
