21-летний активист Семен Баутин в феврале и марте почти каждую неделю выходил на одиночный пикет с плакатом "Мы все должны стать веганами. Переубеди меня". Семен стоял на одной из центральных улиц Екатеринбурга и предлагал прохожим вступить с ним в дискуссию о веганстве. Ролики с этими разговорами он выкладывал в своем канале Vegans for Animals на YouTube. Семен – сторонник веганского аболиционизма. Он уверен, что животные не могут быть собственностью человека. Отказ от использования всех животных в любых целях – этический минимум, который должен выполнять цивилизованный человек. Вот что Семен рассказал в интервью Радио Свобода:

– Как вы стали веганом?

– В 16 лет я начал интересоваться культурой растафарианства. Мне понравилось это движение, потому что в его основе были защита слабых и справедливость. Так я это тогда видел. В детстве я занимался карате, и наш тренер учил использовать силу и навыки, чтобы защищать, а не нападать. Мне хотелось верить в существование доброго и справедливого бога и самому соответствовать этому образу. Сейчас я атеист. По моему мнению, раз справедливости нет и невинные существа страдают, то и бога нет. Я узнал, что некоторые растафари придерживаются диеты, исключающей животные продукты. Я искал информацию об этом и наткнулся на фильм "Земляне" о жестоком обращении человека с животными. Я посмотрел его и испытал шок. Раньше я ни разу не задумывался о масштабах насилия над животными. Я чувствовал злость на себя. Я столько лет считал себя хорошим человеком, который следует принципу "ненасилия", но ел мясо животных, употреблял их выделения, носил их кожу, не замечая никакого противоречия. Я почувствовал, что весь мир – это нацистская Германия, а я один из нацистов. Но я не сразу стал веганом, искал себе разные оправдания, боялся негативной реакции родителей. Как-то я стоял у холодильника с бутылкой молока в руке и подумал, кто я такой, если я пью выделения живого существа, которые пропитаны страданиями. После этого я отказался от животной пищи, в том числе молочных продуктов, яиц и меда.

– На вас произвел впечатление шоковый контент?

– Я – не сторонник шоковых мер. Меня фильм "Земляне" привел к последовательному веганству, но многих такие кадры могут оттолкнуть. В целом я считаю, что шоковые методы защиты животных имеют краткосрочный эффект. Я много читал, в том числе переводы с английского текстов о веганстве и веганском аболиционизме. И понял уже на уровне рассудка, что мы прекрасно можем жить, не используя животных как ресурс.

– Какие методы агитации вы выбираете?

– Я не давлю на чувство вины и стыда. Я уважаю своих собеседников и готов говорить с ними на равных. Часто веганы высокомерно относятся к невеганам. Я хорошо помню, как сам много лет участвовал в насилии над животными, и не осуждаю тех, кто пока находится в заблуждении. Часто веганы называют свои ролики "Веган против мясоеда". Мне не нравится акцент на противоречии и конфликте, которые заложены в таком названии. Я стараюсь строить диалог на общности: многие люди любят собак и кошек, но пока не понимают, что корова или свинья тоже способны чувствовать. Я не использую шантаж и манипуляции. На мой взгляд, у людей достаточно эмпатии и доброты. Прийти к веганству им мешают не жестокость, а невежество и общественные стереотипы. Например, многие не понимают разницу между веганами, вегетарианцами, сыроедами и фруктоедами. Некоторые не понимают, чем можно питаться, кроме мяса. Не поверите, но многие люди не осознают, что сельскохозяйственных животных в самом деле убивают. Некоторые даже не задумываются, что обед на их столе – это результат смерти животных. В сознание людей не выстроены причинно-следственные связи. Моя задача – восполнять эти пробелы, а не пугать и шокировать. Такой вид активизма не выглядит столь эффектно, как, например перформансы, где голые люди в крови лежат в центре города, но, мне кажется, он более эффективен в долгосрочной перспективе. ​

– Как прохожие реагируют на ваш плакат?

– Многим эта тема интересна. Люди подходят и затевают разговор. Мне кажется, нам надоело общаться онлайн и хочется поговорить о чем-то интересном с живым человеком. Думаю, что после пандемии желающих общаться офлайн станет еще больше, и я продолжу свою акцию. Собеседники ведут себя по-разному. Некоторые говорят: "Иди к черту, я ем и буду есть мясо". Другие приводят аргументы, внимательно меня слушают. Я заметил, что мои оппоненты часто противоречат себе. Например, один и тот же собеседник мог оправдывать эксплуатацию животных тем, что человек наделен сверхсознанием, и одновременно тем, что человек тоже зверь, но более сильный. Мне запомнился разговор с женщиной в шубе, которая вещала мне о душе и доброте, но оправдывала убийство животных. Мне сложно объяснить такое противоречие. Оно просто есть. Возможно, в основе многих заблуждений лежит спесишизм – дискриминация одного биологического вида другим. В сознании многих людей домашние животных стоят выше сельскохозяйственных, а человек – царь всего. Я уверен, что все живые существа равны и имеют одинаковые права на жизнь и свободу.

– Какой из аргументов ваших собеседников поставил вас в тупик?

– Некоторые люди говорят, что животных специально разводят и выращивают для эксплуатации, служение людям – якобы предназначение животных. Нет у животных предназначения. Смысл жизни всех существ – сама их жизнь. Животным принадлежат их плоть, их выделения, их дети. Нередко мне говорят: "Сделали бы лучше что-нибудь для людей". Я выхожу на митинги против домашнего насилия и дискриминации женщин. Защита животных не противоречит защите людей. Природа насилия едина, и защищая права животных, мы выступаем против насилия как такового, потому что оно базируется на ложном представлении о превосходстве одних живых существ над другими.

Смотри также

"Я прошу прощения у животных". Жизнь замечательной свиньи

– Вы против разведения породистых собак, кошек и использования животных в качестве компаньонов?

– Пока человек использует животных в любых целях, даже чтобы с ними "мимимишкаться", интересы животных будут подавляться. Ни один закон не сможет защитить животных, пока человек ими владеет. Да, положение определенного вида рабов лучше, некоторые рабовладельцы могут относиться к рабам хорошо. Но доброе отношение к рабам не отменяет их рабского статуса. Поэтому мы против полумер, таких как "антицирк", "антимех" и вегетарианство. Они лишают движения в защиту животных целостности и последовательности. Разговоры о более гуманных формах эксплуатации животных мне кажется ерундой. "Гуманность" и "эксплуатация" – это антонимы. Я думаю, популярная идея о прекрасных фермах, где счастливые коровки и свинки весело пасутся на изумрудных лугах, а потом их безболезненно убивают, – не более чем миф.

– У вас есть домашние животные?

– Две кошки. Их завели родители, и мы к кошкам хорошо относимся. Конечно, веганы заботятся о домашних животных, берут их из приютов и стараются дать им комфортную жизнь. Но разведение животных-компаньонов должно быть прекращено.

– Я знаю, что вы выходили в пикет за климат. Поддерживаете движение Fridays for future?

– Мне нравится их целостный подход к вопросам экологии. Среди последователей Греты Тунберг много веганов. Я изменил свои экологические привычки.

– Перестали летать самолетами?

– Люди не перестанут летать самолетами. Это слишком сложно и создаст много неудобств. От эксплуатации животных современный мир может отказаться, сохранив качество жизни. Сейчас, в период самоизоляции, я могу в типовом магазине рядом с домом купить продукты для веганского питания, в том числе растительное молоко. Почти во всех крупных городах есть веганские рестораны и магазины. Купить средства гигиены, которые не тестируют на животных, не составляет труда. В интернете полно информации о том, как полноценно питаться растительной пищей.

– Синод РПЦ недавно отнес вегетарианцев к модной молодежной субкультуре. Среди ваших ровесников идеи отказа от эксплуатации животных в самом деле популярны?

– По моим наблюдениям, веганским аболиционизмом интересуются люди 20–30 лет. Большой части молодежи надоел мир, пропитанный насилием, и она ищет иные, более справедливые формы организации общества. Бытует миф, что веганством увлекаются в основном подростки. Подростки тоже интересуются веганством, но статистика тематических групп в социальных сетях показывает, что они не в большинстве. Подростки-веганы часто жалуются, что родители заставляют их есть животные продукты. Конфликты на почве веганства доходят до абьюза со стороны родителей. Моя мама тоже сначала была против веганства. Она никогда не давила на меня, но мой переход на растительную пищу ее очень сильно возмутил. Родители так себя ведут из-за страха за здоровье детей. Миф о том, что есть мясо необходимо, очень живуч. Кроме того, еда – это мощный и доступный способ контроля, и некоторые родители боятся его лишиться. Сейчас мама готовит мне веганскую еду и поддерживает мой активизм.

– К вам, как к веган-активисту, проявляли интерес силовые структуры?

– Полицейские обычно не обращают внимания на веганов. Мы им кажемся каким-то несущественным движением. Но так будет, пока число веганов не станет большим и корпорации не начнут нести убытки. Я думаю, что идеи веганского аболиционизма станут еще более популярными. Сейчас в мире наступает кризис из-за болезни, возникшей, по одной из версий, из-за поедания животных. Я думаю, что люди в целях собственного выживания пересмотрят свои привычки и заинтересуются веганством. Отказ от насилия, который начинается с осознанного ежедневного выбора продуктов питания, вещей, стиля взаимодействия с живыми существами, изменит наш мир кардинальным образом. Начнутся глобальные социальные и экологические преобразования. А силовики исчезнут естественным образом – в их деятельности не будет необходимости.