В Екатеринбурге начальник архивной службы и член Комиссии Свердловской области по восстановлению прав реабилитированных жертв политических репрессий Александр Капустин публично осудил тех, кого призван защищать. В ответ активисты Екатеринбурга потребовали его увольнения.

В интервью, которое было опубликовано в "Областной газете", Александр Капустин рассказал, что сотрудники его ведомства составляют поименный список репрессированных жителей региона "с разбивкой по их социальному положению, национальности и другим параметрам", "чтобы ни у кого не осталось сомнений, что большинство из осужденных получали наказание вполне заслуженно".

После такого заявления другой член той же комиссии историк Алексей Мосин разместил в интернете петицию с требованием уволить Капустина с должности руководителя управления архивов. Петицию уже подписали более трех тысяч человек. Одновременно официальное письмо с такой же просьбой было отправлено в приемную губернатора Свердловской области Евгения Куйвашева.

При встрече с корреспондентом Радио Свобода Александр Капустин не стал отказываться от своих слов, лишь подчеркнул, что работает исключительно в рамках выполнения поручений президента и губернатора Свердловской области.

– Сейчас самое главное – это выполнение указаний президента. Именно этим мы сейчас занимаемся, и на это у нас направлена большая часть сил и ресурсов, – сказал он.

Алексей Мосин считает, что чиновник своими заявлениями оскорбляет память репрессированных. Специфические взгляды могут побудить Капустина действовать в ущерб правам жертв репрессий и их родственников, предполагает историк.

– Александр Александрович организует всю работу архивной службы, и вот, судя по его словам, в последние годы эта служба интенсивно занимается пересмотром дел по реабилитации. Он прямо сказал в своем интервью, что его цель – всем доказать, что большинство репрессированных в нашей стране понесли заслуженное наказание. Я считаю, что это его заявление входит в прямое противоречие с тем, чем он должен заниматься на самом деле. Он же еще является членом комиссии по восстановлению прав реабилитированных жертв! Получается, что он пытается повернуть дело реабилитации репрессированных вспять, – заключает Мосин.

– Я не собираюсь лишать реабилитации людей, – возражает Капустин. – Да кто я такой, чтобы судить! Я совершенно не призывал отменить реабилитацию! Я совершенно не призывал всех подряд оправдать.

Капустин напоминает, что он занимается проблемами реабилитации с 1992 года и что 10 томов "Книги памяти" были изданы при его непосредственном участии.

– Говорить о том, что мы поверхностно относимся и не уважаем память репрессированных, – значит врать. Я хочу людям объяснить, где правда, а где ложь, – заявляет он.

В качестве обоснования своих утверждений Капустин приводит дела первого секретаря Свердловского обкома ВКП(б) Ивана Кабакова и первого секретаря Нижнетагильского горкома ВКП(б) Шалвы Окуджавы (отца Булата Окуджавы). По его мнению, этих людей расстреляли заслуженно, так как они были "коррупционерами" и требовалось их всех "подмести".

– Посмотрите дело Кабакова, оно открыто. Из фондов на строительство предприятий изымались деньги на строительство дач этих людей, для покупок пальто, мебели, – утверждает он.

В архиве руководителя Екатеринбургского "Мемориала" Анны Пастуховой нашлись копии документов из дела Окуджавы (имеются в распоряжении редакции).

– Ни о каких взятках, ни о какой мебели и ни о каких пальто не говорится ни в обвинительных заключениях, ни в тексте приговоров. Окуджава обвинен по нескольким пунктам 58-й статьи за "участие в контрреволюционной троцкистской организации, осуществившей злодейское убийство Кирова", организации теракта против Орджоникидзе и во вредительской работе на Уралвагонзаводе, – говорит она.

Дело Кабакова исследовано в научной работе Е.С. Новоселовой, там приводятся выдержки из документов, из которых становится ясно, что Кабакову предъявлялись аналогичные обвинения, а коррупция, если она имела место, не расследовалась совсем.

По мнению историка Виктора Кириллова, все обвинения, даже уголовные, политизировались в СССР намеренно, чтобы "создать образ врага и держать общество в состоянии гражданской войны".

– Остро стоял вопрос технической грамотности и профессиональной подготовки руководящих работников, тем более когда людей меняли как перчатки – откуда подготовка? После чисток, когда к управлению страной приходили крестьянские сыны, еще сильнее понижался интеллектуальный уровень среднего руководителя. Они совершали ошибки, а их обвиняли в троцкизме. Это нужно было Сталину для того, чтобы добиться полного подчинения. Да и гнев народный легче было направить вот на таких людей, – говорит он.

Капустин не стал пояснять, почему его выводы о коррупции в делах Кабакова и Окуджавы не совпадают с выводами обвинения, зато активно осудил троцкизм как явление:

– А что, троцкизм – это хорошо было для нашей страны в тот период? А я считаю, что троцкизм – это плохо для нашей страны! Почему – посмотрите дела, что они могли делать. Реализация целей троцкизма вела к конкретным уголовным преступлениям, к вредительству, – уверен он.

Александр Капустин полагает своей миссией разоблачение "мифов, которые были рождены в перестройку". Одним из них он считает представление о том, что показания, на основании которых людей осуждали, часто выбивались под пытками:

– Посмотрите дело – там десятки людей, которых назвал Кабаков, он же и сдал вашего Шалву (Окуджаву. – РС). Без пыток и принуждения! Никто его пальцем не тронул. И не только его. Вы все еще мыслите штампами, которые были рождены тогда, в перестройку, что всех пытали, всех били, всех сажали на ножку стула – вот это все в значительной части не соответствует действительности. Идите в архив, читайте законы, и найдете всю правду, – говорит он.

Историк Виктор Кириллов, занимающийся исследованием репрессий уже 30 лет, напоминает, что методы воздействия могли быть не только физические, но и психологические.

– Документы об узаконенном применении пыток в СССР в период с 1937 по 1953 год уже давно стали достоянием общественности, – говорит он. – Например, в секретном письме Сталина разъясняется, что "применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК ВКП". Повсеместное использование пыток вплоть до 1953 года подтверждает также и Приказ Министра Внутренних Дел СССР Л.П. Берии "О запрещении применения к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия" от 4 апреля 1953 г.

– Вы думаете, в США, в Англии к таким методам не прибегают? – парирует Капустин. – Я тоже могу вам задать вопрос – за что вы так не любите Россию? У нас очень много было людей, граждан РФ и СССР, которые эту страну предавали, и неоднократно.

– Страна была закрытая, люди в принципе не владели ни иностранными языками, ни за границу не выезжали, им негде было с иностранцами общаться, даже если бы захотели, – говорит юрист Роман Качанов. – Тем не менее, за шпионаж и госизмену в СССР в те годы было посажено так называемых "шпионов" больше, чем за весь период существования человечества. Какая-то "шпионская страна" получается.

Александр Капустин также убежден в том, что "тройки" уничтожали людей на законных основаниях.

– А тройка – это разве не государственный орган? Кто вам это сказал? Тройка – орган, который создан указанием правительства, и в этой тройке, между прочим, присутствовал прокурор! Почему вы считаете, что там были какие-то незаконные репрессии? Они были совершенно законные, в соответствии с теми законами, которые принимались в стране, – утверждает начальник архивной службы.

Юрист Роман Качанов полагает, что Александр Капустин просто не понимает разницы между административным и судебным органом, как и не видит различий между указанием и законом. Он напоминает, что методы дознания и следствия были такие, что люди просто оговаривали себя и других. Для троек не была установлена процедура: ни прений, ни последнего слова, ни адвоката, ни возможности обжалования. Вынесенное решение приводилось в исполнение немедленно.

– Тройки, созданные при КГБ СССР, – это вообще не суды, это административные органы, – поясняет Качанов. – Административный орган не может заниматься правосудием, это даже формально противоречило и Конституции СССР, и Уголовно-процессуальному кодексу. Какая разница, за что человека обвиняют, если это делает не судебный орган, не включенный в систему правосудия, полномочия которого не определены и не ограничены ни одним из действующих законов? Это означает одно: государство человека просто убило. Когда смертный приговор выносится на основании определенной процедуры, прописанной в законе, это называется "смертная казнь". А когда процедуры нет, как в случае суда троек, это уже акт убийства.

После появления петиции за его отставку и особенно после письма губернатору Александр Капустин и сам себя готов причислить к жертвам политических репрессий.

– То, что эти люди сделали, – это политический донос, – говорит он о письме Мосина и его единомышленников. – Если бы таких людей не было тогда, в тридцатых, – значительной части репрессий бы не было. Эти люди, которые борются против репрессий, действуют теми же самыми способами, которые были тогда, в тридцатые годы!

Буквально в декабре 2019 года на совещании с членами совета по правам человека Владимир Путин поддержал идею создания единой базы данных жертв политических репрессий, хотя и призвал делать это "очень аккуратно". Концепцию по увековечиванию памяти жертв политических репрессий, утвержденную премьер-министром Медведевым в 2015 году, также никто не отменял.

Политолог Федор Крашенинников уверен, что начальник архивной службы оправдывает репрессии не по тайному распоряжению Кремля, а по собственному убеждению.

– При всем моем критическом отношении к Путину и Куйвашеву я уверен, что они не давали поручения говорить такую чепуху, – говорит он. – Слова Капустина противоречат тому, что артикулирует Путин, который не является таким уж ярым защитником сталинских репрессий и периодически вспоминает о том, что пострадало много невинных людей. И пример с Кабаковым, который привел Капустин, смешной. Кабаков действительно не был хорошим человеком, был таким же массовым убийцей, как другие партийные руководители. Другое дело, что существуют данные о тысячах и десятках тысяч обычных людей, которых расстреляли ни за что. Скандал получился громкий, Капустин рискует лишиться должности.