В какой степени панические настроения зависят от того, где вы живете? Обсуждение с участием гостей из США, Германии, Эстонии, Франции, Британии, а также (в студии) чешского журналиста Иржи Юста и московского политика и одновременно доктора Марины Караваевой.
Видеоверсия программы
Елена Рыковцева: Кто как паникует в зависимости от национальности и гражданства, мы обсуждаем сегодня с нашими гостями, и будет много включений из разных стран. Пока Россия – Марина Караваева. Марина представляет много чего, и партию "Яблоко" в региональном совете, и главное, что Марина врач-инфекционист. С нами Иржи Юст, чешский журналист, представляет Чехию и панические настроения в Чехии, к которым он не может присоединиться, потому что он не смог улететь, так как чешская авиакомпания отменила рейсы.
Марина Караваева: Я хочу сказать, что это к счастью. Потому что страны, которые всерьез отнеслись к вирусу новому, неизученному, ввели карантинные меры. То, что происходит в мире, как это все организовано – это близко к карантину. Карантин – это государственное мероприятие, которое вводится государством, включает в себя комплекс режимных, организационных, противоэпидемических, лечебно-диагностических и профилактических мероприятий, направленных на локализацию заболевания и снижение риска его распространения.
Елена Рыковцева: Лучше быть локализованным в России, чем в Чехии, потому что у них тоже хватает мероприятий по локализации?
Иржи Юст: У нас ввели как раз карантин.
Марина Караваева: Мы же не конкретно про Иржи говорим. Молодой человек выглядит прекрасно, здоров, катаральные явления отсутствуют. Действительно можно предположить, что вирус его не коснется. Но это только предположение. Он может столкнуться с вирусом и у нас в стране, он может столкнуться с вирусом на борту самолета, в пути.
Елена Рыковцева: Один голос за то, что все хорошо, что ни делается, все к лучшему. Я сегодня видела эфир на Первом канале, где один из гостей ток-шоу, немецкий журналист заявил, что его так достали панические настроения, пустые прилавки в Германии, что он взял билеты в течение часа и прилетел в Москву, запер себя на карантин на 14 дней, будет с огорода теперь питаться, но лучше будет сидеть в России, чем у себя в Германии, наблюдать за всем этим. Что вы подумали, когда это услышали?
Иржи Юст: Я Феликса, конечно, люблю, он неплохой человек, но я его точку зрения не разделяю. Потому что, если бы у меня была возможность, я бы все равно полетел домой, я бы все равно насладился своими родными корнями, чем Россией. Я ничего против России не имею, но все равно дом есть дом. Дело в том, что я не наблюдаю за Германией, за Чехией панических настроений. Если в Баварии запрещены общественные мероприятия, то в Берлине нормально дети ходят в школу. В разных землях есть разные ограничения или их нет. Что касается моей страны, ввели полнейший карантин. Это означает, что люди могут только ходить в магазины, на работу и обратно. Запрещены все развлекательные мероприятия, торговые центры закрыты с субботы. На улице делать нечего, можно ходить в лес и наслаждаться свежим воздухом, как сказал премьер-министр.
Елена Рыковцева: А пиво пить разрешается?
Иржи Юст: Дома только. Работают пивные рестораны на вынос. Сделали открытое окошко, приходят со своей тарой, наливают.
Елена Рыковцева: Мы покажем маленький фрагмент с YouTube, с аккаунта под названием "Отряды Путина", как россияне себя вдохновляют на борьбу с инфекцией.
Елена Рыковцева: Уже обкуривать поздно.
Марина Караваева: 60 случаев заболевания.
Елена Рыковцева: 93.
Марина Караваева: Цифры разные. Я так полагаю, что 60 – подтвержденные диагностически.
Елена Рыковцева: Татьяна Голикова сегодня на заседании правительства последнюю цифру назвала 93.
Марина Караваева: Надо посмотреть, какая будет динамика. В случае респираторных инфекций вирус достигает максимума, потом идет на спад примерно за две недели. Если у нас пойдет рост случаев заболевания, значит, весь пик эпидемии еще впереди. Пойдет на спад – значит, мы с помощью своих ограничительных мер можем сказать, что инфекцию мы локализовали.
Елена Рыковцева: Я еще один вдохновляющий ролик покажу. Дмитрий Певцов объяснил, почему россиянам эта инфекция не страшна.
Елена Рыковцева: Как вы оцениваете серьезность отношения к этому россиян?
Марина Караваева: Сейчас просто нет оснований у россиян всерьез относиться к коронавирусу объективно. Случаев заболевания мало, контагиозность вируса выше, чем у гриппа, но все-таки это не корь. Есть такой показатель: базовая репродуктивность – это сколько за период заболевания человек заразит еще других людей. Для коронавируса это три, для обычного гриппа это полтора, у кори это 18–20. То есть контагиозность вируса невысокая. Умерших в России нет, все поправились. В мире умирали люди только старческого возраста, даже не пожилого, то есть люди, у которых есть неблагоприятный преморбидный фон, просто время пришло, любой другой вирус мог бы привести к летальному исходу. Поэтому такой задор Дмитрия Певцова мне понятен. И еще я хотела сказать, что в одном он прав: ужасающие эпидемии чумы, которые выкосили сто миллионов европейцев, ведь в России никогда не было эпидемии чумы. То есть в определенном смысле наша бытовая культура способствует тому, что как-то мы более устойчивы к инфекционным болезням. У нас принято мыть руки, приходя с улицы, переодеваться в домашнюю одежду, у нас принято правильно питаться.
Елена Рыковцева: Все в том же шоу Первого канала еще одна причина, по которой россияне менее подвержены инфекции, – потому что, как было там сказано: вот итальянские пенсионеры, они же не сидят дома, как наши, они ходят по ресторанам, они общаются, у них больше шансов заразиться, а наши дома сидят, никуда не ездят, по круизам не болтаются. Каждый год мы видим цифру, сколько людей выезжает на праздники, она очень мала, в итоге это становится преимуществом, что пенсионеры бедные, что им некуда ходить, что у вас нет денег, чтобы выехать за границу. Это ваша национальная гордость, это преимущество.
Иржи Юст: Бедность – национальная гордость. Это звучит прекрасно. Дело в том, что если мы будем говорить в целом про Россию, сколько среди наших друзей, знакомых людей любит отдыхать в Италии, например, или в Германии? Среди моих друзей очень много. Поэтому, если брать Россию в целом, это очень маленькое количество, если взять Москву – это совсем другие цифры. Я, например, задаюсь вопросом: у российских властей есть какой-то учет людей, которые приезжают? Сейчас, наверное, уже есть, а до этого? Я не хочу ни в коем случае нагнетать атмосферу...
Елена Рыковцева: Нагнетать ничего не нужно, это абсолютно объективный факт. Я рассказываю вам про поезд, которым я ехала неделю назад, Калининград – Москва. Я садилась в Вильнюсе. Границу перед Россией проходим белорусскую, никакой дальше границы нет. Меня поразили сегодня сообщения о том, что Россия закрыла границу с Белоруссией. Ее в природе не существует. Белорусская граница с Литвой, с Польшей – это и есть граница Российской Федерации, она общая. Как можно закрыть то, чего нет, я не знаю. Мы проходим единственную границу, задает пограничник вопрос, кто где был. У нас в вагоне была дама, которая едет из Германии. Это никого не впечатлило, хотя по правилам Сергея Собянина все, кто прибыл из Германии, начиная с Феликса, должны карантин пройти. Сколько таких людей в этом поезде, которых совершенно невозможно проконтролировать? Что бы она ни сказала, это не значит, что она скажет правду, никто не полезет копаться в ее штампах, где она была.
Иржи Юст: Я полностью согласен. Поэтому я рад, что россияне моют руки после прихода с улицы, уже не питаются майонезом, а более правильно. Но, к сожалению, никто не застрахован.
Елена Рыковцева: Посмотрим сюжет, кто как предохраняется, что у кого ввели, какие меры.
Елена Рыковцева: В Москве театры уже закрыты, но рестораны открыты. Вы считаете, что-то чересчур, что-то нет?
Марина Караваева: Тут трудно сказать, чересчур или нет. Мы столкнулись с вирусом, о котором мало что известно. Это очень важный фактор – эта неизвестность. Если мы его сравниваем с другими РНК-содержащими вирусами, как большинство вирусов, вызывающих респираторные инфекции, то в отличие от них коронавирус не имеет такого опыта эволюционирования вместе с человечеством. Почти все возбудители инфекционных заболеваний, кроме возбудителя ботулизма, – это паразиты, они паразитируют в организме человека, их целью является размножение, распространение, но не убийство организма хозяина. Вот это качество – паразитизм, сформировалось за годы, тысячелетия эволюционного сосуществования мира вирусов и человечества. Как поведет себя коронавирус – неизвестно. Вспышки в 2006 и 2003 году были очень локальными, они не напугали человечество, несмотря на более высокую смертность, именно по той причине, что не имели такого распространения. Пандемия – это значит глобальное распространение вируса более чем в 100 странах. Это произошло очень быстро. Вирус не от человека к человеку пришел, он ведь туда прилетел на самолете с каким-то инфицированным или больным человеком. С одной стороны, в условиях, когда мы едем в транспорте и видим двух-трех пассажиров с маской – это у нас вызывает иронию, а с другой стороны, когда вирус не изучен, как организм человека на новый вирус отреагирует, тоже не очень известно. По структуре заболеваемости он ведет себя иначе, чем вирус гриппа. У нас почти не болеют дети, почти не болеют лица молодого возраста и среднего, в основном вирус коснулся пожилых людей. На этапе накопления научных данных, может быть, такие меры я бы не оценивала как чрезмерные. Но меня настораживает провокативность, скандализированность подачи, с которой начинается каждый выпуск новостей, – это неправильно. У людей надо формировать разумное, трезвое, очень критическое отношение к этой пандемии. Это не катастрофа, это не апокалипсис – это следствие многообразия того, что на нашей планете, кроме человечества, есть царство вирусов, царство микроорганизмов, царство грибов и так далее.
Елена Рыковцева: Так не сам вирус катастрофа, а эти последствия. Александр Генис, неужели человек привык прийти в магазин и не увидеть там туалетную бумагу или продукты? Вот это становится апокалипсисом и катастрофой. Вы не можете уехать, вы не можете взять билет на самолет, уехать в ту страну, в которую хотели. Последствия вполне психологически катастрофические сейчас. Александр, считаете ли вы, что жители Нью-Йорка подверглись какой-то панике? Мне присылали фотографии 5 Авеню, она пустая, люди действительно стали меньше выходить на улицу.
Александр Генис: Слово "катастрофа" меня, конечно, пугает, потому что нет, катастрофы я не ощущаю. На улицах я тоже не вижу паники. Я не первый раз вижу такие ситуации, например, ураган Сэнди был, когда без электричества мы жили неделю. 11 сентября, когда был налет террористов. Нью-Йорк обычно реагирует на это очень хорошо, я бы сказал, дисциплинировано, спокойно и даже весело. Что касается туалетной бумаги, то эта паника довольно забавная, она скоро пройдет, потому что фабрики, которые выпускают туалетную бумагу, они работают в три смены, так что скоро у нас у всех будет много-много туалетной бумаги. В супермаркетах тоже ничего страшного, я вчера ходил в магазин. Странным образом раскупают в первую очередь хлебные изделия. Не могу понять, потому что они же зачерствеют. Но с другой стороны, выпекаются новые. Я бы не сказал, что есть паника. Но всегда есть люди, которые мечтали об этой ситуации, в Америке тоже такое существует. Целые секты есть, мормоны, например, должны всегда хранить шестимесячный запас продуктов, потому что они всегда были готовы к изгнанию. То есть по-разному люди реагируют на это все. Главная, я бы сказал, реакция, то, что город пустеет. Что делать? Музеи закрыты, театры закрыты, все закрыто. Куда же деваться людям? В лес. Мы с женой отправились в лес, думая, что наконец прекрасное время, сейчас весна, мы будем в одиночестве гулять по лесу. Вдруг выяснилось, что там как на демонстрации, потому что все отправились в лес, все ищут в природе успокоения, что, конечно, правильно. Вся эта ситуация очень болезненна, с одной стороны, с другой стороны, есть еще и опыт Америки. Вспомним эпидемию 1918 года – это очень поучительная история, когда была знаменитая эпидемия гриппа, "испанки". Вспомните историю с двумя городами – Филадельфия и Сент-Луис. В Сент-Луисе приняли все возможные меры по карантину, в результате практически никто не умер. А в Филадельфии устроили парад, никто ничего не боялся, поэтому смертность была гигантская. У нас в Нью-Йорке меры, как известно, приняты, причем очень высокие. Например, школы закрыли, что ужасно, потому что один миллион сто тысяч школьников в Нью-Йорке, самая большая школьная система в стране. Куда девать этих школьников – непонятно, что им делать – непонятно, родители должны с ними дома сидеть. А завтра День Святого Патрика, 259-й парад Святого Патрика должен быть завтра в Нью-Йорке, но его отменили. Особенно важная, я бы сказал, политическая составляющая этого дела. Потому что сейчас, когда Америка разделена на две партии, республиканцы и демократы не могут найти общего знаменателя в своей борьбе, в том числе и с вирусом, который, казалось бы, должен объединить нас всех. Ничего подобного, по-прежнему очень много голосов раздается, критикующих президента Трампа за то, что он два месяца уверял нас, что никакого кризиса нет, что болезнь – это пустяки, вообще все это придумали демократы. Сегодня он уже так не говорит, но два месяца упущены. Это, конечно, печально. В связи с этим была замечательная колонка нью-йоркского обозревателя Шнемана, который работал во время Чернобыля в России. Он сравнивает эти ситуации и говорит, что первое сделали власти советские тогда еще – они скрыли правду и отправили детей на первомайский парад, когда своих детей они отправили куда-то подальше. Первым делом Трамп сказал, что ничего страшного не будет, и это неважно. Теперь надо нагонять упущенное, именно поэтому такие суровые карантинные меры, которые надо было принимать намного раньше. Вот так я вижу эту ситуацию сегодня из Нью-Йорка.
Елена Рыковцева: Я тоже знаю от жителей Нью-Йорка, что, например, по части хождения в офис — это ваше дело. Если вы хотите работать дистанционно — оставайтесь, если хотите — приходите в офис. С нами на связи Франция, Ксения Гулиа, журналист Радио Франс. Можете ли вы нам описать эмоции, психологическое состояние французов, которые тоже столкнулись с чем-то совершенно необычным? Можете ли вы назвать это паникой? Как вы опишете их поведение в этих обстоятельствах?
Ксения Гулиа: С одной стороны паника, конечно, чувствуется, потому что около магазинов выстраиваются очереди огромные, больше ста человек сейчас не пускают никуда, в том числе в магазины. Полки пустые с продуктами первой необходимости, в первую очередь макароны, рис и туалетная бумага, этого достать практически невозможно. Паника, конечно, чувствуется даже на бытовом уровне. Но с другой стороны в обществе среди французов много бравады. Долгое время люди не воспринимали всерьез эту ситуацию, правительство тоже говорило, что во Франции никакой угрозы нет, можно продолжать жить, нужно продолжать ходить в театры, в кино, сидеть на террасах. До последнего времени в Париже можно было увидеть большие компании, которые сидят плечом к плечу на террасах, прекрасно проводят время. Даже вчера после того, как закрылись все кафе, рестораны и бары, парижане массово пошли в парки, в итоге мы наблюдали толпы людей, которые устраивали пикники в парках, на набережных Сены, тоже сидели плечом к плечу. Мягко говоря, пренебрегали мерами безопасности. Сейчас все парижские парки закрылись до нового распоряжения. Сейчас вся страна затаила дыхание, ждет нового выступления телевизионного президента Эммануэля Макрона, который должен объявить новые антивирусные меры. Возможно, ходят такие слухи, что во Франции будет объявлен полный карантин по итальянскому сценарию.
Елена Рыковцева: Парки-то в чем провинились — это же свежий воздух? Неужели он на свежем воздухе тоже гиперактивный?
Марина Караваева: Свежий воздух — враг вируса. Люди правильно делают, что ходят на свежий воздух. Из-за того, что им некуда пойти, они не хотят быть дома, возможно, они хотят быть вместе, чувство сопричастности испытать, что мы едины в борьбе, перед угрозой. Чем провинились парки, я не мог у на этот вопрос ответить. В обоих выступлениях журналистов прозвучало то, что вначале все относились к этому поверхностно. Правительства начали вводить меры, когда они увидели, что это наносит колоссальный урон экономике на примере Китая. Китай локализовал инфекцию, на примере Китая мы получили два месяца передышки. Европа и Россия должна быть благодарна, что Китай потратил больше 50 миллиардов долларов на локализацию, самыми жесткими мерами причем. Мир был вынужден отреагировать серьезными мерами, когда действительно поняли, что без этих мер экономика будет нести более серьезные потери.
Иржи Юст: У нас, конечно, нет культуры кафе, а культура пивных. Естественно, будут собираться вечерком. Это наш национальный спорт, я бы даже сказал. Чехи не бунтуют, они пытаются найти выход, то есть забирать с собой домой пиво, общаться небольшими группами, выходить в лес. Я понимаю, почему французское правительство хочет принять меры, насколько я понял, они просто большими группами выходят вместе в лес, а у нас парочка или четыре человека максимум сидят на лавочке, выпивают прекраснейший хмельной напиток и наслаждаются лесом и воздухом чистым.
Елена Рыковцева: С нами на связи Германия, Юрий Векслер. Мы в начале программы рассказывали, как один немецкий журналист вырвался из вашей страны, потому что его достала вся эта паника, эта скупка бумаги, отсутствие продуктов. Он вырвался, приехал в Россию и запер себя на карантине. Что за обстановка вокруг вас?
Юрий Векслер: Во-первых, я не в Германии, я в Берлине. Вообще у нас федеративное государство. Сегодня Бавария объявила состояние катастрофы, как отдельная земля. Но меры принимаются аналогичные везде, закрываются школы, детские сады. У нас Германия закрыла границы. Паники нет вообще никакой. Меня даже удивило, что в закрытой Баварии сегодня мой брат ходил к врачу, врачи удивились, что он пришел в маске, спросили: а что это вы в маске? На что он сказал: я пожилого возраста, у меня были предварительные заболевания. То есть паники нет. Скажу более важную вещь: в Германии идет активно и фейковое обслуживание информацией, но идет и реальная информация о поисках быстрых решений по лекарствам и о поиске вариантов с прививкой. Наверняка вы знаете, есть скандал такой, что американский президент хотел скупить на корню одну фирму в Тюрингии, которая обещает быстрый результат по прививкам. Германия, естественно, будет стараться эту фирму удержать. Есть еще другие интересные сведения, граждане Германии их изучают. Например, в апреле будут два эксперимента с препаратами, которые были придуманы в Соединенных Штатах для излечения Эболы. У нас студенты будут тестироваться этим препаратом. Уже известен случай, что одни человек в тяжелом состоянии в Дюссельдорфе и богатый заказал себе, чтобы ему прислали из Америки этот препарат и чтобы его им лечили. Есть и фейки, например, было объявлено нашим главным эпидемиологическим институтом Роберта Коха, что через неделю-другую появится лекарство, помогающее выживать при заболевании, которое уже есть в Китае. Насколько я знаю, подтверждения не последовало. Мы учимся жить и выживать. Насколько это будет тяжело, я думаю, будет понятнее через пару недель, потому что самые плохие сценарии говорят: повторится Италия, это неизбежно. Мы же видим, что в Соединенных Штатах тоже сегодня, Соединенные Штаты лидируют по числу.
Елена Рыковцева: Меркель сказала о 70% немцев, которых ждет эта беда. Такую цифру страшную назвала, не понимаю, зачем она вас пугает так.
Юрий Векслер: Как и любой политик, она транслятор. Этого никто не знает, будет 70%, не будет 70%. Но понятно, что лучше вначале напугать, а потом сказать: мы предупреждали, мы говорили. Я бы сказал, как наблюдающий очень внимательно и читающий американскую и немецкую прессу, мы еще не готовы, даже специалисты, что бы то ни было прогнозировать. Самый главный вопрос: повторится ли итальянский сценарий в Германии? Это всех волнует, поэтому и границы закрываются.
Елена Рыковцева: Вы так и не отчитались по поводу полок и прилавков. В магазине как дела с бумагой известной всем, и вообще с продуктами, с макаронами?
Юрий Векслер: У нас в Берлине нормально. Я не очень слежу за макаронами и мукой, потому что не очень их потребляю, но вполне допускаю, что может быть где-то это и сметено. Бумага туалетная есть, хотя видел сюжеты немецкие, когда человеку не дают купить несколько упаковок туалетной бумаги. Я думаю, что все-таки Германия не будет иметь пустые прилавки по поводу туалетной бумаги и основных продуктов. В этом я спокоен и уверен, что покупки хомячка существуют, но вся информация идет: не спешите, не делайте этого, нет такой опасности, что вы останетесь без продуктов. Паники в этом плане нет. Может быть где-то в отдельных местах есть, Германия все-таки очень большая.
Елена Рыковцева: Я должна сказать по поводу России, к счастью, в России нет предупреждений: не покупайте, не запасайтесь. Потому что как только начинаются такие предупреждения, все будет сметено. Но в России все время идут сюжеты про то, что пустеют полки в Германии, в США, что нет бумаги. Андрей Остальский, Великобритания, правду про вас говорят, что вы самые легкомысленные, что ничего Великобритания не позакрывала? Причем, как ни парадоксально, Трамп вас не боится, он закрыл сообщение с Европой, а с Британией не закрыл.
Андрей Остальский: Во-первых, у вас устаревшие сведения, Трамп закрыл Соединенные Штаты для Великобритании тоже, подумавши. Во-вторых, я пять минут назад вернулся домой из ближайшего супермаркета британского, такой картины, конечно, в жизни своей не видал, может быть надо вспоминать пустые полки конца 80-х — начала 90-х, наполовину пустой супермаркет. Доставки у них новой не будет до послезавтра. Они говорят, что завтра скорее всего закроются в первой половине дня, потому что физически ничего не останется. Причем понятно, что макароны сметены, всякие антибактериальные средства любого вида, картошка, молоко химическое, туалетной бумаги, конечно, нет и в помине. Люди, придя и ничего не видя, что можно купить, с горя покупают все подряд. Я не видел таких полупустых полок, где фрукты, бананы кончаются, яблоки, виноград — это уже вообще полный бред сумасшедшего. Многие люди, как и я, относятся к этому с юмором, считают, что паника не имеет под собой оснований, просто многое говорит о человеческой психологии. Самое поразившее меня наблюдение последних дней состоит вот в чем. В Твиттере люди пишут, еврофилы, противники выхода Великобритании из Европейского союза: бьемся об заклад, мы даже проводили якобы импровизированные опросы, вот эти люди, которые сметают сейчас туалетную бумагу, они голосовали за Брекзит, а вот голосовавшие за то, чтобы остаться, среди них есть тоже идиоты, но их гораздо меньше. Не знаю, насколько это научное утверждение. Но берусь точно утверждать другое, что опять же в соцсетях раздел на два лагеря. Половина, грубо говоря, поддерживает меры правительства Бориса Джонсона, а вторая половина резко против них выступает и опять по тому же принципу: сторонники ухода из Европейского союза за — ура, Борис Джонсон умница, молодец, знает, что делать, в отличие от этих дураков в Европе. А вторая половина придерживатеся противоположного мнения.
Елена Рыковцева: Я правильно понимаю, что в Великобритании есть два штамма коронавируса — один для сторонников Брекзита, а второй для противников?
Андрей Остальский: Да, почти так. Правительство положилось, по крайней мере, поначалу, сейчас ходят слухи, что они, возможно, пересмотрят свою позицию, потому что она не находит понимания среди большинства британцев, но поначалу они основывались на совете тех специалистов, которых меньшинство, которые говорят, что лучше всего добиться так называемого стадного иммунитета. Такой нехороший, оскорбительно вроде бы звучащий термин, но он означает лишь одно, что когда какое-то критическое число переболевших переходит, то уже становится вирусу недостаточно тел, чтобы передаваться и размножаться, он начинает вымирать, после этого вся нация оказывается спасенной. Но противники этого взгляда, в том числе ученые, пишут, что да, такое явление описано неоднократно в научной литературе, но каждый раз это было с применением вакцины в том числе, а от этой болезни пока вакцины нет, неизвестно, когда будет, поэтому это очень рискованный эксперимент. Так что у нас ничего не закрывается, у нас работают школы, университеты, тем более учреждения, все, что угодно. Я сейчас гулял по городу, прекрасная погода, все высыпали на улицу, паники физически не наблюдается, на улице, по крайней мере. Когда приходишь в магазин, другое дело. Нас в супермаркете уже предупредили, что в среду будет завоз и первый час, с 8 до 9 утра, будут пускать только пенсионеров, старше 65 лет, чтобы они успели что-то себе купить, потому что Джонсон вроде бы собирается посадить на карантин стариков, по крайней мере, старше 70 лет, на четыре якобы месяца, спасти их. Потому что если будет свободно гулять вирус по этой концепции стадного иммунитета, то старики окажутся под угрозой, надо их как-то спасти.
Елена Рыковцева: Давайте посмотрим опрос наших прохожих московских, которых мы спрашивали, как вы сами реагируете, как предохраняетесь.
Елена Рыковцева: К сожалению, не все храмы следуют этому совету или правилу, продолжают собирать свою паству в этих помещениях. Синагоги, следуя постановлению мэрии, отменили собрания числом больше, чем 50 человек. Впервые я услышала острую критику в адрес Русской православной церкви из эфира государственных каналов, что они не отменяют богослужений, собирающих большое число людей.
Марина Караваева: Они же не воспринимают эпидемию, как проявление объективного воздействия инфекта, для них это божья кара и прочее. Поэтому от них не надо ждать инструкций. Я бы хотела обратить внимание, что большинство опрошенных ограничиваются мерами, направленными на уничтожение вируса — это мытье рук, обработка дезинфицирующими средствами. О том, чтобы поднимать реактивность организма, то есть повышать резистентность организма к воздействию инфекта, об этом сказал только один человек, который ест лимон и ест чеснок. Инфекционный процесс, эпидемический процесс — это процесс взаимодействия микро и макроорганизмов. Я призываю наших радиослушателей есть пищу, богатую белком, бедную углеводами, по возможности, использовать в пищу продукты, которые содержат высокую концентрацию витамина С и фитонцидов. Чеснок я бы не рекомендовала, а вот, допустим, лимоны, гранаты, свежезамороженные фрукты, облепиха, вишня, черная смородина. Это прекрасные и вкусные продукты, которые наполнят вас энергией жизненной и дадут силы противостоять вирусу.
Елена Рыковцева: С нами на связи Эстония, Михаил Саленков. Эстонцы и паника — это два понятия между собой вроде бы совершенно несочетаемые, если говорить о стереотипах восприятия национального характера. Но при этом Эстония не просто закрыла границы, а приостановила выдачу виз. Расскажите, пожалуйста, как паникуют эстонцы?
Михаил Саленков: На самом деле у нас ситуация хоть и чрезвычайная, но все-таки неплохая. В Эстонии нет скончавшихся от коронавируса, но есть режим ЧС и резкий рост случаев выявленного заболевания. Если на прошлой неделе было всего 25, то сегодня уже больше 200. Считается, что вирус к нам приехал с гражданином Ирана, он был первым и единственным какое-то время, на прошлой неделе количество инфицированных стало быстро расти. С сегодняшнего дня у нас закрыты все школы, университеты, ученики и студенты учатся дома. Еще в пятницу можно было по желанию отправлять ребенка в школу, с сегодняшнего дня уже все, в школах дезинфекция, попросили даже забрать сменную обувь и спортивную одежду, которую дети там оставляют. Отменили все массовые мероприятия, закрыты музеи, отменяют концерты, спорт-центры и СПА-салоны первоначально не планировалось закрывать, но в итоге и их владельцев тоже убедили, что лучше на время работу приостановить. Работают магазины и аптеки, у нас тоже, конечно, был большой спрос на туалетную бумагу, макароны и крупы, но в Таллине столько больших магазинов, что проблем с продуктами питания возникнуть, как мне кажется, не должно. Самая, пожалуй, серьезная мера, чего раньше не было на моей памяти — это возвращение погранконтроля на границы. Теперь те, кто прибывает, кого пускают в страну, надо заполнять по прибытии анкету, в каких странах вы были. Отложен круизный сезон на полтора месяца, не ходят паромы в Швецию. «Аэрофлот» объявил о прекращении полетов.
Елена Рыковцева: Если анкету он заполняет и говорит, что был в стране с неблагоприятной обстановкой, его тоже на карантин помещают, как в России?
Михаил Саленков: Разумеется, 14 дней этот человек должен будет провести в изоляции.
Елена Рыковцева: Михаил, спасибо вам за этот рассказ. Спасибо гостям. Иржи, оставайтесь с нами столько, сколько позволит вам здоровье. Марина, спасибо. Будьте все обязательно здоровы, и так случится.
