30 лет назад, в 1990 году после грандиозных протестов в центре Москвы была изменена 6-я статья Конституции СССР о "руководящей роли" Компартии. Сегодня мы вспоминаем, как это произошло.

Укоренение в Конституции СССР руководящей роли Коммунистической партии – прямая заслуга Леонида Брежнева. В сталинской Конституции 1936 года партия большевиков хоть и упоминалась, но жесткие акценты еще не были расставлены. Пресловутая 6-я статья появилась в Конституции 1977 года. В ней говорилось:

"Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза. КПСС существует для народа и служит народу. Вооруженная марксистско-ленинским учением, Коммунистическая партия определяет генеральную перспективу развития общества, линию внутренней и внешней политики СССР, руководит великой созидательной деятельностью советского народа, придает планомерный научно обоснованный характер его борьбе за победу коммунизма. Все партийные организации действуют в рамках Конституции СССР".

В 1989 году главным инициатором и вдохновителем борьбы за отмену 6-й статьи стал Андрей Сахаров. В мае того года в Москве открылся 1-й Съезд народных депутатов, и межрегиональная депутатская группа (МДГ), сопредседателями которой были Виктор Пальм, Андрей Сахаров, Юрий Афанасьев, Гавриил Попов и Борис Ельцин, с самого начала выступила с предложением начать рассмотрение вопроса об изъятии этой статьи из Конституции. Тогда мало кто верил, что кампания увенчается успехом, – это сегодня нам очевидно, что крах КПСС был предрешен, а тридцать лет назад такой уверенности ни у кого не было.

Спустя полгода, уже на первой сессии 2-го Съезда народных депутатов СССР Сахаров выступает с речью, в которой звучит требование включить в повестку вопрос об отмене 6-й статьи. Еще до открытия форума МДГ призывает к всеобщей политической забастовке с требованиями "политического плюрализма", введения многопартийной системы и немедленной отмены пункта в Конституции, фиксирующего руководящую роль КПСС. На 2-м съезде оппозицию делегатам, требующим демократических реформ, возглавил Михаил Горбачев. Его аппаратного опыта хватает на то, чтобы удержать ситуацию, да и большинство делегатов съезда придерживались вполне консервативных взглядов и не собирались идти на поводу у демократов. Вопрос был решен в пользу Горбачева, съезд даже не включил в повестку вопрос об отмене 6-й статьи.

Это важный момент: за два месяца до исторического пленума ЦК КПСС, на котором Горбачев сам выступит с революционной инициативой отмены 6-й статьи, он яростно борется за ее сохранение и пребывает в твердой уверенности, что сможет сохранить контроль над ситуацией в стране, не допустить снижения роли родной партии в жизни СССР. Ни о каком "развале КПСС" в то время речи не шло.

• Отмену 6-й статьи Конституции по своей значимости для общественной жизни России часто сравнивают с реформой Александра II, с уничтожением крепостничества. Действительно, оба этих революционных преобразования крайне важны и случились как бы по инициативе сверху, но под давлением низов и исторических обстоятельств. Правда, есть и существенные различия. Отмена крепостного права, что называется, витала в воздухе с середины 50-х годов 19-го века, когда по рукам начала ходить знаменитая "Записка об освобождении крестьян" историка и публициста Константина Кавелина. Кавелин был уверен, что освобождение крестьян даст старт и другим реформам – "преобразованию суда, устранению цензурного гнета, военной реформе, развитию просвещения". При этом сам публицист готов был к самопожертвованию, характеризуя свою миссию как "святейшую из святейших обязанностей, хотя бы в конце ее стояли крепость, Сибирь или виселица". На виселицу Кавелина не отправили, однако он лишился поста наставника цесаревича и был уволен из Петербургского университета. Про него также начали говорить, что он "поет с голоса английского премьер-министра Пальмерстона". (Про академика Сахарова спустя немногим более ста лет писали примерно то же.) Тем не менее, эти "репрессии" не помешали тому, чтобы "Записка" Кавелина легла в основу Манифеста государя, освобождающего крестьян.

• За пять лет до отмены 6-й статьи Конституции в СССР никто даже помыслить не мог о подобной перспективе. В декабре 1986 года Михаил Горбачев только вернет Андрея Сахарова из горьковской ссылки, где тот провел шесть лет практически в полной изоляции. Сахаров не доживет до отмены 6-й статьи Конституции всего несколько месяцев. Андрея Дмитриевича не станет 14 декабря 1989 года.

4 февраля 1990 года состоялась, возможно, самая массовая акция в истории современной России. Сотни тысяч людей прошли по Садовому кольцу, вышли на улицу Горького и спустились к Манежной площади, где и состоялся митинг. С трибуны тогда выступили чуть не все лидеры демократического движения – Борис Ельцин, Галина Старовойтова, Глеб Якунин, Олег Румянцев, Владимир Лысенко и многие другие. Подавляющее большинство лозунгов, с которыми стояли демонстранты, требовало отмены 6-й статьи. Одним из пунктов резолюции митинга стало прямое обращение к Пленуму ЦК КПСС с тем же самым призывом.

Февральский пленум открывался на следующий день. На нем Горбачев предложил ввести пост президента СССР и отменить 6-ю статью Конституции, тем самым фактически легализовав многопартийную систему. Оказала ли влияние на это решение мощная уличная акция в центре Москвы и демонстрации в десятках других городов России? Вероятнее всего – решающее. Но были и другие причины: экономическая ситуация в стране резко ухудшилась, наблюдалось заметное сокращение численности КПСС, люди стали выходить из партии.

Расширенный пленум ЦК проходил весьма бурно. Вот что позднее о его атмосфере напишет Анатолий Собчак:

"Практически все, выступавшие тогда, негативно отнеслись к предложению генсека об отмене 6-й статьи. Более того – в самых резких тонах клеймили "так называемых демократов", говорили о дискредитации партии и социализма и были настроены весьма решительно. А потом так же единодушно проголосовали "за".

Означает ли это, что партийная верхушка сдалась? Вовсе нет. И сам Михаил Горбачев в начале 1990 года был настроен все еще очень решительно. Вот отрывки из стенограммы его выступлений на заседаниях Политбюро.

22 февраля:

"Наши оппоненты соединились против нас. А мы миндальничаем. По морде надо давать. На ТВ монополию захватила публика – и в политическом, и в моральном плане подонки. Люди без морали. Ведь даже на западе серьёзные люди видят, что наши оппоненты – несерьёзный народ. Удивляются, как они завладели средствами массовой информации".

2 марта:

"К чему анализ приводит? Оппозиция и её митинги – против КПСС, против КГБ. Она – против президентства. Это всё – фронтально. Против президента почему? Нужны непорядок и анархия, тогда легче действовать в своих целях. И пропаганда программы "Демократической платформы" и "Демократической России" – соответственно прославление лиц, которые себя обозначают как лидеров. Всё это, повторяю, очень серьёзно. Направленность этих людей ясна: раз нет политических доводов – клевещи, клевещи. Надо видеть, что они замышляют: нагнетать ситуацию с помощью предвыборных митингов, давить, расшатывать государственные структуры. Власть, кричат они, валяется в пыли. Её надо только поднять. С верхушкой этой публики нам делать нечего. Мы уже пытались некоторых оппозиционеров включить в общую работу, но они сами себя объявили ниспровергателями президентства. В Верховном Совете вычленять здоровое ядро депутатов. Помнить, что оппозиционеры работают там без устали с каждым индивидуально. Не давать спуску оппозиции. И когда почувствуют, что мы размежёвываемся с ней по принципиальным положениям, здоровые силы будут перетекать на прогрессивные позиции. Это относится и к левым, и к консервативным депутатам. Там тоже есть сволочная публика, как и у левых, которые втягивают даже пэтэушников – тоже мне, реальная сила! А крайних – и слева, и справа – изолировать"!

Любопытно, что Горбачев на этих совещаниях уже называет себя "президентом", хотя формальное решение об учреждении этого поста будет принято только спустя две недели, на 3-м внеочередном Съезде народных депутатов. В начале 1990 года решение пленума ЦК КПСС он все еще воспринимает, как окончательное и бесповоротное.

14 марта 1990 года был принят Закон "Об учреждении поста Президента СССР и внесении изменений и дополнений в Конституцию СССР". Михаил Горбачев, казалось бы, приобрел грандиозные полномочия, которыми, впрочем, воспользоваться не успел. Теперь глава государства, как Верховный главнокомандующий, лично назначал и смещал военное командование, представлял Верховному Совету СССР, а затем Съезду народных депутатов на утверждение и освобождение от должности председателя Правительства СССР, Верховного суда, генерального прокурора, председателя Высшего арбитражного суда СССР. Президент наделялся правом вводить военное или чрезвычайное положение в отдельных районах страны, временное президентское правление, объявлять мобилизацию. Президент СССР возглавлял Совет Федерации, в который входили вице-президент СССР и президенты республик. Надо думать, такое мощное укрепление вертикали власти и заставило партийное руководство смириться с отказом от "руководящей роли партии", позволило им надеяться, что Михаил Горбачев сможет удержать ситуацию. Когда выяснилось, что этим надеждам сбыться не суждено, случился путч.

На самом деле никакой отмены 6-й статьи не произошло. Она осталась на своем месте, изменился только текст. В новой редакции 6-я статья Конституции СССР звучала теперь следующим образом: "Коммунистическая партия Советского Союза, другие политические партии, а также профсоюзные, молодежные, иные общественные организации и массовые движения через своих представителей, избранных в Советы народных депутатов, и в других формах участвуют в выработке политики Советского государства, в управлении государственными и общественными делами". Фактически с этого момента КПСС утрачивает монополию на власть, и в СССР легализуется многопартийная система, которая к тому моменту де-факто уже существовала.

Исключение из Основного закона страны формулировок, констатирующих главенствующую роль КПСС в жизни народа, имело огромное символическое значение, явно недооцененное в то время коммунистическим партийным руководством. Именно в этот момент страна вдруг осознала, что власти большевиков пришел конец. Вся партийная конструкция, строившаяся десятилетиями, мощная и незыблемая, в одночасье вдруг утратила жесткость, расшаталась во всех своих соединениях и рухнула к ногам пораженного народа в тот момент, когда он этого даже не ожидал. Но народ так и не понял, что делать с этой кучей мусора. И поскольку металлолом вовремя не убрали, площадку не расчистили, со временем там, как в фантастических блокбастерах, возродилась жизнь.