В годы войны она лично встречалась со Сталиным, по ее инициативе и с одобрения Генералиссимуса была создана уникальная "женская добровольческая стрелковая бригада", ее воинские подвиги прославляли советские газеты. А затем... она была обвинена во вредительстве, шпионаже и арестована органами НКВД. Дальнейшая судьба гвардии майора Веры Крыловой неизвестна до сих пор.

"Вредить никто не позволит": обращение к Сталину

Родилась она в 1920 году в старинном городе Каинске (ныне Куйбышев Новосибирской области). Работала заведующей учебной частью в детдоме №2 города Татарск. Её юношеский максимализм и идейность были известны всем в округе. Молодая комсомолка постоянно выступала на собраниях, сообщала вышестоящим властям о "вопиющей бесхозяйственности в её районе". Видимо, такая ее активность нравилась не всем.

Весной 1941 года, после снятия Крыловой с работы "без всякого письменного приказа, не имея на это никаких оснований", она обращается напрямую к вождю – товарищу Сталину.

"В нашем районе руководители партийной организации допускают политические ошибки, которые немедленно нужно разобрать и направить на правильный путь, по которому идет вся наша великая партия". В перечне таких ошибок массовый падеж скота, происходящий от гнилых кормов, срыв посевной из-за вредительского ремонта тракторов и других машин, непорядки с пекарней и выдачей норм хлеба, "расхищение продуктов из детского дома, разложение трудовой дисциплины, агитация среди ребят, а главное – факты несоветского воспитания ребят". "Все подробно знает Райком партии, но почему-то молчит, а защищает антисоветские интересы. Я пишу чисто, откровенно, считая, что это долг не только комсомольца, а каждого советского гражданина. В Советском Союзе не нашим людям делать нечего, вредить им никто не позволит".

Такие послания – доносы НКВД и ЦК партии получали тысячами. И, естественно, что первое лицо страны не могло все их читать. Но то, что письмо Крыловой Сталин увидел, – факт. Он направляет в Новосибирск незаметного, но одного из самых страшных своих помощников – председателя Комиссии партийного контроля А. А. Андреева, человека, после визита которого кадровые чистки входили в пике.

Ещё с 1938 года Андреев был депутатом Верховного совета РСФСР от Новосибирской области, и она была ему достаточна знакома. Приехавшие проверяющие из Москвы, естественно, вскрыли "ряд злоупотреблений, даже прямого вредительства". И 21 июня 1941 года, буквально за день до начала войны на бюро Новосибирского обкома ВКП(б) было рассмотрено заявление Крыловой, а также результаты проверки, полностью подтверждающие её слова, в том числе преследование комсомолки "дурными товарищами за ее мужественную бдительность".

Отмечено падение до 15 тысяч голов скота, но главное – моральное, бытовое разложение районного отдела народного образования и превращение "детского дома в очаг разврата детей и притон, который посещали ответственные работники района и командиры воинской части". Первый секретарь М. В. Кулагин, председательствующий на обкоме сказал: "На глазах наших работников совершалось государственное преступление".

Было предложено виновных привлечь к судебной ответственности, секретаря райкома ВКП(б) т. Гуржий А. В. с поста снять и рассмотреть вопрос о его партийности. Вера Крылова была восстановлена на "педагогической работе в школе" и представлена к награждению орденом Красного Трудового Знамени "за выдающиеся успехи в сельском хозяйстве".

"Если погибну, – не плачь, мама": в годы войны

А завтра началась война… Т. Гуржий остался на работе, а Вера вскоре ушла добровольцем на фронт, санитарным инструктором "по личному указанию товарища Андреева", стала кандидатом в члены ВКП(б).

В составе сформированного в Сибири 586-й стрелкового полка 5-й стрелковой дивизии она участвовала в боях под Ельней, где сам полк получил почетное наименование "12-й гвардейский", а 28 ноября 1941 года приказом № 326, подписанным командующим войсками Западного фронта, генералом армии Г. К. Жуковым, старший военфельдшер Крылова "за проявленную инициативу и смелость" была награждена вторым орденом – Боевого Красного Знамени и назначена командиром санитарной роты.

"Тов. КРЫЛОВА в полку с Августа месяца, за время работы проявила себя как одна из лучших медицинских работников в деле оказания мед. помощи в бою командирам и бойцам, а так же активно принимала участие в партийно-массовой работе среди бойцов и командиров. 13.10.41 года наш полк вел бой в районе Андреевск-Песочная после чего попал в окружение, одновременно ряд командиров вышло из строя, тов. Крылова возглавила оторвавшуюся часть обоза в количестве 104 брички, 250 лошадей, 586 бойцов и командиров младших и средних 36 чел. из числа выведенных из окружения раненых 49 чел. с полным вооружением".

О Вере начали писать. 26 октября о ней упоминается в сводке ТАСС. Она размещается во всех газетах страны, в том числе и в областной газете "Советская Сибирь":

"Атака отряда Крыловой была настолько неожиданной для неприятеля, что он был вынужден разомкнуть свои ряды. В результате боя уничтожено целое подразделение немецкой пехоты". В праздничном выпуске областной газеты от 8 марта 1942 года Крыловой посвящена более подробная заметка, в которой приводятся фрагменты писем, которые присылает в Татарск маме когда-то "непоседливая, сероглазая девочка, с длинными косами".

"Мама, сегодня ночью вступаем в бой. Пожелай мне выйти из этого боя героем. Если погибну, – не плачь, мама".

"Мама, мы попали под огонь противника. Почти рядом со мной убили одного моего хорошего товарища, а подо мной – моего любимого коня "Обруча". Очень жаль, но ничего не поделаешь – война".

"Мама, обо мне не беспокойтесь, если что со мной случится, вам сообщат, а меня похоронят на самом высоком холме среди сосен... Когда кончится война, у этой могилы соберутся мои друзья и вспомнят свою боевую подругу".

Но Антонина Денисовна, отправившая на фронт всех своих детей, не плачет, пишут газеты. Она "мать гвардейца, орденоносного бойца Веры Крыловой. У нее есть силы спокойно думать о том, где ее дочь. И ждать ее с победой".

О смелости и находчивости Веры говорили по радио, писали в газете "Правда". Не верилось, что простой санинструктор смог организовать такой прорыв окружения, и в прессе Вера становится "работником штаба части": "Боевая деятельность тов. Крыловой может служить примером для других, вдохновлять наших фронтовиков". В сентябре 1942-го газета "Комсомольская правда" также красочно описывает тот октябрьский подвиг: "Под ней убили двух коней. Ей подвели третьего" – и мимолётно упоминает, что героине даже чуть не пришлось побывать в плену у немцев: "От одной группы бойцов мчалась к другой и направляла всех в лес. И именно тут она несколько сплоховала. Увлеклась и приняла немцев за своих".

Об этом "увлеклась" ещё вспомнят в дальнейшем.

"Примите ее, товарищ Сталин": встреча с вождём

А пока в декабре 1941 года новый подвиг. Стремясь уничтожить вражескую засаду, будучи дважды раненой от взрыва мины, Вера "собрав остаток сил, метнула гранату, и автомат захлебнулся. Жизнь восьми бойцов Красной Армии была спасена. В госпиталь ее доставили в бессознательном состоянии".

Много чего писали ещё. Про многодневный, с боями выход её батальона под Смоленском (не потеряла ни единого человека, "захватила большие трофеи и немало перебила немцев"), о множестве ранений, "уходе из госпиталя на линию боёв", о выносе с поля боя командира полка майора Брынина, о длинных волосах и прекрасных косах, в конце концов.

В октябре 1942 года в беседе с писательницей Лидией Николаевной Сейфуллиной Вера озвучила идею создания в Красной армии женских пехотных частей. Сейфуллина уже была знакома с Сибирью по работе в Ново-Николаевске (Новосибирске) в начале 1920-х, где она была секретарём Сибгосиздата и напечатала в журнале "Сибирские огни" свою первую повесть "Четыре главы". Специализируясь на военных подвигах, она решила написать о героической сибирячке книгу – взрослую и для детей. Кроме того, её знал Сталин, хвалил её произведения (в частности "Виринею").

Сейфуллина написала ему и попросила принять Крылову:

"А у этой юной героини одно заветное желание – хоть раз в жизни увидеть Вас лично. Примите ее, товарищ Сталин. Вот моя смелая просьба. В ее личной, отдельной человеческой судьбе Ваше участие сыграло огромную роль. Инженером ее души были Вы. Получив награду, она снова вернется в бой и унесет с собой живой Ваш облик".

Как видно из письма, Вера тогда как раз находилась в Москве и остановилась в гостинице "Метрополь". 24 октября, поздно вечером Верховный принял Крылову вместе с уже знакомым ей членом Политбюро Андреевым. Также в беседе приняли участие Берия и Молотов. На фоне тяжелейших потерь под Сталинградом, предложение о создании женской пехотной части было сочтено вполне своевременным и принято.

Через неделю Сталину был представлен проект постановления Государственного комитета обороны "О формировании отдельной женской стрелковой бригады":

"Идя навстречу желаниям женщин с оружием в руках защищать свою социалистическую родину". В нём обращалось внимание на особенности комплектования женского подразделения: "а) увеличить расчеты: на противотанковое ружье до 3-х чел., на 45 мм пушку до 8 чел., на 76 мм пушку до 10 чел., на 82 мм миномет до 6 человек; б) на каждую грузовую и специальную автомашину иметь по два шофера; в) в составе автороты подвоза иметь мужскую команду для погрузки грузов, численностью 60 человек… обеспечить бригаду обмундированием и снаряжением улучшенного качества, обеспечить удобное расквартирование бригады и запасного полка".

В составе бригады были артиллерийский, минометный, истребительно-противотанковый дивизионы, пулемётные роты, разведрота, саперная рота, автоматчики. Численность соединения была определена в 6 983 бойца, отобранных из 12 000 добровольцев, "комсомолок и не комсомолок в возрасте от 19 до 26 лет". Кроме того, предполагалось усилить личный состав женщинами, уже имеющими боевой опыт, для чего персонально отозвать с фронтов 1000 женщин. Они же должны были занять должности командного, политического и начальствующего состава. До полного обеспечения женскими кадрами должности начальствующего состава могли быть укомплектованы мужчинами.

Также для регулярного пополнения маршевых рот создавался отдельный запасный женский стрелковый полк численностью 3200 человек (полевая почта 51013, командир Озол К. И.), курсы средних командиров и учебный батальон в 400 человек для подготовки младшего командного состава.

Через несколько дней постановление ГКО №2470 о создании подразделения было принято, но Сталин изменил формулировку названия части на "женскую добровольческую стрелковую бригаду".

Командиром бригады был назначен полковник Коваленко, Крылова получила звание гвардии майора интендантской службы и стала заместителем командира бригады по строевой части.

Журналисты восхищались героизмом Веры, всячески приукрашивая её подвиги. Газеты описывают, как в должности заместителя командира десантного батальона в боях за Кондрово в январе 1942 года Вера поднимает бойцов в атаку, в результате которой город был освобождён, "сама смело дерётся в рукопашную сразу с тремя немцами".

Создавался совершенно идеальный образ советской молодой женщины. Газета "Вечерняя Москва" в праздничном номере от 8 марта 1943 года даёт нам лирическое описание:

"На ее груди – два боевых ордена и гвардейский знак, рядом с которым – три красных и одна золотая нашивка – свидетельство полученных в бою ранений. У девушки ясные глаза и простая, доверчивая улыбка. Не раз в эти глаза смотрела смерть, а эту доверчивую улыбку сменяла каменная суровость... В боях и в огне из неё выковывался командир, умеющий прекрасно разбираться в сложной боевой обстановке. Сейчас она свое опыт строевика передаёт молодым бойцам. Яркое солнце заливает своими лучами комнату, в которой мы находимся. За широким переплетом рамы видна уходящая в заснеженную даль дорога. Этой дорогой с полигона возвращается колонна бойцов. Бойцы поют песню. В морозном воздухе как-то особенно звонко разносятся молодые голоса. Вера встает и, улыбаясь, смотрит в окно".

В Новосибирске тоже держали фронтовой путь землячки в поле зрения. В 1943 году по следам статьи из "Комсомольской правды" обком ВЛКСМ выпустил листовку "Боевыми подвигами на фронте и в тылу встречают сибирские комсомольцы свой славный двадцатипятилетний юбилей", где в самых ярких тонах описаны действия гвардии капитана-интенданта Веры Крыловой. "В школе-дясятилетке Татарского района ребята вспоминают свою "географичку" и гордая улыбка светится на их лицах: Наша! Героиня! Комсомолка!"

Новосибирцы поддерживают с землячкой и письменную связь. В марте 1943-го гвардии подполковник Крылова присылает с фронта письмо для Съезда молодых рабочих: "От вашей работы зависит наш успех на фронте. Помните наказ тов. Калинина: вы должны быть первыми и на производстве и на войне". Делегаты съезда написали ответное письмо.

Женская стрелковая бригада Крыловой в составе четырёх батальонов должна была быть сформирована в срок до 1 февраля 1943 года в Московском военном округе, дислоцировалась в Очаково (п/п № 89480-Б).

Задачу по формированию возложили на Главупраформ Наркомата обороны, а комплектование на ЦК ВЛКСМ. Разнарядки "по вашему району подлежит мобилизации … человек" были разосланы по всем военкоматам. На местах работа контролировались Мандатными Комиссиями во главе с секретарями комсомольских райкомов и горкомов. Стрелок ОЖДСБ, рядовая Ида Рувимовна Шрайтер (дев. Лахман) вспоминала: "В Москве с ними разобрались быстро. Посадили в кузов дежурной машины, на которой привезли в какое-то военное учреждение. Там их усадили за стол, поставили перед ними чернильницу, раздали ручки, по листу чистой бумаги. Каждая должна была написать заявление (образец текста лежал на столе), в котором выражалась просьба зачислить их добровольцами в ряды Красной Армии, чтобы защищать Родину от немецко-фашистских захватчиков".

"А девки плакали все время": жизнь в женской бригаде

Отбор в женскую бригаду был жесткий. Добровольность – раз, образование не ниже 4 классов – два, политически проверенные и морально устойчивые – три. Не менее 15–30% женщин предполагалось набрать с образованием 8 классов и выше, желательно владеющих стрелковыми специальностями, для подготовки из них средних командиров. Не подлежали мобилизации женщины, имеющие на иждивении детей и нетрудоспособных родителей; национальностей воюющих с нами стран, уроженки Западной Украины и Западной Белоруссии, а также побывавшие на оккупированной территории.

Военный быт не легок. Особенно для женщины. И, несмотря на облегченные особенности формирования, казарменные и учебные условия службы мобилизованных были жёсткими. Доброволец Ида Шрайтер вспоминала:

"Жили в большой казарме… Баня была раз в неделю, но не в нашем военном городке, а в соседнем кунцевском. В столовую и из нее ходили строем. За каждым столом на лавках размещалось по двенадцать девушек. Дежурные раскладывали хлеб – по две буханки черного на каждый стол. Буханку разрезали на шесть частей… Еды не хватало. В личное время ходили по огородам, копались в земле, надеясь найти остатки неубранных овощей – морковь, картошку".

Ей вторит 18-летняя курсантка, пулемётчица 1-го ОЖЗСП, дислоцируемого в Серпухове Нина Федотовна Афанасьева: "Нары двухъярусные, и ни света, ни воды, ни тепла, – ничего нет… Трудно было неописуемо!" Элементарное желание помыться, бывало, приводило к трагедиям, когда девушки погибали под колесами поезда, пытаясь заскочить в него для поездки в баню. В связи с этим командиру бригады пришлось даже просить об увеличении времени стоянки поездов в Очаково с одной до трех минут.

"А девки в запасном полку плакали всё время… Всё время плакали! – продолжает Афанасьева. – Ой, я вообще не знаю, как всех этих девочек учили! Зима началась, а мы в юбках! На занятиях по тактике, где-то по снегу ёрзаешь, ёрзаешь, всё в снегу. Пока придёшь на обед, у тебя всё растаяло: юбка мокрая, штаны мокрые, чулки мокрые. Вышел после обеда – всё опять замёрзло, у тебя колом стоит. Пока ты идёшь – ляжки в кровь сотрешь! Мороз же – оно застыло, а попробуй, скажи! Если я скажу, то обвинят: "Ты специально это делаешь, чтоб тебе не ходить на занятия". Вот так-то было!" Курсантки расшифровывали ОЖЗСП с юмором: "Ой, женщина, зачем сюда пришла?"

А еще нервные срывы, неожиданные беременности (хотя девушкам регулярно ставили специальные уколы). Помимо теоретической подготовки общего профиля (огневой, тактической, топографической, саперной, санитарной), в курс трехмесячного срока обучения стрелков входили и физические упражнения, в частности рукопашный бой и марш-броски на расстояние от 25 до 35 километров. Не говоря уже про девушек из пулемётного батальона, управляющихся с "максимом" весом более 60 килограммов. И командиры не делали скидок на женский организм. Видимо, недаром уже с конца 1942 года в бригаде регулярно происходили случаи дезертирства.

В канун Курской битвы готовился ввод бригады в боевые действия. Уже выдали новое обмундирование, паёк. Но Крылова поставила под сомнение данный план. Она почему-то заговорила о возможности пленения женщин и использовании этого момента немецкой пропагандой: "Красная армия настолько ослабла, что посылает на передовую женщин". Это было второй тревожной "ласточкой" в её дальнейшей судьбе.

Но тогда к ней прислушались. В октябре распоряжением Сталина 1-ю ОЖДСБ передали в состав войск НКВД. Командиром стал полковник С. И. Александров.

С 8 января 1944 года три отдельных стрелковых батальона в составе Оперативной группы несли гарнизонную патрульную службу: дежурили на контрольно-пропускных пунктах; блокировали населенные пункты для проверки документов; проводили задержание дезертиров Красной армии и беглецов с предприятий военной промышленности, а также лиц, уклонявшихся от призыва; принимали участие в массовых облавах в ходе борьбы с бандитизмом и вражескими диверсантами.

Конечно, это только определение задач. На самом деле всё было гораздо скромнее, хотя перестрелки и задержание одиночных диверсантов документами бригады подтверждаются. Например, Елена Савичева задержала на КПП немецкого шпиона в форме полковника и со звездой Героя Советского Союза, за что получила личную благодарность Главнокомандующего.

Но и тут всё было непросто. Случались и настоящие трагедии. Так, 19 мая 1944-го в Смоленске при уборке гарнизонного двора 1-го ОСБ после массированной бомбежки противником взорвалась авиабомба с взрывателем замедленного действия. Оперативная сводка говорит о 16 погибших и умерших от ранений женщин, газеты доводят единовременные потери батальона до 40 человек.

Роман Никитин в статье "Косы под васильковой фуражкой" пишет, что во второй половине апреля 1944 года бригада вместе с другими подразделениями НКВД была задействована в операции по сплошной очистке тыла Западного фронта "от преступного элемента". Её батальон автоматчиков, оставшийся в Очакове, также участвовал в зачистке, работая по внешнему периметру "Ближней" дачи Сталина и командного пункта Ставки. Тогда бригада понесла первые боевые потери в личном составе.

Бывали и случаи самострелов, самоубийства. Старший повар, старший сержант Вылижанина рассказывала: "Наши девочки охраняли особо важные объекты, мосты. На посту стрелялись. Записку оставит: "Служить устала". Туалет у нас был общий, на ремнях вешались. Зайдешь в туалет: висит на ремне девчонка. Страшно, что там говорить".

"Вредитель была – Вера Крылова": обвинение в шпионаже

Летом 1943 года женский запасный стрелковый полк на месяц отправили в соседний совхоз "Большевик" – косить сено, а в конце года из Серпухова полк также передислоцировали – в Подберезье Калининской области (ныне г. Дубна). Там он и пробыл до своего расформирования.

Но Веры Крыловой в составе бригады уже не было… Окружение, чудесное избавление от плена, пораженческое мнение о выводе бригады на фронт вызвали у военной контрразведки неподдельный интерес. Да и недоброжелателей у героини газетных страниц наверняка было не мало. Форум поисковых движений опубликовал фрагмент одного документа, политдонесения начальника политчасти бригады Симоновой, которая просто "подставляет" Крылову, прямо заявляя об алкоголизме, об аферах, об отношениях с командиром образцовой роты Звонковым, "с которой он находится в близких отношениях, его начали расхваливать, представили к повышению звания, хотя он, как он как командир по политической безграмотности, грубости, не заслуживает этого".

Донос получил продолжение. В январе в докладе командира бригады полковника Александрова начальнику политотдела ВВ НКВД СССР полковнику Скородумову сказано: "Командир отдельного пулеметного батальона старший лейтенант Звонков политически безграмотен, проявил политическую близорукость, имел близкую связь с арестованной органами НКВД Крыловой (заместитель командира бригады по строевой части), в морально-бытовом отношении неустойчив, после ареста Крыловой В. продолжает поддерживать связь с ее сестрой Крыловой Е. и связной, которая продолжает посещать ее".

А дальше по накатанной. Старший сержант Велижанина:

"У нас еще вредитель была, шпион, зам. командира бригады – Вера Крылова. И ее сестра у нас была в бригаде, все сведения выдавала немцам. Она была русская, а, видимо, что-то имела за свое вредительство и помогала немцам. И эту Веру разоблачили. Мы же и разоблачили. Против нашей столовой стали ночью приезжать машины. Командиры заметили, что к Крыловой часто приезжают машины. Выставили с нашей кухни наряд девчонок, с автоматами. И задержали немцев, когда те приехали в очередной раз. И оказалось, что у этой Крыловой связь была, рация".

Старшина Афанасьева:

"в Туле поймали связную вот этой Верочки нашей с немцами. Она всё это рассказала: куда она едет, зачем едет и почему едет. Оказывается, эта Верочка – враг, немецкая шпионка. У Серпухова был чуть ли не единственный мост через Оку. И вот наш эшелон должны были взорвать на этом Серпуховском мосту. Это знаете сколько было бы жертв?!"

Вербовка противником, обман вождя в создании воинской части, непригодной для боевых действий, шпионская деятельность, пищевое отравление личного состава, подготовка диверсии по подрыву эшелона. В справке Центрального Архива ФСБ России сказано, что 19 ноября 1943 года Вера Петровна была арестована и 22 апреля 1944-го по постановлению Особого Совещания при НКВД СССР заключена в ИТЛ сроком на 3 года. Реабилитирована Крылова не была, поскольку осуждена по общеуголовным статьям 169 и 193-17 УК РСФСР (мошенничество и мародерство) и ознакомление с её делом законодательством не предусмотрено. Т. е. официально факт шпионажа не рассматривается.

Двоюродная внучка В. П. Крыловой пишет: "Вера умерла в 1951 году в Красноярске. Моя бабушка и прабабушка долго ничего не знали о судьбе Веры. Но в 1951 году прабабушку вызвали в горком и сказали, что Вера тяжело больна. И ее можно проведать. Поехала к Вере бабушка-это была их первая и последняя встреча – Вера умерла". Другие источники утверждают, что В. П. Крылова всё-таки была расстреляна.

В бригаде, конечно, сразу узнали о случившемся. Кто-то безоговорочно верил, кто-то, кто ближе знал Веру, сомневался. Сложившая ситуация и общая неподготовленность к боевым задачам уже исключала использование данного воинского формирования. Из-за неясности целей в мае 1944 года был расформирован запасной полк, подготовивший для Красной армии 5175 женщин (3892 рядовых бойца, 986 сержантов и старшин, 297 офицеров). Кроме того, в 1943 году переподготовку в полку прошли 514 женщин-офицеров и 1504 женщины-сержанта. 31 июля 1944-го расформирована была и вся 1-я ОЖДСБ внутренних войск НКВД СССР. Многие девушки были отпущены по домам, некоторые направлены на полевые работы, другие в действующие фронтовые подразделения.

Арест Крыловой сказался и на дальнейшей судьбе Л. Н. Сейфуллиной. Взрослая книга о героической комсомолке так из печати и не вышла, а сама писательница ушла в длительный хронический творческий кризис. Её произведения перестали публиковаться и были переизданы только после смерти в 1954 году.

О Крыловой долго не писали в прессе. Лишь в 1998 году районная газета "Трудовая жизнь" вспомнила о ней, и о том, что вместе с Верой в автороте бригады "находилась сестра и служил снайпером младший брат. А вскоре он "погиб под Петрищевом, подорвался на немецкой гранате... ребенок, шестнадцатилетний мальчишка – и такая ужасная смерть". Были в семье Крыловых ещё и старший брат Володя, сестра Женя и младший брат Нинель. Володя на момент начала войны уже был лётчиком, служил в Ленинграде, Женя ушла на фронт вслед за Верой. Двоюродная внучка Крыловой уверяет, что старший брат Веры после войны с отличием окончил лётную академию в Ленинграде, дослужился до звания генерала. Подтверждений этому нет. Обычно родственникам людей с такой биографией не давали делать карьеру в армии.