Начало текущего года не оставляет равнодушным любителей разного вида новостей. Цепочка событий, начавшаяся уничтожением генерала, которого в Иране называют мучеником, и завершившаяся уничтожением украинского авиалайнера со всеми пассажирами и членами экипажа, которых Иран мучениками не называет. Неудачная попытка примирения между воюющими в Ливии сторонами в Москве, вроде бы удачно завершившаяся на конференции в Берлине. Ну и, наконец, предложение Владимира Путина о глубоком тюнинге российской Конституции, с внесением в Основной закон поправки о главенстве национального законодательства над международным.
Казалось бы, найти в этих событиях что-то общее, кроме утверждения, что в мире нет стабильности, нельзя. А вот и нет, можно! Общее здесь вот в чём: международная жизнь происходит без всякого участия ООН, а в общем даже ей вопреки. США, основной донор ООН, наносят ракетный удар по чужой территории без согласия всемирной организации; для Ирана ООН со своими резолюциями давно превратилась в фоновое жужжащее радио; российский президент просто решил это радио выключить своей замечательной поправкой к Конституции.
Даже обычно по-немецки сдержанная Ангела Меркель на конференции в Берлине при обсуждении вопроса о нарушении эмбарго ООН о поставках оружия воюющим в Ливии от темы отмахнулась: международных санкций, дескать, не обсуждали, а если нарушения найдутся, то посмотрим, как отреагировать. Добавлю к этому относительно недавнее, от 15 ноября 2019 года, заявление МИД КНДР, в котором очередная резолюция ООН названа "необдуманной политической провокацией", и общая картина становится вполне ясной. Вклад ООН в международную жизнь становится малозаметным.
В чем же причины утраты всемирной организацией своей роли международного арбитра? Как гласит японская пословица, "Боги умирают, когда в них перестают верить". Создание ООН явилось логическим продолжением оживить концепцию Лиги Наций, при этом унаследована была основная системная ошибка: коллективная концепция не может быть рациональной без наличия внешнего регулятора с действенной системой наказаний за нарушения. Мой дед, прошедший войну, рассказывал, что каждый солдат, помимо веры в победу и правое дело, знал: если после клича в атаку он не поднимется из окопа, то может получить пулю даже от сопливого мальчишки-лейтенанта. Ведь если не поднимется один, то наверняка останутся в окопе и другие, атака захлебнётся и тогда пулю получит сам лейтенант.
ООН превратилась в церковь в деревне, в которой не верят в бога
Нельзя сказать, что идея ООН была мертворожденной: возникшая вскоре после окончания Второй мировой войны организация основывалось на идеях гуманизма, главенствующего над различиями политических систем. Тогда в международном сознании сама мысль о возможном повторении войны казалась крамольной – до начала советско-западного противостояния и столкновения двух систем в Корее. ООН использовалась как площадка для международных дискуссий, она создавала видимость устойчивости миролюбивого социального конструкта, хотя сама совсем не всегда была способна считаться с его принципами. После падения Берлинской стены необходимость создавать видимость отпала. Системные сбои, впрочем, происходили и до этого, и повсюду в мире. Западная Сахара, например, с 1976 года де-юре являясь подмандатной ООН территорией, но де-факто находилась в составе Марокко – с наличием паспортов, полицейских, почты, марокканских лицензий на вылов марокканской рыбы, просто об этом стыдливо умалчивали.
После событий в бывшей Югославии авторитет ООН упал ещё ниже. Даже лояльные к всемирной организации страны в лучшем случае запрашивали согласия на свои действия уже по факту совершенной акции (как, например, Франция после начала операции "Сервал" в Мали). Преследование национальной, а не коллективной цели стало обычным делом, столь же обычным делом стала привычка добиваться своих целей любыми средствами без оглядки на международные законы. Несовершенство международного законодательства позволило не только уходить в "серую" зону, но и напрямую нарушать нормы права. ООН превратилась в церковь в деревне, в которой не верят в бога.
А как же миротворческие силы ООН? Как и весь организм в целом, они представляют собой имитацию необходимой деятельности внутри периметра баз, где сосредоточены военные в голубых касках. Африканская история миротворцев – длинный список с приставкой "не": не усмотрели, не предотвратили, не смогли, не успели... Хотя нет, были и успехи. В Банги, столице ЦАР, я как-то любопытства ради спросил местных жителей, считают ли они позитивным присутствие в стране контингента ООН. Все опрошенные дали положительный ответ: поскольку у миротворцев хорошие зарплаты, то они стали желанными клиентами местных торговцев.
Очевидно, что сама себя ООН не распустит и будет существовать до тех, пока её будут финансировать. Лучшего ничего не придумано. Казалось бы, ну и ладно, но увы: в современной жизни всё ненужное и лишнее равносильно вредному.
Сергей Елединов – специалист по управлению
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
