Ну, и продолжался Русский звездопад. Время уносит даже их, знаменитостей экрана, сцены, частично и литературы, кого-то ещё интересует и она. Так сложилось, что большинство из наиболее известных покойников – люди немолодые, влекущие свою славу и опыт жизни с советских времен. В других краях только очень немногие из звёзд пребывают на небосклоне десятилетиями, а благодарная Россия всех своих готова держать на виду вечно. Закат каждой сопровождается общественным поминальным возбуждением.
Последние годы, правда, вносят известную неловкость. Что ни звезда, то такая, что успела засветиться в доверенных лицах Кремля и, что особенно досадно для поклонников-демократов, одобрением таких вещей, как аннексия Крыма, война против Украины. С одной стороны, нельзя не воздать должного великому покойнику (после смерти они все великие), с другой – изловчись, ценитель, тактично пожалеть на людях насчёт того, что маэстро слишком уж хотел блистать и хорошо кушать.
Новый год с большой буквы – это условность, забава, а вот есть год, который и пишется, и произносится с маленькой буквы, так вот он-то и заслуживает настоящего, не "новогоднего" внимания. Называется он хозяйственным. Который уже подряд, он в России скорее бесхозяйственный. Денег в стране много, но работают они плохо или никак. Им не дают работать. Дело в соотношении рисков. Меньше риска для денег – больше риска для их обладателей, в первую очередь для правителей.
Деньги чувствуют себя хорошо в правовом государстве. Там они легко превращаются в товар и опять в деньги. Но в таком государстве вор неизбежно оказывается в тюрьме. Таким образом, свалившись с неба на Россию, свобода ударила бы по первым богатеям. Поэтому они благоразумно предпочитают личную свободу свободе хозяйствования. Им тоже хочется блистать и хорошо кушать. Таков секрет русского застоя и такова его разгадка. Противоречие жестокое, выглядит неразрешимым, то есть таким, снять которое под силу только самой жизни, и уж ни в коем случае не клубам вроде столыпинского и кудринского, мечтающим, и всё смелее, уже почти крамольно, о надежных "механизмах защиты инвесторов" и о "смене парадигмы управления инвестиционными процессами".
Небо пишет роль для очередного действия пьесы под названием "окружающая действительность", и уж затем подбирается, призывается исполнитель
Весь год шатались и падали престолы. Шатались десятки, упали единицы. Точнее было бы говорить не "престолы", а "джентльмены на престолах", ну да ладно. Весь год ходил ходуном даже американский. Это было прямо связано с новым лицом на украинском престоле – лицом, открывшим парад самозванцев века и заметно обострившим вечный вопрос: почему почти всегда и везде рули достаются не лучшим? За ответом ходить по-прежнему недалеко: пока одни выражают недовольство жизнью и начальством, другие борются за власть. Для победы в такой борьбе всё еще требуется много бесстыдства, подлой ловкости и презрения к людям, а они легковерны и беспечны. Роль личности и в истории, и в современности очевидна. Весь вопрос: что впереди, роль или личность – например, личность умершего под конец года бывшего мэра Москвы Юрия Лужкова. Впереди, как легко заметить, всё же роль. Небо пишет роль для очередного действия пьесы под названием "окружающая действительность", и уж затем подбирается, призывается исполнитель.
Личность без роли – просто физлицо, а роли без личности не бывает. Роль Михаила Горбачева, заставившего под конец года поволноваться своих почитателей, писалась несколькими поколениями мечтателей о социализме с человеческим лицом. В ХIХ веке у них были предшественники, именуемые друзьями народа. Как они порицали западную порчу, зарождавшийся в России капитализм! Ему ставили в вину все, что им не нравилось, что подпадало под определение "человек человеку – волк".
Горбачеву не удалось добиться, чтобы человек человеку стал другом, товарищем и братом. Борису Ельцину была уготована не в пример скромная роль: пусть советский человек станет для начала хотя бы свободным в заурядном западном смысле. Не вышло – и явилась другая роль. Роль Владимира Путина была написана поколением, которому оказалось важнее сохранить государство-империю, чем увековечить свободу. Сейчас, возможно, что-то пишется теми, для кого наоборот, свобода дороже всего. Успеют ли, вот в чем вопрос? Будет готова роль – за личностью дело не станет.
На сцене – Россия дворцов, в которых обитают тысячи, и Россия хижин, в которых миллионы. Это очень интересно и чревато. Опять, как встарь: кто кого… Судя по новым громким посадкам, которыми ознаменовался истекший год, может вызревать и другая роль – роль вождя, который раскулачит и отправит за колючку весь путинский комсостав, снизу доверху. Какая из ролей будет дописана раньше – Бог весть.
Во всяком случае, не просто так, наверное, стало вполне заметным в истекшем году незримое сообщество образованных русских националистов-государственников. Оно жгуче ненавидит командно-воровской состав своей страны, именует его "илиткой". Хотят занять ее место, чтобы приучать население меньше потреблять и развлекаться, а больше трудиться над преобразованием страны по планам лучших умов. Хотят всеобщего душевного подъема, больших успехов в родных пределах и побед за пределами – побед экономических, но если надо, а надо весьма, и военных. Не жалуют и Запад: тот, мол, не считает русских за людей и неустанно готовится завладеть их пространством. Трудное положение, раскоряка.
Быть с путинизмом, раз он показывает зубы Западу, и быть против путинизма, раз он не спешит самоочищаться из любви к отечеству. Вдобавок тосковать при мысли, что вот-вот взовьется красный флаг и раздастся клич: "Вся власть Советам!", а там и до нового Сталина недалеко. Но и тоскуя, все равно блистать и хорошо кушать.
Анатолий Стреляный – писатель и публицист
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
