На Олимпийских играх в Рио-де-Жанейро только один спортсмен из России в легкой атлетике выступал под российским флагом – прыгунья в длину Дарья Клишина. И ей удалось добиться этого права лишь через Спортивный арбитражный суд уже во время соревнований. Повторится ли схожая ситуация в Токио? Сейчас, за восемь месяцев до открытия летних Олимпийских игр, этого не знают ни руководство Всероссийской федерации легкой атлетики, ни министерство спорта, ни сами атлеты и их тренеры.

Степан Киселев – один из сильнейших российских марафонцев. В свои 33 года (а 30 – это возраст, когда марафонцы только выходят на пик формы – для сравнения: сильнейшему марафонцу мира, тому самому, что два месяца назад впервые в истории пробежал марафонскую дистанцию быстрее, чем за два часа, Элиуду Кепчоге – 35) он двукратный чемпион России на этой дистанции, дважды – в 2017-м и 2018-м – побеждал и на Московском марафоне.

Еще до обнародования решения ВАДА, касающегося судьбы российской сборной, Киселев опубликовал в своем аккаунте в инстаграме два видео, где на астронавтов на лЛуне нападет монстр, над которым виднеется подпись "ВАДА".

"А наш сериал будет покруче "Игры престолов", такой же длинный, такой же захватывающий, и даже главные герои тоже умирают. Вот только мы еще не закончили и грядет сезон Токио-2020. Что нас ждет? Повторение Рио-2016 или… Но давайте не будем грустить", – призывал Киселев.

Пришедший к нему в комментарии другой известный российский бегун Сергей Шубенков шутку оценил, только предложил поменять "ВАДА" на World Athletics. World Athletics – с октября этого года международное название Мировой легкоатлетической ассоциации, пришедшее на замену IAAF. Правда, и российские спортсмены, и функционеры, и международные чиновники все еще по привычке чаще говорят именно IAAF.

Сам Киселев признается, что решение ВАДА было практически ожидаемым:

"Мы уже четыре года в таком бане находимся. И так выходит, что легкая атлетика как бы на задворках где-то. Нас как будто гопники какие-то запинывали все эти годы, и никто на это не обращал внимания, на то, что нас и не спасают, и не лечат – ни прохожие, ни другие страны".

Российские легкоатлеты находятся под международными санкциями с ноября 2015 года. Тогда Совет Международной ассоциации легкоатлетических федераций принял решение о временном отстранении России от соревнований под своей эгидой на неопределенный период. Тем не менее некоторым российским легкоатлетам было разрешено выступать, получив так называемый "нейтральный статус", то есть доказав, что они – "чистые спортсмены", которые никак не причастны к допингу. Такое решение было принято на основе рекомендаций специальной комиссии ВАДА, проведшей независимое расследование и выявившей систематические нарушения, связанные с применением допинга спортсменами с ведома тренерского штаба. Результаты этого разбирательства изложены в знаменитом "Докладе Макларена", в котором, в частности, говорится, что в России создана государственная система применения допинга.

Однако министр спорта России Павел Колобков уверен, что нынешняя ситуация не настолько критична, как в 2016-м. Об этом министр заявил сразу после обнародования решения ВАДА:

"Я бы не стал сравнивать нынешнюю ситуацию с тем, что происходило перед Олимпиадой в Пхенчхане и ситуацией с ВФЛА (Всероссийской федерацией легкой атлетики). И ОКР (Олимпийский комитет России), и ВФЛА были тогда поражены в правах. Сейчас, кроме ВФЛА, никто в правах не поражен. ОКР пользуется такими же правами, как все остальные НОК (Национальные олимпийские комитеты) – представлять своих спортсменов, направлять списки".

Я встречаюсь со Степаном Киселевым практически на окраине Москвы – в Зябликове. Это район на юге города. Рано утром Степан прилетел в российскую столицу со сборов в Киргизии. А в Зябликове он вместе с другими легкоатлетами сборной России проходил на базе Федерального научно-клинического центра обязательный медосмотр. Сразу из аэропорта – в больницу. А из больницы – снова на самолет, на этот раз – в родной Татарстан, где уже на следующий день спортсмен участвовал в зимнем чемпионате республики в Казани.

В районе двух дня мы встретились с ним у центрального входа. Невысокий и очень худой парень в дутой спортивной куртке и с рюкзаком за плечами. Киселев очень откровенно отвечает на все вопросы, не пытаясь как-то смягчить формулировки. Он честно признает, что за прошедшие четыре года и РУСАДА, и ВФЛА поменялись. Вот только если к РУСАДА у него самого нет никаких претензий, то вопросов к руководству российской легкой атлетики куда больше:

"Мое мнение – они [РУСАДА] великолепно работают, у нас реально менталитет атлетов, и вся ситуация в легкой атлетике поменялась. И даже то, что всплывают периодически "дисквалы", – это хорошо, значит, РУСАДА работает. А вот ВФЛА как бы старались исправить ситуацию, но там политический фон был не совсем хороший. Им было не под силу что-то поменять. В итоге оказалось, что и сами они были замазаны в каком-то деле, которое еще, по-моему, расследуется", – говорит Степан Киселев.

Киселев имеет в виду новый виток допингового скандала для российской легкой атлетики, который разразился в начале лета 2019 года. Связан он с именем российского прыгуна, чемпиона мира 2018 года в помещении и серебряного призера чемпионата мира 2017 года Данилы Лысенко. В мае IAAF завела дело в отношении 22-летнего спортсмена в связи с подделкой документов о прохождении допинг-тестов. В 2018 году он пропустил несколько допинг-тестов, представив документы о том, что был болен. Сам Лысенко объяснил это тем, что он якобы из-за напряженного сезона просто "забывал менять свое местонахождение" для того, чтобы допинговые офицеры могли в любой момент забрать у него пробы.

Сейчас Лысенко находится под угрозой пожизненной дисквалификации. К тому же международные спортивные чиновники считают, что их коллеги из Всероссийской федерации легкой атлетики (ВФЛА) помогали Лысенко в фальсификации документов по его делу.

Бывший генеральный секретарь ВФЛА Михаил Бутов в ноябре этого года вышел из состава президиума Федерации из-за несогласия с позицией большинства коллег как раз по вопросу допинга. Бутов уверен, что фальсификация документов в "деле Лысенко" – это "удар под дых всей российской легкой атлетике и всему российскому спорту". Об этом бывший функционер ВФЛА открыто говорит в интервью Радио Свобода:

"Те люди, которым вроде бы начала доверять Международная федерация, что-то с ними обсуждать, договариваться, они же и обманывают! А это означает, что нельзя верить никому! Именно к такому выводу сейчас приходят за рубежом. И разубедить их в этом будет крайне сложно".

Именно поэтому Бутов убежден, что после истории с Лысенко процесс получения "нейтрального статуса" для российских легкоатлетов будет более жестким, сложным и долгим.

Уже известно, что рабочая группа Всемирной ассоциации легкоатлетических федераций и ее антидопинговый комитет пересмотрят процедуру выдачи российским спортсменам нейтрального статуса, позволяющего выступать на международных соревнованиях.

Однако в каких именно аспектах – пока неясно. В руководстве Федерации также ждут этого нового регламента, заявила исполняющая обязанности президента ВФЛА Юлия Тарасенко:

"Нам сейчас необходимо установить взаимодействие с рабочей группой IАAF по решению вопроса нашего дальнейшего восстановления. И самый главный вопрос, первоочередной – это получить условия допуска спортсменов в нейтральном статусе на соревнования. Как вы знаете, те условия, которые действовали с 2017 года, они сейчас приостановлены".

Правда, большинство российских легкоатлетов, в том числе те, кто никогда не был даже заподозрен в употреблении допинга, как раз с 2015 года не выступают на международных стартах из-за невозможности получить пресловутый нейтральный статус. При этом причины не называются. Тот же Степан Киселев жалуется, что, когда международные спортивные чиновники публично обещают, что "чистые спортсмены не пострадают", что они будут получать нейтральный статус и выступать, на деле выясняется, что как будто есть множество каких-то неписаных критериев. К тому же, по словам спортсмена, World Athletics никогда не поясняет, почему тому или иному атлету не был дан "нейтральный статус":

"Они банально не отвечают на заявки, – негодует Степан Киселев. – Ты отправил запрос на нейтральный статус, но никакого ответа. Мне, например, три года никакого ответа. Я только в догадках. Хорошо, скажите "нет" – и все, я буду свои планы строить, готовиться на определенные свои старты, не буду рассчитывать на международные соревнования. Но я, получается, живу, тренируюсь в надежде, что сейчас получу статус и буду выступать. Ответа нет".

Коллега Киселева по легкоатлетической сборной России Константин Шабанов (он, как и Сергей Шубенков, специализируется на беге с барьерами) смог впервые получить нейтральный статус только в сентябре этого года, хотя подавал заявку много раз с момента дисквалификации ВФЛА. Но в итоге даже не смог никак воспользоваться – к тому моменту летний сезон почти закончился:

"Я подавал заявку в декабре 2018-го на 2019 год. Я подавал и на зиму, и на лето, чтобы участвовать в соревнованиях. Мне не приходил ответ. Но я ждал все равно. И зимой, в начале лета ждал, – рассказывает Шабанов. – И в августе я думал, что уже все, можно идти аккуратненько отдыхать, готовиться к следующему сезону. И 10 сентября мне дали допуск. Но я не успел никуда съездить: ни на соревнования, никуда. И вообще должным образом как-то насладиться этим допуском".

С Шабановым мы встречаемся на базе "Новогорск", которая находится в подмосковных Химках. Там Константин сейчас проходит очередные сборы.

Константин очень легко согласился на интервью. В отличие от того же Сергея Шубенкова, помощник которого ответил, что Сергей не хочет ничего говорить о решении ВАДА и возможном недопуске российских легкоатлетов на Олимпиаду в Токио. "Он не хочет. Говорит потом. Я ему 100 раз задавал вопрос", – ответил мне Леван (так зовут помощника).

Заметно, как Шабанов очень аккуратно и взвешенно комментирует действия руководства Федерации легкой атлетики. Он часто повторяет, что он прежде всего спортсмен и его задача – тренироваться, выступать на соревнованиях и показывать результаты. Но даже в словах очень сдержанного Константина проскальзывает недовольство – просто он слишком хорошо владеет собой, чтобы его показать:

"У нас все говорили: давайте потерпим, давайте подождем. Ну вот дотерпелись, дождались. Не знаю, чего-то ждали. Я не разбираюсь в делах Федерации. Моя задача, говорю еще раз, тренироваться, выступать, показывать результат. А что там происходит?.. Нам на собраниях всегда говорили: "Подождите. Сейчас подождем, сейчас все уладится. Сейчас мы все решим". Вот все решилось..."

При этом Шабанов с тяжелым вздохом признается, что он уже устал думать о том, дадут или не дадут ему нейтральный статус, допустят или не допустят на международные соревнования. Хотя, разумеется, несмотря даже на эту усталость, не может не размышлять об Олимпиаде, до которой осталось чуть больше полугода. "И про Олимпиаду, и мир (чемпионат мира. –​ РС) зимой (тяжело вздыхает). Хочется, конечно, верить, что нас освободят… Но будем, конечно, держать кулачки. Я думаю, что что-то изменится".

В самой же легкоатлетической федерации по-прежнему заверяют, что ее функционеры работают исключительно для спортсменов и для их участия в Олимпиаде в Токио, пусть и только в нейтральном статусе. Несмотря на несколько громких заявлений легкоатлетов, что федерации их подвела, которые последовали сразу после решения ВАДА, и.о. главы ВФЛА Юлия Тарасенко предпочитает не отвечать прямо на вопрос, есть ли конфликт между топовыми спортсменами и ВФЛА.

– Что вы думаете о заявлениях спортсменов о том, что федерация их подвела?

– Вы знаете, спортсмены, конечно, это та категория людей, которые страдают в данной ситуации больше всего. И с нашей стороны мы, конечно, все должны всё для этого [для участия в Олимпиаде в Токио] сделать. И поверьте, мы все меры для этого предпримем.

– Но нет ли конфликта между федерацией и спортсменами?

– Ну, мы работаем для спортсменов.

Одна из немногих, кто открыто критикует российские спортивные власти и даже обвиняет их в том, что они фактически убили легкую атлетику в России, – прыгунья в высоту Мария Ласицкене. Сразу после решения ВАДА она написала открытое письмо с критикой министерства спорта и Олимпийского комитета России.

"Почему мы докатились до той ситуации, когда наличие нейтрального статуса должно радовать спортсмена? Я российский атлет, который хочет и имеет право беспрепятственно выступать на международной арене под российским флагом, слушая российский гимн. Я не хочу и не должна просыпаться утром, думая, будет ли сегодня у ИААФ настроение допустить меня до соревнований".

Но яростную критику Ласицкене российские спортивные чиновники практически проигнорировали. Вместо содержательного диалога министр спорта Павел Колобков лишь предложил трехкратной чемпионке мира принять участие в формировании руководящих органов ВФЛА. Ласицкене ожидаемо отказалась:

"По замыслу Колобкова, я должна буду тренироваться и прыгать, доказывать международным чиновникам, что я чистая, и еще формировать руководство ВФЛА? А чем будут заниматься остальные? Повторюсь, я не собираюсь лезть во власть, я хочу, чтобы люди добросовестно и честно работали на своих должностях, именно для развития легкой атлетики и для спортсменов, а не для своих личных интересов".

Бывший генеральный секретарь ВФЛА Михаил Бутов, комментируя позицию Ласицкене, отмечает, что она говорит о фундаментальных вещах, а не о персоналиях:

"Мария Ласицкене – это уникальная спортсменка, конечно. В России, да и в мире, если честно, немного таких. Она говорит, что если не заниматься развитием вида спорта, если не думать о будущем, то настоящее начинает стагнировать, нивелировать успехи прошлого и так далее и так далее. Именно это и происходит. Она права".

А вот, например, Степан Киселев рассказывает, что руководство ВФЛА никак не общается с российскими легкоатлетами, и в итоге спортсмены всю информацию узнают только из СМИ.

"Куча есть обычных лекарств, которые не запрещены. Нужна образовательная программа. У РУСАДА ведется образовательная программа. К Ганусу (глава РУСАДА Юрий Ганус. – РС) вообще никаких претензий нет. Он активно работает, спорит с руководством, задает им вопросы. Создается такая картина, что наши чиновники не совсем хорошо работают".

Бывший генсек ВФЛА Михаил Бутов тоже много и давно критикует федерацию. И его главная претензия к бывшим коллегам заключается в том, что за прошедшие четыре года не поменялось отношение к проблеме допинга внутри самой федерации. По его мнению, сейчас вопрос номер один – это вопрос возвращения доверия:

– Все говорят: "Надо вернуть доверие международной федерации". Нет, ничего подобного! Надо вернуть доверие внутри, – убежден Бутов. – Потому что сейчас тренеры не верят федерации, спортсмены не верят федерации. Появляется проблема доверия к системе подготовки. А она не плохая и не хорошая, а она такая, как есть, я имею в виду с большим участием государства, с серьезным финансированием со стороны государства. Нельзя говорить, что это плохо. Это замечательно, если это правильно использовать. Но, к сожалению, мы пошли не тем путем".

Согласны с ним и многие спортсмены. Константин Шабанов уверен, что основная задача федерации сейчас – добиться возвращения российской легкой атлетики в мировой спорт, а вовсе не решения вопроса с нейтральным статусом:

"Я думаю, она должна помогать тем, чтобы федерацию освободили и мы могли бы выступать за российский флаг. Я думаю, вот к чему они должны стремиться, а не помогать нам в нейтральных статусах. Нейтральный статус – это не их решение. Это решение уже World Athletics – они решают, будешь ты выступать на международных стартах или не будешь".

А тот же Степан Киселев, один из немногих российских легкоатлетов, кто мог бы пройти квалификационный отбор на Олимпиаду, считает, что после решения ВАДА такие шансы остались у считаных спортсменов – даже в случае выполнения всех нормативов:

"Сейчас у РУСАДА отберут лицензию, и неизвестно каким будет регламент выдачи нейтрального статуса. Возможно, он будет как на прошлой Олимпиаде – надо быть в пуле тестирования, надо сдавать определенное количество проб. Но раз РУСАДА не будет работать, кто тогда должен сдавать? Получается, WADA должна приезжать, а у нас в пуле тестирования WADA находится всего десять человек от страны".

Киселев с грустью напоминает, что сейчас туда входят только совсем топовые спортсмены уровня Ласицкене или Шубенкова.

Тем не менее, несмотря на все сложности с получением нейтрального статуса, к российским атлетам регулярно приезжают допинговые офицеры. Ведь для того, чтобы элементарно подать заявку на получение такого статуса, российский спортсмен должен перед этим год находиться в пуле тестирования – либо в национальном, либо в международном. Нахождение в пуле тестирования означает, что спортсмен в любой момент должен быть готов сдать пробы на допинг. Как говорит Киселев, хотя внутри России, как правило, тесты проводит РУСАДА, но на деле спортсмен не знает, кто именно его проверяет: "Приехали, взяли. Куда эти пробы пошли, в России или за рубежом – мы без понятия".

При этом все профессиональные спортсмены (кстати, не только российские, но и зарубежные) пользуются специальной онлайн-программой для сбора и хранения данных ADAMS. В ней у каждого участника есть свой профиль, в котором содержится информация о его местонахождении, пройденных допинг-тестах и их результатах, разрешениях на терапевтическое использование запрещенных в спорте субстанций и/или методов. И атлеты должны в режиме реального времени сообщать, где они находятся, а еще оставлять каждый день специальное часовое окно, чтобы допинговые офицеры могли приехать и взять допинг-пробу. Таких тестов спортсмены сдают за год в среднем около десяти, но каждый год по-разному. Шабанов рассказывает, что бывает и двенадцать тестов в год, бывает – всего пять. А по словам Киселева, бывает, что допинговые офицеры и каждые две недели приезжают. На недавних сборах в Киргизии он столкнулся с тем, что тест на допинг сдавали вообще два дня подряд:

– Приехали допинг-офицеры, мы сдали утром все пробы, пошли на завтрак. А на следующий день – хоп! – снова. Получается практически каждый день. Я не знаю, какая у них логика. Может быть, это такая ловушка.

Глава Международной ассоциации легкоатлетических федераций Себастьян Коу уже заявил, что российские атлеты будут допущены к участию в летних Олимпийских играх в Токио только в случае "полной уверенности" в их непричастности к нарушению антидопинговых правил. При этом, по словам лорда Коу, доказывать непричастность должны будут не только сами спортсмены, но и их тренеры.