На предстоящем саммите в Париже миру будут явлены все очевидные преимущества авторитарной формы правления. Президент России едет на встречу стран "нормандской четвёрки", что называется, с "открытой повесткой". Владимир Путин не связан никакими обязательствами перед своими гражданами, его не волнуют демарши оппозиции, ему нет нужды беспокоиться о заголовках в передовицах утренних газет.
Это Владимир Зеленский пусть заботится о том, как не переступить "красную черту", не стать в глазах собственного народа "предателем интересов нации". Это Зеленского ждет дома закипающий Майдан и оппозиционные акулы, готовые загрызть его при первом проявлении слабости, при малейшей ошибке. А Путину нет нужды выверять на переговорах каждое слово и каждый жест, следить за тем, чтобы не выходить за рамки заранее продуманной стратегии.
У Путина на переговорах вообще может не быть никакой результативной стратегии. Он как сытый орёл, парящий над стаей мечущихся кроликов. Может в любой момент спикировать с заоблачных высот, а может часами кружить в голубом бескрайнем небе. Потому что свою главную задачу на этом этапе президент России уже выполнил: он как равный едет общаться с двумя важными лидерами западного мира для разрешения проблемы, которую собственноручно и создал. Будет с ними обмениваться рукопожатиями, улыбками, остроумными репликами. Галантно кивнет Ангеле Меркель, похлопает по плечу Эммануэля Макрона. Конечно, присутствие на встрече Зеленского, главы государства, которое сам Путин государством не считает, несколько омрачает триумф российской внешней политики, снижает статусность саммита. Но, поскольку Владимир Владимирович использовал именно Украину для достижения своих целей, с этим досадным обстоятельством ему приходится мириться.
Путин, полагаю, люто ненавидит Украину, народ которой не позволил ему осуществить столь изумительный сценарий – вслед за аннексией Крыма отцапцарапить ещё весь юго-восток и юг страны от Донбасса до Одессы, отрезав Украину от обоих морей, что в конечном итоге должно было привести к уничтожению украинской государственности. Именно воссоздание империи, пусть в усечённом формате, – главная цель последнего президентского срока Владимира Путина, сколь бы долго он ни длился. Но переживания по поводу этого геополитического провала уже позади. На территории Украины в итоге созданы два смердящих анклава, которые, несмотря на всю свою маргинальность, позволяют Кремлю вести долгую и сложную внешнеполитическую игру.
Путин как сытый орёл, парящий над стаей мечущихся кроликов
Какой исход парижского саммита устроит Москву? Да практически любой. Конечно, в идеале Путину важно было бы добиться более или менее конкретных договоренностей о проведении марионеточных выборов на территории "ДНР" и "ЛНР". Пусть и под контролем внешних наблюдателей. Любая легитимация оккупационных режимов априори ухудшает ситуацию в регионе, делает перспективы Украины вернуть захваченные земли совсем иллюзорными. Первым делом Путин даст ясно понять: когда Москва говорит о соблюдении Минских договоренностей, ни о каком восстановлении контроля Украины над её восточной границей речь, разумеется, не идет. Это тот самый рубеж, который глава российского государства не сдаст. Появление украинских пограничников на границах "ДНР-ЛНР" и России будет очевидным образом означать поражение Москвы во всей этой уже многолетней авантюре.
При таком сценарии Кремль утратит возможность подпитывать марионеточные режимы разнообразными ресурсами (прежде всего – вооружением и боеприпасами), что повлечет за собой абсолютно непредсказуемые последствия. Но это даже не главное. Главное в ситуации, когда "мятежные регионы" де-факто вновь становятся территорией Украины, пусть с еще и неопределённым статусом, – это то, что переговорные возможности Москвы драматически ухудшаются. Поэтому в Париже Владимир Путин займет следующую позицию: "Мы не будем вести переговоры о восстановлении контроля над границей, поскольку необходимо сначала нормализовать положение в Донбассе, наладить там мирную жизнь без давления со стороны украинской армии, избрать законные органы власти и определить порядок их отношений с Киевом. А вот когда эти задачи будут решены, то мы допустим на границу украинских пограничников, поскольку Россия никогда не оспаривала того факта, что "ДНР" и "ЛНР" – украинские территории. Наша помощь повстанцам объясняется исключительно заботой о русскоязычном населении, ущемление прав которого и привело…" И так далее.
Разумеется, Путин попытается сыграть на слабой позиции Зеленского, который и на серьезные уступки не пойдет и вернуться домой без всякого результата не сможет. Зеленскому нужны твердые гарантии прекращения огня и создание максимально широкой безопасной зоны? Ну вот и отлично! Этим Путин и станет торговать… Впрочем, не думаю, что слишком успешно.
Разумеется, вся пропагандистская кремлёвская корпорация уже в понедельник вечером, вне зависимости от того, чем закончатся переговоры в Париже, станет рассказывать об очередной "блестящей победе российской дипломатии". Реакция российских официальных лиц будет снисходительно-покровительственной, демонстрирующей сдержанный оптимизм. Дескать, договоренности о разводе противоборствующих сторон крайне важны, но позицию Киева на переговорах конструктивной назвать нельзя. Но это же только первый раунд. Поэтому есть надежда, что в дальнейшем президент Зеленский… Однако такой сценарий наиболее вероятен только в том случае, если президент Украины не выкинет неожиданно какой-нибудь лихой фортель. Например, не спросит Путина, по-прежнему ли Россия привержена Будапештскому меморандуму, не попробует начать разговор о проблеме Крыма. Конечно, Путин попытается пресечь любые попытки вывести обсуждение на болезненный для него крымский вопрос. Но не факт, что это у него получится.
Александр Рыклин – московский журналист
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
