Согласно последним данным "Левада-центра", из России в настоящее время хотели бы эмигрировать 53% граждан в возрасте от 18 до 24 лет. Этот показатель достиг максимума с 2009 года. Как отмечают социологи, основная причина, которая заставляет задуматься об эмиграции респондентов всех возрастов, – беспокойство за будущее детей. На втором месте экономическая обстановка, на третьем высокое качество медицинского обслуживания за рубежом и особенности политической обстановки в России.
На этом фоне парадоксально выглядит сохраняющийся высокий уровень поддержки российских властей в диаспоре за рубежом, то есть среди тех, кто уже уехал из страны. Конечно, этот уровень резко разнится в зависимости от "волны" и вида эмиграции. К примеру, эмигранты, выехавшие из страны ещё в советское время или в 1990-е годы по семейным или экономическим причинам, более склонны поддерживать сегодняшнюю Москву, чем бизнесмены или IT-специалисты, уехавшие из России в последние 10 лет.
Однако, при всех этих нюансах, результат, с которыми Владимир Путин победил на президентских выборах 2018 года среди россиян, проживающих за границей, намного превысил показатели по России, на что обратило внимание даже американское издание The Washington Post. Конечно, результаты выборов не являются абсолютным показателем, поскольку часть эмигрантов ассимилировалась в новом обществе и никак не принимает участия в процессах, связанных с Россией, а часть оппозиционно настроенных россиян предпочла присоединиться к стратегии бойкота выборов. Но все же настрой большинства российских эмигрантов заметен и уже стал темой не только для научных статей, но даже для книг.
Мне уже доводилось писать о том, что одной из причин потребности многих уехавших из России соотечественников восстановить формальную или как минимум психологическую связь с родиной является чувство вины. Исподволь внушаемая пропагандой установка, что эмиграция во "враждебную" страну (тем более в США) является предательством, так или иначе оседает в подсознании многих людей. Даже приняв решение покинуть Россию по личным мотивам (в связи с падением уровня жизни, потребностью в самореализации или ради желания обеспечить детям хорошее образование), эти люди не готовы нести на себе ярлык "предателей".
Осознание конфликта с государством травматично для них, и словно специально для разрешения этой искусственно созданной дилеммы Кремль создает многочисленные объединения, форумы и конгрессы соотечественников, которые открыто ставят цель восстановления связи с "большой родиной". При этом большинство таких объединений подразумевают поддержку кремлёвского внешнеполитического курса. Многие, даже равнодушные к политике, с легкостью готовы принять это условие, чтобы спокойно продолжать жить за границей, чувствуя себя одновременно "прощёнными и принятыми" Россией. Такая установка вполне может сочетаться с враждебностью к стране пребывания, что тоже вписывается в циничную установку сегодняшней пропаганды, согласно которой правильным является то, что выгодно Кремлю.
Российские власти способствуют созданию для соотечественников за рубежом особой среды, идеологически и ментально изолированной от страны пребывания
Однако было бы неверным объяснять высокий уровень симпатии русских эмигрантов к Путину и его политике только идеологией, чувством вины или цинизмом. Отчасти такая ситуация складывается благодаря естественным психологическим процессам, переживаемым эмигрантами. Как отмечают психологи, стадию неприятия, а порой даже ненависти по отношению к новой стране, проходят практически все вновь приехавшие, включая тех, кто уже давно и комфортно живет за границей.
При этом, в зависимости от множества факторов, этап разочарования может быть относительно недолгим и неглубоким, а может длиться долго и перерасти в настоящую депрессию. Встречаются и случаи "застревания" на этой стадии, когда эмигрант не выдерживает психологических нагрузок и возвращается назад. Ещё одной формой такого "застревания" может стать погружение в русскоязычную среду, притом в ту её часть, которая держится обособленно от местного населения, смотрит российское телевидение, чаще всего поддерживает политику Кремля. Такая форма поведения тоже является своеобразным разрывом с новой страной, "внутренней эмиграцией" в процессе эмиграции.
В нормальных условиях период повышенной критичности к новой родине является временным и сменяется адаптацией, однако российские власти способствуют созданию для соотечественников за рубежом особой среды, идеологически и ментально изолированной от страны пребывания. В результате эта среда, в кризисной ситуации воспринимаемая как утешение и источник комфорта, становится психологической ловушкой, препятствующей подлинной ассимиляции. Душой многие остаются привязанными к своей "настоящей" родине, воплощенной в эмигрантских организациях.
Ситуация усугубляется ещё и тем, что диаспора унаследовала резкую поляризацию российского общества. Человек, даже по вполне объективным причинам недовольный какими-то реалиями, допустим, американского общества, скорее найдет понимание и поддержку среди "прокремлёвской" части диаспоры, чем среди либерально настроенных, способных быстро адаптироваться в новой реальности россиян, что тоже способно "подтолкнуть" к пропутински настроенным соотечественникам.
Добровольная изоляция, в которой оказываются подобные представители диаспоры, усиливается практически полным отсутствием контента, идущего в разрез с кремлевской пропагандой, в русскоязычных СМИ США. Если не брать во внимание крупные интернет-издания, русскоязычные газеты, распространяемые в местах компактного проживания общины (в русскоязычных церквях, магазинах), часто либо находятся под косвенным влиянием прокремлёвских структур, либо в лучшем случае выбирают коммерческую направленность и вообще не затрагивают политические вопросы. При этом даже независимые издания вынуждены подстраивать своё содержание под вкусы большинства читателей, а значит, невольно становятся проводниками прокремлёвских идей.
В этих условиях системная работа с русскоязычной диаспорой за рубежом и как минимум попытка создания независимых СМИ и организаций, помогающих эффективной адаптации эмигрантов, выглядит намного более эффективной стратегией, чем просто маркировка всех любителей России "пятой колонной". К сожалению, организаций и ресурсов, готовых заниматься такой работой, крайне мало и они не могут сравниться по масштабу с тем, что делает Кремль.
Ксения Кириллова – журналист, живет в США
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
