6 ноября умер выдающийся биолог, специалист в области структурной и функциональной геномики, генной инженерии и нанобиотехнологии, академик РАН и РАСХН Константин Скрябин. А еще он был директором Центра "Биоинженерия" РАН, председателем Научного совета РАН по биотехнологии, молекулярно-биологической организации Европейской молекулярной биологии (ЕВМО), академиком Всемирной академии искусства и науки, членом многих других научных советов и обществ.
Константин Георгиевич – представитель единственной в России династии академиков. Он стал академиком в третьем поколении. Его дед занимался классической зоологией, отец – молекулярной биологией, работал в области генной инженерии.
Именем его деда, Константина Ивановича Скрябина, названа улица в Москве, именем отца, Георгия Константиновича, институт в г. Пущине.
Мне 90 лет, и если я вступлю в партию, то все решат, что старик спятил
Константин Георгиевич рассказывал, что Никита Хрущев стал уважать деда, только когда за границей узнал, что Скрябина там считают великим ученым. По настоянию Хрущева дед Константина Георгиевича выступил на Пленуме ЦК, где сказал свою знаменитую фразу: "Если институт состоит из стариков – это трагедия. Если только из молодежи – это комедия". Однажды Хрущев позвонил деду домой, и его супруга сердито сказала: "Константин Иванович сейчас обедает, но я попробую его позвать". Было ясно, что Хрущев уговаривает деда подать заявление в Компартию. Дед ответил: "Мне 90 лет, и если я вступлю в партию, то все решат, что старик спятил. Никита Сергеевич, я не хочу дискредитировать партию". Вот такая пронзительная, бесстрашная по тем временам ирония, которую его внук, академик Константин Георгиевич Скрябин, явно получил по наследству.
Очевидно, что эволюция научных интересов династии Скрябиных с поразительной точностью повторяла эволюцию самой биологической науки. Классическая зоология – у деда, классическая микробиология – у отца. Наконец, молекулярная биология и генная инженерия – у Константина Георгиевича Скрябина.
Эти размышления Константина Георгиевича были записаны, когда он еще был полон сил, планов и надежд на будущее. Сейчас его уже нет с нами, и тем уместнее вспомнить этого поразительного человека, невероятно обаятельного, энергичного и бесконечно талантливого.
"Вы не заметили, что именно случилось в нашей жизни за последнее время? Нет, информационную революцию – появление интернета, мобильной связи и прочих технических новшеств – не заметить было просто не возможно. Благодаря этому сегодня мы владеем гигантским объемом информации! К примеру, сейчас обсуждаются планы оцифровать все книги и рукописи, которыми владеет человечество. Проектом занимается и библиотека Конгресса, и Google, и другие компании… Но на фоне этого, почти незаметно для большинства, происходит еще одна революция – биологическая.
Всего один микроб имеет 2–5 млн букв генетической информации! Это столько же, сколько в "Войне и мире"
Что мы научились делать? В начале ХХI века было объявлено, что расшифрован первый геном человека. Истрачено на это было несколько миллиардов долларов! После чего все в один голос заявили, что речь идет о настоящей революции в медицине. Почему? Да потому, что все беды человечества в значительной степени связаны с его генетической информацией.
Вы только представьте: всего один микроб имеет 2–5 млн букв генетической информации! Это столько же, сколько в "Войне и мире" Толстого. Но, если вы замените только одну букву в названии великого романа, у вас получится, к примеру, "Война и мор". Значит, одна-единственная буква в тексте, которым и является наш геном, способна изменить очень и очень многое!
С этого самого момента, с прочтения первой "книги жизни" человека, началась великая революция, связанная с расшифровкой нашей с вами генетической информации. Во-первых, мы поняли, с какими именно изменениями связаны простые болезни. Что это значит? Мы можем взять каплю крови или плюнуть в пробирку и определить, какие именно наследственные проблемы у нас имеются. И соответственно, какими болезнями и будут награждены наши дети.
К примеру, мы сейчас уже точно знаем, что большое число заболеваний, особенно раковых, связано с генетическими изменениями. И если мы об этом информированы, значит, уже предупреждены.
Все сказанное относится и к животным, растениям. Недавно, к примеру, закончено считывание полной генетической информации картофеля, риса, пшеницы. И в этом направлении мы движемся буквально семимильными шагами!
Но тут возникает важный вопрос: каким именно образом информационная революция может через год или два пойти на пользу революции биологической? Ведь масштабы последней беспредельны! Никакой памяти современных компьютеров нам тут с вами не хватит.
Поэтому следующий наш этап – не просто чтение генетической информации, а ее формирование, биоинженерия. Ведь как только мы узнаём, что имеем какой-то генетический дефект, естественно, тут же хотим его исправить. И не только для своих детей, для последующих поколений, но, возможно, и для целых этносов. Сейчас это технологически невозможно, но очень скоро станет абсолютной реальностью.
Мы можем "инженерить", создавая целые генетические программы. Это очень и очень страшно!
Но в связи с этим возникает огромное число проблем этического характера. Человечество, оказавшись на пороге собственной модификации с помощью биологических методов, сталкивается с очень серьезными гуманитарными, этическими вопросами. Причем решать их нам придется не через 100 или 200 лет, а буквально через десятилетие! И если раньше "инженером" называли человека, который из трех железок и деревяшки создавал мост, то теперь мы можем "инженерить", создавая целые генетические программы. Вы только задумайтесь: вообще-то, это очень и очень страшно! Ведь до недавнего времени подобные креативные эксперименты были исключительно прерогативой Творца.
Если раньше, где-нибудь в древнегреческой Спарте, у человека проявлялись признаки серьезных наследственных заболеваний, его попросту сбрасывали со скалы, и у него не было больных потомков. Но с тех пор человечество научилось лечить больных. И недуги могли наследоваться, потому что больной продолжал жить и имел потомство. А во время Второй мировой войны появились антибиотики. Они-то и начали спасать жизни гигантского количества людей, потому что их собственный иммунитет был слишком слабым. А ведь иммунитет – штука наследственная! Таким образом, с помощью антибиотиков мы вырастили уже несколько поколений людей, заведомо не очень здоровых. Проще говоря, изменили собственный генофонд.
Кстати, известно ли вам, что сейчас у нас все больше и больше проявляется своего рода "поведенческих" генов, требующих особенно строгого контроля? К примеру, недавно ученые обнаружили, что существует так называемый "ген материнства". Однажды они взяли бедную мышку и изменили ей один-единственный ген. И с этого самого момента та перестала вить гнездо! А мышата ее начали стремительно вымирать!.. Если вы отдадите таких мышат другой маме-мышке, они, безусловно, выживут. Но вот их дети унаследуют тот же дефект. Так что либо его надо исправить с помощью биоинженерии, либо будущего у семьи не будет в принципе.
Мы сможем выращивать органы, а протезы формировать из собственных клеток
Я не верю в Апокалипсис, не верю, что эти знания заведут нас в трагический тупик. Но ведь любое новое знание обоюдоостро: может приносить и вред, и пользу. Поэтому внедрение современной генетики в так называемый Божественный промысел требует серьезного гуманитарного переосмысления. А это, в свою очередь, предполагает переосмысление места человека в этом мире, переосмысление его целей и задач, отношения к другим людям, к высшему началу и т. д.
Есть еще одна область генетики, которой сейчас многие спекулируют. Это стволовые клетки, с помощью которых мы через некоторое время сможем выращивать органы, занимаясь протезированием. Причем протезы мы будем формировать из собственных клеток. Этот потрясающий прорыв точно станет реальностью через какой-нибудь десяток лет!
Меня часто спрашивают: допустим, мы выращиваем частично или целиком поврежденный орган, который необходимо заменить. Но что, если ученые начнут выращивать в принципе нечто новое, то, чего изначально не было в нашем организме? Отвечаю: то, что есть в природе, в принципе наиболее совершенно. Так что сама идея выращивать нечто новое абсолютно бессмысленна и больше смахивает на научную фантастику. Мы не настолько совершенны и можем только редактировать себя самих, только помогать самим себе!
К примеру, мы любим обсуждать проблему человеческого бессмертия. Некоторые готовы утверждать, что инновации в медицине приведут к тому, что человек будет жить до ста-двухсот лет. Но готово ли человечество с этим согласиться? Я в этом не уверен.
Всю вторую половину ХIХ века и весь ХХ век человечество было озабочено очень большой и важной проблемой – проблемой евгеники и создания Нового Человека. Это ведь, между прочим, и проблема искусства. Вспомните Малевича, Кандинского – все они твердили о Сверхчеловеке!
Именно поэтому ХХI век от нас сейчас и требует гуманитарного решения этой проблемы. Мы просто обязаны как можно больше говорить сегодня о гуманитарной революции, о гуманитарных и этических нормах.
Анализ предрасположенности примерно к тысяче заболеваний мы уже сегодня можем делать всего за 300–400 долларов
И еще: в ближайшее время основной темой социальных страшилок СМИ и политических спекуляций станет "биоинженерия как страшнейшее оружие в руках человека" и ее возможные перспективы. Взять ту же тему допинга в спорте. Пока мы это не очень понимаем, но через десятилетие точно поймем, что да, существует ген (точнее, десяток генов), отвечающий за некоторое интересующее нас свойство организма спортсмена. Чтобы это свойство усилить, мы должны что-то добавить.
Вместе с тем в наших руках точная диагностика, и мы в течение часа сможем сказать ему: "Голубчик, у тебя генетический допинг!"
Таким образом, всегда необходим контроль, в том числе генетический.
Сегодня читать генетическую информацию умеют только в двух странах, максимум в пяти. Завтра делать это станет проще, но при этом параллельно наверняка будут развиваться некие регуляторные механизмы.
Кстати, сейчас определить геном человека стоит примерно 30 тысяч долларов. Думаю, лет через пять один геном будет стоить тысячу. А вот анализ предрасположенности примерно к тысяче заболеваний мы уже сегодня можем делать всего за 300–400 долларов. Уверен, что в течение ближайших лет подобный генетический анализ станет рутиной в Америке, Европе и во многих клиниках России.
Часто мне задают вопрос, который, при всей его наивности, все равно будет возникать вновь и вновь. Это вопрос о клонировании человека.
В свое время у нас раздавалось немало возгласов: мы будем клонировать Ленина! Технически это возможно. И все же Ленина клонировать нельзя, потому что, если мы даже и получим маленького Володю Ульянова, то дальше его придется отдавать в Симбирскую гимназию, надо будет его обеспечить братом Шуриком, который будет повешен за покушение на царя, ну и т. п. Словом, нужно будет создать для него все исторические, культурные и социальные условия, которыми был в свое время обеспечен будущий вождь мирового пролетариата. А это, сами понимаете, бред!..
Мы не понимаем, как будет чувствовать себя человек, у которого нет ни матери, ни отца, ни братьев, ни сестер
Ставить эксперименты по клонированию человека категорически запрещено во всем мире. Но не разрешено это, главным образом, потому, что наши технологии пока очень несовершенны. И практически невероятно, чтобы благодаря клонированию родился здоровый человек. Скажу больше: я сам принимал участие в принятии моратория – временного запрета на клонирование человека – в России. Заметьте, в Федеральном законе многое разрешается! К примеру, работа со стволовыми клетками. Вообще, подобное запрещение никак не должно мешать развитию науки. Кстати, знаете, какой аргумент выдвинула американская комиссия по поводу запрета клонирования человека? Чисто психологический: мы не понимаем, как будет чувствовать себя человек, у которого нет ни матери, ни отца, ни братьев, ни сестер! А ведь у него будет радикально иной способ появления на свет, чем у нас с вами, а значит, полная переориентация в жизненном пространстве. И это – важнейший вопрос, требующий радикального переосмысления.
Благодаря ему мы опять возвращаемся к проблеме гуманитарной революции. Гуманитарная революция на фоне биологической и информационной должна абсолютно поменять общую парадигму восприятия нашего мира.
Если в самое ближайшее время не произойдет никаких изменений в нашем понимании этики, религии и прочих важнейших вещей, связанных с нашим положением в этом мире, то может произойти самая настоящая катастрофа.
Мы знаем все гены, которые определяют устойчивость картофеля к различным болезням
Сегодня у нас есть три крупных совместных с Евросоюзом проекта. Один представляет собой консорциум, связанный с расшифровкой генома картофеля, одного из самых важных растений для человечества. В проекте участвовали Голландия, Великобритания, Ирландия, США, Россия, Польша, латиноамериканские страны и Китай. В журнале Nature вышла статья с полной расшифровкой генома картофеля. Она была очень серьезно оценена не только научной общественностью, но и политиками, да и просто теми, кто занят в сельском хозяйстве. Почему это так важно? Просто теперь мы знаем все гены, которые определяют устойчивость картофеля к различным болезням, которые "отвечают" за качество крахмала и т. д. Таким образом, отныне мы можем сравнительно быстро создавать новые улучшенные сорта картофеля для разных местностей и условий его выращивания.
Второй наш совместный проект – об изучении генома людей, больных раком почки. В России этой проблемой занимается наш Центр "Биоинженерия" РАН Российский онкологический центр им. Н. Н. Блохина РАМН. В рамках того же проекта я возглавляю геномное направление в НИЦ "Курчатовский институт". Нашими партнерами являются французы и англичане. В ходе проекта мы уже прочитали около десятка геномов больных и здоровых людей, чтобы понять, какая именно мутация приводит к заболеванию раком почки.
Мы можем использовать растения как своего рода фабрику по производству вакцин
Третий проект – попытка получения в растениях вакцин, предотвращающих ряд болезней животных и человека. Проще говоря, мы можем использовать растения как своего рода "фабрику" по производству вакцин. Мы достигли очень любопытных результатов, связанных с некоторыми болезнями животных. К примеру, с гриппом. Мы сумели "вырастить" вакцину против гриппа в самих растениях. Поверьте, получать вакцину таким способом значительно безопасней и куда дешевле, чем создавать ее традиционными для фармакологии методами. Как это выглядит на практике? Вы генетически изменяете растение таким образом, что оно начинает синтезировать нужные вам, целевые, белки – основу вакцины.
Так что животное можно просто кормить листьями этого растения. Согласитесь, просто фантастика!
Кстати, есть у нас и еще один, особенный проект, связанный со своеобразным синтезом науки и искусства. Возглавляет его итальянский профессор Франко Рустикелли, с которым мы пробуем найти связь между современным искусством и наукой. Ведь абсолютно очевидно, что эти два творческих направления идут параллельно, время от времени пересекаясь. С одной стороны, искусство, музыка, танец, живопись. С другой – новые теории, новые достижения в науке… В рамках проекта было уже создано несколько фильмов, два балета, выставки современного изобразительного искусства. Все это тесно связано с темой образования школьников и студентов. Цель в том, чтобы они с самого начала понимали, что окружающий нас мир отнюдь не однозначен. А это ли не первые шаги к той самой гуманитарной революции, которую все мы так ожидаем?"
