30 октября в России отмечается День памяти жертв политических репрессий. Накануне в Москве у Соловецкого камня прошла традиционная акция "Возвращение имен", которую организует общество "Мемориал". Многие делились в Сети фотографиями и впечатлениями от участия в акции.
Промокла до нитки, намочила ноги. И до слез, до дрожи, когда зачитывают имена. Вот это сочетание: Имя, фамилия, возраст и профессия. Слесарь сменяет профессора, домохозяйка инженера.
Каждый год 29 октября проходит акция Мемориала "Возвращение имен" у Соловецкого камня в Москве посвященная жертвам политических репрессий. Люди приходят, чтобы зачитать имена тех, кто был убит во времена сталинского террора.
Смотрела сегодня на полицейского, который охранял нас от нас. Он внимательно слушал имена тех, кого убили, расстреляли, замучили.
Подумалось, что это должен быть правильный эффект. Просто имя, возраст, профессия - все.
И спасибо Мемориалу, и спасибо тем, кто приходит, даже если в этот день всегда холод собачий.
И спасибо тем, кто сегодня говорил в микрофон - а также свободу политзаключенным, это не должно повториться. #возвращениеимен
В этом году на «Возвращении имён» поговорил с девушкой, которой выпало прочесть имя репрессированного члена особой тройки НКВД, подписывавшего расстрельные списки. А потом стал свидетелем, как две незнакомые соседки по очереди случайно выяснили, что их родственники работали вместе — и были расстреляны в один год.
Сегодня смотрю трансляцию Мемориала весь день. Очень глубоко внутрь попадает. Один мужчина, чей дед был охранником в лагере, попросил прощения от всей своей семьи у людей. Сказал, что надеется, что его дед не расстрелял никого.
Женщина сказала: "Господи, упокой душу моего прадедушки и благослави всех нас".
Под вечер начала повторять вместе с людьми «вечная память», «свободу всем безвинно осуждённым» и тд
Проплакала не раз.
В душе и в уме что-то меняется.
Мне этот процесс абсолютно необходим.
Спасибо организаторам - обществу Мемориал! ❤️ и всем кто пришёл ❤️, и всем, кто дождался микрофона ❤️ И всем кто ещё придёт в следующие годы ❤️
Много лет участвую в этой акции. Помню годы, когда каждому участнику чтения имен у Соловецкого камня в Москве выдавали список из пяти, потом из трех фамилий. А вот вчера на листочках была всего одна фамилия...
Все больше и больше участников год от года. И Дай Бог, чтобы наступило время, когда желающих читать имена будет больше этих имен...
Трагичная акция «возвращение имён». Целый день, с утра до вечера, под дождем, стояла очередь из граждан, которые сочли своим долгом произнести имена тех, кого уничтожил сталинский террор. От уборщиц до руководителей государства. Они исчезли бесследно, но раз в год звучат их имена.
И тот факт, что ожидание в очереди вчера занимало несколько часов - внушает оптимизм. На могилу Сталина приходит гораздо меньше. Значит, у страны есть будущее.
Первый раз приняла участие в акции «Возвращение имен» у Соловецкого камня. 2 часа в холодной очереди бок о бок с теплыми людьми, дождь, дети, раздающие свечи, трогательные старички, яркая молодежь, заботливые сотрудники Мемориала с согревающими пластырями и плащами, бесконечный список расстрелянных...
Мне достался Моисей Васильевич Ли, студент музыкального училища имени Глазунова. Расстрелян в 29 лет. Вместе с этим необычным именем зачитала необычные имена двух моих прадедов.
Один - Доментий Эрастович Меладзе. Был директором школы в грузинской деревне Матходжи. Расстрелян в 41 год в Тбилиси в 1937 году.
Второй - Михаил Николаевич Малама. До революции - офицер, адьютант жандармского полицейского управления железных дорог, а после - художник-оформитель. Расстрелян 9 декабря 1937 года в коммунарке. Ему было 53 года.
Эта очередь производит сильное впечатление. Каждый человек, словно аватар убитого, его новое телесное воплощение на земле. Очередь к микрофону напоминает очередь на расстрел. Глядя на живых людей, произносящих имена мертвых, видишь, как слова на бумажке превращаются в тела. Только их тела падали в яму, а наши расходятся по своим делам.
Это похоже на ходячую медитацию. Очень медленно делаешь шаг и слушаешь имена, имена, имена... И все это на пустыре, огороженном мрачными зданиями Лубянки, над подвалами, в которых были подписаны тысячи доносов, допросов, арестов и расстрельных приказов. Люди зачитывают имена из списка Мемориала, который никак не закончится, хотя его озвучивают уже 13 лет. Зачитывают имя неизвестного, а потом известного, своего, родного. И всем хочется рассказать побольше о своем - самом лучшем и самом несправедливо убиенном. Видно, что у людей есть потребность выссказаться, но для этого нет достаточного количества площадок и пространств. Много боли, которая бережно хранится в семьях, передается от поколения к поколению, но не принимается и не уважается государством. И пока эти события не будут отрефлексированы на уровне целого народа, будут существовать разночтения событий тех лет и будут происходить несправедливости в наше время. А боль пока будет просачиваться по каплям слезами у разных памятных камней. Возможно, когда-нибудь и подточит какой-нибудь важный камень, блокирующий поток правды.
Вечная память погибшим! Нет репрессиям! Свободу политзаключенным!
Акции прошли и в других городах России.
Те, кто не смог прийти, в этом году могли поучаствовать в акции виртуально.
Все еще добаливаю, не выхожу. Но можно поучаствовать в возвращении имен на "Медузе".
Каргополов Григорий Дмитриевич. Кузнец. Нашла его в списках жертв террора на сайте Мемориала.
Родился в 1882 году в деревне Русаково Каргопольского района. Образование начальное, три класса всего.
Жил и работал в Пермской области, Чердынский район, п. Мясная.
Там же был арестован 6 августа 1937 года. А через месяц расстрелян.
За что? За антисоветскую агитацию. Что такого мог сказать немолодой деревенский кузнец с тремя классами образования?
Что начальник вор? Что скотина мрет от голода?
Не узнаем уже. Но приговор: ВМН (высшая мера наказания) с конфискацией имущества. Семья, если была, осталась нищенствовать.
Опасный преступник. Уничтожили сразу: 7 сентября приговор, 8 сентября расстрелян.
Будем помнить.
Я хотел бы верить, что государства, которое так ненавидело собственных граждан, больше не существует.
Однако это государство выжило – и снова умножает число жертв политических репрессий. В этом году у Соловецкого камня звучали имена не только тех, кто погиб в годы сталинского террора, но и нынешних политзаключенных, осужденных по "московскому делу".
К сожалению, только заочно смог сегодня поучаствовать. Замечательная новация от Медузы.
34 года Пешкову Сергею Григорьевичу было.
Главное, что надо помнить, что сталинизм - это не только массовые расстрелы, сталинизм начинается задолго до них. И массовые репрессии - это в значительной мере беда и вина всей нации, которая не способна оказалась им противостоять и их остановить.
Сегодня в России вновь расширяется практика политических репрессий. На глазах растет их инфраструктура. Те люди, которые сегодня лжесудно и противозаконно сажают людей в тюрьму, попирая законность и правду, будут делать это и дальше из страха наказания и презрения. Те, кто охраняют, лжесвидетельствуют, лгут в газетах и телевизоре, превращаются в социальную базу репрессий.
Так это было устроено тогда, так это устроено и сейчас. И само это не остановится, если честные граждане это не остановят.
Свободу политическим заключенным, нет политическим репрессиям.
Пешкова Сергея Григорьевича, 34 лет, светлая память.
Сегодня, 29 октября, в Москве, на Лубянке у Соловецкого камня, очередной раз, в канун дня памяти жертв государственных репрессий, пришли люди, которые зачитывали имена жертв террора.
В отличие от предыдущих подобных чтений, сегодня почти каждый добавлял к именам жертв сталинского террора, требование освободить нынешних политзаключенных. Дожили. Спустя тридцать лет после краха коммунистического режима в стране вновь раскручивается маховик политических репрессий. По надуманным обвинениям, власть судит и жестоко карает тех, кто не хочет мирится с произволом, с фальсификациями, с коррупцией во властных структурах.
Власть лишает народ их конституционных прав и свобод. Их права на свободу слова, собраний, на право избирать и быть избранным. И пусть не пытаются представители этой власти своими лицемерными действиями, вроде открытия памятника "Стены скорби", или словами "Обращайтесь в суд", обмануть нас.
Мы знаем цену и "Басманному" суду и цену "крокодиловых" слёз у "Стены скорби".
Как сказано в Библии: «По делам их узнаете их». (Матфей 7:20)
"Возвращение имён" 2019. И снова очередь, и снова много людей.
Да, на одной из центральных площадей Москвы. Да, свободно говорим. Но свободно - о прошлом. А то, что происходит в настоящем, откровенно шокирует. Настоящие, реальные политические дела. Люди находятся под арестом, и иногда даже просто за высказывание. И не когда-то, а сейчас. Всё больше запретов. Вот сегодня пришло известие, что Исторический музей отменил «Дилетантские чтения» о пакте Молотова – Риббентропа. И ощущение, что реакция наступает всё сильнее, не покидает.
И еще. Экспозиция "Мемориала". Документы из архивов. Сильнейшие документы, дыхание перехватывает. Но опять же, это видят люди, которые хотят это видеть. Люди, которые приходят к Соловецкому камню, которые приходят в "Мемориал". Мы и на митингах так, убеждаем друг друга. А нас и убеждать не надо. Как сделать, чтобы выйти за пределы этого порочного круга? Как сделать,чтобы экспозицию "Мемориала" увидели те, кто не приходит в "Мемориал" и к Соловецкому камню? Я не знаю...
В этом году по моему обращению в Департамент образования сотрудники Музея ГУЛАГа впервые получили возможность выступить на селекторе перед всеми директорами школ Москвы со своими разработками Урока памяти. Это важно - история страны - это не только история побед, но и история трагедий.
Сегодня в начале заседания Мосгордумы предложил почтить память жертв репрессий минутой молчания, но председательствующий перенес это в самый конец заседания, в пункт "Разное"...
О том, что репрессивные меры в последнее время усиливаются, свидетельствует и факт, что в некоторых городах отделения "Мемориала" столкнулись с трудностями в организации акции.
Продолжаем следить за развитием событий вокруг самого драматичного #возвращениеимен 2019 года: в Тамбове. Напомним, там активисты (среди которых Александр Смолеев и Сергей Степанов, которые ездили летом с нами в летнюю школу тревел-блогеров и сняли там сериал #progulag) безуспешно пытались договориться с городской администрацией о проведении массовой акции Возвращение имен, а когда у них совсем не получилось, объявили о проведении сменяемых одиночных пикетов Возвращение имен 30 октября с 18.00 до 20.00 у памятника тамбовскому крестьянину https://october29.ru/cities/#tambov. Сегодня дело было так, передает Сергей Степанов: "Как только я вышел к фонарю, чтобы сделать объявление о том, что акция проходит в форме сменяемого одиночного пикета, среди людей раздался голос женщины, которая заявила, что она представитель администрации города, что наше публичное мероприятие не согласовано и у нас есть 15 минут, чтобы разойтись. Мы сделали все как обычно, кроме того, что читали еще и списки современных политзеков (московское дело, дело "Нового величия", ростовское и т.д.) Нас активно фотографировали люди в штатском". Люди в штатском вызвали полицию, обеспокоенные "нарушением общественного порядка", активиста Андрея Полякова, который днем стоял в одиночном пикете, забрали в полицейскую давать пояснения. В женщине активисты узнали юриста администрации, которая готовит самые невероятные обоснования отказов на уведомления о проведении массовых мероприятий, Елену Клипперт.
А в Перми полиция пришла в офис "Мемориала" с обыском.
Полиция пришла с обыском в офис Пермского Мемориала, в дом к руководителю офиса Роберту Латыпову и по его бывшему адресу. Следственные действия проводятся в рамках уголовного дела о «незаконной вырубке деревьев» в августе 2019 года при благоустройстве и очистке от засохших веток памятника на кладбище польских и литовских спецпереселенцев. <...>
Нанесенный ущерб Минприроды оценивает в 82 тысячи рублей. При такой незначительной сумме ущерба в обыске участвуют 6 человек: представители УФСБ по Пермскому краю и сотрудники центра по противодействию экстремизму и терроризму ГУ МВД по Пермскому краю. На вопрос, какое отношение предполагаемая вырубка лесов имеет к терроризму, экстремизму и работе Федеральной службы безопасности, адвокат объяснения не получил.
Речь об экспедиции «Мемориала», сотрудники которого вместе с волонтерами собирались благоустроить памятник репрессированным литовцам и полякам в поселке Галяшор. В связи с очисткой памятника от насаждений возбуждено уголовное дело.
Экспедиция «Мемориала» в поселки Галяшор и Велва-База Пермского края с самого начала вызвала сопротивление со стороны местных властей: глава Кудымкарского района Валерий Климов официально отказал «Мемориалу» в содействии в проведении экспедиции.
"Мемориал", напомним, признан в России "иностранным агентом".
Анонимный канал Дмитрия Колезева
Если бы я был руководителем НКО, которую признали иностранным агентом, и меня бы обязали повесить надпись «Иностранный агент» на сайте, я попросил бы разработать соответствующий логотип студию Артемия Лебедева (например). И с гордостью поместил бы его на самое видное место.
Ведь давно понятно, что «Иностранный агент» — это не реальное обозначение и не позорное клеймо, а настоящий знак качества от государства. ФБК, «Мемориал», фонд «Династия» — вот иностранные агенты, которыми можно гордиться.
В то же время государственные чиновники считают вполне для себя возможным участвовать в "Возвращении имен": в этом году на акции побывали Татьяна Москалькова, уполномоченный по правам человека в России, и свеженазначенный глава Совета по правам человека Валерий Фадеев.
Хронической болезнью российского режима накануне назвал репрессии в The New Times Иван Давыдов:
Россия боится (ну, или стесняется) самого слова «репрессии». Историческая память мешает всерьез называть нынешний режим репрессивным. Неловко немного называть репрессиями творящееся сегодня вокруг, нечестно, что ли, по отношению к тем, кого государство убивало зверски в двадцатом веке. Репрессии — это когда срока огромные в этапы длинные, по слову большого поэта. Когда дуреют от крови чекисты на Бутовском полигоне. Это когда идешь по Москве, ни о чем печальном не думая, и вдруг замечаешь в подворотне на серой стене восемь в ряд табличек проекта «Последний адрес». Тоже серых, неброских, стеснительных. Обычный дом, из которого восемь человек вышло, чтобы не вернуться. Вернее — про восьмерых вспомнили. Рядом еще такой же дом. И еще.
Нынешние наши властители, хоть и наследники тех палачей, хоть и защищают трепетно память героических предшественников, но дуреют все-таки только от масштабов собственного воровства. Их вороватость, кстати, для нас вроде защиты. Ясно, что эти новый ГУЛАГ не потянут: разворуют бюджеты еще на стадии строительства лагерей, и даже колючую проволоку вывезут к себе на дачи. А горький исторический опыт провоцирует долготерпение — не убивают, и на том спасибо. Могли бы ведь и убить.
