Совет независимого профсоюза "Учитель" и Московская территориальная организация профсоюза обратились к учителям с призывом не работать в этом году в столичных избирательных комиссиях. Профсоюзные активисты заявили, что возмущены недопуском оппозиционных кандидатов на выборы в Мосгордуму, методами подавления уличных протестов, а также уголовным делом о якобы массовых беспорядках, по которому продолжаются аресты.
"Мы – учителя, на нас смотрят наши ученики. Мы учим их быть гражданами. Нам стыдно поддерживать своим участием торжествующее беззаконие. В сложившейся ситуации члены московской территориальной первичной организации профсоюза "Учитель" не считают для себя возможным участие в предстоящих выборах в Мосгордуму. Мы призываем всех педагогов – членов избирательных комиссий – подумать о том, как они будут объяснять детям свое участие в имитации выборов. Профсоюз "Учитель" окажет юридическую помощь тем учителям, которые подвергнутся репрессиям за отказ от работы в УИК или за отказ фальсифицировать результаты выборов", – говорится в заявлении.
Председатель "Учителя" Всеволод Луховицкий рассказал Радио Свобода о позиции своего профсоюза, о том, кто идет работать в столичные избиркомы и почему директора школ более уязвимы, чем учителя:
– Профсоюз "Учитель" рекомендует педагогам не работать в московских избирательных комиссиях?
– Я бы сказал осторожнее. Профсоюз рекомендует учителям подумать о том, могут ли они с чистой совестью работать в этих комиссиях. В Москве, кроме [первичных] организаций [профсоюза "Учитель"] в школах, есть [городская] организация профсоюза "Учитель". Её члены решили для себя, что в этих выборах мы ни в каком виде участвовать не будем. Учителям, работающим в избирательных комиссиях, мы рекомендуем подумать, с каким лицом они выйдут потом к детям, участвуя, так или иначе, в имитации выборов.
– Московская территориальная организация – это сколько человек?
– Чуть меньше двадцати. Это учителя из школ, где нет первичных организаций профсоюза. В первичные организации нашего профсоюза мы пока не обращались, потому что сейчас каникулы и отпуска. Нужно было реагировать быстро. Мы знали, что те, кто подписали [заявление], могут быстро связаться по электронной почте и договориться. Вся работа в школах начинается 26 августа, когда учителя выйдут на работу, в каких-то первичных организациях люди примут аналогичные решения.
– В России почти во время каждой избирательной кампании происходят нарушения и протесты, но раньше вы такие заявления не принимали. Почему?
– Раза три мы делали заявления другого порядка. Если каких-то учителей заставляют на выборах фальсифицировать, мы готовы предоставлять им юридическую и прочую помощь, если они не захотят это делать. Сейчас ситуация нам кажется иной: когда кандидаты не допущены, никаких фальсификаций не потребуется. Просто это изначально не выборы.
– Насколько часто приходилось помогать людям, которых заставляли фальсифицировать итоги выборов?
– Честно говоря, за всё время я помню только один случай в Петербурге, лет восемь или семь назад. Такую учительницу уволили, был очень большой скандал. Мы помогали ей восстановиться на работе. Её восстановили, но потом она ушла сама. Учителя, как правило, не решаются противостоять [требованиям фальсифицировать результаты]. Либо учителя просто не идут в избирательные комиссии: нельзя заставить учителя идти в избирательную комиссию. Туда зовут работать определенную категорию педагогов.
– То есть не бывает такого, чтобы учителей принуждали работать в избирательных комиссиях?
– Установить принуждение очень трудно. Человеку предлагают за это оплату, говорят, что это очень нужно для школы. Часто учителя смотрят на это как на скучную, но оплачиваемую дополнительную обязанность.
– Если педагога попросят работать в комиссии, а он откажется, что обычно происходит потом?
Нам хочется, чтобы учителей перестали обвинять, что они занимаются фальсификациями
– Думаю, никто не будет настаивать. Мне, моим коллегам из профсоюза, другим активным учителям никто в избирательных комиссиях никогда работать не предлагал. Сложнее отказаться, если раньше ты уже работал в избирательной комиссии. В таком случае для того, чтобы отказаться, нужно известное мужество. Но учитель – такая профессия, что хотя бы в глазах детей и в своих глазах надо быть человеком с приличной репутацией. Именно поэтому надо пойти и сказать: извините, в этом году я участвовать не буду. Я не вижу правовых механизмов, чтобы применить за это к учителю какие-то меры, хотя бы потому, что избирательные комиссии никак не связаны с его работой. Учителю скажут: "Ай-ай-ай, какой ты нехороший, ты нас подводишь". Надо отвечать: "Ну, извините". Да, к учителю могут начать придираться, но в таком случае мы готовы помогать юридически.
– Учителя – не единственные бюджетники, почему в Москве именно их массово привлекают к участию в выборах?
– Также привлекают, например, работников органов опеки, соцобеспечения. Одна знакомая недавно переслала мне замечательный документ: на собрании работников опеки обсуждали, что нужно бороться с "оранжевой угрозой". Думаю, в избирательных комиссиях также много медиков. Из-за того, что выборы, как правило, проходят в школах, привлекать учителей – удобно. Прежде всего, конечно, задействуют директоров, а директора – люди абсолютно подневольные. В отличие от учителей, к директорам мы не обращаемся, поскольку директора школы можно уволить без объяснения причины.
– Сторонники оппозиционера Алексея Навального, в отличие от вас, говорят о том, что участвовать в выборах нужно, и анонсировали правила так называемого умного голосования. Почему профсоюз "Учитель" выбрал другую тактику?
– Мы же не говорим: учителя, отказывайтесь ходить на выборы! Пожалуйста, если кому-то очень хочется голосовать за коммуниста – пусть голосует. Речь о том, чтобы сейчас не работать в избиркомах. Нам хочется, чтобы учителей перестали обвинять, что они занимаются фальсификациями. Любимые слова либеральной общественности: учителя виноваты в том, что у нас такая власть. Нам это надоело, почему именно мы виноваты?
– Вы согласны, что кто-то может хотеть проголосовать, например, за члена КПРФ. Но если в избиркомах не будет нормальных людей, голоса посчитают…
– Голоса все равно посчитают так, как надо, – во всяком случае, мне так кажется. Это уже политический вопрос, и я бы не хотел подменять заявление, которое мы сделали, своей личной позицией.
