В городском суде Выборга слушается дело 24-летнего Кирилла Донникова. Он обвиняется в торговле наркотиками в составе преступной группы. Адвокат подсудимого утверждает, что полицейские сфальсифицировали дело. И этот случай далеко не первый в практике 101-го отделения полиции.

История первая. Донников: подбросили наркотики или спасли жизнь?

– По версии обвинения, Кирилл Донников торговал наркотиками в составе преступной группы: он был её "мозгом", а его знакомый Александр Лиханов "руками" – продавал товар, – рассказывает адвокат Александр Михайлов. – Трое оперов из 101-го отделения полиции в поселке Советский (Адоньев, Танин и Кручинин) получили сообщение от местного ФСБ: в военной части в поселке Каменка есть наркоман Степан Новиков. Как рассказал на суде старший оперуполномоченный Тимофей Адоньев, в апреле 2018 года они предложили Новикову "сдать" своего поставщика, и тот согласился: позвонил Донникову в поселок Дятлово и договорился о встрече. Опера вместе с Новиковым и двумя понятыми поехали в Дятлово, к кочегарке, откуда вышел Лиханов, он продал Новикову наркотик, и его задержали. Потом полицейские вошли в кочегарку, в которой сидела компания, занятая футболом и пивом, и спросили: "Кто здесь Донников?" – так как не знали его в лицо. На Донникова показали пальцем, и он попытался убежать, рассказал Адоньев в суде. "Мы его схватили, вытащили, надели на него сзади наручники и посадили в машину".

Донников утверждает, что в машине оперативник Адоньев подложил ему в нагрудный карман сверток с наркотиком. Заявление об этом подавалось в выборгскую полицию, в Следственный комитет, в ГУВД Петербурга и области, даже в приёмную президента. Ответ приходит один и тот же: "Проверка ведётся". Адоньев утверждает, что ничего не подбрасывал, при досмотре Донников сам вытащил наркотик из кармана и попытался проглотить.

– Если бы я не препятствовал, он бы, скорее всего, умер, – говорит на суде Адоньев. – Я ему жизнь спас, а он пишет заявление, что я ему подкинул наркотики.

– Я выкладывал на стол вещество, которое мне подложил в машине Адоньев, а не собирался его съедать, – возражает Донников.

Адвокат Донникова Александр Михайлов видит в деле массу нарушений и нестыковок:

​​– Во-первых, оперативники не дожидались, пока Лиханов передаст деньги Донникову, что могло бы доказать их совместные действия в преступной группе. Почему? Потому что группы не было! Лиханов, может, и торговал наркотиками, но Донников к этому отношения не имел и не стал бы брать деньги. Лиханов на следствии говорил, что Донников предложил ему продать наркотики, но это был первый и последний раз. Полагаю, он заявил это под давлением, чтобы остаться на свободе. Полицейские были в гражданском и на обычной машине, войдя в кочегарку, они не представились, не предъявили документов. Свидетели в кочегарке подумали, что Донникова похитили, вызвали его отца, который быстро приехал со своим знакомым. Один из полицейских брызнул отцу в лицо из баллончика, а его знакомого автомобиль оперативников чудом не сбил. И, наконец, обращение Новикова в полицию с рассказом о "наркоторговце" Донникове, с которого начинается вся история, не было зарегистрировано в книге учета в 101-м отделе.

Адвокат Михайлов подозревает, что обращение могли оформить задним числом.

– Оперативники могли и не знать, кого они задержат в Дятлове – это мог быть любой, на кого укажет Лиханов. На суде полицейский Адоньев утверждает, что Донников был им известен давно, разрабатывался ранее. Но никаких документов об этом нет, ни оперативно-разыскных мероприятий, ни наблюдений, ни допросов его знакомых. Они даже в лицо Донникова не знают! И телефон, на который якобы звонил Новиков, нашли при обыске дома у Донникова через несколько дней, и это был телефон его отца. Но как тогда Новиков мог созваниваться с Донниковым в кочегарке о продаже наркотиков, если телефон был в другом месте?

Оперативник Адоньев утверждает, что не зарегистрировал заявление Новикова в книге учёта сообщений о происшествиях просто ради конспирации. Но адвокат Михайлов считает, что в действиях оперов имела место запрещённая законом провокация, что они сами предложили осуществить закупку, то есть спровоцировали Новикова. Он также подчеркивает, что Лиханов, который, по версии следствия, непосредственно продал наркотик, ходит под подпиской, а Донников отсидел уже больше года в следственном изоляторе.

Частный детектив, бывший сотрудник МВД, эксперт по расследованиям фальсификаций уголовных дел Алексей Трофимов считает, что между "оперативным экспериментом" и "провокацией" сложно провести границу.

– Принципиальная разница в том, что эксперимент должен давать человеку свободный выбор – совершать преступление или нет, а провокация выбор исключает. Но на практике отличить одно от другого очень сложно. В данном деле, насколько я понял, у оперативников не было никаких оснований подозревать Донникова в торговле наркотиками – подготовке к продаже, расфасовке и т.п. Они не наблюдали за другими случаями торговли в рамках ОРМ "Наблюдение", "Прослушивание телефонных переговоров", "Опрос", "Наведение справок". А значит, и осуществлять ОРМ "Проверочная закупка" оснований не было, так как это противоречит закону об оперативно-разыскной деятельности. Получается, что оперативники сами создали всю ситуацию с продажей наркотика; доказательств, что Донников или Лиханов стали бы делать это без их вмешательства, – нет. А значит, скорее всего, это классическая провокация.

Спрашивается – зачем это полицейским? Александр Михайлов считает, что это делается "ради палки": эффективность сотрудников МВД оценивается по числу раскрытых дел, независимо от качества работы. Для улучшения показателей проще всего организовать дело по наркотической статье: взять наркомана-потребителя и выдать за сбытчика. А если у того не окажется наркотиков или их будет слишком мало – подбросить, чтобы тянуло на крупный размер, на статью 228.1 ч. 4 (от 10 до 20 лет лишения свободы).

История вторая. Мурадов: таксист или наркобосс?

Те же самые три оперативника: Адоньев, Танин и Кручинин задержали Агиля Мурадова в октябре 2018 года. Мурадов работает таксистом. К нему в такси подсел некто Пекарев и попросил прокатить из Выборга в Высоцк. В Высоцке Пекарев вышел из такси и продал наркотик закупщице Смелковой – в рамках оперативно-разыскного мероприятия. Затем Пекарев вернулся в такси и отдал меченые деньги Мурадову. По версии следствия – как своему наркобоссу; по утверждению Мурадова – со словами "за то, что ты меня сегодня катал", то есть как оплату за свои услуги.

Через 20 минут такси было остановлено на трассе, оперативники нашли за козырьком водительского сиденья меченые деньги.

– Как видим, схема очень похожая, и неслучайно разыгрывают её те же оперативники из 101-го отдела, – говорит Александр Михайлов, защитник Мурадова. – Снова, по версии следствия, Мурадов – глава преступной группы, а Пекарев – лишь его помощник. При этом Пекарев, реально осуществлявший продажу, ходит на свободе, а Мурадов уже 8 месяцев сидит в СИЗО: размер значительный, ч. 3 ст. 228.1 – грозит от 8 до 15 лет. Хотя реально он к наркотикам не прикасался. Я полагаю, оперативникам было все равно, кого привезёт Пекарев. Любой, кто согласился бы его везти в тот день, оказался бы в тюрьме.

– История с подставой таксистов достаточно типична, – поясняет Алексей Трофимов. – Это очень простой способ передать меченые деньги, я с таким сталкиваюсь не впервые. Можно подумать, что наркоторговцы нарочно маскируются под таксистов, чтобы избежать ответственности: мол, я просто подвозил клиента и вообще ни при чём. Но настоящие преступники прекрасно знают, что в суде это не спасает, и давно уже торгуют только через интернет и закладки, с покупателями не пересекаются, сводя риски к минимуму. Да и установленные правительством "значительный" и "крупный" размеры – это нонсенс. Например, значительный размер для большинства "солей" – 0,05 грамма, а крупный – 0,25 грамма. А на сайтах, торгующих наркотиками, сейчас минимальная предлагаемая доза – 0,33 грамма. Но если потребителя с ней задержат, он автоматически превращается в сбытчика, ведь "крупный размер", как считают оперативники, можно иметь только для целей сбыта. Но законодатель-то предполагал под сбытом нелегальный магазин по продаже наркотиков, когда сбытчики организуют регулярные поставки, создают сайт, нанимают персонал – "кладменов". Но настоящие магазины редко попадают в сферу внимания оперов, которые предпочитают объявлять сбытчиками потребителей. Доходит до анекдотических ситуаций: пятеро подростков курят один косяк, и каждую передачу косяка по кругу следствие оценивает как сбыт.

История третья. Пузачёв: ничего себе, сходил за хлебушком

Николай Пузачёв из Светогорска приговорён к 11 годам лишения свободы в марте 2018-го за то, что продал наркотик некоему Фокину. Как следует из приговора, Фокин рассказал полиции, что хочет сдать наркоторговца Пузачёва. Те оформили оперативно-разыскное мероприятие, 12 апреля 2017 года под наблюдением полиции Фокин вошёл в квартиру Пузачёва с мечеными деньгами, а вышел с наркотиком.

На следующий день Пузачёва задержали, когда он шёл в магазин. Дома у него провели обыск и нашли несколько пакетиков с наркотиками: много "солей" и немного марихуаны. Сам Пузачёв, его жена и родители утверждают, весь день 12 апреля Николай был не дома, а у родителей, помогал им делать ремонт. Поэтому продать ничего никому не мог.

– Из обнаруженных в его доме наркотиков Пузачёв признаёт только марихуану, – поясняет его адвокат Александр Михайлов. – Причём говорит, что продал ему её как раз полицейский осведомитель Фокин. В этом деле также множество нестыковок и нарушений. Самое важное – почему Пузачёва не стали задерживать сразу после того, как Фокин продал ему наркотик? Почему даже наблюдения за квартирой Пузачёва не было установлено? Ведь он мог выйти вечером и потратить все меченые деньги! При Пузачёве и так был обнаружено лишь 250 из тех 1400 меченых рублей, которые якобы передал ему Фокин. Да и эти деньги, скорее всего, подменили после задержания: при первичном досмотре Пузачёва понятых не было. Почему, наконец, не вели видеозаписи процесса закупки: как Фокин идёт в подъезд и заходит в дверь Пузачева? Почему в карман самому Фокину было не положить диктофон? Ответ, на мой взгляд, один: никакой продажи не было, Пузачёв действительно делал ремонт у родителей. Интересно также, что вскоре после тех событий ключевой персонаж всего расследования, Фокин, был найден повешенным на берегу озера.

По словам адвоката, обыск в квартире Пузачёва был проведён с нарушением:

– Задержали Пузачёва днём 13 апреля, обыск был вечером того же дня. То есть оперативники могли доставить задержанного на место проведения обыска – что в данном случае крайне желательно, но не сделали этого. Наконец, при обыске, как указывают понятые, присутствовали сотрудники полиции, не указанные в протоколе, они могли подбросить что угодно.

– Сам по себе факт позднего задержания не говорит о фальсификации, – полагает эксперт Алексей Трофимов. – Подозрительно, что нет видео- и аудиозаписей. Когда опера проводят настоящие мероприятия, они обязательно их фиксируют, чтобы дело железно устояло в суде. Если фиксации не велось… делайте выводы. А деньги, участвующие в провокационных закупках, у нас не обрабатываются химвеществом, их просто ксерокопируют, и невозможно проверить, что человек эти деньги трогал сам – чтобы вещество было на смывах с рук. Поэтому их легко подложить в карман, а потом "найти", причём у любого человека с улицы. Представьте, что вы задержали какого-то наркомана вроде этого Фокина, у него есть при себе наркотик. Но максимум, что вы сможете "раскрыть", – это хранение (за которое "палка" идёт в зачёт участковому, а не в службу криминальной полиции). Да еще вы обязаны возбудить дело о "глухом сбыте" – ведь кто-то эти наркотики продал? Но ловить настоящего барыгу вы либо не хотите (особенно если он сам состоит с вами в связи, агентурной или коррупционной), либо его попросту невозможно найти. Такой глухарь портит показатели не только операм, но и валит по статистике всё районное УВД. Но достаточно вашему сморчку-наркоману указать пальцем на любого человека на улице и сказать: это он мне продал, – и вот у вас уже "настоящий" сбыт, и две "палки" в зачёт: операм и всему УВД! Тыкает он обычно на какого-нибудь бедолагу из своего окружения. Остаётся его задержать и подложить ему в карман купюры, которые впоследствии можно откопировать на ксероксе задним числом. Кстати, Ивана Голунова взяли именно в рамках раскрытия "глухого сбыта". Объединили несколько "глухарей", возбужденных после задержания простых потребителей, купивших наркотики через интернет. А тут как раз пришёл заказ от больших людей на уголовное дело против Голунова. Чтобы состряпать дело, понадобилось донесение от некоего сексота, хотя писали его, конечно, сами опера под заранее известный объект заказа, а не информатор, которого, возможно, и не было. Оставалось подкинуть Голунову в рюкзак наркотик, по химическому составу совпадающий с тем, что был в "глухарях". Всё сошлось: дело по сбыту есть, покупатели есть (уже осуждены и сидят за хранение), имя Иван соответствует имени из агентурного донесения, да еще и наркотик по химическому составу совпадает! Жертве не отвертеться. Если, конечно, за неё не вступится целое журналистское сообщество.

История четвертая. Михайлов: собака с милицией приходила

Ещё по одному делу о наркотиках в Выборге Александр Михайлов не имел права выступать адвокатом – обвиняемым был его родной брат, Андрей Михайлов. С профессиональной деятельностью Александра братья это не связывают, скорее, здесь речь о том, что никто не застрахован.

Андрея задержали 11 июня 2018-го, год он провёл в выборгском СИЗО, а 7 июня 2019-го его выпустили под подписку о невыезде – расследование забуксовало.

– Задерживала Андрея Михайлова Балтийская таможня, – рассказывает адвокат Андрея Иван Пашинцев. – Как я понял, они проводили большое оперативно-разыскное мероприятие по выявлению канала наркосбыта через границу. Но у них ничего не вышло, и решили взять хоть кого-нибудь – под раздачу попал Михайлов.

– Один мой знакомый, фамилии которого я не знаю, попросил меня получить СМС на мой телефон с данными о какой-то посылке, – вспоминает Андрей Михайлов. – Из слов следователей я понял, что посылка была связана с наркотрафиком. Но я её не получал и не отслеживал. Думаю, он специально попросил меня получить эту СМС, чтобы не засветить собственный номер. Я знал только имя и номер телефона этого человека, он приезжал ко мне из Питера на рыбалку. Все эти данные я сразу передал следствию.

Андрея задержали днём и повезли на обыск в его квартиру, а затем – в арендованный им гараж.

– В квартире ничего не нашли, в гараже тоже, – говорит Михайлов. – Причём в обыске участвовали кинологи с собаками. Затем меня отвезли в Питер и допрашивали: говорят, ты причастен к контрабанде наркотиков в особо крупных размерах. Но доказательств нет вообще. Я думал, на этом всё и закончится. Но на следующий день меня опять повезли в Выборг и заново осмотрели гараж. И тут в нём неожиданно обнаружилось 129 граммов кокаина! Интересно, как это его накануне специально натренированные собаки не смогли унюхать? При этом ни меня, ни понятых внутрь гаража не пускали. Затем меня посадили в СИЗО и заморозили, целый год никаких следственных действий не проводилось. Отпечатков моих на пакетах с наркотиками нет, в смывах, срезах ногтей следов запрещённых веществ тоже не обнаружено. Но дело из хранения переквалифицировали в попытку сбыта – кому? Неустановленному лицу! Так какая может быть попытка сбыта, если непонятно кому, когда и что? Недавно дело отправили в прокуратуру, но та его вернула на доследование.

Адвокат Александр Михайлов имел отношение ещё к трём делам людей, осуждённых Выборгским городским судом по делам о наркотиках:

• Агакишев Раман Илхам оглы, осуждён 05.09.2016 на 12 лет строгого режима;
• Балякин Денис Андреевич, осуждён 17.11.2017 на 9,6 строгого режима;
• Маджидов Денислам Русланович, осуждён 27.02.2018 на 5 лет общего режима.

– Даже если бы это были настоящие преступники, их задержание никак не повлияло бы на наркобизнес Выборгского района, – замечает Александр. – Предположим, что Донников или Мурадов действительно торговали наркотиками. Чтобы решить проблему, оперативники должны были бы следить за ними, выявить их контакты с поставщиками, от поставщиков выйти на производителей и обезвредить всю сеть. Задержать низовых распространителей и осудить их на огромные сроки – кому от этого польза? Только самим полицейским, которые ставят себе палочки в отчётности. Получается успешная борьба с наркотиками, которая при этом никак не вредит наркобизнесу.