Во ВГИК имени Герасимова 1 июля приехали бойцы Росгвардии в бронежилетах и с автоматами на плечах, их вызвала охрана вуза. Поводом стал спор между дипломником Артемом Фирсановым и педагогами института, которые поставили тройку фильму молодого режиссера о деле Кирилла Серебреникова.

Выпускник Артем Фирсанов говорит, что концепцию дипломного фильма "Семь" о деле "Седьмой студии" ему приходилось менять на ходу из-за чинимых препятствий – руководство ВГИКа запретило съемки в павильоне учебной студии, ограничивало доступ к отснятому материалу и пыталось отстранить от монтажа. У педагогов иной взгляд на историю, которая берет начало летом 2018 года, когда руководитель "Гоголь-центра" Кирилл Серебренников находился под домашним арестом.

–​ Как возникла идея снять фильм о деле Кирилла Серебренникова?

– Я написал сценаристу Валерию Печейкину, мол, хочу снять фильм о Кирилле Серебренникове, о деле "Седьмой студии", о театре "Гоголь-центр". Первое, что мы сделали, пошли в театр. Это их история, я посторонний человек, и они позволили мне прикоснуться к теме, к театру, за что им большое спасибо.

– Как отреагировало руководство ВГИКа на замысел?

– Меня тогда поддержали, сказали: "Важная тема, нужно снимать сейчас". Проблем не было. Они начались на учебной киностудии ВГИКа, где предупредили, мол, взялся за скользкую и опасную тему. Просили, чтобы в фильме было больше театра, больше искусства, меньше политики. "Артем, не уходите в публицистику, это никому не нужно". Я делал, что считал нужным, – говорит он.

Декан режиссерского факультета ВГИКА Николай Скуйбин не отрицает, что поддержал идею дипломника Фирсанова снять фильм о Кирилле Серебренникове. "Однако без поддержки самого Серебренникова вряд ли идея может быть осуществлена. Насколько я понимаю, возможности снимать Серебренникова у Артема не оказалось. "Гоголь-центр" не был, несмотря на то что Артём туда вхож, в восторге от его попыток вмешаться в ситуацию. Видимо, это было не слишком выгодно в тот момент для обстановки, которая складывалась вокруг Серебренникова. И Артем пошел по пути, на мой взгляд, неподходящему для творческого человека", – рассказывает Скуйбин.

​–​ Артем, с чего началось ваше противостояние с учебной студией?

– Мы задумали провести акцию "Быть Кириллом Серебренниковым". Это было в сценарии: придут люди и будут читать тексты Кирилла из зала заседаний суда. Ни у кого не возникло вопросов, никто не попросил эти тексты, хотя во время подготовительного периода меня просили поминутно расписать документальный фильм, чего, в принципе, никогда ранее не было. И после того, как я объявил в СМИ, что хочу провести эту акцию во ВГИКе, буквально за вечер мне отменили съемки. Просили не проводить акцию, даже на мои средства или в мое время.

–​ Как визуально выглядела акция "Быть Кириллом Серебренниковым"?

– Мы приглашали людей, которым это интересно, артистов, они стояли на черном фоне и произносили буквально по слову или по строчке из речи Кирилла, чтобы сделать как бы его коллективный портрет – именно фрагменты из его выступлений в суде. Это художественная акция, а не политическая, – вспоминает Артем.

Руководство ВГИКа приостановило производство фильма "Семь", усмотрев в действии политический контекст. "Артем согласовал съемки, пригласил людей, которые будут по фразе цитировать выступление Серебренникова на суде, – вспоминает этот эпизод Николай Скуйбин. – Никто не препятствовал. Но дальше в сетях широко размещается объявление, что во ВГИКе пройдет акция в поддержку Кирилла Серебренникова "Быть Кириллом Серебренниковым!". Возникает проблема, в учебном заведении не могут проходить никакие акции в поддержку кого-либо. Я сказал ему: "Снимай эпизод, как считаешь нужным. Только убирай лозунг о проведении публичной акции, приводи людей в павильон группами, двести человек там не могут стоять. И снимай".

Столкнувшись с противодействием, Артем Фирсанов перенес съемки эпизода в торговый центр "Мозаика" и все же осуществил задуманное. Однако в дипломную версию фильма "Семь" этот эпизод с читкой текста не вошел. Автор решил по ходу кардинально изменить концепцию проекта и начал снимать картину о том, как ему не давали снимать фильм о деле Кирилла Серебренникова:

–​ Как вызревала концепция фильма – противостояния с вгиковским начальством?

– Весь год я вел свой личный аудиовидеодневник. Взял для себя привычку постоянной фиксации на аудио, на видео, просто ставил в карман телефон. Кто-то замечал его, кто-то не замечал, но я постоянно снимал.

–​ Не предупреждали никого...

– Не предупреждал. Снимал, в том числе, свой диалог с учебной киностудией.

–​ Кто стали героями этого диалога и фильма?

– Героями стали педагоги и работники ВГИКа и сотрудники двух прокуратур.

–​ Как выстраивалась драматургия ленты о том, как вам не дали снять фильм про Кирилла Серебренникова?

– Где-то за месяц перед защитой я начал приносить материалы во ВГИК, показывал своему мастеру, педагогу по монтажу: мы снимали в "Гоголь-центре", как ставился спектакль "Барокко"; снимали в суде, приносил записи с "айфона" и т. д. Приносил разное, сам не знал, что хочу сделать. Никак не складывалась картина. Педагог сказал: "Ты выбери какой-то один путь – либо ты делаешь фильм про "Гоголь-центр", либо про то, как тебе запретили снять фильм". И я решил, что ВГИК заслуживает именно фильма про себя.

–​ На ваш взгляд, он получился?

– Он еще получается. 1 июля произошли события, которые мне хочется вставить в этот фильм.

Картина Артема Фирсанова, которую он представил на защите, преимущественно состоит из аудио- и видеозаписей, снятых как скрытой камерой (айфоном), так и в режиме кинонаблюдений. На экране классы и аудитории, учебная студия, "Гоголь-центр", кабинеты прокуратуры и малознакомые широкой публике люди, оппонирующие автору фильма. В фильме звучат нецензурные слова из уст сотрудников и педагогов института, в том числе откровенно гомофобные выпады, касающиеся интимной жизни авторов ленты. Оскорбления исполнительного продюсера фильма "Семь" Натальи Святовец, написанные в чате и выведенные на экране, послужили поводом для обращения в прокуратуру. Однако ее сотрудники не нашли ничего крамольного в этих записях и отказали в жалобе сценаристу Печейкину и режиссеру Фирсанову. Этот эпизод вызвал жесткую реакцию у декана Николая Скуйбина.

"К сожалению, Святовец не моя подчиненная, – подчеркивает декан Скуйбин. – Очень любопытно, что Артем жаловался в основном проректору по учебной части, а не директору студии, непосредственному руководителю Натальи. Святовец знаю, отношусь к ней скверно, малопрофессиональный грубый человек. Если бы я имел такую возможность, предпочел бы, чтобы она со студентами не работала".

Как только Артем Фирсанов отказался от первоначального замысла фильма, он лишился финансирования проекта со стороны института, то есть государства. Новый проект "Семь" уже снимался на собственные средства. В картине также есть эпизод, где бранное слово произносит сам декан Скуйбин. "Что касается моего высказывания. Я назвал Артема подлецом. Мы говорили на совершенно другую тему, она назрела по довольно большой фразе. Фирсанов вложил его в совершенно другой контекст. Впрочем, это сделано не только со мной", – возмущается декан режиссерского факультета.

Один из ключевых эпизодов в фильме – сцена, где сотрудник учебной студии ограничивает доступ к отснятому материалу Фирсанову, ссылаясь на то, что фильм будет монтировать некто по фамилии Калинин, намекая, что такое решение принято извне. "Это глупость со стороны техников. Им никто не поручал сообщать такую информацию. Абсолютная неправда, – уверяет Скуйбин. – Калинин понятия не имел, чтобы он что-то монтировал за Фирсанова. Он педагог совершенно из другой мастерской. Вы обратили внимание, история о том, как Артему не дали снять кино, сводится к тому, что он скрыто снимает супертехника, каких-то не названных низовых сотрудников студии, которые сообщают ему сплетни. В кино сплетен ходит много, впрочем, как и на телевидении, и в печати. Эти сплетни он собрал и почему-то изобразил, что ему не дали снять кино".

В картине Фирсанова есть эпизод, где идет жесткая полемика между автором сценария Валерием Печейкиным и педагогами кафедры режиссуры. Разговор на повышенных тонах, где обе стороны не слышат аргументов друг друга, захлебываясь эмоциями. Все это тщательно фиксирует на "айфон" режиссер фильма, которому в кадре запрещают проводить съемки без разрешения коллектива.

–​ Артем, вы сняли картину, где в неприглядном свете выглядят многие ваши герои: сотрудники и педагоги ВГИКа. Как удалось вам добиться защиты проекта с нецензурной лексикой?

– Меня допустили. Буквально в последний момент лично ректор Малышев принял такое решение. Видимо, чтобы не раздувать еще больший скандал. Я очень обрадовался и наконец-то успокоился, но зря. Защита диплома – событие во ВГИКе, туда приглашают зрителей. У нас был большой зал, около 200 мест, я сделал публикацию в Фейсбуке и пригласил людей. Записалось около 70 человек, которым очень благодарен. Они готовы были приехать 28 июня, в пятницу, в 11 утра, чтобы увидеть фильм. Лил сильный дождь. Накануне принес списки декану Скуйбину, он увидел их и сказал, что я вновь устраиваю какой-то митинг, что я подлец, что он не хочет видеть моих зрителей.

–​ Люди пришли?

– Во ВГИКе были усиленные меры охраны. Я всем написал, что невозможно будет пройти в институт, даже не пытайтесь, никто не приехал. В этот день были другие показы студентов, на них тоже не пускали людей, только близких родственников, если узнавали в лицо. На защите также произошло много нарушений. Одно из них – просмотр фильма перенесли из одного зала в другой. Я был не готов, не проверил ни звук, ни проекцию, что важно для фильма. Побежал в этот кабинет и увидел, что это крошечный кинозал, там 20 мест, сидит вся кафедра документального фильма, сотрудники ВГИКа и смотрят мой фильм. Хотя он должен быть показан последним, моя фамилия на "Ф". Поменяли алфавитный порядок, чтобы даже студенты не увидели картину, и их в принципе не пускали, – рассказывает Артем.

Николай Скуйбин не отрицает, что сменили зал перед показом, но по техническим причинам. "Артем подал мне список на 70 человек – гостей, которых он хотел привести на защиту, – говорит Скуйбин. – После того, во что превратилось заседание кафедры с незваным гостем (Валерием Печейкиным. – РС), которого привел Артем, вы видели это в материале картины. Привести 70 человек я запретил, зная склонность Фирсанова к скандалам. Что касается зрителей, просмотр был открыт для всех студентов, двери не запирались, охрана не выставлялась. На дверях зала, в котором предварительно был назначен просмотр, висело объявление о переносе".

Защита проекта была выстроена Фирсановым как протест или художественная акция. Режиссер вышел к членам комиссии с листком бумаги и стал перечислять фамилии зрителей, которые не попали на просмотр фильма. Артема прерывали, но он дочитал список до конца. Затем по просьбе автора картины один из членов комиссии зачитал рецензию документалиста Виталия Манского в поддержку Фирсанова. Ее педагоги восприняли резко отрицательно. Конфликт был налицо. Посовещавшись, жюри поставило автору за работу тройку.

"Фирсанов небездарный человек, я слышал о его работе "Холод", которая кардинально отличается от того, что мы увидели на защите диплома, – делится впечатлениями член экзаменационной комиссии, режиссер-документалист Алексей Вахрушев. – Эту работу с большой натяжкой можно назвать фильмом, больше похоже на журналистское расследование, но не кино. Экзаменационная комиссия оценивала с точки зрения кино, как искусство. Должны быть выразительные средства, наличие киноязыка, пластика изображения, эстетика кадра. Когда картина представляет собой экран смартфона посередине, ее очень условно можно назвать фильмом".

Артем не согласился с оценкой членов комиссии и подал апелляцию:

–​ Кто были членами комиссии, которые принимали ваш фильм?

– Наталья Световец, Михаил Харыбин – исполнительные продюсеры и директора учебной киностудии ВГИК, Виктор Лисакович, заведующий кафедрой документального фильма, Николай Скуйбин, декан нашего факультета... В титрах картины почти весь список всех этих фамилий, вся кафедра: Игорь Гилейн, Музыченко, секретарь Светлана Щипак, Резников и т. д.

–​ Часть членов комиссии – это герои вашего фильма?

– Совершенно верно. Комиссия, которая должна была принимать решение по моей оценке, наполовину состоит из сотрудников ВГИКа, которые видели себя на экране, другая половина якобы независимая, приглашенная. Но она приглашается лично ректором Малышевым. И председатель этой комиссии была режиссер Наталья Гугуева.

–​ Как прошла апелляция?

– Апелляция проходит примерно по той же структуре, что и защита. Мы собрались, прочитали 20 пунктов моих зафиксированных нарушений во время защиты. Пошли снова смотреть фильм. В апелляционную комиссию входили также сотрудники ВГИКа, почти те же люди, так что особой надежды у меня не было. После собрались на кафедре режиссуры, и я подумал, что сейчас обсудим фильм, что у меня будет слово. Я оставил на спинке стула рубашку с диктофоном – всегда с ним ходил во ВГИК, и он писал просто нон-стоп. Так я фильм, в принципе, и сделал, и ни от кого этого не скрывал.

–​ Но вас попросили выйти?

– Я вышел, оставив свои вещи. Прошел час. Апелляционная комиссия пригласила меня в другой кабинет, где были камеры, чтобы зачитать решение. Я сказал: "Подождите, у меня там личные вещи". И передо мной тут же захлопывается дверь и закрывается на ключ. "Да, там ваши личные вещи, мы нашли в них записывающее устройство", – говорят они. Я им: "Ну да, я этого и не скрываю. Это мое расследование, мой фильм". После моих уговоров открыли кабинет, достали все, составили протокол. Сотрудники ВГИКа вели себя как полицейские, обвиняли меня, что это незаконно, начали меня снимать на камеру, запугивать. Я сказал, что отказываюсь уходить. Меня старались выгнать с кафедры документального кино. Я сказал, что никуда не уйду, это место кражи моих вещей. После чего зачитали все-таки решение апелляции, сказали, что нарушений не обнаружено, и "тройка" осталась "тройкой".

​–​ Вам вернули диктофон?

– Вернули. Я удивился: "Почему вы мне его не отдавали?" И только тогда обнаружил, что в нем нет карточки памяти. Мне было неловко, люди, которые кратно старше меня, мастера, мэтры, заслуженные люди украли у студента эту карточку. Не знаю, что они там такого наговорили, что готовы были нарушить закон. После чего я вызвал полицию. Они не соглашались с фактом кражи, говорили, что там не было карточки.

–​ Что вы сказали полицейским, когда позвонили им?

– Что удерживают мои личные вещи, похитили карточку памяти. Мне подсказали, что нужно назвать сумму. Они согласились приехать, зафиксировать нарушение. Но перед полицией ВГИК нажал тревожную кнопку и вызвал Росгвардию.

Появление людей в бронежилетах и с автоматами наперевес поразило не только Фирсанова, но и самих сотрудников ВГИКа. "История достаточно глупая. Артем должен поставить бутылку тому, кто это все организовал, – смеется декан Скуйбин. – Наряд все не приезжал, Артем стоял посреди комнаты, дело близилось к вечеру. Его просили уйти и дать возможность запереть кабинет, но его же нельзя вытаскивать. Позвали охрану, она говорит: "Будем выводить его?" – "Хорошо, – говорит проректор по административным делам, – вызовите наряд милиции". Что сделал охранник? Вместо того чтобы позвонить в полицию, он нажал тревожную кнопку. По сигналу примчался СОБР крушить негодяев. (Смеется.) Приехали четыре полностью экипированных собровца, которые с изумлением обнаружили Артема, удивились, зачем их вызвали, перед ними извинились и отпустили. Но картинку Фирсанов зафиксировал, она получилась феерическая. Как видите, дурость иногда срабатывает очень классно".

Чуть позже приехали полицейские, Артем проехал с ними в отделение "Ростокино" и заполнил все бумаги. По словам дипломника, идет следствие, жизнь продолжается и съемки фильма "Семь" не приостанавливаются.

–​ Артем, кто-нибудь выступил в вашу защиту из однокурсников?

– Ох... Режиссеры, они все, в принципе, замкнуты на себе, на своих фильмах, на своих мыслях. Это не журналисты, которые готовы вступиться за своего. Это не совсем единый организм. Я не почувствовал во ВГИКе никакой поддержки. Сейчас, когда они увидели мой фильм, когда им уже поставили оценки, они уже вроде немножко отошли, мне по секрету сказали, что мои публикации, конечно, просматриваются во ВГИКе, кто-то их комментирует и лайкает. Если бы увидели их комментарии и лайки раньше, то им бы тоже, не знаю, поставили "тройки", и они этого не хотели.

–​ Страх оказаться вне игры?

– Страх получить "черную метку". Как мне сказали, что своим фильмом я не попадаю в некое киносообщество. Хотя это киносообщество ВГИКу никогда, в принципе, не помогало, не приглашало ни на какую работу.

–​ То есть ни один однокурсник не заступился за вас, не проявил солидарность?

– Заступился – это действие. Его не было. Может быть, другой студент из другой мастерской максимум написал пост в Фейсбуке.

По словам Артема Фирсанова, во ВГИКЕ есть негласно запретные темы: нельзя, чтобы в фильме присутствовал мат, нельзя касаться политики, темы ЛГБТ в каком угодно виде.

– И я слышал, что на международном кинофестивале, который проходит во ВГИКе, не была допущена работа из какой-то другой страны про любовь двух девушек. В своей мастерской я столкнулся даже с такими запретами, что нельзя, например, говорить или не желательно говорить на тему секса, каких-то отношений, нельзя говорить на тему смерти. Вот мой курсовой фильм "Первая смерть"... Вот здесь уже, наверное, начались какие-то мои проблемы с мастером, было неприятие этой темы, кажется, естественной, физиологической.

–​ Фамилия "Навальный" также запрещена во ВГИКе, как на федеральных телеканалах, как я понимаю? Что тогда снимают студенты-документалисты?

– Недавно я посетил просмотр второго курса, он шел два с половиной часа. Это были фильмы-портреты. У документалистов есть ряд тем, которые все постоянно снимают: ветераны, онкобольные, инвалиды, бабушки, деревни, очень любят фильмы про музыкантов, и вот все одно и то же, интервью на черном фоне. Много молодых ребят снимают как старики, и это очень страшно. Можно взять любую из тем, о которых я сказал, и в этом нет ничего такого, но снять ее по-другому, не так, как тебя учат.

Декан Николай Скуйбин категорически не согласен с такой оценкой Фирсанова. "Пару лет назад во ВГИКе прошла защита фильма под названием "Путин навсегда?", который рассказывал, если помните, о протестах с белыми лентами. Автор успешно защитился. Поскольку снимал его не Фирсанов, а вполне вменяемые ребята, они не стали устраивать из этого политическую акцию, хотя их позиция была абсолютно конкретно доведена до зрителя. Не могу сказать, что во ВГИКе есть запретные темы. Были бы запретные темы, не утвердила бы кафедра фильм про Серебренникова, согласитесь".

Однако, по словам Николая Скуйбина, вряд ли сегодня кто-то из студентов решится снять фильм про Алексея Навального и его команду, например: "Боюсь, что благодаря Артему Фирсанову теперь ни мастер, ни кафедра не утвердят такую тему. Мы общались с Артемом как с человеком творческим, видели в его предложении творческий потенциал, а напоролись на вранье, подлость и провокацию".