Во вторник в Ярославле суд оштрафовал на 30 тысяч рублей местного жителя Кирилла Попутникова за фотографию надписи "Путин – *****", которую в ночь на 31 марта неизвестный нарисовал баллончиком с краской на здании Ярославского управления МВД. С этого граффити в России фактически началась кампания по применению нового закона "об оскорблении власти": сначала Роскомнадзор добился удаления фотографии Попутникова с нескольких ярославских сайтов, а затем административное дело по новой статье было возбуждено против него самого.
С тех пор по новому закону на те же 30 тысяч рублей был оштрафован еще один человек – Юрий Картыжев из Малой Вишеры фактически создал новый мем в эзоповом языке российского информационного пространства, поплатившись за пост со словами "Путин – сказочный *******". И Картыжев, и Попутников собираются оспаривать решения судов, а житель Ярославля после случившегося намерен активно включиться в политическую деятельность.
Первая экспертиза по делу Попутникова, сделанная учителем литературы одной из ярославских школ, показала, что надпись "Путин – *****" носит явно негативный характер по отношению к органам власти". Во вторник на суде была представлена еще одна экспертиза, уже из материалов уголовного дела о вандализме, возбужденного против подозреваемого в нанесении самой надписи на здание МВД. Из нее, напротив, следует, что соотнести имя "Путин" с российским президентом нельзя. Тем не менее, судья вынес решение, не приняв эту экспертизу во внимание – хотя само уголовное дело против автора надписи возбуждено не по статье "Оскорбление власти", а по статье "Вандализм".
Несмотря на присужденный штраф, в интервью Радио Свобода сразу после окончания суда Кирилл Попутников говорит, что, случись ему снова случайно проходить или проезжать мимо такого граффити, он вновь его сфотографирует и выложит в интернет. "Путин как лицо публичное, как политик должен осознавать, что граждане могут быть недовольны какими-либо его действиями, и другие граждане могут сообщать в интернете о том, что какие-то граждане этим недовольны", – говорит он.
– Как вы оцениваете решение суда? Какие вы сейчас испытываете чувства?
– Решение суда мы, безусловно, будем оспаривать до всех возможных пределов. Чувство у меня... Ну, не знаю, была небольшая надежда, что здравый смысл возможен, но она окончательно рассеялась. Очень грустно от этого.
– Вы, получается, первопроходец – ведь именно с этой надписи и с вашего фото в России началась официальная история применения закона о неуважении к власти.
– Похоже, что да. Немножко грустная слава, но вот так.
– Расскажите про само судебное заседание: как оно проходило, в какой атмосфере, какие экспертизы фигурировали в деле, кто был их автором, к каким выводам пришли эти эксперты?
– Экспертизы в деле, в общем-то, фигурировали, но, учитывая финальное решение суда, можно было их и не привлекать, поскольку рассмотрены они не были. Были две экспертизы, точнее даже не экспертизы, поскольку они называются "пояснениями". Одна – от учительницы русского языка и литературы, которая работает завучем в одной из ярославских школ. Странное "пояснение", поскольку в документе, который подписал эксперт по русскому языку и литературе, содержалось штук пять грамматических, пунктуационных и прочих ошибок.
Более развернутая и тщательно подготовленная экспертиза была взята из первоначального уголовного дела о факте размещения надписи, то есть я сфотографировал и выложил, а есть еще человек, который это написал. Вот для того дела, поскольку оно является уголовным, была подготовлена более тщательная экспертиза преподавателя вуза: с выверенной методологической частью, с выводами. В экспертизе было указано, что невозможно однозначно установить, что надпись относится к личности президента РФ. Поэтому суд, я так понял, решил экспертизы не учитывать, наверное, как невыгодные ему, а вместо этого отталкиваться от выводов, сделанных работниками полиции: мнение о том, что эта надпись относится к личности действующего президента РФ, высказал не я, а работники полиции. Возможно, на основании бесед с человеком, который эту надпись сделал. Тут я не могу комментировать, поскольку фактами не обладаю.
– Какие еще доводы вы и ваш адвокат приводили в свою защиту?
– Доводы такие: хорошо, даже если мы признаем, что осознавали, знали, что речь все-таки идет о личности президента РФ, – Путин, как лицо публичное, как политик, должен осознавать, что граждане могут быть недовольны какими-либо его действиями и другие граждане (здесь я уже имею в виду себя) могут сообщать в интернете о том, что какие-то граждане этим недовольны. А так получается, что не то что нельзя быть недовольным, а нельзя сообщать о том, что кто-то где-то недоволен.
– Цитировали ли прокуроры в суде фразу, которая стала предметом рассмотрения?
– Это был смешной момент заседания. Поскольку я начал зачитывать свое объяснение, я спросил у судьи: "А как мне читать, поскольку тут используется слово, которое эксперты признают бранным?" На это судья мне напомнил об ответственности за использование нецензурной лексики в суде. После этого началось даже не звукоподражание с использованием подручных средств. Я читал: "Увидел надпись Путин э...", читаю дальше: "А вот надпись Путин э...". Когда читала прокурор, она там как-то мыкала: "Вот Путин м...". Дознаватель, который тоже дал показания, он делал просто длинные паузы или пыхал как-то. И каждый раз не то что смешок по залу, но такая какая-то легкая волна пробегала. Что интересно, в судебном постановлении, которое только что получил, слово это ни разу не упоминается. В общем-то, меня как-то обвиняют и признают виновным за распространение некой абстрактной информации, порочащей честь и достоинство власти. А то, что конкретно было написано, нигде не цитируется. Я думаю, видимо, скоро выйдет эдикт, приказывающий всем все это еще и забыть.
Скоро выйдет эдикт, приказывающий всем всё это ещё и забыть
– Будете ли вы платить штраф, если вам не удастся в итоге обжаловать решение суда?
– Видимо, выбора какого-то мне не оставят, поскольку я не хочу, чтобы у меня счета какие-то арестовывали, ограничивали мой выезд за границу. Да, придется, но у меня есть очень широкий круг предложений помощи в сборе денежных средств. Штраф мне назначили по нижней планке наказания. В общем-то, эти деньги я могу и сам найти, заплатить. Более принципиальной мне представляется позиция в отстаивании своей невиновности и в отстаивании своих прав либо прав каких-то других людей на размещение подобной информации с точки зрения прецедентного права. Хоть в России оно и не сильно распространено, но такой прецедент очень опасен, как мне представляется. Если можно человека обвинить и наказать за распространение данных о каком-то протесте, то, получается, любая протестная деятельность либо деятельность, направленная на указание власти, что она неправа, окружается информационным вакуумом. То есть каждый человек, увидев какой-то митинг, шествие, человека с плакатом в одиночном пикете, будет лишний раз думать: "А вот я его сейчас сфотографирую, выложу, и на основании каких-то очень пространных заключений каких-то там "экспертов" это признают оскорблением власти и присудят штраф 30 тысяч". Даже если по минимуму, я думаю, для любого кошелька это не самая приятная трата, плюс нервы. Взаимоотношения с нашей государственной системой редко оставляют приятное послевкусие.
– Как вообще на вас как на человека повлияла вся эта история? Открыли ли вы для себя какие-то новые знания о российской судебной системе, о тех же российских властях?
– Если говорить про мое мнение, я не могу сказать, что я был когда-либо аполитичен. Я всегда как-то так интересовался политикой, но делал это не слишком активно, несколько раз менял свои политические предпочтения. Для меня не было важным участвовать в политической борьбе. Сейчас, почувствовав на себе это давление, прессинг, который направлен против, можно сказать, несистемной оппозиции, я думаю, что я буду гораздо более активно во всем этом участвовать, разбираться, может быть, помогать другим людям, попавшим в схожую ситуацию. По поводу своих взаимоотношений с судебной системой. Я до этого участвовал несколько раз в процессах как свидетель, причем это были ситуации не политические, а административно-хозяйственного толка. В общем, как-то я всегда понимал, что не совсем у нас там все это хорошо. Опять же последнее время довольно много резонансных дел, когда людям присуждают штрафы, какие-то даже сроки, обвинения с мотивировками, которые противоречат здравому смыслу, ну, в тех рамках, как я его понимаю.
Буду помогать другим людям, попавшим в схожую ситуацию
– Я правильно понимаю, что судья в качестве одного из аргументов – почему вас надо наказать – говорила о том, что вы эту фотографию выложили, не замазав то самое слово?
– Да, именно так. Мой довод о том, что с помощью средств мобильного телефона это сделать сложно, был проигнорирован судом.
– Если представить себе, что вы снова поедете где-то или пойдете, увидите какую-то подобную надпись, что вы сделаете в следующий раз – не будете ее фотографировать, сфотографируете? Выложите в интернет с замазанным словом?
– Сейчас, я думаю, в рамках апелляционного процесса я разберусь. Там еще какая-то аналитика будет в области применения и обхода этого закона, поскольку у нас народ любит остроумные пути находить. Если я где-то что-то подобное увижу, я, безусловно, сфотографирую, безусловно, выложу. Если для того, чтобы не стать рецидивистом по данной статье, надо будет приложить какие-то усилия, например, замазать одну букву, я [закон] обойду, но [о надписи] сообщу.
– Удастся ли в итоге российским властям с помощью этого нового закона добиться того, чтобы их не оскорбляли и уважали?
Нельзя объявить весь русский язык оскорбительным
– Безусловно – нет, потому что это пройденный этап. Уйдет из интернета – пойдет в приватные аккаунты, как-то это все будет распространяться. У нас очень распространено иносказание, эзопов язык, еще что-то. Нельзя объявить весь русский язык оскорбительным. Нельзя вымарать из всех сказок прилагательное "сказочный", хотя после предыдущего дела человека со схожим обвинением сейчас невозможно написать "сказочный", чтобы кто-то бы не задал вопрос – относится это к личности действующего президента РФ или нет? Так же и тут. Сейчас табуировали одно слово, но для него найдется 50 синонимов. Все будут понимать, о чем идет речь.
