"Оптимизация" здравоохранения докатилась до Орловской области. С 1 апреля произошла реорганизация службы скорой медицинской помощи. Вместо обещанных чиновниками новых "комфортных условий" врачи и фельдшеры оказались в ситуации, когда нужно работать намного больше за те же деньги. Медработники объявили о готовности начать "итальянскую забастовку".

Отделение скорой Плещеевской ЦРБ вошло в состав станции скорой медицинской помощи Орла, которая теперь обслуживает Орёл и Орловский район. По версии региональных властей, от оптимизации выигрывают все: пациенты получают более квалифицированную помощь, а медики – работу в комфортных условиях и достойную зарплату. Однако на практике получилось иначе. Территория обслуживания расширилась, вызовов стало больше, а зарплаты не изменились.

​Это город, доплат нет

Фельдшер Наталья Белова до присоединения работала в службе скорой помощи Плещеевской ЦРБ. Ей 38 лет, на скорой она трудится с 2005 года.

– После реорганизации мой месячный заработок сократился на 25 процентов. Срезали так называемые сельские доплаты и прочее. Не сохранились даже пенсионные льготы. Говорят, не положены они вам, это же город.

По приказу Минздрава в состав бригады должны входить два медработника. Это могут быть два фельдшера, фельдшер и врач или фельдшер и медсестра/медбрат. За одиночный выезд должны доплачивать. Но в Орле, по словам Беловой, доплат нет, хотя ездить на вызовы в одиночку приходится постоянно.

– Увеличилось и количество вызовов, – продолжает Белова. – В деревнях пациент может находиться в 50 км от города, 20–25 минут ехать, плюс сориентироваться на месте, плюс оказать помощь, плюс если везти до больницы – итого два часа. Помню, как по деревням в распутицу машины толкали. Были случаи, когда и рожали в машине, потому что застряли. Нам в таких случаях иногда помогает МЧС. В Орловском районе есть село Март, посреди поля дома стоят. Весной дороги нет, приходится ехать по пашне. Зимой, бывало, занесёт машину в метель снегом, и непонятно, куда ехать, ничего не видно.

За сутки по деревням бывает от пяти и выше вызовов, – говорит Наталья Белова. – Нормы вызовов нет как таковой. Одна и та же бригада в один день может выехать десять раз, в другой – больше двадцати.

По словам медработников, в Плещеевской ЦРБ было пятьдесят фельдшеров. Из них меньше половины перешли работать в Орёл, остальные уехали в другие города. Перешли только те, кому "деваться некуда". Некоторые люди работают, чтобы погасить кредит, на остальное денег уже не остается.

Наталья Белова живёт в селе Плещеево и работает на орловской скорой вместе с супругом. Она – на ставку, муж – на 1,5 ставки. Из-за плотного графика семья встречается только раз в неделю. Раньше работа была под боком, теперь же приходится добираться за 20 километров.

– Физически мы устаем, конечно, но больше мы устаем морально. Иногда совсем тяжко бывает. В больнице, если тяжелый случай, у врачей есть возможность собрать консилиум, там есть специализированное оборудование. А когда мы приезжаем, у нас одна голова – ты один. Причём ты за минуту должен поставить диагноз, среагировать очень быстро. Если ты ошибешься, человек может умереть, – отмечает Белова.

На скорой медикам попадаются люди в неадекватном или агрессивном состоянии, нарко- и алкозависимые.

– Наркоманам очень часто вызывают. Дешевые синтетические наркотики. Приезжаешь к человеку, который лежит на улице без сознания, оказал ему помощь, а он ещё и недоволен. Говорит: "Вы мне весь кайф обломали". Наркоманы очень агрессивные, неадекватные, – с досадой говорит Наталья.

Однажды Беловой приходилось вытаскивать пьяного из лужи. Постоянные клиенты – бездомные, которым вызывают скорую сердобольные прохожие, увидев их лежащими на улице. Есть бабушки, которые сутьли не каждый день вызывают скорую, чтобы померять давление. Много, по словам медиков, смертельных случаев. Часто стали встречаться самоубийцы. Много людей тонет, погибает в ДТП или по неосторожности. По признаниям фельдшеров, моральная усталость "накрывает" сильнее всего.

– Никогда не забуду случай. На южной окраине города есть заброшенная промзона. Мужчину сильно избили. Били битами и другими предметами. Каким-то чудом дожил до утра, нашёл на дороге свой телефон, позвонил матери, а мать нам позвонила. На машине там нельзя проехать, ближайший подъезд – 300–400 метров. Взвалил его на плечо. Тело килограмм сто. А там не прямая дорога, а с оврагами, развалины зданий. Благо мимо проходили двое ребят-гастарбайтеров, помогли мне донести до машины. Тяжелый во всех смыслах больной, который может умереть, – кровотечение, разрыв внутренних органов, множественные переломы, черепно-мозговая травма. Жутко было, – вспоминает коллега Беловой 30-летний фельдшер Дмитрий Серёгин.

Дмитрий проводит на дежурствах 10 суток в месяц. Подстанция, на которой он работает, обслуживает Заводской район Орла и южную часть Орловского района – около 110 тысяч жителей. Он первым рассказал о проблемах медработников.

​Право на итальянскую забастовку

Когда началась реорганизация с расширением территории обслуживания, мнение коллектива скорой никто не учитывал. Не спросили даже профильный профсоюз, говорит Серегин.

Впервые свои требования фельдшеры скорой помощи заявили 16 марта. Медики требуют сохранить сельские льготы для всех сотрудников учреждения, повысить зарплаты для сотрудников всех категорий (фактически все медицинские работники вынуждены работать на 1,25–1,75 ставки), укомплектовать бригады двумя медработниками и ввести стимулирующие доплаты. С этими требованиями 18 апреля Серёгин выступал на профильном комитете облсовета, 22 апреля медработники встретились на своей территории с главой департамента здравоохранения Александром Залогиным. Впрочем, встреча оставила больше вопросов, чем ответов. Про выполнение требований медработников не прозвучало ни слова.

– Мы спросили у Залогина, почему наше мнением не учитывалось при объединении, на что он дал весьма однозначный ответ. Мол, когда вы ребёнка в детский сад ведете, а он не хочет, вы его не спрашиваете. Мы для него никто, – отметил Дмитрий.

К мысли о забастовке орловских медиков подтолкнул пример врачей Новгородской области. Там "итальянская забастовка", объявленная тремя районными больницами, принесла быстрый эффект.

– "Итальянская забастовка" – это работать только по своим служебным обязанностям. Например, я прихожу на работу, вижу, что в графике один. Я имею полное право отказаться так работать, поскольку по закону медработников в бригаде должно быть двое. Я уведомляю начальство, что имею право так не работать, и ухожу домой. Однако наша служба социально значимая, о полной забастовке речи не идет. Мы не имеем права отказать людям в помощи, – поясняет Дмитрий.

Более приемлемый способ протеста для работников скорой помощи – работать только на одной ставке.

– В чем механизм ухода на ставку: чиновники отчитываются о средней заработной плате в бюджетной сфере, но не учитывают время нашей работы. По статистике, врач получает 50 тысяч рублей, но он фактически всё свободное время проводит на работе. Плюс, надо понимать, что это средняя цифра, на руки многие врачи получают в два раза меньше. Если уйти на ставку – отчёты чиновников просядут, и им придется поднимать оклад на ставке, потому что данные в документах не будут соответствовать тем же "майским указам" президента, – говорит Дмитрий.

– Проблема в том, что нет доплаты, чтобы хоть как-то компенсировать работу в одиночку. Фельдшер, который работает на полторы ставки, он делает работу за двух человек, фактически работает на три ставки. При этом ещё оплата хитрая. Оплачивается не как "временно исполняющему обязанности", а как по совместительству, – объясняет Серёгин.

У сотрудников орловской скорой два трудовых договора, уточняет Белова. Один основной, другой – по совместительству.

Заработная плата выпускников медтехникума, молодых специалистов на скорой – около 20 тысяч рублей. Через пять лет им начинают доплачивать за стаж. Сверху можно получить категорию и ещё 500–1000 рублей. Но получив через пять лет единый государственный сертификат, многие молодые специалисты уезжают в Москву, где зарплата в четыре раза выше. В столице, говорит Дмитрий, люди с опытом нужны, устроиться на работу легко. По его словам, специалисты из регионов в московской скорой почти полностью заменили москвичей.

Впроголодь по призванию

Если все фельдшеры уйдут на ставку и будут работать сутки через трое, то работа скорой встанет. Сейчас, по словам Натальи Беловой, смены перекрывают люди, которые работают сутки через двое (1,5 ставки). Если все уйдут на ставку – будут такие дни, когда работать просто некому.

Это мнение разделяет и главврач БУЗ Орловской области "Станция скорой медицинской помощи" Вадим Костюков. На заседании профильного комитета облсовета Костюков предупредил, что если сотрудники уйдут на ставку, ездить будут не 30 бригад, а 24. Это чревато тем, что скорая может не доехать до пациента вовремя. Дефицит кадров в штате скорой – больше 30%.

– Я никогда в своей жизни не работал на ставку. Всегда до 1,5 ставки брал. Работаю в скорой с 2012 года, – приводит свой личный пример Дмитрий Серегин.

Работа на полторы ставки позволяет ему зарабатывать до 26 тысяч в месяц.

– Наша работа очень сильно отличается от стационара. В стационаре тепло, ты имеешь возможность пообщаться с коллегами, а у нас машины постоянно стоят на улице. Зимой в машине холодно. Фельдшеры болеют. Машины должны стоять в гаражах, но гаражи только на центральной станции, – говорит Дмитрий.

Серёгин вспоминает, что однажды коллегу со смены увезли в больницу с аппендицитом. Его же бригада и увезла. Другая фельдшер всю смену отработала с выбитым плечом. Работают и с температурой, и с давлением, и с больными животами. На больничный стараются не уходить, лечат себя сами.

– Вице-премьер Татьяна Голикова сказала, что "если вам не нравятся условия работы – увольняйтесь". Но если все учителя и врачи уволятся, кто учить и лечить будет? – задается вопросом Наталья Белова.

– Кто-то из руководства высших медицинских чинов говорил, что медик должен работать по призванию. Хочется сказать таким людям: вы систему настройте так, чтобы в этом выражении не было негатива, – эмоционально говорит Дмитрий Серёгин. – Когда медицинский работник или учитель видит дома голодного или в поношенных вещах ребёнка, он что, должен успокаивать себя мыслью, что по призванию работает?

Серёгин говорит, что начальство пытается оказать на него давление, поскольку "ни одна администрация не любит, когда выносится сор из избы". Руководство, по словам фельдшера, считает, что любую проблему можно решить, написав письмо в департамент. Но на формальный запрос обычно приходит такой же формальный ответ.

– Сейчас работает депутатская комиссия. Через две недели будет результат. Хотелось бы, чтобы на собраниях комиссии присутствовал кто-нибудь из коллектива, не только главврач. Одно могу сказать, что орловская скорая рискует остаться без высококвалифицированных кадров. Людям уже надоело терпеть такие условия, они устали верить, – подводит итог фельдшер.

Отступать, говорит он, уже некуда, бороться надо до конца: "А конец может быть и печальным".