Корреспондент Радио Свобода приехал в Киев и Днепр, чтобы своими глазами увидеть, как Украина готовится ко второму туру выборов, и попытаться понять: почему украинцы отдают предпочтение шоумену Владимиру Зеленскому перед Петром Порошенко и чего опасаются сторонники действующего президента после прихода Зеленского к власти.
На самом деле ответ на последний вопрос лежит на поверхности: Зеленский, как считают многие украинцы, с которыми мне довелось пообщаться, якобы готов пойти на уступки Путину, согласившись прекратить блокаду неподконтрольных Киеву территорий Донбасса до передачи российско-украинской границы под контроль украинских властей. Этот тезис удивляет в сочетании с тем фактом, что за фигурой Зеленского отчетливо проглядывает другая, украинского олигарха Игоря Коломойского, бывшего до марта 2015 годы губернатором Днепропетровской области. Именно решительность Коломойского и его команды после начала так называемой "Русской весны", а затем и полноценной войны на востоке Украины, уберегла тогда еще Днепропетровск от риска стать территорией боевых действий – хотя пророссийские митинги в марте 2014 года собирали здесь лишь немногим меньше людей, чем в Донецке или Луганске. При поддержке бизнесмена были созданы первые украинские добровольческие батальоны, организовывался вывоз и лечение раненых, были пресечены попытки пророссийских сил провести в Днепропетровске "референдум" о федерализации Украины.
Зеленский в первом туре выборов набрал в Днепре 45% голосов. Порошенко – всего 8%. Верховного главнокомандующего опередили даже бывшие вице-премьеры украинского правительства Александр Вилкул и Юрий Бойко, которых часто ассоциируют с пророссийскими силами в украинском истеблишменте.
Я решил первым делом отправиться в Днепр еще и потому, что война в Донбассе продолжается и по сей день. Противостояние поддерживаемым Россией сепаратистам, как кажется, немного ушло на второй план за обсуждением коррупционных скандалов и "черного пиара", в больших количествах производимого штабами кандидатов. Посмотреть на эти выборы в контексте войны мне кажется не менее важным, чем, например, попасть на стадион "Олимпийский" на столь ожидаемые дебаты Порошенко и Зеленского.
Но сначала вернемся в Киев, куда я прилетел вечером во вторник. Как будто нарочно все цветовое оформление аэропорта Борисполь выдержано в цветовых гаммах противоборствующих сторон. Основной фирменный цвет аэропорта, используемый в навигации и декоративных элементах – "порошенковский" темно-бордовый. Но стоит выйти в зал паспортного контроля, как вас встречают ярко-зеленые кабинки пограничников.
Всего полтора часа на собеседование с сотрудниками пограничной службы и ожидание решения о въезде (для всех граждан России такое собеседование является обязательным), и вот уже мой паспорт штампуют и с улыбкой говорят: "Добро пожаловать в Украину". На собеседовании оказалось достаточным предъявить распечатки бронирования жилья, обратные билеты и внятно объяснить цель поездки. 5 марта 2014 года, когда мы с моим коллегой прилетели в Донецк, собеседование и ожидание заняли примерно столько же времени. Искренне надеюсь, что "Борисполь" никогда не постигнет судьба Международного аэропорта имени Сергея Прокофьева.
Перед поездкой мне почему-то захотелось найти в Украине семью, через которую пролегла линия противостояния Зеленский – Порошенко. В свое время российско-украинский конфликт стал глубокой раной между мужьями и женами, отцами и детьми, старыми друзьями. Мне казалось важным найти подтверждение тезиса о том, что ситуация с нынешними выборами кардинально отличается, и речь идет о спокойном, насколько это возможно, соперничестве программ и процессе демократической передачи власти. Я еду из аэропорта в центр города, чтобы перед ночным поездом в Днепр встретиться со старым приятелем, которого не видел ровно 5 лет. В машине играет кажущееся парадоксальным "Русское радио Украина", где Меладзе и Киркоров перемежаются квотированным "Океаном Эльзы" и "Скрябиным", за окном – непривычный мирный Крещатик без баррикад Майдана, каким я его не видел с 2013 года. Первый и единственный предвыборный бигборд попадается уже в Киеве, это агитация Зеленского: "21 апреля. Конец эпохи вранья". Приятель приходит на встречу с девушкой, он – за Порошенко, она – за Зеленского. Никакого напряжения в их отношениях не чувствуется. Для нее это первые выборы в Украине. "Моя главная претензия к Порошенко в том, что он не остановил войну". Этот посыл я потом услышу от сторонников Зеленского еще не раз, хотя ни разу не услышу ответ на вопрос, как эту войну можно и нужно было остановить.
В купе со мной – двое военных, едущих из увольнения. Судя по татуировкам, десантники. Спокойны, сосредоточенно смотрят в телефоны. Никаких привычных атрибутов такой поездки – ни пресловутой "курочки с яичками", ни водки, ни навязчивых вагонных разговоров. Меня вежливо спрашивают, можно ли выключить общий свет. Мы просыпаемся в неприглядных промышленных окраинах Днепра, за окном туман и дождь. Пять лет назад попасть сюда из охваченного противостоянием пророссийских и проукраинских сил Донецка было своего рода психологической разгрузкой. Теперь скорее наоборот: в лицах людей, кажется, стало больше тревожности, дороги по-прежнему полны страшных ям, хотя в центре активизировалось строительство метро, которым занимается фирма из Турции.
Политической рекламы не видно вовсе, зато заметны следы декоммунизации, причем "народной", а не санкционированной "сверху". На Козацкой площади, переименованной из "Площади имени 80-летия Днепропетровской области", осенью 2016 года неизвестные сбили с гранитной стелы бронзовые доски почета в честь уроженцев города Леонида Брежнева и первого секретаря ЦК Компартии Украины Владимира Щербицкого. Памятник Ленину в Днепре снесли еще весной 2014-го, но на домах кое-где еще красуются таблички со старыми названиями улиц, например "Проспект Карла Маркса" вместо "Проспекта Яворницкого", не говоря уже о маршрутках, которые по-прежнему ездят из несуществующего на карте "Днепропетровска" в такой же несуществующий "Днепродзержинск" (ныне – Каменское).
Я отправляюсь в первый в Украине Музей АТО – "антитеррористической операции", которая с недавних пор официально именуется ООС – "операция объединенных сил". С одним из его создателей, режиссером-документалистом Евгением Титаренко я заочно знаком с осени 2017 года. Тогда ведущий Первого канала Петр Толстой сравнил его фильм "Война ради мира" с "пропагандой "Исламского государства". На самом деле картина рассказывает о работе медиков на передовой: Титаренко сам служил в медицинском добровольческом батальоне "Госпитальеры". Один из солдат этого батальона, 20-летний парамедик из Мариуполя Николай Волков, 4 дня назад скончался от полученного в результате выстрела снайпера ранения в днепровском госпитале. В музее есть зал с портретами всех жителей Днепра и Днепропетровской области, погибших в войне на востоке (область сохранила за собой старое название, поскольку именно под ним она упоминается в Конституции Украины). Место на стенах зала стремительно заканчивается.
Создатели музея тесно сотрудничают с нынешней областной администрацией, лояльной президенту Порошенко. Евгений Титаренко с ее помощью снял панорамный фильм для музея, рассказывающий об истории конфликта. Региональные власти, в свою очередь, заказали ему фильм-презентацию Днепровской области. "Но и с городскими властями мы в хороших отношениях", – говорит участвовавшая в создании музея кинопродюсер и волонтер Наталья Хазан. "Городские власти" – это в первую очередь глава Днепра Борис Филатов, последний оставшийся при официальной должности человек из легендарной команды Коломойского образца 2014 года "Коломойский – Филатов – Корбан". В последнее время, впрочем, Филатов – по крайней мере на словах – демонстрирует лояльность Порошенко, без видимой иронии называя его "мастером политической игры".
Музей АТО хорошо известен иностранным журналистам и политикам. Как говорит еще один из его создателей, историк Юрий Фанигин, сюда приезжали и депутаты Европарламента, и главы зарубежных государств – например, президент Эстонии Керсти Кальюлайд. Евгений Титаренко рассказывает, что американский сенатор от штата Нью-Джерси Кори Букер, посмотрев его фильм о войне в музее, стал ярым сторонником предоставления Украине летального оружия, что в итоге вкупе с усилиями других американских политиков привело к поставкам в страну американских противотанковых комплексов "Джавелин". При этом в экспозиции музея АТО куда больше чувствуется боль от украинских потерь и гордость за своих героев, нежели ненависть к врагу в лице России или пророссийских сепаратистов. 17 апреля здесь открылась выставка рисунков, сделанных художниками из разных уголков Украины для украинских моряков, захваченных Россией в Керченском проливе. На открытие выставки приехала мачеха самого молодого из них, Андрея Эйдера. Мы случайно сталкиваемся с ней в фойе, она соглашается дать небольшое интервью. Пока мы с ней разговариваем, за тысячу километров отсюда, в Мосгорсуде, судьи штампуют решения о продлении ареста ее пасынку и остальным "керченским пленникам".
Приезжал в музей и Петр Порошенко. А вот Владимир Зеленский от его посещения отказался: как рассказывает Юрий Фанигин, во время визита артиста и его коллег по студии "Квартал-95" в город им было сделано соответствующее предложение, но группа "предпочла отдохнуть в бане, сославшись на усталость от гастролей". Говоря о том, почему они будут голосовать во втором туре за Петра Порошенко, создатели музея приводят мне все те же хорошо известные аргументы противников Зеленского: не имеет опыта управления страной, является "виртуальным кандидатом", практически не показывающимся на публике, "котом в мешке". Недовольны они и низким уровнем шуток в выступлениях "Квартала", которые считают неуважительными по отношению к Украине. На мой вопрос о том, как быть с заслугами предположительно стоящего за Зеленским Игоря Коломойского в отстаивании Днепропетровской области от сепаратизма, упирают на то, что эти заслуги не стоит излишне персонифицировать: в первые, самые тяжелые месяцы войны ради фронта объединились все, и помогал создававшейся практически с нуля армии не только Коломойский и его бизнес, но и все остальные. "Слова Коломойского о том, что он не пустит сюда Россию, сыграли тогда важную роль, – говорит сотрудник музея Вадим Якушенко, – но пассионарность украинского народа в целом сыграла не меньшую". Якушенко работал в Историческом музее Днепропетровска еще до войны, летом 2014-го ушел добровольцем на фронт, попал в плен в Иловайске и вернулся домой после одного из обменов пленными. Когда я спрашиваю его, почему даже военные отдали больше голосов Зеленскому, чем Порошенко, он отвечает, что речь идет в основном о тыловых подразделениях. "Если вы посмотрите, за кого голосовали на самом передке, то увидите совсем другую картину", – говорит Якушенко.
Наталья Хазан добавляет: "Те украинцы, кого я считаю моральными авторитетами, поддержали Порошенко. Людей, которые поддерживают Зеленского, я часто слышу в общественном транспорте. Может быть, их "прокачали" сериалом "Слуга народа" – "Он честный, потому что он ездит на велосипеде". Для меня вступать в диалог с человеком, который так считает, бесперспективно". На вопрос о том, боится ли она того, что будет после 21 апреля, Хазан отвечает: "Мы все боимся одного – не стать автономным федеральным округом в составе России. При коррупции жить можно, при оккупации – нет". Юрий Фанигин добавляет: "А почему в президенты не идет сам Коломойский? Сегодня на Зеленского влияет Коломойский, а что если завтра на него повлияет кто-то другой?" Сами Владимир Зеленский и Игорь Коломойский не раз утверждали, что их связывают исключительно бизнес-отношения в рамках производства телевизионных шоу и сериалов.
Мы все боимся одного – не стать автономным федеральным округом в составе России
При этом Хазан и ее коллеги в один голос признают за Зеленским и его командой заслугу в проведении эффективной предвыборной кампании, построенной в первую очередь на новых медийных технологиях и присутствии в соцсетях вместо телевизора. Как готовы они признать за Порошенко его ошибки – попустительство коррупционерам и, в свою очередь, недостаточно активную кампанию перед первым туром выборов. "Сейчас он ходит на все программы, отвечает на все острые вопросы. Спрашивается: а где ты был раньше?" – говорит Наталья Хазан. Припоминают действующему президенту и нерешительность в преследовании бывших сторонников Януковича, а также отсутствие ощутимых результатов расследования расстрела "Небесной сотни" на Майдане. "У нас олигархическая система правления, – вступает в разговор Вадим Якушенко. – Это наша общая ошибка и беда. Но самое главное, что в 14-м году страна сохранилась".
Еще одна из главных достопримечательностей Днепра – еврейский культурно-деловой центр "Менора", фактически созданный Коломойским. Сам олигарх сейчас живет в Израиле, но собирается вернуться в Украину после второго тура выборов. Директор расположенного в "Меноре" музея истории Холокоста, историк Игорь Щупак, не раз организовывал и выставки, не связанные с трагедией еврейского народа: например, выставки старинных часов или картин из коллекции Коломойского, также переданных бизнесменом в дар музею. Щупак так отвечает на вопрос, почему Владимир Зеленский победил на первом этапе голосования и с фантастическим отрывом лидирует перед вторым: "Причины того, почему большинство граждан Украины не хотят избирать на второй срок президентства Порошенко, – в ошибках самого Порошенко. А успех Зеленского, прежде всего – это выбор молодежи, которая хочет изменить существующую коррупционную систему в Украине. Иллюстрация этой системы – скандал в "Укроборонпроме", и не только он. Избрание Зеленского станет стимулом для борьбы с коррупцией".
С другим сторонником Владимира Зеленского, Григорием Михайловым, HR-менеджером одного из крупнейших украинских банков, мы встречаемся в центре Днепра. Он просит не называть место своей работы, но разрешает уточнить, что это не национализированный "ПриватБанк", ради возвращения которого, как многие считают, Коломойский и пошел на эти выборы с кандидатом Зеленским. Во время нашего разговора приходит новость о том, что суд в Киеве признал национализацию "ПриватБанка" незаконной. Михайлов – практически ровесник Зеленского, и для него это одна из многих причин, по которым он вновь собирается за него голосовать 21 апреля:
"В украинской политике люди все время перетасовываются, но все время мы видим одних и тех же людей. Зеленский – не из этой тусовки. Они приходили на его концерты, он их смешил, а теперь внезапно пробует себя в роли их политического конкурента. Мы с ним ровесники, это позволяет почувствовать, что происходит какая-то смена поколений. Я считаю, что нынешняя власть не справилась со своей работой по целому ряду показателей, с теми обязательствами, которые они на себя брали. В первую очередь, это борьба с коррупцией, очищение судебной власти, та же люстрация. Когда живешь в стране, изменения чувствуешь остро. Несмотря на то что Петр Алексеевич – прекрасный оратор, украинцы в своей массе изменений не почувствовали и сделали вывод о том, что эти изменения имитируются. Какие-то ключевые моменты реформ были заблокированы. Оставляли людей, которые были удобны и хороши при предыдущих правителях, которых брали, скажем, по громким делам о взятках. Об этом громко заявлялось обществу, а потом людей тихо отпускали, происходил откат. Люди на это посмотрели и сказали: "ага, ну понятно". Зеленский – это шанс, в который все поверили. Порошенко тоже имел такой шанс, причем в 2014 году на его стороне было гораздо больше людей, чем сейчас на стороне Зеленского. Ему дали абсолютный карт-бланш, а мы сейчас видим катастрофическое падение рейтинга доверия. Зеленскому пока доверяют и ему дают шанс, в первую очередь молодежь, ну и люди моего возраста".
Зеленский – это шанс, в который все поверили
На вопрос о том, не боится ли он того, что старожилы украинской политики стоят и за Зеленским, Григорий Михайлов отвечает так:
"Это не страшно, по нескольким причинам. Во-первых, роль Коломойского, человека, который наверняка имеет определенное влияние на кандидата Зеленского, после Майдана была велика: например, он инспирировал создание добровольческих батальонов. Извините, но далеко не все украинские олигархи повели себя таким образом, а вернее, никто не повел. Во-вторых, если Зеленский будет хоть сколько-нибудь дальновидным политиком, придя на пост президента, он от Коломойского дистанцируется, он будет вынужден это сделать".
При этом мой собеседник отвергает возможность того, что Владимир Зеленский "сдаст Украину Путину":
"Никакой президент Украины, если он в здравом уме и хочет продолжать свое президентство, этого не сделает. Это будет его моментальное падение и коллапс. России нужна только капитуляция Украины. Если президент попытается капитулировать, он перестанет быть президентом в очень короткие сроки, и в этом отдает себе отчет любой кандидат. Невозможно будет заключить Путина в объятия, открыть границы и сказать "давайте все забудем". На этих опасениях можно играть, но исходя из тех заявлений, которые сделал Зеленский, – что Путин должен будет принести извинения, должен будет вернуть территории, – я в это не верю. Можно, конечно, что-то выхватывать из его слов либо ковыряться в его прошлом творчестве, но друзья, давайте посмотрим на то, что происходит при текущей власти! Риторика – да, она у Петра Алексеевича очень воинственная. Но если оценивать действия, мы видим вполне терпимые торговые отношения с Россией, война идет, а торговля почему-то растет. Медведчук почему-то свободно летает в Москву. Мне кажется, говорить, что "Зеленский сейчас все сдаст", это какая-то манипуляция. Для того чтобы этого не произошло, есть сдерживающие факторы".
Среди людей, отдавших свой голос за Владимира Зеленского в первом туре выборов и собирающихся сделать это во втором, изрядная доля тех, кто делает это от противного – лишь бы сменить Петра Порошенко на кого-то другого во главе государства. Об этом мне рассказывает Елена, переселенка из Луганска. Елена (мы изменили имя по ее просьбе: родители Елены остались в Луганске, и она опасается за их безопасность, если так называемое "МГБ ЛНР" узнает о ее интервью Радио Свобода) не успела зарегистрироваться для голосования в первом туре, но во втором твердо намерена отдать свой голос за Петра Порошенко.
"Таким людям я говорю: ребята, а вы не хотите съездить в Луганск, посмотреть вообще, как там? – говорит Елена. – Они мне отвечают: да, мы тоже этого боимся, но ты же видишь, за 5 лет не сделано то, не сделано это".
Как и других моих собеседников, Елену страшит приход "русского мира" в подконтрольную украинским властям часть страны и невнятная, по ее мнению, риторика Владимира Зеленского на этот счет – многие из тех, с кем я говорил, отмечают, что всю предвыборную кампанию Зеленский высказывался за "прекращение войны", и лишь в последнюю неделю перед вторым туром его штаб "тезисно" и, как они опасаются, "для галочки" проговорил позицию кандидата по поводу российско-украинского конфликта: "Крым – Украина", "никаких переговоров с сепаратистами" и т. д. Елена, уехавшая из Луганска "на пару дней" перед "референдумом" об отделении "ЛНР" от Украины, но оставшаяся в Днепре на долгих 5 лет, рассказывает мне леденящие душу истории о своих поездках на родину под минометными обстрелами через блокпосты сепаратистов и украинских военных, о презрительном отношении арендодателей к съемщикам жилья из Луганска и Донецка, о беспросветной жизни друзей и знакомых, оставшихся "там".
Люди так устроены, что они готовы мстить
Если ценой прекращения войны, о котором говорит Зеленский, станет прекращение нашего пути в Европу… Я так поняла, что он хочет помириться с Путиным. Я не уверена, что так можно прекратить войну. Люди так устроены, что они готовы мстить. Я вспоминаю, как я первый раз вернулась в Луганск на несколько дней уже после отъезда. Я не могла попасть в квартиру, мне нужно было найти ключ, который был у моих дальних родственников. И вот уже ночь, комендантский час, я приезжаю, стучу в ворота, они выходят оба пьяные – и если честно, я потом там тоже бухала, там просто невозможно не пить, столько жести я видела, что это просто было невозможно. Они говорят: "Ну что, приперлась?" Даже не позвали меня на порог, не предложили воды, не спросили, как я доехала. Они, дескать, под обстрелами лежат, а я там где-то прохлаждаюсь. Но когда я спросила, надо ли передать какие-то вещи их детям, которых они почему-то отправили именно в Украину, тут же стали миленькими и добренькими. Как вот это все можно прекратить? Я им задала этот вопрос. Они ответили: "Ты не видела, ты не понимаешь, что здесь происходит, что-то в духе "око за око, зуб за зуб", что если будет возможность мстить – они будут мстить. Я не думаю, что так думают все. Конечно, есть там и здравомыслящие люди. Но мне, например, хочется задать такой же вопрос семьям погибших там украинских солдат".
Елена признается, что для нее выбор между Зеленским и Порошенко – это выбор меньшего из зол. Вообще, из многочисленных разговоров со сторонниками действующего президента складывается ощущение, что у них попросту нет своего кандидата. Постарается ли Зеленский развеять их страхи не словами, а делами? Елена говорит: "Если есть хоть малейшая вероятность того, что сюда придет Россия, то лучше ее избежать. Пускай лучше конфликт будет в заморозке. Если откроется граница между "ЛНР" и Украиной и при этом не закроется граница между Россией и "ЛНР", где гарантия, что мы не окажемся в большой консервной банке?"
