В Набережных Челнах вышел на свободу 37-летний активист Карим Ямадаев. Он отбыл 28 суток ареста за организацию "похорон Путина": 10 марта у здания Следственного комитета Карим установил "надгробие" российского президента. После этого активисты "Бессрочного протеста" предложили ставить подобные "памятники" в своих городах.
Сам Карим Ямадаев – в прошлом милиционер. В интервью "Idel.Реалии" он рассказал о своем заключении, провокациях в спецприемнике, отношении к российской действительности, а также о том, как после проведенной акции практически лишился собственного бизнеса.
– Давайте для начала разберемся: акцию с "надгробием" Путину провели вы?
– Да, конечно.
– В суде вы признали свою вину?
– Не признал. Я сказал, что организовал акцию, но подчеркнул, что не должен был получать на нее разрешение администрации города. Я просто должен был ее уведомить. Площадка для проведения акции была выбрана не случайно. Это единственное место возле здания Следственного комитета, где ходят люди.
– Как вам пришла идея провести такую акцию?
– Эта акция являлась частью протестного искусства – выражением своего мнения посредством художественной инсталляции.
– Как вы ее готовили?
– До 2008 года – до кризиса – у меня было рекламное агентство. Для меня не было проблемой все это изготовить. Сам монумент сделан из глянцевого ПВХ, оградку я купил.
– Сколько времени заняла установка?
– Все было привезено на "газели". Главное было собрать оградку, а надгробие я просто воткнул и все.
– Охраны или видеонаблюдения у здания СК нет?
– Вы же видели забор на фотографии – вот за ним Следственный комитет. У них есть видеонаблюдение, но с другой стороны. Если посмотреть за забор, то вы увидите, что там все обтянуто строительной сеткой – у них идет реконструкция.
– За организацию вашей акции на шесть суток арестовали Николая Переседова. Чем он вам помогал?
Я недоволен абсолютно всем
– Он не принимал участия в акции. Я не привлекал активистов из своего движения, поскольку не исключал того, что после акции могут завести уголовное дело. У Переседова я просто арендовал гараж за городом. У другого человека арендовал "газель". Я привез все в гараж – Переседов ничего не видел, потому что все было укутано плотным полиэтиленом. Когда мы поехали, я ему сказал, что хочу установить оградку в рекламных целях, и попросил его мне помочь. Надгробие я установил только после того, как он ушел. Это было с 7 до 8 утра. Люди, живущие в соседних домах, говорили, что инсталляция простояла до 13 часов дня. На место приезжали кинологи с собаками. Они оцепили местность и проверяли все.
– Вы сказали о своем движении. Речь о "Желтых жилетах"?
– Да. К "Бессрочному протесту" я отношения не имею – у нас с ними теплые дружеские взаимоотношения, я пользуюсь их каналом связи.
– В чем причина вашей оппозиционной активности?
– Я недоволен абсолютно всем. Можно начать с ужасной медицины, когда нормальные врачи вынуждены уезжать из страны. Из Набережных Челнов уезжают даже стоматологи. Я обслуживался в дорогих частных стоматологиях, делал пломбы. Было такое, что я два раза платил за зуб, но потом приходилось его удалять, потому что даже зубы сделать нормально не могут. О чем мы говорим? Меня часто спрашивают, почему я не заведу семью. В ответ на это я задаю встречный вопрос: "А где моя жена будет рожать в этой системе?" Вы заметили, что певцы, депутаты, обеспеченные люди отправляют своих жен рожать в США? Они боятся, чтобы их жены здесь рожали! Здесь нет ни медицины, ни образования, ничего. Этим я и недоволен. На мои 150 тысяч рублей в месяц я не смогу отправить свою жену рожать за границу. Но предположим, что у меня родится ребенок здесь. Что мне делать, если у него будет тяжелое заболевание? Я не смогу оплатить лечение!
– Вы считаете ответственным за это президента, раз проводите акцию против него?
– Не я считаю, это действительно так и есть. Кто создал вертикаль власти? Путин!
– Как вас задерживали?
– Дома. Они долго стучали в дверь. Я не открывал, но когда они начали стучать соседям… Я позвонил Рузилю Мингалимову, он сказал, что лучше открыть, иначе они выпилят дверь болгаркой. Когда я открыл дверь, я разговаривал с Рузилем, поэтому задержание прошло мирно. Если бы я не говорил по телефону, все могло быть по-другому. После этого меня отвезли в отдел полиции, 12 марта арестовали на 28 суток.
– Какие были условия содержания в спецприемнике?
– Там ко мне в камеру засунули бездомного мужчину с пневмонией и кучей кожных заболеваний. По всем правилам этот человек должен был находиться в специальной камере, в которой содержатся бездомные.
– Как к вам относились сотрудники спецприемника?
– По-разному. Был случай, когда в спецприемник привезли дедушку 64 лет, который случайно задел чью-то машину. У него было давление, он сказал, что ему нужен врач. Его повели к врачу, где ему сказали следующее: "Почему вы таблетки от давления не носите с собой?" – "Сынок, таблетки дорогие", – ответил он. "А, тебе уже Ямадаев пропел песенку. А ты знаешь, что Навальный финансируется Госдепом США, а Ямадаев деньги от него получает?" – говорил этот врач. Вот эту херню выслушивали все, кто выходил из моей камеры к этому медику. Это было постоянно! Когда меня повезли в БСМП, он мне "пел" это всю дорогу. Еще в январе он все это говорил, на что я отвечал, что являюсь предпринимателем и сам провожу свои акции – никто меня не финансирует.
Навальный финансируется Госдепом США, а Ямадаев деньги от него получает
– Ваш друг Рузиль Мингалимов рассказывал, что на десятый день голодовки вам стало плохо, вас отвезли в больницу.
– Да, мне сделали рентген, взяли на анализы кровь, мочу. Хирург сказал, что у меня что-то с почками. У меня никогда почки не болели. Хирург сказал, что голодовку надо прекращать – я так и сделал. Но почки у меня болят до сих пор. До обследования я еще не добрался.
– Во "ВКонтакте" вы также написали, что лишились бизнеса. Расскажите подробнее.
– У меня в торговом центре есть павильон по изготовлению ключей, автомобильных и других. После январской акции мне стали поступать угрозы: писали с фейковых страниц во "ВКонтакте" и говорили, что если я не прекращу протестную деятельность, у меня не будет бизнеса, не возьмут работать даже на завод. Я не воспринимал эти угрозы и вообще не думал, что меня задержат во второй раз. Я все рассчитал: когда "газель" отъезжала, я сказал, чтобы водитель проехал снизу комплекса, потому что наверху стоят камеры. Но, конечно, он проехал не там. Так и вышли на Переседова, а дальше – на меня.
На суде я говорил, что мне угрожали лишением бизнеса. Судья спросил, а о чем я раньше думал? Я ответил, почему вы задаете этот вопрос мне – о чем думали те, кто принимал этот закон о фейковых новостях? Ведь именно он стал последней каплей для меня. Судья не отреагировал на это и дал мне 28 суток. Я попросил Рузиля Мингалимова съездить на работу и все объяснить администрации. Он приехал, администрация сказала, что все будет нормально. В итоге представители администрации не повесили объявление о том, когда откроется павильон. Когда я вышел, то увидел, что ближе к выходу сидит другой ключник. Он теперь принимает весь поток людей, я ничего не могу делать. За день у меня был один клиент, а у него – человек 20–30. Раньше этот ключник был на первом этаже и никогда не хотел на второй, на мой этаж. Его можно было посадить в любую точку, но администрация выбрала именно это место.
Когда мы будем сплоченными, система не устоит
– Вы написали, что в день выхода из спецприемника вам угрожали уголовным делом замначальника УВД и сотрудник Центра "Э". Можете вспомнить ваш диалог?
– Утром в день освобождения меня вызвали к начальнику. Там был замначальника УВД, полковник, фамилию я не запомнил, и сотрудник Центра "Э". Замначальника меня спросил, намерен ли я продолжать протестную деятельность. Я сказал, что живу по Конституции. Он заявил, что у них есть сведения о том, что я якобы угрожал сотрудникам полиции. Я понял, к чему все идет. И сказал, что протестной деятельности с моей стороны не будет. И все.
– То есть вы не будете этим больше заниматься?
– Я бы продолжал протестную деятельность в любом случае. Я проводил мирную акцию. Теперь у меня не будет комфортных условий. Я уже съезжаю из торгового центра. На этом все закончилось. Где я буду теперь работать, неизвестно. Они просто делают из меня радикала.
– Вы намерены остаться в Набережных Челнах?
– Не знаю. Я общаюсь с людьми, которые говорят, что меня даже на КамАЗ не возьмут. Мы должны объединиться! Когда мы будем сплоченными, система не устоит. А когда мы мечемся поодиночке, то, естественно, ничего не сможем сделать. Сейчас я рассматриваю возможность переезда в Московскую область – посмотрел квартиры в Подмосковье, но, скорее всего, не потяну. А оставаться в Челнах смысла я не вижу – куда бы я ни сунулся, мне везде будут устраивать препоны.
