12 марта в Ленинском районном суде Краснодара состоится очередное заседание по делу адвоката Михаила Беньяша, которого полицейские Юрченко и Долгов задержали 9 сентября 2018 года перед акцией против пенсионной реформы. Полицейские и задержанный обвиняют друг друга в причинении вреда здоровью. Корреспондент Радио Свобода побывала на нескольких заседаниях по делу Беньяша и рассказывает об этом фантасмагорическом деле и не менее фантасмагорическом судебном процессе.

Как все началось

9 сентября 2018 года в Краснодаре прошел митинг против пенсионной реформы. Адвокат Михаил Беньяш приехал в город накануне из Геленджика. В своих показаниях он объяснил, что планировал оказывать юридическую помощь участникам акции и как раз шел в управление МВД, куда уже привезли первых задержанных активистов. По пути в полицию был задержан он сам. В том, как это произошло, предстоит разобраться судье: у защиты и обвинения две противоположные версии.

В показаниях Беньяша сказано, что его и его клиентку Ирину Бархатову задержали неизвестные люди. По словам адвоката, его схватили за руку и потащили к автомобилю. В машине его избили, потом продолжили избивать уже в отделении полиции. Позже Беньяш узнал, что это были оперуполномоченные Дмитрий Юрченко и Егор Долгов.

Юрченко и Долгов в своих рапортах написали, что в машине адвокат бил и кусал их, а на парковке около отдела полиции и вовсе стал биться головой об асфальт, "поясняя, что он делает это намеренно, так как планирует обратиться в правоохранительные органы".

За "неповиновение требованиям сотрудника полиции" Михаила Беньяша задержали на 14 суток. Когда этот срок истёк, адвоката обвинили в применении насилия, не опасного для жизни или здоровья, в отношении представителя власти – часть 1 статьи 318 УК.

Судья Ленинского районного суда Краснодара Диана Беляк отправила Беньяша в СИЗО на два месяца, мотивируя это тем, что он "может скрыться, угрожать свидетелям и уничтожить доказательства". Было неясно, каким образом адвокат может угрожать двум оперуполномоченным, как он может уничтожить доказательства и куда затем скрыться, если учесть, что проживает Беньяш в Краснодарском крае с женой и несовершеннолетним ребенком. Через 25 дней краевой суд отменил постановление судьи Беляк о заключении под стражу. Михаила Беньяша выпустили из СИЗО под залог в 600 тысяч рублей, большую часть денег внесла Адвокатская палата Краснодарского края.

"Мы не доверяем этому суду"

Суд проходит в главном зале Ленинского районного суда: тесный бежевый кабинет, три ряда по шесть стульев и клетка в углу. Перед первым заседанием сюда втиснулось больше тридцати человек, мест не хватило, в кабинет внесли две скамьи и стулья из кабинета судьи Беляк. Во второй раз людей было меньше, в основном адвокаты и журналисты, но места все равно не хватало. Снова принесли скамьи из коридора.

Защита попросила предоставить пространство для нормальной работы. Во время первого заседания адвокаты Беньяша ютились за одним столом, раскладывали документы, где придется: на коленях, на стульях, на полу. В этот раз принесли дополнительный стол. Половина адвокатов все равно не поместилась, – они сидели среди слушателей с документами в руках.

Защитники Беньяша настаивали, что это нарушает принцип состязательности сторон, потому что у прокурора есть отдельный стол и достаточно пространства для работы.

– Вас слишком много, – ответил судья. – Если бы прокуроров было восемь, они за своим столом находились бы в том же положении, что и вы. На первое заседание защищать своего коллегу пришли сразу 10 краснодарских адвокатов, на второе – восемь.

Защита Беньяша несколько раз просила предоставить другой зал для заседаний. Суд отказал, мотивируя это тем, что в Ленинском суде нет залов большего размера. Защитники просили перенести встречи в другое здание и сообщили, что Адвокатская палата может предоставить подходящее помещение, где поместятся и участники процесса, и зрители. Суд оставил без удовлетворения и эту просьбу, как и ходатайство об отводе судьи Дианы Беляк.

Защита настаивала, что судья не может вести дело, поскольку один раз уже приняла немотивированное решение о заключении Беньяша под стражу. Во-вторых, по мнению защиты, судья показала свою пристрастность, когда 10 сентября 2018 года признала виновной Ирину Бархатову, якобы оказавшую неповиновение сотрудникам полиции.

– Ирина – единственный свидетель защиты, и в отношении ее показаний судья уже высказал мнение, признав Ирину виновной, – заявил Михаил Беньяш.

– Дело построено только на основании протоколов потерпевших. Некоторые части этих протоколов идентичны, вплоть до опечаток, – сказал адвокат Александр Попков. – Мы не доверяем этому суду, хотя и вынуждены его уважать.

Адвокаты планируют добиваться отвода судьи через Европейский суд.

"Я утверждаю, что я здесь потерпевший"

Михаил Беньяш заявил о своем праве дать показания в любой момент следствия, как подсудимый. Судья согласилась. Беньяш вышел к кафедре, разложил документы, повернулся к защитникам, попросил воды: "Извините, я немного приболел". Ему нашли розовую бутылку-непроливайку, судья принесла кружку с чаем.

– Я утверждаю, что я здесь потерпевший, – начал Михаил Беньяш, и Дмитрий Юрченко улыбнулся на этих словах. – Я сразу хочу обозначить позицию защиты. С нашей стороны сюрпризов не будет. Я сторонник того, чтобы процесс был шахматами, а не игрой в дурака, когда у тебя еще и карты выдергивают из рук.

Беньяш описал события перед задержанием в день митинга: как ехал в Краснодар, как звонили "сочувствующие из служб" и предупреждали о превентивных мерах, как начались звонки от активистов. "Миша, меня приняли". "Миша, меня пасут второй день".

В тот же день, 9 сентября, Михаил встретился в Краснодаре со своей клиенткой Ириной Бархатовой.

– Мы шли по улице Красной и, вот не поверите, предчувствие какое-то сработало, – рассказал Беньяш. – Я сказал Бархатовой: "Ира, включи камеру телефона". Она спрашивает: "Когда?" Я говорю: "Прямо сейчас. Тревожно мне". И тут пролетает мимо серая "Мазда", разворачивается, из неё выскакивают два товарища, по виду провокаторы. Позже я узнал, что это потерпевшие Долгов и Юрченко. Я крикнул: "Ира, уходи". Юрченко схватил меня за руку и потащил к автомобилю. Ирина вместо того, чтобы сбежать, как всякая нормальная девушка, осталась и начала снимать все на телефон. У нас есть видео, но никто их не исследовал.

​В рапортах Юрченко и Долгова сказано, что они представились Беньяшу и Бархатовой, и те согласились поехать с ними, разговаривали оперуполномоченные вежливо и культурно, никого ни к чему физически и морально не принуждали.

Беньяш сделал глоток воды и начал описывать процесс задержания.

– Я не понимал, что происходит. Это мог быть кто угодно. Никто не представился, меня сразу схватили и закинули в автомобиль. Ирина снимала, Юрченко сказал Долгову забрать у нее телефон, и она его спрятала. После этого ее тоже закинули в машину.

По версии Юрченко и Долгова, когда полицейские предложили Беньяшу проследовать с ними, он согласился, но потребовал, чтобы его сопровождала гражданка Бархатова для предоставления ему юридических услуг.

– Вы понимаете?! – воскликнул Беньяш. – Иру, журналистку, мою клиентку, я попросил оказывать мне юридические услуги. И ее пустили ко мне! Адвокатов не пускали, а журналистке для оказания юридических услуг – Welcome! Нет, вы понимаете абсурд ситуации?!

Засмеялся зал, засмеялась и судья Беляк: "Да, я понимаю".

По словам Беньяша, в машине Долгов был водителем, Бархатова оказалась на переднем пассажирском сидении, он сам сидел сзади слева, и Юрченко рядом с ним. Адвокат достал телефон, Юрченко попытался его забрать – началась борьба.

– Юрченко выкрутил мне левую руку, – рассказал Михаил Беньяш. – Бархатовой запретили снимать, она сказала, что будет смотреть и запоминать, чтобы потом дать показания. Тогда Юрченко схватил Иру за горло одной рукой, но меня не отпустил, и она смогла вырваться. Затем Юрченко схватил меня за горло двумя руками и начал душить.

Во время рассказа Беньяша Егор Долгов маялся, смотрел в телефон, в потолок, иногда коротко переговаривался с прокурором или оглядывал зал. Дмитрий Юрченко все время смотрел на Беньяша, слегка щурился и улыбался.

– Я вырвался, – продолжил Беньяш. – Он начал давить мне пальцем в глаз. Очки к тому моменту с меня уже слетели. Мне было больно, я испугался и закричал.

Еще тридцать пять минут Михаил Беньяш рассказывал, как его привезли в отделение, били на парковке и в самом отделении.

– Кинули меня на кресло какое-то в кабинете. Юрченко говорит: "Все выйдите отсюда". Все дружно встают и уходят. Я понимаю, что будет происходить, и просто начинаю смеяться.

По версии Беньяша, когда дверь в кабинет закрылась, его ударили несколько раз, еще раз кинули, и он снова ударился головой. За стеной Ирина Бархатова требовала пустить ее в кабинет, он кричал ей, чтобы вызвала скорую и адвоката.

Судья смотрела то на подсудимого, то в пространство, то в компьютер, пару раз в телефон, и в эти моменты Беньяш прерывался. "Я вас слушаю, продолжайте", – кивала судья. Двухголовый орел блистал медью за ее спиной.

– Я пришел в себя, поднялся, сел в кресло. Все бегали из кабинета в кабинет, матерились. Потом Юрченко успокоился, подошел ко мне и спросил: "Может кофе хочешь?" Я ему ответил: "Ты фашист, какой кофе?"

В версиях подсудимого и потерпевших много расхождений. В рапортах Юрченко и Долгова сказано, что на парковке Беньяш "стал наносить себе удары об автомобиль и асфальт, пытался сбежать". За происходящим наблюдали десятки сотрудников полиции. В их показаниях почти слово в слово говорится, что Долгов и Юрченко действовали в отношении Беньяша "аккуратно, не причиняли ему каких-либо увечий или повреждений", а "молодой человек вел себя неадекватно и очень агрессивно".

По словам Беньяша, у него была травмирована нога, а избиение ухудшило травму. "Я двигался, как черепаха. Я не смог бы сбежать, даже если бы захотел".

После задержания Михаила Беньяша его дважды осмотрели. Первый раз его привезли в больницу на осмотр Юрченко и Долгов. По словам адвоката, все это время он был скован наручниками за спиной, во время осмотра наручники не снимали, сказали, что все в порядке, – и Михаила увезли обратно. Второй раз адвоката осмотрели в спецприемнике вместе с остальными задержанными.

– Меня спросили: "На что жалуетесь?" Я говорю: "В ухе звенит. И ногу бы осмотреть". Врач в ухо посветил и говорит: "О!" Оказалось, кровоизлияние в перепонке. Потом снимаю джинсы, на ноге ссадины, на колене отек. Дежурный кричит: "Что это? Кто это сделал?" И побежал всех материть.

По результатам медицинской судебной экспертизы повреждения, полученные адвокатом, – это "ушиб мягких тканей в правой скуловой области, ушибы мягких тканей в правой надбровной области, заушной области слева в области локтевого сустава, отек в области левого коленного сустава". Они оцениваются как не причинившие вред здоровью.

"Не могу сказать, что вырывался деликатно"

Суд перешел к вопросам.

– Были ли ваши действия по попытке освободить свое горло неуважением к сотрудникам полиции? – задал вопрос адвокат защиты Пеховкин.

– Во-первых, я не знал, что это сотрудники полиции, – засмеялся Беньяш. – Во-вторых… Не могу сказать, что вырывался деликатно, со всем почтением. Вырывался, как мог.

– Вы проявляли как-то неуважение к этим лицам? – продолжил Пеховкин.

– Да, я не скрываю, что ругался, как и Юрченко. Мы в принципе коммуницировали друг с другом матом. Я могу процитировать, – предложил Беньяш. Судья покачала головой: "Нет, спасибо".

Адвокат Вертегель спросил, когда и как Беньяш понял, что его задержали сотрудники полиции. Михаил объяснил, что осмотрелся на парковке, увидел вокруг людей в форме и догадался.

– Когда что-то выглядит как утка и ведет себя как утка, это и есть утка, – пояснил он. – Доподлинно о том, что они действительно оперуполномоченные, я узнал, когда ознакомился с божественными рапортами, изготовленными с помощью "Ctrl+C" и "Ctrl+V" (клавиатурные команды для копирования и вставки текста. – Прим. РС).

– Вы с Юрченко соприкасались в процессе борьбы? – спросил адвокат Галустян. Судья Диана Беляк в недоумении: "Как вы вообще в "Мазде" друг на друге поместились бы, чтобы бороться?"

– Да мы просто слились в объятиях, хотя пытались этого избежать, – ответил Беньяш, слушатели засмеялись, судья тоже. Дмитрий Юрченко покачал головой, глядя в потолок.

Судья описала повреждения, которые по версии обвинения Беньяш нанес Юрченко. "Применил в отношении Юрченко Д. Д. насилие в виде нанесения не менее трёх ударов в область лица, не менее трех ударов в голову, не менее одного удара в область левой руки, а также не менее трёх ударов в область грудной клетки".

– Вы это сделали? – спросила судья Беляк.

– Нет, я никого не бил.

– Умышленно? – уточнил судья.

– Неумышленно тоже не бил, – настаивал Беньяш.

Судья перешла к повреждениям оперуполномоченного Долгова. "Применил в отношении Долгова Е. Д. насилие в виде не менее двух укусов зубами в область правого предплечья, в область левого плеча, а также захвата руками <…> чем причинил Долгову физическую боль". В это время Долгов смотрел в экран телефона.

Беньяш объяснил, что Долгов сидел на переднем сидении, его прикрывал подголовник.

– Вы говорите, укусил в левое плечо и правое предплечье. Мне для этого надо было просунуть голову между подголовником и стойкой. Это раз. А как укусить в предплечье, если человек за рулем? Надо выползти вперед. Я физически не мог это сделать. К тому же я не могу кусать мужчин, – сказал адвокат.

– Почему? – поинтересовалась судья.

– Ну, мне неприятно.

Зал снова засмеялся.

Заседание подходило к концу. В завершение Михаил Беньяш заявил: "Я считаю, что это сфальсифицированное дело. И этого можно было избежать. Думаю, Дмитрий Юрченко тоже уже жалеет о том, как все произошло. Ему ведь было достаточно показать мне удостоверение и попросить пройти с ними, – Юрченко все еще смотрел на подсудимого, сжимая челюсть, желваки ходили под кожей. – И я бы пошел. И всего этого не было бы".