Сегодня в России много замечательных поэтов, но тиражи толстых журналов продолжают падать, хотя, кажется, уже некуда. Между тем не столь профессиональные молодые поэты, существующие в основном в сети, организуют паблики с десятками тысяч подписчиков, поэтические фестивали и другие события.

Зачем и как сетевые поэты устраивают свои мероприятия и почему это у них так здорово получается, мы говорим с поэтом, организатором фестиваля “Всемирный день поэзии” Стефанией Даниловой, поэтом и журналистом Арчетом и поэтом, переводчиком, заместителем директора Фонда создания музея Бродского Ариной Бедриной.

​

– Арчет, первый вопрос к вам: во всем мире достаточно много поэтических фестивалей, а вы со Стефанией организуете свой – “Всемирный день поэзии”. Что это – некая параллельная реальность? Во всяком случае, в том фестивальном поэтическом кругу, который связан с так называемыми толстыми журналами, о вашей деятельности почти ничего не знают. Почему вы не находитесь в едином пространстве?

– Когда молодая поросль поэтов оглянулась в поисках того, с кого можно брать пример, никто не заметил ни “Неву”, ни “Звезду”, было ощущение, что мы в чистом поле, брать пример не с кого, учиться не у кого и никто тебя не поддержит. И мы стали создавать свою собственную небольшую субкультурку, но это она поначалу была небольшая, а теперь это сотни тысяч людей. Подозреваю, что ее суммарная аудитория будет повыше журнальных публикаций и всей – ну, назовем это большой литературой. Когда мы подросли, мы поняли, что государственные инициативы в сфере поэзии есть, но оказалось, что мы их еще только заметили, а они нас уже не любят, причем давно.

– Они вам сказали “фи”?

– Ну, как бы про всех скопом: мол, мы в своих толстых журналах развиваем литературу, что-то делаем для мировой культуры, а всем известно, что интернет – это помойка, и есть такие сетевые поэты, которые копаются на своей помойке с мелкими мальчиками и девочками, удовлетворяя их быдлопотребности. Мне очень не нравится такая точка зрения, но, мне кажется, она сейчас там доминирует.

– И раз так, вы решили быть сами по себе?

– Я не против того, чтобы общаться и делать совместные проекты с этими людьми, но они обычно не предпринимают к этому никаких усилий, а среди нас уже много популярных…

– …и вы решили, что вы уже мэтры?

– Мы не решили, но каждый из нас за несколько лет стал человеком-оркестром, которому вся эта тусовка большой литературы просто не нужна.

– Стэф, а вы что думаете по этому поводу?

– Я нахожусь на некой грани, у меня остраненная – по Шкловскому – точка зрения, я учусь на втором курсе аспирантуры журфака СПбГУ и пишу кандидатскую диссертацию про коммуникативные площадки современной поэзии. В статье, которую я недавно закончила, я выделила толстые журналы, людей личного бренда, издающих книги самостоятельно, как я или Арчет, фестивали-конкурсы, фестивали-праздники. Я опросила 400 поэтов, какая из площадок им больше нравится, и большинство отдало предпочтение блогам, а журналы и телевидение оказались в меньшинстве. Хотя сейчас есть довольно понтовые телеканалы с программами про современных поэтов, но это больше относится к шоу-бизнесу. Оказалось, что есть люди, сочетающие существование в серьезных журналах с телеком, хайпом, сетевой популярностью, то есть усидеть на двух стульях возможно.

Но личный опыт говорит мне о том, что существует снобизм по отношению к сетевой литературе: на XVIII Форуме молодых писателей в Липках меня, на удивление, все знали, но относились так: вы же сетевой поэт, это несерьезно, вы бы шли к нам, а весь этот ваш хайп и ваши заработки – это не литература. То есть брось все, что у тебя есть, иди к нам за сомнительными, якобы высшими ценностями, будь аскетом и брось зарабатывать литературой.

– То есть для вас организация фестивалей – это способ существования, независимого от сложившихся мнений?

– Да. Я была на многих фестивалях, прошла путь от волонтера до лауреата и создателя. Захотелось сделать что-то свое – и вот я четвертый год занимаюсь международным фестивалем “Всемирный день поэзии”. Это моя попытка создать пространство без деления на дебютантов и мэтров, на толстожурнальников и сетевиков, такая точка сборки – фестиваль, проводящийся 21 марта, в День поэзии, установленный ЮНЕСКО, где все разделения исчезают и все живут в мире, хотя бы на несколько часов.

– Арина, вы ведь тоже организатор?

– Да, но я чуть меньше занимаюсь поэзией и чуть больше – организацией музея Бродского, и я как будто живу в параллельной реальности: для меня никогда не было этих разделений – может, повезло, а может, просто меньше в этом варюсь. Но, я думаю, есть колоссальный поколенческий разрыв – сейчас же вся коммуникация идет через интернет. На моем счету нет крупных фестивалей, но в 2014 году мы делали поэтический конкурс “Критерии свободы” имени Бродского, к нам постучались настолько разные поэты из разных стран, и никаких разделений не было.

– Арчет, вы сказали, что не нашли авторитетов – а вы учились писать стихи?

– Прозу – учился, стихи – нет, мне не понадобилось.

– А вы что скажете, Стэф?

– Я тоже самоучка, только в этом случае очень важна культура чтения.

– Арина, вы тоже считаете, что учиться писать стихи не нужно?

– Да, я солидарна с товарищами. Но мы говорим о состоявшихся поэтах, набравших большую аудиторию.

– У Надсона тоже была большая аудитория, а поэт был не слишком, правда, Стефания?

– Да, я согласна, что аудитория, большой паблик ничего не говорит о таланте, и пути ее приобретения бывают разные – вплоть до таргетированной рекламы и больших платных вложений. А поэзии там нет, это подмена понятий. Но тут возникает проблема: когда у действительно талантливого автора много подписчиков, незрелый читатель говорит: а, это попса. Если много читают, значит, это ширпотреб. Но тут важно смотреть, кто читает, и если посмотреть комментарии у того же Арчета, которого многие считают попсой, то можно убедиться, что это не совсем так.

– А вы, Арчет, как считаете: количество подписчиков о чем-то говорит?

– У сетевых поэтов читатели редко набираются за деньги, в основном это сарафанное радио. И если у плохого сетевого поэта в текстах дурацкие ошибки, это, скорее всего, помешает ему раскрутиться.

– Арина, а вы как думаете?

– Плохие поэты есть везде, и у них тоже большая аудитория, это было и 100, и 200 лет назад, и будет всегда. Они нужны аудитории с не очень хорошим вкусом, которая всегда предпочтет их.

– Да, вот о вкусе, взять хотя бы сайт “Рифма“ – все эти котики, которых мы там видим… Не согласны, Стэф?

– Нет, мне нравится дизайн “Рифмы“, сейчас это некий тренд, хайп: все эти модные слова – про этот сайт.

– Но стихи-то там – розы-морозы…

– Да. И поскольку я имею отношение к этому сайту, мы сейчас думаем, как фильтровать контент. На этом сайте проходит фестиваль “Всемирный день поэзии“, который по охвату сейчас самый крупный. Это самая удобная платформа для создания своего конкурса, там просто онлайн-голосование.

– А как вообще организованы ваши фестивали – там есть какой-то конкурс, отбор, жюри?

– На “Всемирный день поэзии” авторы присылают по одному стихотворению и ждут результатов. У нас звездное жюри – Сергей Калугин, в этом году была Светлана Сурганова, Дмитрий Воденников и другие маститые авторы. В этом году экспертные комиссии все же отфильтруют совсем неудобоваримый контент.

А еще я автор фестиваля Broad Sky Fest, посвященного Бродскому, он проводился два года (сейчас пауза, но он будет возрожден), фестиваля “Черное сердце Самайна”, куда отбираются хедлайнеры с текстами на мистические темы. Мне нравится делать линейку камерных креативных авторских фестивалей, и везде свои критерии отбора.

– Арина, вам нравится такая стратегия?

– Я могу сравнить ее с ролевыми играми живого действия: есть такое хобби. И есть крупные игры, куда подаются тысячи людей, там не очень большое внимание к конкретному человеку, зато огромный срез, много народу. В фестивалях – то же самое. Мне нравится и камерный, и большой формат, это совершенно разные вещи, но все же мне самой больше нравятся крупные формы.

– Стефания, а вообще как пришла в голову мысль устроить фестиваль “Всемирный день поэзии“?

– Я помню, как 21 марта 2015 года я иду по Невскому, и мне приходит смс-сообщение: “С днем поэзии!” И у меня в голове начинает прокручиваться картинка: вот я иду, у всех станций метро мне вручают листовки со стихами современных авторов, это масштабный праздник… Потом я прихожу в себя и вижу, что ничего не происходит, одна смс. А ведь у нас есть День ВДВ, День врача, День учителя, целая праздничная культура – а Дня поэта нет, такого, чтобы поэтам дарили цветы и конфеты. И я поняла, что я хочу это сделать, чтобы это было!

И мы быстро наскребли на 10 000 флаеров со стихами 10 современников и за неимением одного большого зала организовали 4 бесплатные площадки, полные людьми. Такого наплыва СМИ в моей жизни на тот момент еще не было. На следующий год фестиваль открылся в 25 городах 4 стран, а в прошлом году – в 50 городах 9 стран. В Петербурге мы отметили этот день в Гостином дворе, со Светланой Сургановой во главе, она читала “Бабочку” Бродского, камеры щелкали, и было 700 человек.

– Арчет, и вы сразу вошли в команду?

– Мы со Стефанией давно дружим, она часто приглашает меня в свои проекты. У меня много уникальных навыков – я разбираюсь в том, как строится реклама, как поставить свет, звук. Да, я просто пришел и стал помогать.

– А команда у вас большая, Стефания?

– Наше ядро – это я и два создателя сайта Ryfma.com. В каждом городе есть свой куратор. Если считать вместе с волонтерами, наверное, наберется около 500 человек. Мы хотим через СМИ доносить до людей смысл этого праздника, что поэт – это профессия, чтобы о фестивале выходили репортажи на федеральных каналах. Я не знаю как, но я это сделаю.

– Арина, а как вы смотрите на это фестивальное движение?

– Мое стихотворение на сайте Ryfma.com вошло в число победителей, так что пришлось срочно возвращаться из Москвы, чтобы принять участие в этом фестивале. Раньше я участвовала только в сверхкамерных фестивалях в Рязани, поскольку я оттуда родом, лет в двадцать поехала в Москву, а в последние годы все изменилось, поэзия стала вполне себе занятием.

– Арчет, вы тоже видите тут развитие, изменение отношения к поэзии?

– Мое детство прошло среди фантастов, а в современной фантастике распространен такой формат, как конвент, и я уже давно хочу сделать для нашей современной поэзии человеческий конвент, как в фэндоме – на несколько дней, с докладами, собрать всех из этой индустрии: индустрия, в общем, уже есть, а инфраструктура – не очень.

– Стефания, а как устроен “Всемирный день поэзии“ – у вас есть какой-то отбор?

– Да, люди высылают свою “визитную карточку”, ждут результатов от жюри, выдается рейтинг по миру. Происходит анонимное голосование, и определяется золотая сотня. Но условия меняются, скорее всего, в этом году у нас будут лонг-листы и шорт-листы, тройка победителей и лауреат зрительских симпатий.

– Но так работает большинство фестивалей.

– Да. И в этом году я планирую привезти в Петербург на гала-концерт троих победителей из разных стран мира. Думаю прибегнуть к помощи частных спонсоров.

– А ведь у вас есть и другие фестивали?

– Да, фестивали – это очень сильная зависимость, есть даже такой мем: книжка “Как перестать делать фестивали и найти нормальную работу”. Но я не буду искать нормальную работу, мне не нравится этот советский принцип. У меня есть линейка моих авторских тематических фестивалей, я бы назвала их первопроходцами в своих областях. Например, никто до меня не делал в Питере фестиваля по черной мистике, посвященного переходу на темное время, на зиму. Есть еще фестиваль “Книгопад” – там в этот раз авторы читали стихи, посвященные книгам: Толкиен, Сент-Экзюпери, “Гарри Поттер”, “Три толстяка”, “Мастер и Маргарита”. Это такая дань этим авторам, мирам этих книг, но бывает, что читают и стихи о книгах современников, и каверы, и пародии. Там же была акция “книжного воровства”: за 1000 рублей люди забирали столько книг, сколько могли унести. Я на этих площадках могу реализоваться и как поэт, и как человек, который делает стихотворение не только из слов, но и из ивент-менеджмента.

– Арчет, а жизнь вашего сетевого поэтического сообщества заключается только в фестивалях или есть еще что-то?

– Фестиваль – это не основной формат в нашей тусовочке, у нас есть такой специальный подтип – организаторы, они делают одиночные или серийные мероприятия. Я вот, например, делал поэтические турниры на много дней, со сложными правилами, стилизованные под Средневековье. Это мероприятие человек на восемьдесят – можно договориться с конкретной точкой, какой кому процент за билеты – и вперед. Еще я делал серийные поэтические миты – это свободный микрофон, человек пятьдесят-семьдесят.

– И они будут читать “розы – морозы”…

– Ну, у кого-то есть премодерация текстов, у кого-то нет; у меня есть. И мне кажется, если уж мы не можем открывать бесплатные курсы для поэтов, то хоть так они будут совершенствоваться, иметь стимул.

– Арина, а вы знакомы с такой формой бытия?

– Мы проводим поэтические вечера в Фонде создания музея Бродского. Фонд организован друзьями Бродского, они больше любят классическую поэзию, поэтому у нас, как правило, звучит силлаботоника, и у нас качественный отбор текстов, людей совсем уж с улицы не пускаем. Недавно я с удивлением узнала, что в Питере есть субкультура поэтических баттлов – свободный микрофон, ринг, кто кого перечитает. Нам предложили сделать такой в квартире Бродского, но мы с Фондом вежливо отказали.

– Стефания, я правильно понимаю, что у вас возник некий материк вашего большого фестиваля, а вокруг – архипелаг более мелких событий?

– Да, и все крутится вокруг поэзии, об этом нельзя забывать. Все это – часть большого кружева, бисер на “ловце снов”. Не стоит забывать и о креативных методах арт-пиара современной поэзии – в прошлом году я писала об этом работу, которая внезапно заняла первое место на конкурсе среди работ аспирантов. Там было серьезное академическое жюри, а я рассказывала о конвертиках со стихотворениями, о гадании на строчках – это такие изюминки. Например, одна современная поэтесса сложила свои тексты в крафтовые конверты, надписала “Привет, прохожий, это тебе!” и разложила в разных местах в центре города (там была ссылка на ее страничку). Люди находили эти конверты и приходили к ней в паблик. Арина упоминала игры – так вот же она, геймификация современной поэзии!

А у меня в 2013 году открылась “Фабрика писем” – я попросила у своих читателей адреса, хотела написать им письма на Новый год. Думала, будет адресов десять, у меня как раз есть 300 рублей на отправку. Через час у меня было больше 300 адресов – это заставило меня быть осмотрительнее и рассчитывать свои стратегические ресурсы. Я продолжаю играть с читателем, но уже ставлю условия: что надо делать, чтобы получить письмо, – и нам обоим весело.

– А как же вы пишете письма незнакомым людям, о чем?

– А я открывала страничку человека, видела, чем он увлекается, например, нахожу книгу, которая и мне нравится, – могу выступить как спойлер по ней, испортить малину. А если вижу, что у человека личная драма, пишу, что все наладится. Люди до сих пор хранят эти письма, поддерживают со мной связь, принимают участие в моих событиях, перформансах.

– Вы все такие крутые организаторы! Арина, что вы хотите организовать в ближайшее время?

– Я хочу все-таки открыть музей Бродского, где мы уже лет шесть организуем поэтические мероприятия – мы их делали, делаем и будем делать.

– Арчет, а вы?

– У меня сейчас проект – буду учить народ за небольшую мзду, как оформлять паблик, как рекламироваться в качестве поэта, художника, писателя. И еще я хочу сделать свой сольный концерт на тысячу человек.

– Понятно, стремитесь на стадионы. Стефания, а вы?

– В этом году я подвожу итоги первых семи сценических лет, выпускаю семь поэтических книг на разные темы. Ну, и будем в четвертый раз проводить свой “Всемирный день поэзии”.