В Москве проходят премьерные показы хореографических этюдов по мотивам реальных историй сексуального, физического или психологического насилия, которыми жертвы этих преступлений делились в социальных сетях под хештегом "ЯНеБоюсьСказать". Это учебный документальный спектакль студентов Школы-студии МХАТ в постановке хореографа и педагога Аллы Сигаловой. Ближайший показ пройдет 9 января в Театральном центре "На Страстном".
"Тема насилия невероятно важна, но о ней мало говорят в публичном пространстве. При этом тема такова, что с ней соприкасается практически каждый из нас. Поэтому я посчитала необходимым открыто заговорить о проблеме", – рассказала Алла Сигалова корреспонденту Радио Свобода.
Идея создать постановку по мотивам флешмоба родилась у Аллы Сигаловой год назад, когда она изучала истории, написанные под этим хештегом. Однако реализовать ее удалось только сейчас в качестве дипломного проекта для студентов МХАТ курса Дмитрия Брусникина.
Люди не хотят слышать о проблеме насилия
Из тысяч и десятков тысяч историй, написанных под хештегом "ЯНеБоюсьСказать", Сигалова отбирала монологи, которые вошли в постановку. "Отбор материалов для этого спектакля стал самым мучительным и самым сложным процессом, – говорит режиссёр. – В результате мы отобрали далеко не самые жестокие фрагменты, и сейчас понимаем, что поступили правильно, потому что у многих зрителей даже эти, далеко не самые ужасные истории, вызывают отторжение. Люди не хотят слышать о проблеме насилия. Они считают, что это все неправда и что на самом деле такие истории не происходят".
По словам Сигаловой, в спектакль включили истории, касающиеся разных типов насилия: психологического, физического, сексуального. Постановка – монологи людей, высказывающихся о своей боли. Нет разделения по гендерному признаку, возрасту или роду деятельности. Единственное, что объединяет все эти истории, – общая тема насилия и ужас, который пережил каждый из тех, кто решил публично рассказать о том, что с ним случилось.
"Я хочу, чтобы благодаря спектаклю люди услышали о проблеме и выработали свою позицию. Чтобы кто-то выругался, встал и вышел из зрительного зала, кто-то заплакал. Ни один спектакль не воспринимается людьми как однородной массой. Это нормально. Так и должно быть, потому что театр – дело живое, и живые реакции самое главное, что есть в театре. Для этого он и существует. В нашем спектакле самое главное вот что: мы пытаемся публично, с театральных подмостков, заговорить о проблеме насилия. В России наша постановка единственная, которая так откровенно говорит об этой проблеме", – отмечает Сигалова.
Неоднозначная реакция на спектакль была не только у зрителей. Некоторые студенты не приняли темы, которые поднимаются в спектакле. По словам Сигаловой, отказаться от участия они не могли, потому что это дипломный проект. "Помимо обучения я еще занимаюсь воспитанием студентов. Они должны знать о проблеме насилия в России и должны выработать свою позицию по этому поводу", – добавляет хореограф.
Один из участников постановки, Никита Ковтунов, рассказал, что основная проблема была связана с тем, что в спектакле содержатся монологи членов ЛГБТ-сообщества. Именно эти отрывки вызвали дискуссию, так как среди студентов были те, для кого неприемлемо обсуждать подобные темы со сцены. При этом таких, кто бы отрицал проблемы сексуального или психологического насилия в России, по словам актера, не нашлось.
Насилие – глобальная проблема, которой не уделяют должного внимания ни правоохранительные органы, ни государство
После того как Сигалова объявила студентам о том, что собирается поставить с ними спектакль по мотивам флешмоба "ЯНеБоюсьСказать", они принялись отыскивать под хештегом истории, которые их лично задели. Каждый студент отобрал по 3–5 таких монологов. Потом они все вместе обсуждали эти истории, выбирали, какие из них могли бы войти в спектакль, рассказывали о своем отношении к проблеме. "В итоге оказалось, что 90 процентов участников спектакля сталкивались с насилием. И у каждого из этих людей есть своя личная история, пусть и не такая масштабная, как те, которые мы выбирали для спектакля", –говорит Ковтунов.
По словам актера, не все монологи, которые казались значимыми, можно было включить в спектакль. В частности, это связано с тем, что Министерство культуры запрещает использовать нецензурную лексику в постановках. Поэтому самые жестокие истории со сцены не прозвучат.
"В нашей стране насилие – это глобальная проблема, которой не уделяют должного внимания ни правоохранительные органы, ни государство. И нет культуры реабилитации жертв насилия. Поэтому работать с этой темой в театре, конечно, необходимо. Театр – это дело актуальное, насущное. Нужно поднимать актуальные проблемы и говорить о них, чтобы что-то изменилось", – считает Никита Ковтунов.
Миссия спектакля состоит в том, чтобы жертвы насилия перестали чувствовать непонимание со стороны окружающих, чтобы они поняли: эта тема может обсуждаться, есть люди, которые готовы выслушать и помочь. Заканчивается постановка так: со сцены звучит статистика – реальные цифры о том, сколько человек в России сталкиваются с насилием ежегодно. "Цифры приблизительные, потому что точных данных нет. Но числа там катастрофические, – говорит актер. – Задача спектакля состоит в том, чтобы поднять тему насилия и показать масштаб проблемы".
Флешмоб "ЯНеБоюсьСказать" запустила в 2016 году украинский журналист и общественный деятель Анастасия Мельниченко. Под хештегом она предложила пользователям фейсбука поделиться примерами сексуального, физического или психологического насилия, с которыми они сталкивались. Акция направлена против отношения к женщине исключительно как к сексуальному объекту. Флешмоб, по словам Мельниченко, должен был помочь жертвам насилия избавиться от чувства страха и стыда, которое они испытывают после того, как такие истории с ними происходят. Флешмоб быстро подхватили пользователи из России. Сейчас под хештегом можно найти тысячи постов мужчин и женщин, которые рассказывают о пережитом опыте.
Согласно данным Совета по делам женщин Московского государственного университета, в России 70 процентов женщин сталкивались с той или иной формой насилия. Однако реальный масштаб проблемы стал понятен только во время акции, рассказала Радио Свобода гендерный исследователь, социолог и координатор программы "Гендерная демократия" фонда Генриха Бёлля Ирина Костерина. Цифры из статистики превратились в поток эмоциональных монологов.
"Этот флешмоб сильно отразился на российском обществе, потому что оказалось: насилие – не то, что происходит с кем-то непонятным неизвестно где. Люди перестали считать, что жертвами могут стать только женщины, которые выглядят вызывающе или являются выходцами из определенной социальной среды. Многие благодаря этой акции наконец увидели, что насилие где-то рядом. Исчезли стереотипные мифические представления о том, кто становится жертвой гендерного насилия, и о том, кто бывает насильником", – говорит Ирина Костерина.
Сексуальные домогательства в России не воспринимаются серьезно
По ее словам исследователя, после флешмоба тема гендерного насилия зазвучала и стала смелее обсуждаться в России. При этом тема сексуальных домогательств в стране воспринимается как "западная проблема". Тема становится значимой и дискутируемой, только когда появляется инфоповод. Например, обвинения журналисток в адрес депутата Государственной думы Леонида Слуцкого или скандал в интернет-издании "Медуза".
"Домогательства не стали обсуждаемой проблемой в России, во-первых, потому что если мы сопоставим вред, который приносят домогательства и домашнее насилие, то домогательства не кажутся людям такими серьезными. Во-вторых, культура флирта и ухаживаний в России отличается от тех принятых в Европе стандартов. От отношений все еще ожидается куртуазность: считается, что мужчина должен подать девушке руку, подать ей пальто, заплатить за нее в ресторане, сделать ей комплимент. При этом нельзя обойти вниманием и тот факт, что девушки в России часто одеваются более сексуализированно, чем в Западной Европе. Например, на работе в принципе не всегда уместно ходить в слишком откровенной одежде, на высоких каблуках или с ярким макияжем. Просто пока еще в России сохраняются все эти стереотипы о том, что "женщина должна всегда оставаться женщиной". В этом контексте вообще непонятно, что делать с домогательствами. Если женщина слишком откровенно одевается, то иногда она сама ожидает, что мужчина должен делать комплименты ее внешности. В США за те фразы, которые в России иногда ожидаются и даже поощряются, человека наверняка уволили бы с работы. Тема домашнего насилия же остается очень горячей, потому что таких случаев все еще очень много", – рассказывает Ирина Костерина.
Под домогательствами в России понимаются словесные формы объективизации женщин или прикосновения к телу без их согласия, считает социолог. Изнасилования в общественном сознании относятся к насилию. Границу между этими понятиями провести сложно, но это понимает только малая часть населения.
Массовая культура построена на сексистских стереотипах
Говорить о том, что граница эта размыта, нужно как раз с помощью массового искусства, потому что именно масскульт транслирует гендерные стереотипы и не позволяет серьезно задуматься о проблемах насилия и домогательств. "Раньше эти темы в принципе нигде не поднималась, даже в андеграундной культуре. В активисткой и околополитической среде таких разговоров тоже не было, потому что на самом деле эти сферы достаточно токсичные, сексистские, допускают насилие в адрес женщин. К сожалению, большая часть массовой культуры, как театр, так и кинематограф, построена на сексистских стереотипах, и там никакие темы насилия до сих пор не поднимаются или поднимаются исключительно как частные случаи", – рассказала режиссёр и художник-акционист Леда Гарина.
По ее словам, флешмоб "ЯНеБоюсьСказать" не привел ни к конкретным результатам. ни к изменениям в общественном сознании. Единственное, что изменилось, – началась дискуссия на эту тему. "Сложно говорить о моментальных изменениях, это длительный процесс: процесс дестигматизации своего опыта и привлечения внимания к тем людям, которые совершают насилие. В моей фейсбук-ленте был только один мужчина, который признался в домогательствах и написал, что жалеет об этом. Естественно, большая часть мужчин, которые были в этом когда-либо замешаны, ни в чем подобном не признавались. Единственное, что можно сделать, чтобы проблему решить, – вновь и вновь поднимать тему насилия в культурном поле, а также ввести университетское изучение гендерной теории. В противном случае искусство, которое заинтересовано в производстве новаторского продукта, не будет производить ничего, кроме сексистских клише", – отмечает Леда Гарина.
