Обвиняемому в государственной измене сотруднику Центрального научно-исследовательского института машиностроения Виктору Кудрявцеву предложили сделку со следствием. Его могли перевести из следственного изолятора под домашний арест, если бы он признал вину и оговорил своего коллегу. Несмотря на то, что нахождение в СИЗО наносит вред его и так слабому здоровью, ученый отказался от этого предложения и остается в изоляторе.
"Я могу вспомнить не так много поступков, которые я мог бы с полной уверенностью назвать подвигом, – написал в Фейсбуке адвокат правозащитной организации "Команда 29" Иван Павлов. – Мой подзащитный Виктор Кудрявцев сегодня совершил именно такой поступок. Главное желание Кудрявцева сейчас – оказаться дома, с родными. Сегодня у него была возможность это сделать. Но даже ради такой возможности он не смог пойти на сделку с собственной совестью".
Сын обвиняемого ученого Ярослав Кудрявцев рассказал, что следователи пытались выторговать признательные показания.
– Говорили: "Хочешь встретить Новый год дома? Хочешь увидеть внуков? Побыть дома до суда?" Естественно, поскольку совершенно не очевидно, что теперь он вообще сможет попасть домой, то это для него должно было быть тяжелым решением.
У 75-летнего ученого много заболеваний, с которыми сложно находиться в СИЗО: диабет, последствия инфаркта и многое другое. Несмотря на это, суд решил не переводить Кудрявцева под домашний арест.
Его для того и арестовали, чтобы он признался
– В принципе его для того и арестовали, чтобы он признался, – говорит Ярослав Кудрявцев. – Но так как он сразу отказался, они решили подойти с другой стороны. Поскольку мы и адвокаты предпринимаем усилия, чтобы изменить меру пресечения (сколько подписей было собрано), возможно, это оказывает определенное влияние и на следствие, которое понимает, что нет никаких оснований держать такого пожилого человека в СИЗО, что это жестоко и ничем не оправдано. Никаких специальных следственных действий с ним не проводят, которые требовали бы его нахождения там. Понятно, что они хотели бы в обмен на смягчение, которое они по-хорошему и так должны были бы сделать, получить себе какой-то бонус в виде признания вины, поскольку у нас, несмотря на любые доказательства, признание вины остается самым важным аргументом в суде.
По словам Ярослава, его отец находится сейчас в стандартных условиях "Лефортово": камера 8 кв. м на двоих и прогулки в такой же камере без крыши. У Виктора Кудрявцева нет возможности поддерживать здоровье в условиях следственного изолятора.
– Ему в сентябре провели обследование и решили, что он недостаточно больной, чтобы его выпускать из этих соображений. Выдали разрешение на получение домашнего питания: раз в неделю мы возим то, что ему можно по диете. Поскольку он болен диабетом, то получает еду из дома. Поэтому как-то держится. В принципе, его состояние удовлетворительное, но так как диагнозов много, лучше оно не становится.
По предположениям защиты, предложение сделки со следствием может означать, что у следователей нет сильной доказательной базы.
– Мы так считаем, но мы также понимаем, с кем мы имеем дело, – говорит Иван Павлов. – С самой могущественной спецслужбой не только России, но и мира. По арсеналу средств, которые она использует, она самая могущественная. Мы понимаем, что человек может быть раздавлен в один момент. Но пока не получается, потому что человек оказался крепкий. Крепким не по состоянию здоровья, а по своему духу.
Виктор Кудрявцев был задержан и помещен в СИЗО "Лефортово" 20 июля. Его подозревают в передаче секретных сведений бельгийскому Фон Кармановскому институту гидродинамики. Как писало агентство РБК со ссылкой на адвоката Кудрявцева, между двумя институтами было соглашение, утвержденное на уровне правительства РФ. Защита утверждает, что уже 20 лет у Кудрявцева не было доступа к секретным документам.
Человек может быть раздавлен в один момент. Но пока не получается, потому что человек оказался крепкий
С тех пор в поддержку Кудрявцева высказывались ученые, правозащитники, общественные деятели и журналисты. Петицию уже подписали более 110 тысяч человек. А Санкт-Петербургский союз ученых направил открытое письмо президенту России с просьбой проверить обоснованность обвинений и перевести ученого под домашний арест. Следствие действительно попробовало сделать это, но на своих условиях.
– Я считаю, что это полное безобразие, – говорит заместитель председателя Научного совета Санкт-Петербургского союза учёных Алексей Ельяшевич. – Ему ставят условие: вам дорога ваша жизнь, тогда соглашайтесь, что мы были во всем правы. Это объясняется во многом тем, что, к сожалению, очень часто даже в компетентных органах люди некомпетентные и не очень разбираются в особенностях научной работы. Подобное предложение – это просто еще одно доказательство, что он невиновен. Поэтому, чтобы спасти свое лицо, они предлагают такое. Судя по тому, что я знаю об этой ситуации, Кудрявцев не мог, во всяком случае сознательно, выдать какую-то тайну. Сейчас у нас очень часто многие вещи, которые не были тайной, вдруг решают сделать тайной. Хотя я считаю, что закон обратной силы не имеет.
Виктор Кудрявцев – уже второй сотрудник ЦНИИмаш, которого обвиняют в госизмене. В 2016 году 76-летнего Владимира Лапыгина приговорили к семи годам лишения свободы за то, что он отправил демоверсию программы для расчета аэродинамики ракет представителю китайского института, так как зарубежные ученые планировали ее приобрести.
Теперь арестован Виктор Кудрявцев, и судя по условиям сделки со следствием, готовится обвинение еще одного его коллеги.
По словам Ярослава Кудрявцева, прямой связи между делом его отца и делом Лапыгина нет. Но в целом то, что сейчас происходит, говорит об атмосфере, которая царит в институте.
Это общее ухудшение ситуации в обществе, закручивание гаек со стороны ФСБ
– Дирекция института совершенно не заинтересована в том, чтобы защищать своих работников от безосновательных, на наш взгляд, претензий со стороны органов, которые не контролируют распространение информации и разрешают эту передачу. В обоих случаях во время эпизодов, которые ставятся в вину, все было совершенно законно, на все имелись разрешения. Но потом задним числом в обоих случаях вся эта информация объявлялась закрытой и, соответственно, возбуждались уголовные дела и принимались решения. С одной стороны, это общее ухудшение ситуации в обществе, закручивание гаек со стороны ФСБ. С другой стороны, это совершенно, как мне кажется, неправильная позиция руководства института.
Адвокат Иван Павлов считает, что увеличение количества дел против ученых связано с непониманием спецслужбами того, как проводятся научные исследования:
– Есть ученые, которые после того, как Советский Союз развалился, стали общаться с иностранцами. Во всем мире так происходит: на коммуникациях построено все развитие науки и экономики. Но спецслужбам России это не нравится. Вероятно, у них другое видение на то, как должна развиваться наука, – давайте вернемся к шарашкам. Сейчас, к сожалению, такое время, когда весь наш исторический опыт 30–50-х годов прошлого века начинает возвращаться.
Алексей Ельяшевич считает, что аресты и обвинения ученых – это не вопрос политики или какой-либо тенденции, а вина конкретных людей:
– Главную роль здесь играют личности. Какой-то чиновник ищет, где бы докопаться. Это вопрос некомпетентности и непорядочности некоторых деятелей, которые есть во всех областях. К сожалению, сейчас некомпетентности и непорядочности гораздо больше, чем было даже в советское время.
