- В последнее время люди все реже пишут ручкой по бумаге: тексты в основном набираются на клавиатуре компьютера, планшете или смартфоне.
- Бумажные книги тоже постепенно уходят из повседневного обихода: домашние библиотеки переходят на электронные носители.
- Эксперты уверены, что детей в школе нужно учить писать. Навыки моторики важны: Когда школьник много раз пишет слово, он лучше его запоминает.
- Нейробиологи считают, что письмо от руки стимулирует работу мозга и оказывает решающее влияние на формирование мелкой моторики у детей.
- Социальные сети и общение путем смс плохо повлияли на грамотность молодого поколения. Культура соцсетей предполагает, что не нужны ни знаки препинания, ни абсолютная грамотность.
Сергей Медведев: Давно ли вы писали письмо от руки? Давно ли вы вообще писали ручкой по бумаге? Вопрос не праздный, потому что в нашей цивилизации цифрового компьютерного текста навык письма пером по бумаге постепенно уходит. Подробности в сюжете нашего корреспондента Антона Смирнова.
Антон Смирнов: Финская система школьного образования считается одной из самых прогрессивных в мире. Уже два года школьники в Финляндии не пользуются ни ручками, ни карандашами – уроки чистописания отменили в пользу уроков компьютерной грамотности, где дети изучают "навыки печати на клавиатуре".
Управление образования республики считает, что умение печатать – очень важный навык при трудоустройстве в современном мире. С этим трудно поспорить, однако существует одно "но": нейробиологи считают, что письмо от руки стимулирует работу мозга и оказывает решающее влияние на формирование мелкой моторики у детей. Сегодня сложно предположить, чем обернутся инновации в образовании и как повлияет на мыслительные способности школьников отказ от древнейшего навыка образованного человека – письма от руки.
Сергей Медведев: "И пальцы просятся к перу, перо к бумаге. Минуты – и стихи свободно потекут" (Пушкин). Насколько востребованы перо и бумага в нашей цивилизации? Говорим об этом с нашими сегодняшними гостями: это преподаватель истории Леонид Кацва и филолог, профессор Высшей школы экономики, заведующий отделом Института русского языка Анатолий Баранов. Леонид, вы давно писали письмо от руки?
Леонид Кацва: Давно. Честно говоря, уже даже вспомнить не могу когда. Только какие-то мелкие записки.
Анатолий Баранов: Аналогичная ситуация. Кроме того, при нашей почте писать письма – довольно бессмысленное занятие, и это еще дополнительно осложняет ситуацию с письменной речью.
Сергей Медведев: Один мой знакомый был несправедливо обвинен в экономическом преступлении, и я получал письма от руки из СИЗО (там особая система).
Леонид Кацва: Кажется, у меня последний раз был такой же, и я туда писал от руки: туда иначе не пошлешь.
Сергей Медведев: Вы видите проблему в том, что люди перестают писать рукой, уходит некая моторика и вообще, целый пласт культуры, идущий от шумерской клинописи, от египетских табличек?
Анатолий Баранов: Да, это имеет очень серьезные технологические и психологические последствия для тех, кто использует язык, и часто – крайне неожиданные. Например, теряется авторизация письма. Когда в соцсетях пишут, используя компьютер, то потеря почерка отчасти имеет следствием то, что мы не очень понимаем, мы ли это писали или это вообще что-то общее, присущее всем. Отсюда, например, колоссальное количество плагиата. Конечно, отчасти это веяние времени, следствие технологии.
Утрата почерка – это утрата характера
Сергей Медведев: Утрата почерка – это утрата характера.
Анатолий Баранов: Существует очень серьезная экспертиза почерка. Почерк абсолютно уникален и индивидуален. По большей части автор устанавливается по почерку так же легко, как и по отпечаткам пальцев. Когда эта часть теряется, я думаю, психологически теряется ощущение, что я – автор текста, а это имеет очень серьезные последствия. Я неоднократно участвовал в судебных процессах по плагиату, слушал, как люди говорили: помилуйте, это же общее место, это всем известно, то есть они не признавали авторства на форму выражения мысли. Мысль всем известна, следовательно, форма выражения не играет роли. Я думаю, психологически за этим стоит то, что они не пишут от руки, и никто толком не пишет от руки.
Сергей Медведев: Утрата авторства ведет к цивилизации копипаста. Люди мыслят блоками текста, которые легко переносятся.
Анатолий Баранов: Когда я преподавал в РГГУ, несколько раз ко мне приходили студенты со своими работами, даже и дипломными. А один пришел с бакалаврской диссертацией, я стал ее читать: боже, что-то очень узнаваемое… Смотрю: ба, да это же Якобсон, вторая глава – Падучева, третья – Павел Паршин. Я ему сказал: мил человек, надо переделать, это все воровство. А он не мог понять, почему воровство.
Сергей Медведев: Существует некий всеобщий размазанный по культуре текст, и мы пользуемся фрагментами этого текста и не пишем его.
Леонид Кацва: Просто украсть стало легче. Раньше они переписывали, а сейчас делают два клика.
Есть еще другая проблема, связанная с тем, что перестали писать от руки, – утрата целого большого вида источников: это эпистолярий. В будущем исследователи не смогут изучать никаких эпистолярных источников.
Сергей Медведев: Почему? А переписка по мейлу?
Леонид Кацва: Она не сохранится: люди вычищают эти письма из своих компьютеров. Кроме того, приходят в негодность сами жесткие диски, заменяются другими. Никто, конечно, не будет переносить письма пяти– или десятилетней давности со старого компьютера на новый, все это безвозвратно погибает. Прежде это все-таки откладывалось в семейных архивах, потом – уже в государственных.
Сергей Медведев: Это гибель аналоговой культуры, при которой мы видим фактуру бумаги, видим, каким почерком это было написано.
Леонид Кацва: Да, носитель уходит на наших глазах. Но я не вижу в этом никакой проблемы, потому что текст остается текстом, будь он на экране планшета или читалки, или на листе книги.
Анатолий Баранов: Нет, это абсолютно разная эстетика.
Сергей Медведев: Тексты, организованные на бумаге в книгу, имеют совершенно другое наполнение.
Леонид Кацва: То, что делается в ПДФ, с сохранением и структуры книжного текста и даже иллюстраций, вообще ничем не отличается от книги. Да, меняется носитель. Книги, представляющие собой художественную ценность, в первую очередь – альбомы, книги по искусству, – это все, конечно, останется. А вот то, что называется чтивом, уйдет из домов и квартир. Домашние библиотеки, во многом состоящие из фантастики, детективов, приключений, несомненно перейдут на электронный носитель.
Сергей Медведев: Я не согласен. Недавно я издал книгу, собранную из моих ранее написанных компьютерных текстов, опубликованных в разное время по разным поводам. И я понимаю, что теперь они приобрели совершенно другой статус и совершенно другое социальное бытование. Книга – это образец не текстуального, а социального бытования текста.
Детей в школе сейчас надо учить писать? Ведь раньше это была очень жесткая дисциплинарная культура. Сколько поколений детей мучили чернильницы-непроливайки, ручки, промокашки…
Анатолий Баранов: В мое время, например, в младшей школе запрещали пользоваться шариковыми ручками. Но, конечно, нужно учить людей писать, потому что моторные навыки очень существенны. Когда школьник много раз пишет слово, он лучше его запоминает, чем если он видит его просто визуально, а потом использует текстовый редактор для правки ошибок.
Леонид Кацва: Он запоминает, даже если несколько раз набирает его на клавиатуре. Сегодняшние дети, конечно, уже никакими авторучками с чернилами и в первом классе не пользуются. Если современному ребенку рассказать, что в ста метрах от моей школы был пункт по заправке стержней для шариковых ручек, они могут и не поверить. Дело в том, что шариковая ручка, в отличие от чернильной, не вырабатывает в такой мере почерк. Единственные мои двойки по русскому языку и математике в начальной школе были именно за почерк. Я очень благодарен учительнице, которая мне их ставила, потому что в итоге у меня почерк стал очень разборчивым.
Текст остается текстом, будь он на экране планшета или читалки, или на листе книги
С тех пор, как отмерла чернильная ручка, почерк у многих детей стал скачущим, читать это невозможно. Такой почерк сразу предвещает ребенка, у которого в гуманитарных науках будет тяжело и с логикой, и с развернутой речью. Кстати, это довольно часто встречается у детей, ориентированных в первую очередь на технические предметы.
Сергей Медведев: То есть это корреляция между уровнем знаний и способом мышления ребенка.
Леонид Кацва: Это корреляция между типом мышления и внутренней организованностью.
Анатолий Баранов: Для меня абсолютно очевидно, что дети должны владеть письмом от руки. Осознание материала в какой-то книжке или статье может быть очень хорошо простимулировано именно в том случае, если какие-то положения будут записаны от руки (это то, что называется конспектированием). Наш лектор по теоретической и прикладной лингвистике задавал нам конспектировать классические работы, и он ставил отдельную оценку за конспект. Когда студент записывает за преподавателем, навык письма позволяет ему понять и зафиксировать то, что было на лекции, более точно, чем если он просто получает презентацию лекции.
Сергей Медведев: Через сенсорную моторику. Вспомните, как ценились хорошие конспекты. Когда я учился, конспекты брали на ночь, переписывали. Эта культура полностью утеряна для нынешнего поколения.
А вы сталкиваетесь с уже абсолютно цифровыми детьми, которые весь текст набирают на смартфоне, на планшете?
Леонид Кацва: Я довольно часто сталкиваюсь со стремлением так действовать. Несколько лет назад я заметил, что школьники вместо того, чтобы записывать за мной, стали приходить с ноутбуками и печатать. Мне это кажется очень тревожным. Помимо зрительной и слуховой памяти очень важна память моторная.
Сергей Медведев: Я как преподаватель часто сталкиваюсь с тем, что они даже не печатают, а фотографируют.
Леонид Кацва: Если школа, не дай бог, когда-то станет полностью цифровой, то есть ребенок с первого класса будет получать планшет вместо тетрадей и прописей и все делать на планшете и ноутбуке, то тот формат экзамена, который существует в наше время, будет для детей просто невозможен. Экзамен – не самоцель, а только форма проверки, его можно, в конце концов, проводить и с написанием сочинений на клавиатуре. Но если навык письма от руки будет утрачен, это приведет к тому, что уйдут определенные навыки восприятия текста, его запоминания и анализа. Кстати, у меня на уроках эта мода на записывание на компьютере оказалась не очень продолжительной, в последние годы все вернулось к тетрадям.
Анатолий Баранов: Когда школьники приходят на первый курс университетов, у них очень слабо развито внимание и реферирование текстов, как письменного, так и устного. Они думают, что если получат презентацию лекции, то легко восстановят все ее содержание, но это не так.
Леонид Кацва: В конце 70-х, когда студенты стали приходить на лекции с магнитофоном, мгновенно было замечено, что если у студента компактный магнитофон, то для него лекция прошла впустую. Он никогда потом ее не слушает, а на самой лекции расслабляется.
Сергей Медведев: Я читал мнения психофизиологов о том, что сенсомоторная кора мозга возбуждается только при тактильном контакте с ручкой и бумагой. Я подумал, что это каким-то образом влияет на грамотность: человек от руки пишет грамотнее, чем на экране компьютера.
Леонид Кацва: На грамотность, к сожалению, очень плохо повлияли социальные сети и общение путем смс. Во-первых, появилось стремление сказать свои мысли предельно быстро и сжато, а во-вторых, в социальной сети возникла такая своеобразная культура: не нужны ни знаки препинания, ни абсолютная грамотность. Хорошо известно, что вместо русской буквы "ш", легко ставится w, и тут уже смешно говорить о грамотности.
Сергей Медведев: Может быть, письменный текст обладает большим авторитетом, чем текст набранный: "что написано пером, не вырубишь топором".
Анатолий Баранов: Есть еще один очень важный аспект, связанный с письменной речью. Когда мы используем вместо письма стандартный набор литер, происходит обезличивание, но одновременно оно приводит к тому, что человек становится существенно более откровенным, потому что снимаются индивидуальные характеристики его речи, его авторство. Это позволяет ему в тех же социальных сетях быть намного более откровенным, чем это было в обычной переписке, эпистоляриях ХХ и более ранних веков.
Леонид Кацва: Это не обязательно связано с пером в руке. Социальные сети – это такая штука, где общаются люди, которые не знают друг друга, никогда в жизни друг друга не видели и не увидят, они друг для друга – просто какой-то ник. Тут идет речь не только об откровенности или не откровенности, а просто о невероятной грубости общения.
Анатолий Баранов: Бывают разные блоги и разные сообщества. Если бы эти сообщения писались пером, я думаю, ситуация была бы другой.
Леонид Кацва: Есть еще проблема так называемых ботов. Очень часто в социальных сетях появляются тексты, набранные и подписанные неизвестно кем, едва ли существующими на практике людьми, их невозможно идентифицировать.
Сергей Медведев: Иногда это просто роботы пишут.
Леонид Кацва: И никакого индивидуального почерка там нет. В социальной сети нельзя общаться пером, а писать конспект и письмо пером можно.
Сергей Медведев: Написанное пером действительно не вырубишь топором, оно имеет совершенно другой авторитет. Одно дело написать "я тебя люблю" в социальной сети, а другое дело – написать это от руки: тогда ты понимаешь всю полновесность этих слов и всю ответственность, которая следует за ними. В конце концов, девушка может подозревать, что ты те же самые слова разослал в соцсети еще пяти разным адресатам.
Леонид Кацва: А открытку, написанную пером, разве нельзя послать еще пятерым?
Сергей Медведев: Тоже можно.
Леонид Кацва: И такие случаи известны в ту эпоху, когда еще не было никакого компьютера. Как известно из литературы, это случалось даже в XIX веке.
Сергей Медведев: Тем не менее, уровень отчуждения текста, уровень безответственности в цифровом письме гораздо меньше, чем в аналоговом. Мне кажется, врожденная грамотность человека и сама структура письма очень сильно связаны с тем, написал ли ты что-либо от руки, то есть повальная эпидемия безграмотности в большой степени связана с цифровым текстом.
Леонид Кацва: Можно говорить о сравнительных достоинствах текста, написанного пером и набранного на компьютере, но совершенно невозможно говорить о пере как альтернативе социальной сети.
Сергей Медведев: Об альтернативе никто не говорит, речь идет о том, что мы, возможно, утрачиваем в связи со смертью пера.
Леонид Кацва: Писание пером должно сохраниться как можно дольше именно с точки зрения психофизиологических особенностей человека. Есть люди, профессионально занятые поэтическим ремеслом, и многие из них говорят: мне не годится компьютер, я могу создавать поэтический текст только с пером в руке. Я не знаю, насколько это свойственно прозаикам, но, думаю, это совершенно ушло при написании научных текстов.
Анатолий Баранов: Я не могу сказать, что все научные работы пишутся на компьютере. То, что тезисы и план работы пишутся от руки, – это точно.
Процесс творчества, связь понятий и мыслей возникает на бумаге, она не может возникнуть на структурированном поле компьютера
Сергей Медведев: Процесс творчества, максимальный творческий акт, ключевые слова, связь понятий и мыслей возникает на бумаге, она не может возникнуть на структурированном поле компьютера. Ты что-то написал с большим нажимом, что-то с меньшим, что-то обвел кружочком, слова находятся под углом друг к другу...
Анатолий Баранов: Есть некоторые сферы, где возможен только письменный текст. Например, если вы пишете расписку, то должны написать ее от руки.
Сергей Медведев: Подпись человека, министерская роспись, указы президента РФ, – тут уже не обойдешься электронной цифровой подписью.
Анатолий Баранов: Многие заявления пишутся от руки.
Сергей Медведев: Врачебные рецепты: медицинская корпорация шифрует свое сакральное знание при помощи неразборчивого почерка.
Леонид Кацва: Еще сравнительно недавно масса квитанций заполнялась от руки или, скажем, заявление на заграничный паспорт, на визу. Но сейчас уже ничего не делается от руки, все прекрасно заполняется на компьютере – это вытеснение происходит на наших глазах.
Сергей Медведев: Американских детей учат писать печатными буквами, они не пишут слитным курсивным письмом. Нужно ли учить детей курсивному письму, писать по прописям?
Леонид Кацва: Я думаю, что да.
Анатолий Баранов: Это же дольше, чем курсивное письмо, оно для того и придумано, чтобы писать быстрее.
Леонид Кацва: В русском языке эта разница меньше, чем в некоторых других языках. Например, в арабском или иврите это вообще совершенно разные вещи, просто не имеющие ничего общего.
Сергей Медведев: За последние 30-40 лет компьютерной цивилизации чисто статистически все меньше и меньше людей пишут. В Англии проводились опросы: до трети людей в последние три месяца вообще ни разу не брались за ручку. Этот навык исчезает. Возможно ли, что в будущем мы придем к такой цивилизации, которая не будет писать, мы будем общаться только голосом и изображениями, вернемся от письменного языка к иконическому и голосовому?
Леонид Кацва: Нет, мы не вернемся к этому языку. Просто у нас изменится система записи. Сегодня никто не пишет кисточкой, а в Древнем Египте писали только ею. И никто не пишет резцом по мокрой глине, а в Междуречье тысячу лет назад писали только так. Бумага исчезнет, мы по-прежнему будем писать, только носитель будет другой.
Анатолий Баранов: В начале ХХ века академик Марр писал: я верю, что вербальную цивилизацию сменит визуальная. Может быть, он в конце концов и окажется прав. Но, конечно, пока трудно себе представить, что мы будем фиксировать свои мысли, не используя алфавит.
Леонид Кацва: Не нужно смешивать две проблемы – отказ от алфавита и отказ от инструмента его записи. Это разные вещи.
Сергей Медведев: Может быть, будет голосовой набор, а руки вообще постепенно уйдут.
Анатолий Баранов: Все равно останется алфавит, слова будут фиксироваться в том или ином виде.
Леонид Кацва: Переход на голосовой ввод – это все-таки более далекое будущее, чем клавиатура.
Анатолий Баранов: Если слова будут как-то вводиться, пусть и через голос, то алфавит остается, слова языка остаются, он как-то фиксируется.
Сергей Медведев: Еще и нечто более дальнее: некая телепатия, люди будут транслировать друг другу мысли без посредства алфавита.
Анатолий Баранов: Тогда, наверное, слова будут не нужны, язык отомрет.
Сергей Медведев: Есть еще важная вещь, о которой мы не поговорили: письмо от руки успокаивает. Существует графотерапия. Очень часто достаточно сесть, взять ручку, бумагу, записать какие-то слова, и все в жизни встанет на свои места. Так что пишите письма, пишите просто так.
