Обвиняемый по делу "Седьмой студии" Алексей Малобродский находится в тяжелом состоянии в кардиореанимации в 20-й больнице. Ранее в СИЗО врач выявил у него признаки сердечной недостаточности и диабета. Первое время в реанимации Малобродский провел прикованным наручниками к кровати.
Постоянный лечащий врач Малобродского Ярослав Ашихмин, который осматривал его в пятницу, рассказал, что выявил у пациента симптомы, которые представляют угрозу жизни.
– Я трактовал состояние как тяжелое, связанное с нестабильной стенокардией. Была тяжелая отдышка в покое, боль в грудной клетке. [Эти симптомы] требовали экстренной госпитализации пациента, потому что существовала прямая угроза его жизни. То же самое состояние наблюдалось вчера в суде: выраженная отдышка, признаки острой сердечной недостаточности. В результате мы добились того, что пациент был госпитализирован в специализированное отделение, что очень хорошо. Наши цели были вчера достигнуты.
Врач отметил, что эти симптомы могут свидетельствовать о нестабильной стенокардии, сердечной недостаточности или тромбоэмболии ветвей легочной артерии. Ашихмин также выявил у Малобродского уровень глюкозы в крови, который может свидетельствовать о наличии сахарного диабета.
– Я измерял его уровень глюкозы в крови с помощью экспресс-текста. Гликемия была 11,1 миллимоль на литр. Критерий 11,1 – это критерий сахарного диабета даже не натощак. Но эти результаты необходимо обязательно перепроверять с помощью анализа крови из вены, чтобы сделать заключение о том, есть сахарный диабет или нет.
Ашихмин сказал Радио Свобода, что не знает случаев, когда тяжелым кардиологическим пациентам оказывалась качественная медицинская помощь в СИЗО.
– Нигде, кроме кардиореанимации, таким пациентам нельзя оказать качественную медицинскую помощь, – отметил Ашихмин.
Сейчас у Ашихмина нет доступа к Малобродскому, поэтому он не знает, в каком состоянии находится пациент на данный момент. Но по слухам, которые дошли до Ашхимина, врачи 20-й больницы назначили "очень правильное и корректное лечение".
– Вспоминается невольно у меня история с Алексаняном, история с Магнитским, – говорит актриса Лия Ахеджакова. – Убивают! Причем я не знаю, кто дирижер. У меня такое ощущение, что это Минкульт. Вот их ограбили, и они теперь проявили максимум жестокости. Вместо того чтобы защищать деятелей культуры, они их убивают. Вообще, это для меня страшное, какое-то неведомое, полное отсутствие милосердия! Жестокость! Такое впечатление, что фашиста судят или каннибала, на совести которого миллионы убитых и расстрелянных. Приковывать к кровати!.. Приковывают наркобарона, который может сбежать, каннибала какого-нибудь. Приковывать к кровати больного человека, у которого сердце сдает, жуткие перепады давления... Его замучили уже! Можем ставить этот диагноз. Нет слов у меня! Так не обращались с бандитами Кущевки!
Журналист "Эха Москвы" Ксения Ларина, которая присутствовала на заседании, рассказала Радио Свобода, что Алексей Малобродский выглядел дезориентированным, у него была путаная речь. Его несколько часов держали в специальной комнате под конвоем, а госпитализировали только под конец рабочего дня.
Тут никакого особого садизма. Так устроена наша репрессивная машина со сталинских времен и до сегодняшнего дня
– Не сразу его отвезли в больницу, не сразу его госпитализировали, как только была вызвана скорая, а через несколько часов, – рассказывает Ларина. – Это просто какое-то преступное отношение к человеческому здоровью, к человеческой жизни. Знаю, что и Кремль уже комментировал состояние здоровья Малобродского, и Собянин в твиттере пишет, что желает скорейшего выздоровления. Только как-то это все не состыковывается с реальной жизнью, с действительностью, когда человека буквально в полуобморочном состоянии выводят из зала суда в наручниках, через несколько часов везут в 20-ю больницу и там приковывают наручниками же к кровати. Как это все объяснить?! Если бы не вмешательство опять же высших сил, в данном случае, как я поняла, в лице Михаила Александровича Федотова, главы Совета по правам человека при президенте, он бы и до сих пор прикованный наручниками к кровати лежал. Мы знаем прекрасно, что как только у нас люди переступают порог не то что следственного изолятора, а отделения полиции, они уже становятся подозреваемыми, а то и сразу обвиняемыми. Тут мы видим, как эта машина работает. Ей абсолютно плевать на человека. Они исполняют какие-то свои инструкции, видимо. Мы все время подозреваем их в особом садизме, но поскольку я за этим делом слежу и стараюсь бывать на всех заседаниях суда, нет тут никакого особого садизма. Это такая природа. Так устроена наша репрессивная машина со сталинских времен и до сегодняшнего дня. В этом смысле ничего не изменилось. Человек лишен прав по рождению, что называется. А так им все равно, кто на этом месте сидит: Малобродский, Серебренников, никому не известный человек, крестьянин, колхозник, работник, слесарь, токарь, пекарь. Все равно!
Ларина также отметила, что уже никто не сомневается, что это дело – заказное. И впереди ждет обвинительный приговор. Вопрос лишь в том, какие сроки получат фигуранты дела.
– Малобродский уже сидит. Он уже год, по сути, просидел в тюрьме без суда и следствия. Я вообще не знаю, что бы с ним было, если бы не такое публичное внимание к этому делу. Понятно, что мы же знаем, как там делаются дела: в темноте, тихо, без шума. Без шума мы бы давным-давно человека потеряли. Я в этом убеждена. В данном случае огласка, публичность и постоянное внимание СМИ к этому делу все-таки уберегли Алексея Аркадьевича, если не от смерти, то уж от каких-то страшных заболеваний. И я очень надеюсь, что и в этот момент публичность тоже его спасет. Конечно, он должен быть дома. Я не понимаю, почему следствие до сих пор не воспользовалось своим правом без суда изменить меру пресечения на подписку о невыезде, а у следствия такое право есть, – сказала Ксения Ларина.
10 мая Алексею Малобродскому стало плохо в суде после того, как Басманный суд Москвы отказался рассматривать очередное ходатайство Следственного комитета о переводе обвиняемого из СИЗО под домашний арест по медицинским показаниям. Малобродский потерял сознание и упал. Его госпитализировали только через несколько часов после обморока. Члены ОНК, которые посетили Малобродского, рассказали, что в реанимации его приковали наручниками к кровати.
Расследование дела о хищении бюджетных средств, выделенных на проект "Платформа", идет с лета 2017 года. Бывший директор "Гоголь-центра" Алексей Малобродский – единственный из обвиняемых, кого держат в СИЗО.
