• Три четверти показанных на Международном Фестивале Документального Кино «ДОКер» фильмов сняты молодыми людьми; примерно половина фильмов затрагивает молодежные темы.
• Тема сексуальной идентичности и встраивания ее в жизнь общества популярна среди молодых режиссеров, тогда как взрослые документалисты оставляют ее вне зоны кинематографического высказывания.
• На первоначальных этапах деньги не самое важное, потому что автором движет собственная энергия и желание что-то сделать.
• Те, кому меньше 30, подвержены клиповому сознанию, им хочется больше жизни, динамичной картинки, трудно воспринимать документальное.

Тамара Ляленкова: Сегодня мы попробуем понять, какие темы волнуют молодых режиссеров документального кино, и на какие вызовы молодежи откликаются их старшие коллеги, на примере двух недавно завершивших свои показы в Москве фестивалей - "ДОКер" и "Делай фильм".

Оба фестиваля - международные, однако цели проведения и принципы отбора фильмов имеют принципиальное различие. Поэтому у нас будет возможность сравнить, насколько авторская кинодокументалистка и актуальное документальное кино расходятся или совпадают в молодежном направлении.

Святослав Элис: Начнем разговор с "нефестиваля", как позиционирует себя "Делай фильм", поскольку, как заявлено в манифесте, его организаторы, скорее, разрушают традиции кинофестивалей: здесь нет конкурса, показываются как новинки, так и давно снятое кино, и даже просто видеоработы. В московской студии соорганизатор фестиваля Мария Мускевич и участник, режиссер из Екатеринбурга Мария Седяева. По скайпу к обсуждению присоединяться режиссеры Василий Щербаков и Дмитрий Кубасов. Во второй части Международный Фестиваль Документального Кино "ДОКер" представят директор и продюсер фестиваля Ирина Шаталова и продюсер Ирина Костенко.

Тамара Ляленкова: Мария, поскольку мы рассматриваем молодежную часть программы "Делай фильм", я бы выделила, на мой взгляд, очевидный тренд - поиск сексуальной идентичности и встраивание ее в жизнь общества. Я не ошибаюсь?

Мария Мускевич: Возможно, эта тема беспокоит молодых режиссеров в большей степени потому, что им больше нравится заниматься поиском, вскрывать табуированные темы. Взрослые, если они их не вскрыли в определенном возрасте, то они их так и оставляют вне кинематографического высказывания. В этом году в нашу параллельную программу попали три такие картины - "Бабочки", "Лавстори" и "Ты мальчик или девочка?". Все они посвящены поиску себя в сексуальной жизни.

На мой взгляд, самая интересная история - режиссера из Самары Алины Алиевой "Ты мальчик или девочка?". Фильм посвящен такому явлению, как нефиксированный гендер, когда человек не чувствует себя ни мальчиком, ни девочкой.

Тамара Ляленкова: Вопрос к Дмитрию Кубасову. Поскольку вы автор фильма "Бабочки", и ваш герой уже не ищет свою идентичность, он утвержден в ней, может быть, вы объясните, чем сегодня молодого режиссера может удивить однополая любовь?

Дмитрий Кубасов: Наверное, здесь стоит сказать, что не мы первые открыли для себя тему однополой любви в искусстве. В кино существовало огромное количество фильмов про это. Но лично мне в тот момент очень хотелось сделать героем фильма именно такого человека. Я не знаю, как это связано с общим контекстом времени, но я думал об этом несколько лет и всегда хотел снять такой фильм. Как только нашел героя, я понял, что этот герой будет проводником в фильм.

Святослав Элис: Маша, вы в своем творчестве тем гендера не касались. Вас не очень интересуют такого рода тренды? Или были какие-то другие причины?

Мария Седяева: Я не думаю, что меня интересуют тренды. Меня интересуют люди. И, наверное, мне не попался такой герой, которого это очень сильно волнует, которому есть, что об этом сказать.

Святослав Элис: Но вы выбрали для себя такой жанр как документальная анимация, и мы практически не видим там живого человека. Как это соотносится?

Мария Седяева: Мне очень нравится, как люди говорят. Ведь очень часто внешность бывает обманчива, и мы судим по обложке. А благодаря анимации создается иллюзия, что я как будто бы пытаюсь абстрагироваться от всего внешнего,послушать, что у него внутри и представить это. Я словно пишу живописный портрет человека, но это кинопортрет.

Тамара Ляленкова: Мария, я так понимаю, что разные фильмы приходят на фестиваль. И вы проводите еще питчинг, когда режиссеры-документалисты представляют свои проекты. Это работает?

Мария Мускевич: Да, конечно. Например, Маша Седяева - финалист питчинга прошлого года.

Мария Седяева: Обычно на питчинге ждут от режиссеров идей их будущих фильмов. Режиссер, сценарист или продюсер должен рассказать об будущем фильме за 5 минут так, чтобы люди, которые сидят в жюри, представили, поверили в него и захотели его увидеть. Тогда они помогут всем, чем могут.

Святослав Элис: По каким критериям на питчинге становится понятно, что это талантливый молодой режиссер и этого человека мы поддержим?

Мария Мускевич: Хороший вопрос. Смотрят на зрелость идеи, то есть насколько сам автор чувствует ее, насколько понимает, что делает. Есть идеи вроде бы классные, но по тому, как автор отвечает на вопросы, становится понятно, что он еще сам не до конца понимает свой проект. Кстати, мы даем деньги, что редкость для российских питчингов. В прошлом году это было 250 тысяч и по 150 тысяч, в этом - 200 тысяч, 100 и 100. Деньги небольшие, но в некоторых случаях на них, действительно, можно сделать фильм.

Да, скорее всего, там никто не получит никаких авторских гонораров. Скорее всего, сумма будет потрачена на аренду техники, на гонорар какому-то профессиональному оператору, на поездки, на экспедиции. Но зато ты можешь сделать фильм на 30 минут.

Тамара Ляленкова: Вопрос Василию Щербакову - действительно, требуются какие-то очень серьезные усилия по добыванию денег для того, чтобы делать документальное кино? Потому что документалистов стало, с одной стороны, больше, с другой стороны, все-таки это не коммерческая история, хотя есть места, где можно показывать документальные фильмы.

Василий Щербаков: Я не думаю, что надо добывать много денег, чтобы снимать документальное кино. Наверное, на первоначальных этапах, когда ты что-то хочешь снимать, деньги не самое важное, потому что тебя двигает энергия и желание что-то сделать.

Святослав Элис: А в какой среде вы ищете своих героев?

Василий Щербаков: Что касается фильма "Лавстори", я просто увидел новость в "Фейсбуке", что секс-евангелистка Елена Рыдкина вернулась из Америки домой. И, ослепленный этим заголовком, я начал ей написывать в "Фейсбук". А потом я уже понял, что там есть своя история. Но для меня нахождение в какой-либо среде не играет большой роли. Я пытаюсь туда проникнуть, пролезть, чтобы найти там интересную историю.

Святослав Элис: Мария, мне кажется, что такое документальное кино, где затрагиваются темы сексуальности, жизненных необычных выборов, интересно для молодых людей, но не для взрослой аудитории?

Мария Мускевич: Режиссер об этом чаще всего вообще не думает. Я, например, к сожалению или к счастью, давно уже не молодежь, но все эти фильмы посмотрела с большим удовольствием. Они мои любимые.

У нас есть дискуссионный блок внутри фестиваля, который выглядит либо как встреча с режиссером, либо его ведет приглашенный модератор, не являющийся членом оргкомитета "Делай фильм". И горячо обсуждался фильм "Терапия", который был включен в основную программу. Это истории малолетних преступников; они по идее должны были бы отбывать свое наказание в колонии для несовершеннолетних, но судьба и суд проявили милость и отправили их на реабилитацию в специальный центр в Санкт-Петербурге, где ребята живут коммуной. Там есть наставники, и там они перевоспитываются. Известный режиссер Елена Погребижская вела эту дискуссию, спрашивала у людей в зале: "Что вас привело сюда на этот фильм? Поднимите руки, кто считает, что мальчики из фильма - это они?" Лес рук. И там было много молодежи, однако не только. Кстати, ответы звучали такие: "Я пришел посмотреть этот фильм, потому что у меня было похожее детство".

Святослав Элис: Теперь мы переходим к программе Международного фестиваля документального кино "ДОКер", который вырос из одноименного проекта показов авторского неигрового кино. Это, собственно, и определило его задачи - демонстрация самых разных форм и жанров, от кинохроники и мокьюментари до арт-хауса и научно-популярного кино.

Тамара Ляленкова: "ДОКер" в определенном смысле фестиваль традиционной, здесь есть основной конкурс, и участвует много молодых авторов. Но это все, как мне показалось, профессиональный взгляд на жизнь молодых людей?

Ирина Шаталова: Я думаю, что примерно три четверти показанных фильмов сняты молодыми людьми. Это могут быть дебюты, могут быть и вторые, и третьи фильмы, но процент примерно такой. Просто потому, что независимые фестивали - дело молодых. Что касается героев и тем, то примерно половина фильмов, так или иначе, связана с молодыми.

Тамара Ляленкова: Расскажите о фильме-открытии - "За пределом". Почему именно он?

Ирина Костенко: Фильм "За пределом" рассказывает историю олимпийской чемпионки Маргариты Мамун. Но мы видим не фасадную картинку, то, к чему привыкли, а тяжелые будни профессиональных спортсменов, травмы, их боль и горести. Видим изнанку и изматывающие бесконечные тренировки, давление, которое оказывается со стороны тренеров. В частности, там показана тренер Ирина Винер. Если, честно, когда я встретила ее на открытии фестиваля после просмотра этого фильма, то немного испугалась.

Святослав Элис: Как появилась идея показать спортивную изнанку на открытии?

Ирина Шаталова: Здесь все достаточно логично. Режиссер фильма Марта Прус, польский режиссер, признана самым перспективным молодым режиссером Польши. Она в детстве занималась художественной гимнастикой, и эта тема выросла из ее личного опыта. И она говорила, что всю дорогу, пока она училась кинематографии, режиссуре, она мечтала сделать фильм, который будет связан с художественной гимнастикой. И поскольку всем известно, что гимнастика в России самая сильная, она хотела найти героя среди российских гимнасток и шла к этому несколько лет. Ей хотелось передать свои эмоции, которые она испытывала, будучи подростком. Фильм просто наполнен драмами.

Тамара Ляленкова: "ДОКер" известен тем, что дает награды за операторскую работу, за сценарий. "Лучший оператор" получил "Волк и семеро козлят", молодые авторы, родительская история.

Ирина Шаталова: Очень непростая картина. Ее сложно смотреть даже на физическом уровне, потому что речь идет об уже взрослом ребенке, у которого аутизм, и он живет с отцом. Вообще, нам ничего не объясняется в этой картине. И визуальное решение совершенно парадоксальное, удивительное, поскольку у тебя ограничен кругозор. Ты видишь реальность лишь какими-то фрагментами, как будто находишься в засаде и смотришь внутрь кукольного домика. И внутри этого домика живет сын и его отец. Иногда мы видим только какие-то части рук, ног, слышим звуки, которые нас терзают как зрителей. Но в конце это все восполняется тем, что мы выходим на личность. Удивительное чувство возникает у зрителя, который "доживает" до конца этого фильма и понимает героя, понимает, как если бы он с ним общался. Просто чувствует это на подсознательном уровне.

Ирина Костенко: Авторы - ребята совсем молодые. На этот фильм они не получили практически никаких денег, сняли на собственные средства. Пытались как-то продать права, участвовать в питчингах, но у них ничего не получилось. Конечно, такая победа даст старт карьере молодых документалистов.

Святослав Элис: Документальное кино обладает удивительной способностью вызывать эмоции, особенно, когда ты понимаешь, что это происходило в реальности, что это часть правды. Хотелось бы обсудить фильм "Проект "Бабушка", который у меня лично вызвал много переживаний.

Ирина Шаталова: Эта картина о трех молодых парнях из Венгрии, Германии и Великобритании, которые друг с другом знакомы и дружат, и у них есть бабушки. И эти бабушки имеют парадоксально разные судьбы, настолько пересекающиеся в каких-то критических точках, что это даже не передается осмыслению с первого взгляда. Одна из героинь была танцовщицей в нацистской Германии, вторая, наоборот, пережила Холокост, то есть это люди, которые пережили, наверное, самые большие и страшные страсти ХХ века. И есть поколение внуков, по 20 лет, которые задались целью понять их, понять, что же происходило, сблизиться, в конце концов.

Тамара Ляленкова: Ирина, вы поколение 20-летних. Но вы находитесь в команде с людьми постарше. Насколько ваши художественные, эстетические взгляды совпадают или в чем разнятся?

Ирина Костенко: Я росла и воспитывалась на классических картинах, которые все мы смотрели - это и советских кинематограф, и мировая классика. В этом плане у нас нет серьезного разрыва. Конечно, иногда хочется больше жизни, более динамичной картинки, потому что, к сожалению, мы, кому меньше 30, подвержены клиповому сознанию. Мои друзья, даже те, кто интересуются кинематографом, не большие любители документального кино. Когда я приглашаю их на фестиваль, и они приходят, то нередко говорят: "Мы чуть не умерли от скуки. Такие длинные планы".

Ирина Шаталова: Вообще говоря, про клиповость и так далее. Мне кажется, что очень важно здесь понимать, что документальное кино - это не жанр. Документальное кино - это направление кинематографа. И внутри этого направления есть точно такие же жанры, как и в игровом кино, просто об этом не все осведомлены. Если вспомнить, например, картину "Выход через сувенирную лавку", чем это не суперклиповый монтаж? Но при этом мы все равно погружаемся в историю.

Я уверена, что останутся фильмы, в которых будут медленные планы, в которых сохранится классическая схема развития сюжета. И это будет интересно и молодым тоже, просто не всем, потому что мы все очень разные.