На второй неделе блокировки Telegram дома отключили стационарный телефон, Telegram работает. Долго думал, кто виноват: Telegram, Роскомнадзор, Владимир Путин, террористы? В конечном счете понял, что дело во мне.
Я долго оценивал эти четыре выбора и вспоминал простейшие задание из теста на интеллект – исключение лишнего. Чем дольше я смотрел, тем больше убеждался, что лишнее это Telegram. Не мог найти единственного лишнего по категориям: люди; организации; те, кто вредит другим людям; органы государственной власти – и понял, что категория, которая наиболее подходит в данной ситуации, это свобода распространения информации. Смысл существования Роскомнадзора – в ограничении информации, которую государство сочтет нежелательной, глава исполнительной власти, который имеет первое и последнее слово. Террористы для реализации своих целей, кстати, тоже ограничивают информацию для своих последователей. Ограничение информации есть способ удержания и сохранения сторонников.
Я должен согласиться с тем, что власть имеет право читать все и везде?
Если я принимаю ограничение информации, значит, я должен согласиться быть чьим-то адептом, принять за данность следующее обстоятельство: другая информация мне не нужна, я не хочу ее получить. Либо остается признать, что я не имею права свободного выбора информации и способов ее передачи. Что означает: я чей-то сторонник или чей-то раб. А если я не хочу быть чьим-то рабом или сторонником?
Почему я должен становиться чьим-то рабом или сторонником из-за того, что террористы пользуются теми же бытовыми благами, что и я? Но не должен ли я быть последовательным? Террористы могут использовать любое известное нам средство передачи сообщений. Значит, я должен согласиться с тем, что власть имеет право читать всё и везде? Это означает, что я теряю право на приватное общение. Я не имею больше права на интимное пространство, на личное.
Но когда нет личного – разве это не потеря индивидуальности? Разве не в этом смысл существования тоталитарного режима, не в потере индивидуальности? Государство должно знать, кто ты, государственные чиновники должны знать, что ты им веришь, что у тебя от них нет тайн. Они хотят видеть тебя человеком совершенно определенного рода: без личного пространства, человеком, которому разрешено получать только ту информацию, которую ему позволено, человеком, который не имеет права сам решить, сколько личного он хочет сохранить, а сколько – показать. Категория интимности перестает быть частью исключительно личного, она больше не принадлежит мне, она отнята у меня.
Разве в этом случае не получается, что я теряю себя? Разве это не психологическая смерть, не смерть индивидуальности? Что лучше: жить без индивидуальности или умереть от руки террориста? Гегель считал, что раб становится рабом, потому что не хочет рисковать своей жизнью.
Добро пожаловать в осознанное рабство!
Анатолий Канюков – социал-демократ, лидер движения "Солидарный Петербург"
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода
