В Латвии вновь говорят о языковой проблеме – на этот раз в связи с реформой школ. Местное русскоязычное меньшинство протестует против реформы, в соответствии с которой русские школы будут переведены на латышский язык обучения. В условиях напряженных отношений с Россией многие опасаются политических осложнений.

Президент Латвии Раймонд Вейонис 2 апреля подписал законодательный пакет о переходе школ национальных меньшинств, подавляющее большинство из которых русские, на латышский язык обучения. Поправки к двум законам были окончательно одобрены парламентом 22 марта. Против проголосовала только фракция партии "Согласие", традиционно опирающейся на русскоязычный электорат. С 2021/22 учебного года с первого по шестой классы на латышском языке в таких школах будет преподаваться не менее половины предметов, с 7-го по 9-й классы – 80 процентов, с 10-го по 12-й класс обучение будет вестись только на латышском – за исключением родного языка и литературы. Закон касается как государственных, так и частных школ. Впрочем, использовать второй язык в школе можно – если это один из официальных языков Евросоюза. Детские сады меньшинств тоже станут двуязычными.

Сейчас в русских школах с первого класса часть предметов преподают на русском языке, часть – на латышском, а еще одну часть – с применением обоих языков. В средней школе 60 процентов предметов ведется на государственном языке, на нем же сдаются и выпускные экзамены.

Идея о переводе русских школ на латышский язык была выдвинута Национальным объединением в октябре прошлого года. Русская община Латвии отреагировала на нее серией протестных акций. Первый марш в защиту русских школ состоялся в конце октября. Участница марша Инесса, дочь которой учится в шестом классе, рассказала Радио Свобода:

– Я считаю, что у каждого человека должна быть возможность получать образование на родном языке. Хочется, чтобы физические и математические термины, которые дочка знает на латышском языке, она знала и на русском, чтобы она могла понимать и размышлять на русском языке, не потеряла эту способность.

Рижанин Олег вышел на акцию в защиту русских школ, потому что не согласен с решением правительства. "В провинции живет семья моей сестры, – объясняет он. – Поскольку там не набирался комплект учеников для русских первых классов, школы постепенно перешли на латышский язык обучения. Это естественный процесс ассимиляции. Сын сестры, имея русскую фамилию, по-русски практически не может говорить. Здесь же (в Риге. – РС) ассимиляция происходит принудительно. Человек должен быть причастным к идентичности своих родителей".

Законодательную инициативу раскритиковали мэр Риги Нил Ушаков и бывший министр образования Роберт Килис. Был начат сбор подписей под петицией за сохранение двуязычного образования. Инициатива собрала необходимое число подписей и была подана в Сейм, который ее отклонил. Одновременно стали собирать подписи и за искоренение того же билингвального (двуязычного) образования. Сторонники этой инициативы считали, что билингвальная система вносит раскол в общество, и государство не должно содержать учебные заведения, преподающие не на государственном языке.

Автор нынешней реформы, министр образования Карлис Шадурскис заявил, что никакие протесты не заставят его пойти на компромисс, потому что ими руководит одна "маргинальная пророссийская партия" – Русский союз Латвии, и выгодны они, по словам министра, только Кремлю.

Директор одной из рижских русскоязычных школ Денис Клюкин больше всего возмущен тем, что правительство и Сейм не обсудили реформу с социальными партнерами.

– В том виде, в каком она принята, это откровенно дискриминационная реформа. Почему можно преподавать на английском, а на русском нельзя? Здесь живет несколько сотен тысяч человек, родным языком которых является русский. Ни одна из поправок (к законопроекту. – РС), представленных русскоязычным населением, не была даже рассмотрена. Никаких контактов министерство с русскоязычными не поддерживало. Считаемся ли мы меньшинством, и учитывается ли наше мнение как этноса?

Идея единой школы хороша, но ее нужно было осуществлять другими способами. Во-первых, переход должен быть более плавным. Я боюсь, что в первый класс в 2019 году ученики пойдут фактически в латышскую школу. Языковая инверсия, при которой преподавание одного предмета можно вести на двух языках, сейчас, скорее всего, будет исключена. Почему нельзя было оставить прекрасно работавшую билингвальную систему – и при этом применять единые стандарты и использовать учебники, диагностирующие работы и экзамены только на латышском языке? Против перевода средней школы на латышский я не возражаю. Но основное образование должно быть доступным, это записано в конституции.

В-третьих, в результате этой реформы мы можем получить нехватку учителей в целом по Латвии в 30%. Я работаю три года, и сегодня каждый второй учитель, который приходит в мою школу, – латыш. Мы пытаемся быть святее папы римского. Ни одно министерство не сделало для интеграции русских детей в латышское общество и культуру даже десятой доли того, что сделали русские школы: в моей школе, например, лучший песенный коллектив Латвии, который исполняет только латышский репертуар. Мы постоянно пропагандируем идеи патриотизма. Я достаточно молод – пожалуй, я единственный из директоров русских школ не был пионером. Я из того поколения, которое воспитано в других ценностях – либеральных, демократических. Считаю, что реформа – это удар по нам, молодым лояльным гражданам Латвии, – говорит Денис Клюкин.

Проректор Латвийского университета, идеолог языковой политики Ина Друвиете руководила министерством образования и науки в 2004 году, когда осуществлялся переход на двуязычную систему школьного обучения. Она считает, что сейчас неправильно использовать слово "реформа", потому что речь идет только об одном из этапов преобразования школ.

– Президент утвердил поправки к закону об образовании и закону о всеобщем образовании, подразумевающие больший удельный вес государственного языка на всех этапах, особенно в средней школе. Эти поправки завершат постепенный, систематический и хорошо продуманный 30-летний период укрепления государственного языка в образовании. Сразу хочу сказать, что система предусматривает освоение языка и культуры меньшинства на всех этапах обучения, поэтому не стоит использовать понятие "образование только на госязыке". Как известно, латвийское государство считает своей задачей поддержку и сохранение языка и культуры национальных меньшинств, и у детей должна сохраняться возможность осваивать родной язык и культуру, и принятая ныне модель это позволяет. Это закономерная часть латвийской политики в области государственного языка, которую не следует рассматривать в отрыве от нее. Государственный язык в образовании – только один из аспектов укрепления государственного языка. Здесь много вопросов уже решено, и многое еще предстоит решить.

– Как вы думаете, возможно ли было другое развитие ситуации?

– В ходе разработки и принятия закона решения принимались с опорой на оценки ученых, специалистов, учителей, школьных руководителей, представителей родительских организаций. Латвия показывает положительный пример постепенности преобразований и включения общества в решение проблем. Радикальные мнения высказывались со всех сторон. Мы не можем не считаться с тем, что в демократическом обществе правом оспорить любое решение обладает любой человек и общественная организация. Но те, кто принимает решения, должны рассматривать проблему в комплексе, взвешивать все аспекты и прорабатывать детали. В латвийской системе образования для национальных меньшинств эти требования соблюдены.

Госдума России приняла заявление о недопустимости запрета обучения на языках национальных меньшинств в Латвии и пригрозила экономическими санкциями. Латвийский министр иностранных дел Эдгар Ринкевичс в ответ заявил, что реформа – внутреннее дело Латвии. Оппозиционная партия "Согласие" намерена опротестовать закон в Конституционном суде.