Про социальный инфантилизм и мораторий на идентичность
- "Отдаленное будущее кажется непонятным и пугающим. Горизонт планирования работает только при наличии понятной цели: закончить школу, сдать экзамены, закончить ВУЗ" (Исследование Сбербанка)
- "Обращаясь к будущему, многие студенты говорят о бескрылых перспективах, сером или давящем фоне российской повседневности.(Центр социального проектирования "Платформа")
- "В ходе реализации заявленных государством и обществом целей в области молодежной политики оказывается, что молодежь остается в стороне от процессов, напрямую затрагивающих ее жизненные интересы..." ("Молодежь 2030: Будущее России глазами молодежи", московский региональный этап)
- Согласно опросам ВЦИОМ 26% в возрасте 18–24 и 18% в возрасте 25–34 хотели бы уехать за границу на постоянное место жительство. Тенденция устойчива среди молодых людей от 18 до 24 лет.
Тамара Ляленкова: Сегодня много размышляют о будущем России, каким образом изменится ее политическая и экономическая перспектива, и мы решили посмотреть с точки зрения молодых людей, у которых, как показывают многочисленные исследования, необходимости в "длинном" планировании не существует.
Святослав Элис: Связано это с особенностями возраста, современными технологиями или исключительно с российскими обстоятельствами нам помогут понять аналитик Центра социального проектирования Дмитрий Серёгин, студент магистерской программы "Прикладная политология" ВШЭ Дмитрий Толкачев, психолог, профессор Софья Нартова-Бочавер и студент магистерской программы "Политика. Экономика. Философия" НИУ ВШЭ Ярослав Веринчук.
Тамара Ляленкова: Есть несколько попыток взглянуть на будущее глазами молодежи. В конце прошлого года это делал и Общероссийский народный фронт, проводились фокус-группы к Всемирному фестивалю молодежи и студентов, были и независимые социологические исследования. Любопытно, что везде проявились общие вещи. Например, исследование Центра "Платформа", где измерялись, скорее, чувства и ощущения, и выводы, к которым пришли эксперты патриотического конкурса "Образ будущего России" объединяет заявка на социальные лифты, потребность в социальной справедливости, которую предъявляют молодые люди. И в то же время - индивидуализм, который отмечен всеми социологами. Как это можно объяснить?
Дмитрий Серёгин: Я думаю, что это объясняется стягиванием персонального мира людей все ближе непосредственно к самому человеку. И родина, в конце концов, сводится к семье, к кошке, к любимому цветку в горшке. И если это близкое окружение задевают, в том числе в социальном смысле, то такая несправедливость разрастается до мировых масштабов хотя бы потому, что весь остальной мир - виртуальный (не в том смысле, что не реальный, а просто другого качества). Вопросы справедливости потому так остры для молодых, что они неабстрактны. И все, что касается семьи, близких друзей, своей тусовки, то это предельно конкретные вещи, они действительно задевают, ранят.
Святослав Элис: Дмитрий, в вашем исследовании есть тезис о том, что многие молодые люди воспринимают жизнь в стране как искаженную и ненормальную. Как такое отношение может повлиять на будущее?
Дмитрий Серёгин: Дело в том, что действительность для многих молодых людей носит промежуточный характер. Есть реальность близких отношений с людьми. Они теплые, искренние вплоть до ссор. Где-то там существуют образцовые модели - Запад или Восток, США или Китай, или еще что-нибудь в этом духе. А вот реальность социальная, настоящая находится между домашней и той, абстрактно далекой. Если ее сравнивать с домашней - она другая. Если сравнивать с, условно, образцовой далекой - она опять-таки отличается. Вот и получается, что она кругом ненормальна.
Тамара Ляленкова: Молодому человеку, чтобы понять, в какой реальности он живет, надо куда выехать?
Дмитрий Толкачев: Я много путешествовал и видел, как люди живут. Есть проблемы там, есть проблемы здесь, нет понятия "нормы", у каждого она будет своя. Как и картинка реальности, в том числе прошлого и будущего. Поэтому нельзя мазать всех людей одной краской и говорить о том, что мы все сейчас идем к общему светлому будущему.
Тамара Ляленкова: Но, может быть, есть необходимость картинки прекрасного общего будущего у старшего поколения? Всегда была картинка, к которой надо стремиться в этой жизни или в загробной. И вот теперь старшее поколение, расстерявшись, пытается придумать этот образ через молодежь?
они просто хотят, чтобы их ничто не тревожило
Дмитрий Серёгин: Я думаю, что молодым скорее важен образ цели, чем образ какого-то общего будущего. Если у тебя есть эта цель, причем неважно великая она или небольшая, ты просто к ней идешь. Какая тебе разница, какая сейчас реальность?! Как-нибудь вывернешь, найдешь дорогу. А цели у них простые: жить нормально, что в их понимании означает – "прозрачно", "тепло", на уровне ощущений. Я даже не заметил какого-то стремления к стандартам. Они просто хотят, чтобы их ничто не тревожило. И работать при этом, а не то, чтобы развалиться как Обломов..
Тамара Ляленкова: Большинство социологов считают, что нет четкого образа будущего, потому что нет четкого образа настоящего. Это правда?
Дмитрий Толкачев: На самом деле, и образа прошлого-то тоже особо нет. Поэтому загадывать что-то про будущее, наверное, нет смысла, потому что у нас прошлое-то не осмыслено. Лично я занялся более детально своей родословной, посетил архивы в Витебске. Просто устал от смены наших правителей, захотел окунуться в антропологию. И переосмыслил всю историю, которая преподавалась в школе через призму себя и своей семьи. Это совершенно другой опыт.
Тамара Ляленкова: А как вам кажется, должно быть будущее как цель, как некий социальный конструкт? Или достаточно своих личных небольших устремлений? И что это может изменить в будущем?
Дмитрий Толкачев: Одно из исследований, в котором сравнивали людей, приходивших на провластные и антивластные митинги в 2011-2013 годах, показало, что публика на провластном митинге имела спектр одинаковых ценностей. Но когда нет различия между поколениями, значит, нет экономического роста в конкретных случаях. А вот на оппозиционных митингах эти различия в ценностях были. То есть мы видим, что после экономического роста происходят некие культурные изменения, в том числе появляются требования политических изменений. И такое изменение в ценностях будет продолжаться и дальше. Однажды мы придем к стране без сексизма, гомофобии и расизма, но для этого должны поменяться ценности.
Тамара Ляленкова: Софья, но, может быть, молодым людям просто не свойственно строить прогнозы на дальнее будущее в силу психологических особенностей, связанных с возрастом? Они живут сегодняшним днем и не думают так далеко вперед, как приходится думать старшему поколению.
Софья Нартова-Бочавер: Есть такое понятие "становящаяся взрослость" - от 18 до 29 лет примерно. Период этот совпадает со студенческим возрастом, поскольку студенты сейчас долго учатся, бывают "вечные студенты". Опять же благодаря современной ситуации, молодые люди имеют возможность получить и второе высшее образование, чего раньше не было. То есть учиться можно долго. И есть такой термин - "мораторий на идентичность", то есть некоторое ослабление требований по отношению к растущему человеку, в силу чего с него не спрашивается так много, как спрашивалось раньше с его родителей, бабушек, дедушек и так далее. Поэтому молодежь в этом возрасте сейчас как бы замирает и самоопределяется. И это абсолютно нормально.
Тамара Ляленкова: С другой стороны, глобальный мир поставляет так много новостей, в том числе тревожных, что человек психологически с этим не справляется. Может быть, низкий горизонт планирования у молодых людей связан с тем, что они реагируют только на близкое, личное, и это защитная реакция?
будущее рождается сначала в воображении, потом в воле и в поведении
Софья Нартова-Бочавер: Это одна из версий того, что происходит. Потому что информации много, и значительная ее часть негативная, необходимо ее успевать фильтровать, защищаться или отрицать сразу всю. Но мы неслучайно мораторий на идентичность вспомнили, потому что человек "замирает" на некоторое время, уходит от разных выборов и переживает очень важный период - кризис первой четверти жизни. Этот кризис - точка бифуркации. После него он начнет выстраивать свои жизненные перспективы. Он может пойти по стратегии оптимистического планирования, либо депрессивного планирования, либо по срединной траектории, реалистической, где будет и то, и другое. Но прежде он должен из этого кризиса выйти.
Святослав Элис: А нужен вообще образ будущего молодому человеку?
Софья Нартова-Бочавер: Будущее рождается сначала в воображении, потом в воле, а потом в поведении. Сначала нужно медитировать это будущее, анализировать его, укреплять свою жизнестойкость и фиксировать текущие успехи, которые, безусловно, есть у любого человека. Конечно, это вопрос личного философского взгляда и картины мира. Но эту задачу следует принять и взращивать себя в этом направлении. Многие великие гуманисты-этики считали, что упадничество заключается в том, что люди полагают прошлое лучшим периодом, чем настоящее. Но мы вброшены в это время, и в нем есть свои вызовы, очень много, но и свои ресурсы тоже есть. Важно успеть сориентироваться в их разнообразии, и двигаться дальше.
