В эфире программы "Лицом к событию" – уполномоченный при президенте России по правам предпринимателей, лидер Партии Роста, участник президентских выборов – 2018 Борис Титов.
Ведет передачу Михаил Соколов.
Полная видеоверсия программы
Михаил Соколов: В нашей московской студии лидер Партии Роста Борис Титов, уполномоченный при президенте по правам предпринимателей и участник президентских выборов 2018 года. Мы попробуем сегодня понять, чего же хочет российский бизнес.
Для разминки хочу вам задать актуальный кандидатский вопрос из прошлой недели: почему вы на Крещение не побывали в проруби?
Борис Титов: Вообще я в проруби практически каждый день, потому что я стараюсь, по крайней мере начинать день: сначала спорт, потом сауна и ледяная купель. Вопрос в том, что я не против традиций, но я не очень хорошо соблюдаю все церковные традиции уж точно. Масленицу люблю.
Михаил Соколов: Скажите, вы набрали подписи в свою поддержку, сто тысяч?
Борис Титов: Уже объявили больше ста тысяч.
Михаил Соколов: А что не сдаете?
Борис Титов: Мы добираем, чтобы точно быть уверенными в качестве подписей, хотим 130 000 собрать. Понятно, что в каждом регионе есть ограничения, мы не можем больше определенного количества по регионам дать, поэтому по каждому региону выверяем подписи.
Михаил Соколов: Давайте разберемся, каковы причины вашего участия в кампании. Вы владелец заводов, пароходов, может быть не пароходов, но куриная фирма какая-то, кажется, есть, вино. У вас есть работа в администрации, у вас разные инициативы. Зачем еще ввязываться в президентскую кампанию?
Борис Титов: Работа в администрации, в администрации я не работаю, у меня отдельный государственный орган, который называется Институт уполномоченного по защите прав предпринимателей при президенте, но это отдельный государственный орган. Я хочу сказать, что я, конечно, не прямо чиновник-чиновник, у меня намного больше степень свободы, потому что я уполномоченный, потому что я правозащитник.
Вы Федотова, наверное, не обвините в том, что он сотрудник госаппарата, хотя Федотов, та же Москалькова, они все выполняют функцию защиты людей от власти, хотя им власть платит зарплату. Это совершенно нормальная схема, эти схема была отработана еще исторически. Первые уполномоченные, омбудсмены появились в Англии, их как раз создавали сами торговые сети для того, чтобы защищать свои интересы открыто, честно. Потому что им выгодно, чтобы через такой институт проходили жалобы к ним, чтобы они узнавали о всех своих недостатках. В той же схеме работаем мы как уполномоченные, правозащитники. Зачем это мне все надо было? Видите ли, история началась давно, еще в 2005 году мы впервые опубликовали доклад "Деловой России", который назывался "Политика роста".
Вот это слово "рост", эта задача обеспечения роста экономики в стране, она идет с нами все эти годы. Сначала как частные предприниматели в своем бизнесе видим, потом, когда начали работать в союзах предпринимателей, видели более широкую картину. Когда я стал уполномоченным, еще развернулась картина во всех деталях, в чем проблема развития российской экономики. Помогая отдельным предпринимателям решить нарушения, которые против них власть совершает, мы все это выводим в системные вопросы, системные вопросы приводят к тому, что модель не работает, на макроуровне есть проблемы. Это не просто какие-то отдельные недостатки, которые правительство пытается решать косметическими изменениями, а это структурные проблемы, внутренние проблемы всей экономики. Поэтому оттуда пошла эта задача.
Мы в 2005 году предлагали Кудрину уйти в отставку, но не с поста министра финансов, а с поста вице-премьера, который отвечал за развитие экономики. Потому что уже тогда было ясно даже в "тучные годы", что нефть когда-то упадет в цене и та политика, которая реализуется, жесткая финансовая политика практически сдерживания инвестиций, она приведет к тому, что мы станем моноэкономикой, мы нарастим огромное количество проблем. Это будет экономика крупных нефтяных компаний, финансовых монстров, огромных банков, и никакой частный, малый, средний, никакой другой конкурентный бизнес в стране – это только для отвода глаз.
Михаил Соколов: То есть вы назначены критиковать правительство, получается?
Борис Титов: Мы критикуем экономическую политику сегодняшнюю. Если раньше, когда цены были достаточно высокие на нефть, она работала, когда цены упали, то ясно, что перспектив нет.
Михаил Соколов: Правительство очень довольно, я слышал, они говорят: мы подавили инфляцию до 2%.
Борис Титов: Не они подавили инфляцию, подавил инфляцию, здесь мы должны со всей честностью и откровенностью сказать, Владимир Владимирович Путин. Но, правда, с ним был Новак еще, министр энергетики. Это они договорились со странами ОПЕК сократить объемы добычи, поэтому нефть опять подорожала. Наша экономика впрямую связана, и инфляция, которая зависит от курса рубля, все это впрямую зависит от цены на нефть.
Михаил Соколов: Я думал, это снижение доходов, снижение спроса и инфляция.
Борис Титов: Абсолютно не так. Снижение спроса, у нас сегодня монетизация одна из низких в мире. Спрос у нас самый низкий. Инфляция росла, потому что упал курс рубля, когда упала цена на нефть. Мы ее импортировали вместе с возрастающей ценой импортных товаров – вот в чем наша инфляция. У нас она носит не монетарный характер. Импортные товары, плюс еще тарифы естественных монополий, которые у нас растут как на дрожжах. Наша стратегия роста, мы провели глубокий анализ ситуации отдельно по регионам и в целом по стране, минус 29,8% – это цифра, на которую можно совершенно спокойно сократить цену на сетевую составляющую в электроэнергетике и ничего с монополиями не будет. Это просто завышение искусственное, неправильное, монопольное завышение цен на электричество у нас в стране.
Михаил Соколов: Все-таки альтернатива. Я читал, может быть, я неправильно трактую, вы собираетесь инвестиции сделать полтора триллиона рублей в течение пяти лет. Это что, желание напечатать деньги и раздать под всякие странные проекты?
Борис Титов: Печатает деньги сегодня Центральный банк. Полтора триллиона на пять лет всей экономики для того, чтобы выйти на 5–6% роста – вот о чем мы говорим. Знаете, сколько стоил один банк "Открытие"? Откуда деньги? Полностью напечатанные, чтобы залатать, забить те дыры, которые сам себе устроил Центральный банк.
Михаил Соколов: "Югру" не спасали. Один спасли, другой не спасли.
Борис Титов: Слава богу, "Югру" не спасали. Спасают "Открытие", "Промбизнесбанк", спасают другие банки, которые близкие к Центральному банку. Туда уже закачано, только в одно "Открытие" закачали уже более триллиона рублей. Кстати, по "Югре" мы по-прежнему в судах на стороне вкладчиков "Югры", не самого банка, а тех, кто имел там огромное количество счетов, предприниматели. Мы просили в свое время изменить законодательство, мы добились этого по индивидуальным предпринимателям, чтобы застраховали их вклады в банках, но по юридическим лицам, по компаниям нам было отказано. В результате только на "Югре" пострадало несколько тысяч компаний. Мы сейчас, кстати, добиваемся успехов, мы в суде по "Промбизнесбанку", по "Югре", еще нескольким банкам.
Михаил Соколов: Все-таки то, что происходит в целом в экономике, скажем, исчерпание Резервного фонда – это о чем сигнал?
Борис Титов: Это о том, что у нас была неправильная экономическая политика. Главное было стабилизация макроэкономических показателей, чтобы они были стабильными, низкая инфляция, которая, как я уже говорил, вообще не зависит от политики, а от другого, и конечно, создание резервов. Готовятся к очередному кризису. Это показывает, что никакой кризис мы не преодолеем. Конечно, стабилизация произошла, но уже 17 раз нам сообщило правительство, что мы коснулись дна.
Михаил Соколов: Тот, кто сообщал, уже, видимо, сидит за эти сообщения, я имею в виду Улюкаева.
Борис Титов: Не только улюкаевская тема – это правительство. Сегодня новое "дно" мы несколько раз преодолели уже с новым министром экономики. Вопрос в другом, что правительство все время ищет дно и все время говорит о том, что мы наконец растем. Это не так. Мы еще не преодолели кризис, а резервы уже исчерпаны. Поэтому не готовятся к кризисам через создание резервов, а то, что мы предлагали Кудрину в 2007–8 году, – это пытаться диверсифицировать экономику, вложиться в будущее, дать развиваться российскому бизнесу, уйти от сырьевой зависимости, тогда резервы нам вообще не понадобятся.
Михаил Соколов: Как-то вы на Кудрина накинулись, Кудрина давно в правительстве нет, пишет он какую-то программу.
Борис Титов: Дух его там.
Михаил Соколов: Он в том же статусе. А дух в кого вселился – в Шувалова?
Борис Титов: В Шувалова, в Набиуллину, в Силуанова, в Орешкина – это все та же политика, которая реализовывалась в те годы, мы ничуть не поменяли нашу модель экономического развития. Кудрин в своей стратегии, часть которой касается экономики, очень небольшая, но тем не менее, он же подтверждает, что вся политика, которая реализуется сегодня, – это правильная политика. Так же, как Международный валютный фонд только что дал свое заключение по нашей политике и сказал, что такая политика классная, все правильно делают.
Михаил Соколов: Может быть, действительно она правильная, только институты надо поменять?
Борис Титов: Стабильность обеспечиваете. Но только если будете продолжать так же, то аж через 7 лет у вас будет 3% роста.
Михаил Соколов: А сейчас 2% роста вы верите, что есть?
Борис Титов: Я думаю, что 2% пока под большим вопросом – это конъюнктурные изменения, пока экономика не вышла из рецессии. Выйдет она только с изменением реальной экономической политики. В 2% я верю, потому что нефть возросла, мы опять нарастили нефтегазовые доходы.
Михаил Соколов: Она сегодня возросла, завтра упадет.
Борис Титов: Значит, и 2% упадет.
Михаил Соколов: Об институтах. На Гайдаровском форуме, на который вас то ли не пустили, то ли выступить не дали, там как раз лозунг такой, что главное не экономика, а главное то, что больше экономика – институты. Вы как к этому относитесь?
Борис Титов: Я отношусь к этому и да, но этого недостаточно. Конечно, институты очень нужны. Возвращаясь к Гайдаровскому форуму – это совещание, собрание, конференция тех людей, которые относятся к одной школе. То есть школа, которая действительно была реально главной школой, управляла экономикой в соответствии с ее догматом почти 20 лет. Поэтому это для них внутренняя история, совещание.
Михаил Соколов: То есть вас не пустили "на совет нечестивых"?
Борис Титов: Меня пригласили, но только сказали – слова не дадим. Мое слово сегодня звучало бы диссонансом в том, о чем там говорится. Дело в том, что эта школа была очень в мире распространена, это была доминирующая доктрина до 2008 года. Но мир-то меняется. В результате мир в 2008-9 году принял новую концепцию, которая называется концепция количественного смягчения. Это концепция активной экономической политики государства по стимулированию инвестиций. США, Европа, Япония – все перешли на новую экономическую политику, только мы, гайдаровская школа, Кудрин и команда, они по-прежнему остаются в старой парадигме.
Михаил Соколов: Даже они, по-моему, волнуются. Герман Греф там выступал. Давайте мы отрывок посмотрим и обсудим.
Михаил Соколов: Смотрите, Герман Греф, я так понимаю его выступление, волнуется, что Россия находится не только с проблемами институтов, об этом мы еще поговорим, но еще в этой геополитической ловушке, в которую она сама себя загнала своей внешней политикой.
Борис Титов: Для Германа Грефа это действительно огромная проблема по двум причинам. Первая – это то, что действительно одна из немногих, буквально пересчитать по пальцам глобальных компаний у нас в стране, Сбербанк, которая выходит на внешние рынки как активный игрок. Поэтому для него это серьезные препятствия в развитии. Второе, это то, что это финансовая компания – это банк, а банк очень сильно зависит от глобальной долларовой системы. Естественно, любой банк должен обеспечивать платежи, расчеты в различных международных валютах, и для него как одного из крупнейших банков мира составляет глобальную проблему, я его очень хорошо понимаю в этом смысле. Вообще Греф, конечно, очень много сделал для банка. Надо сказать, что тот банк, который мы сегодня видим, Сбербанк – это, наверное, один из самых развитых, самых обеспеченных самыми последними IT-новациями банк в мире.
Михаил Соколов: Вы рекламой занимаетесь.
Борис Титов: Это от души я говорю. Еще можно банк назвать "Тинькофф", который тоже очень быстро продвигается в этом смысле. Они лидеры в этом в финансовой сфере. Для малого и среднего бизнеса России это имеет все-таки более ограниченное значение, потому что мы не финансируемся на международных рынках, мы не зависим от импорта сложных технологий. Те технологии, которые мы импортируем, ни под какие санкции не попадают сегодня, я имею в виду сельхозтехнологии, технологии станкостроения, технологии в строительной сфере. Поэтому в этом смысле наш реальный сектор экономики, в отличие от крупных компаний, в меньшей степени зависит от санкций.
Мы видим главную проблему не в этом, а главная проблема в экономической политике нашего государства, которое по-прежнему делает производство в нашей стране очень невыгодным, слишком высоки затраты, проценты по кредитам, налоги, тарифы, которые растут как на дрожжах – вот главная проблема реального сектора экономики в России.
Михаил Соколов: А вы не видите такой проблемы, что те же российские банки занимали на западном рынке под одни деньги, одалживали под другой процент, но все-таки он не был таким высоким, как сейчас?
Борис Титов: Вопрос не в том, почем они занимали на внешних рынках, они всегда ориентировались на ключевую ставку ЦБ. Когда ключевая ставка ЦБ взлетела в 2014 году до 17%, все начали еще и задним числом пересматривать ранее выданные кредиты, довели этого до чудовищных цифр, были пересмотры до 30% и более. Кстати, мы сейчас только чувствуем результаты, потому что тогда перекредитовались все, или умираешь сразу, или на любых условиях перекредитуешься, то есть увеличиваешь ставку. Сейчас приходится расплачиваться, поэтому так резко возросло количество банкротств в России, поэтому на каждый плюс к ВВП, который дает повышение цены на нефть, есть минус, который тянет наша внутренняя экономика.
Михаил Соколов: Все-таки если говорить о положении российского бизнеса, например, жалобы есть на произвол силовиков, вы этой темой занимались. Что-то удалось изменить или там все по-прежнему?
Борис Титов: Мы, конечно, решаем отдельные вопросы. Более системная вещь была амнистия, 2466 человек вышли.
Михаил Соколов: Посадили, наверное, еще 2466.
Борис Титов: К сожалению, вы совершенно правы. В этом году у нас цифры: 36 человек – изменили меру пресечения, 110 – изменили ситуацию по их уголовному делу. Это все очень небольшая часть, к сожалению. Пока мы видим только растущие цифры. Знаменитая 159-я статья резиновая "Мошенничество", в этом году мы видим статистику – увеличилось количество возбужденных уголовных дел. Количество передаваемых в суд практически не изменилось. То есть количество предпринимателей в СИЗО в 2016 году чуть-чуть снизилось, к сожалению, сейчас опять возросло.
Михаил Соколов: Так это значит системный дефект?
Борис Титов: Системный. Здесь, конечно, работает огромная машина, которая направлена против развития предпринимательства в стране. Хоть какие бы мы шаги ни делали вперед, к сожалению, сама система все возвращает назад.
Михаил Соколов: Я свеженькое сегодня нашел: в Воронеже привлекают к уголовной ответственности арбитражного управляющего. Продал с торгов имущество обанкротившегося госпредприятия без согласия собственника, хотя, собственно, он на все это имел право.
Борис Титов: Я не могу сейчас судить по двум строкам.
Михаил Соколов: Я думаю, к вам могут с этим обратиться вполне.
Борис Титов: По арбитражным управляющим у нас много обращений. Вообще у нас много обращений, каждое мы проверяем. С нами работает большое количество адвокатских бюро, юристов бесплатно. Мы проводим юридическую экспертизу каждого обращения, которое связано с уголовным преследованием. В любом случае надо анализировать, потому что, к сожалению, среди арбитражных управляющих много есть людей, которые и с государственной собственностью, и с негосударственной собственностью. Это одна из форм рейдерства – продать дешево через банкротство то, что стоит дорого. К сожалению, у нас много обращений против арбитражных управляющих.
Михаил Соколов: Вы сегодня выступали на пресс-конференции по проблемам судебной системы. У вас есть проект "Новые судьи России" по подобру кадров. Что это такое, в чем смысл? Хорошо, если система плохая, туда попадут эти "новые судьи России", предположим, и станут творить то, что их предшественники.
Борис Титов: Если негативно и пессимистически относиться ко всем, то мы ничего не изменим никогда. Потому что каждый наш шаг вперед связан с рисками, но это не значит, что его не надо делать. Если он в правильном направлении, да, он может не сработать, да, он может не сработать так эффективно, как нам хотелось бы, чтобы это было. Но сегодня есть реальная проблема с кадровым составом судейства. Эта проблема связана с несколькими вещами. Во-первых, профессионализм судей, многие из них не являются профессионалами. 70% судей – это те, кто с первого дня работы начал внутри судов.
Михаил Соколов: Секретари.
Борис Титов: То есть это карьерные судейские люди, судейская корпорация, которая ни разу не была за стенами суда и не знает, что такое реальная жизнь. Второе, то, что сегодня мы видим, – это, конечно, независимость суда. То, что "телефонное право" работает вовсю. Эти люди у себя внутри подвержены, очень сильно зависят от того, как на них влияет внешняя среда, силовая среда. Третья проблема – это то, что сегодня есть перегруз судов, особенно на уровне самом маленьком, мировых судей. 12 дел в день приходится на одного мирового судью. Можно ли о чем-то разговаривать, что у нас работает нормально судебная система?
Михаил Соколов: Идет же по особому порядку.
Борис Титов: Порядок простой, но тем не менее.
Михаил Соколов: Признался – получай.
Борис Титов: Про мировых я говорю, мировые немножко другими делами занимаются. Но тем не менее, решение самых простых бытовых вопросов для людей, споров на уровне между соседями. Но 12 дел в день. Насчет того, что следствие, вы имеете в виду, признался, не признался.
Михаил Соколов: Пошел на особый порядок – чуть-чуть скостили, а может быть, и обманули, бывает и так.
Борис Титов: С теми, с кем я, мы же сейчас много в СИЗО разговариваем с теми, кто находится там, практически все получают предложение сознаться. Если сознаешься, то получишь другую меру пресечения. Мера пресечения является неким торгом. Сегодня "пинкертоны" как-то у нас в стране куда-то исчезли, потому что они должны следствие вести.
Михаил Соколов: Им нужна царица доказательств. Помните Вышинского? Признание.
Борис Титов: Легче заставить человека признаться, используя различные методы, раньше способы были, конечно, намного более жесткие, сегодня никто, по крайней мере, я не вижу, чтобы давили физически на людей. Но морально, пытаясь выторговывать это признание, сплошь и рядом.
Михаил Соколов: Вот эти судьи новые, которых вы будете подбирать, они как пойдут? Назначает ведь судей президент Российской Федерации. Вы уже вашу инициативу согласовали с кадровым управлением на Старой площади?
Борис Титов: В кадровом управлении я года два назад последний раз был, когда заявление писал.
Михаил Соколов: Там же составляют объективки, характеристики, дают списки президенту.
Борис Титов: На самом деле изменить порядок мы не сможем, не в этом смысл.
Михаил Соколов: Хорошо, вы предложите новых людей.
Борис Титов: Есть определенный порядок назначения судей. Объявляется конкурс, место освобождается судейское, по критериям начинают отбирать людей, заявления пишут люди. Все время нам говорят: почему нет среди заявлений адвокатов, даже прокуроров, которые бы нас устроили, люди с практическим опытом работы? Да они не идут к нам, не хотят – это первое. Второе – не проходят по критериям отбора, неквалифицированные, нет квалификации необходимой. Мы решили два этих вопроса снять. Давайте мы проведем за вас эту процедуру неформально, мы проверим, кто к вам обращается.
Михаил Соколов: Как общественная организация?
Борис Титов: Как общественная организация. Соответствует критериям, квалификация его соответствует или нет, чтобы быть районным судьей. Список составим тех, кто по нашему мнению, мнению общественности соответствует не просто общественности, а профессиональной общественности, потому что это будет профессиональная анкета, мы будем на кейсах проверять их работу. Этот список будет лежать. Я его отдам Лебедеву и скажу в следующий раз: если вы мне говорите, что никто не хочет писать заявление к вам или не соответствует критериям – вот люди, которые хотят и которые соответствуют.
Михаил Соколов: Лебедев – это председатель Верховного суда.
Еще один вопрос: а может быть, вообще надо как-то с полномочиями силовых структур разобраться, не слишком ли много у них прав?
Борис Титов: Судьи и тот проект, который мы предлагаем – это возможность уже сегодня без каких-то серьезных изменений законодательства хоть что-то менять. Но наша задача, конечно, менять систему, менять институты. Мы здесь с Кудриным очень близки по пониманию, хотя мы, наверное, более практические люди, у нас работает огромное количество адвокатов, они больше с учеными-теоретиками. Они предложили ввести такое понятие, как уголовный проступок. Мы целиком за, но это займет изменение всего законодательства, и уголовного, и гражданского, и какого угодно, это практически очень сложная к реализации вещь. Но тем не менее, мы идем в одном направлении, мы предлагаем конкретные изменения в судейской системе, конкретные изменения в Уголовном кодексе и Уголовно-процессуальном кодексе, конкретные изменения с точки зрения административного регулирования предпринимательской деятельности. Все это написано в "Стратегии роста" отдельными главами. Мы считаем, что все изменения, которые мы предлагаем, приведут к реальному результату.
Например, по судьям – огромная проблема мера пресечения. Предпринимателей вообще не должны сажать. Даже если мы говорим о всех, не только о предпринимателях, зачем применять меру пресечения, держать людей годами, когда они никак не могут повлиять ни на процессы, ни на что. Кого-то могут оправдать, конечно, теоретически, потому что у нас оправдательных приговоров меньше процента сейчас, но тем не менее.
Мы говорим о том, что давайте сделаем так, что первое решение выносит суд первой инстанции, я имею в виду о мере пресечения. Если мера пресечения связана с содержанием под стражей, второй раз уже должен быть вышестоящий суд, а не тот же самый, который принимал первое решение, а в третий раз – Верховный суд. Верховный суд скажет: это напряжение на Верховный суд, это дополнительная функция. Ничего страшного. Если будет хотя бы угроза того, что третий раз мера пресечения будет в Верховном суде, то уже не будет принято ее на более низком уровне. У нас есть конкретный пример – Осипенко, мы вынуждены всегда говорить о самом показательном примере, человека держали в тюрьме. Он один из инновационных предпринимателей, 30% рынка светодиодов в России. Из тюрьмы в Ростовской области проектировал комплекс Олимпиады, Имеретинской низменности освещение.
Михаил Соколов: Орден не получил в тюрьме?
Борис Титов: К сожалению, нет. Получил приговор. 17 раз ему продлевали меру пресечения, один и тот же судья, и тот же судья ему вынес окончательное решение 9,5 лет. Как он мог дать какое-то решение, как он мог его освободить или, не дай бог, оправдать, когда он ему 17 раз продлевал меру пресечения.
Еще один пример – 159-я статья, "Мошенничество". Она должна использоваться тогда, когда был умысел, когда заранее это было спланированное мошенничество, а не результат каких-то изменяющихся ситуаций. Часто неотдача кредита в результате кризиса, человек не отдал кредит – ему 159-я. Она вообще везде у нас. Очень важно доказать умысел, суды этим не заморачиваются. Поэтому мы предлагаем в нашем докладе, чтобы принимал решение суд присяжных хотя бы в усеченном виде, в котором он сегодня существует, но тем не менее, именно люди должны, они лучше понимают, был умысел или не было умысла. Это не юридическая норма – это человеческая норма. Поэтому эти все вещи мы предлагаем.
Михаил Соколов: Хотя эта идея противоречит той тенденции, которая есть, на сужение полномочий суда присяжных.
Борис Титов: К сожалению, есть объектные обстоятельства, потому что очень тяжело наших людей сподвигнуть на участие в работе этих судов. К сожалению, очень легко на них повлиять, на их решение. Я считаю, что правильное было решение по сокращению состава, потому что все-таки мы не можем обеспечить 12 человек, реально не ходят люди, не отрываются от своей работы. Мы пока еще не в той стадии экономического развития, чтобы люди могли тратить столько времени на отключение. Но тем не менее, суд присяжных важнейший институт, который позволяет объективно рассматривать многие вещи, которые юристам иногда кажутся, глаз замылен на них.
Михаил Соколов: Вы в курсе, что за три года, с 2015 по 2017-й, из России уехал почти миллион человек? На ваш взгляд, от чего они бегут? Может быть от этих ужасов, о которых вы говорите?
Борис Титов: Конечно. Я только что встречался с большим количеством, несколько десятков, предпринимателей в Лондоне, это не «Банк Москвы» и даже не Чичваркин, хотя у него сейчас нет никакого преследования, просто самостоятельное решение не возвращаться, это люди, которые все находятся в розыске по уголовным делам, возбужденным в России. Один из них, например, работает водителем автобуса в городе недалеко от Лондона, потому что он практически лишен средств к существованию, а здесь был достаточно крупным предпринимателем. Им повезло, что они уехали, а то бы сейчас были в СИЗО.
Михаил Соколов: А тысячи человек, мы читали недавно, купили за миллион долларов гражданство Мальты. Вовремя, видимо, купили и себе, и детям.
Борис Титов: Они заранее позаботились. Конечно, есть эта тенденция. Понятно, что у нас жесткая юрисдикция, у нас жесткие риски. Риски у нас были всегда достаточно высокие, в 1990 годы риски, наверное, были более жесткие, чем сегодня, тогда и жизни угрожали, не только собственности и свободе. Проблема не в этом сегодня сдерживания развития российской экономики, хотя и в этом, естественно, тоже, но главное, что изменилось за последние несколько лет — это то, что стало невыгодно производить. Эти люди уезжают не только за безопасностью, они уезжают за новыми возможностями многие. Потому что сегодня в России стало невыгодно заниматься бизнесом, слишком возросли налоги, тарифы, процентные ставки по кредитам. Когда тебе невыгодно, ты не будешь вкладывать, тебя уже никакие вопросы арбитражных судов или контрольно-надзорных органов просто не волнуют, потому что ты бизнесом не занимаешься.
Михаил Соколов: А может быть они бегут от того, что они боятся, что страна окончательно закроется? Россия Крым аннексировала, гибридная война в Донбассе.
Борис Титов: Вы говорите - аннексировала, мы говорим — присоединила.
Михаил Соколов: Вы так говорите, мы так говорим.
Борис Титов: Вернула Крым в российское лоно. Тем не менее, это расширение, а не закрытие.
Михаил Соколов: И получила санкции, может нарваться на их ужесточение. Вы как человек, который пошел на президентские выборы, вы поддерживаете эту линию на конфронтацию?
Борис Титов: Я поддерживаю линию на открытые, прямые отношения. Я был на инаугурации Трампа, «Вашингтон Пост» вытаскивает всю эту историю, что больше всего понравилось в речи инаугурационной Трампа, хотя понятно, что это президент очень сложный для мира, не только для Америки, он сказал: Америка больше не будет навязывать свои идеи миру, у всех есть свои национальные интересы, каждый имеет право полностью их отстаивать, мы должны со всеми договариваться.
Я за то, чтобы мы все договаривались, чтобы мы нашли тот вариант сосуществования, который бы приводил к развитию всех. Я за открытие границ, я за то, чтобы были свобода передвижения, свобода мысли. Как правые либералы, мы считаем, что мир слишком хрупок, чтобы над ним так издеваться различными конфронтациями.
Михаил Соколов: А что, в Донбассе должны быть российские гибридные войска? Или вы их выведете, когда станете президентом?
Борис Титов: Я не знаю, что такое слово «гибридные войска».
Михаил Соколов: Хорошо, российские наемники, "ихтамнеты", "ополченцы".
Борис Титов: Вы сейчас занимаетесь частностями.
Михаил Соколов: Это не частности, там гибнут люди.
Борис Титов: Потому что сегодня таких острых моментов очень много по всему миру. Гибнут люди в Сирии, гибнут люди в Ираке, гибнут люди в Африке, в Судане.
Михаил Соколов: России что-то надо было делать в Сирии, в чужой гражданской войне?
Борис Титов: Россия защищала, как она считает, стабильность в Сирии тем, что она защищала Асада. И то, что Асада возвели в ранг главного злодея мира, я считаю, что это было абсолютно неправильно сделано. Потому что стоматолог из Лондона, один из интеллигентнейших людей на Ближнем Востоке, который выполнял очень важную функцию буфера между различными группировками ислама, которые сегодня самые сильные в Сирии, эта функция была очень важной. Нарушение этого баланса может привести к тому, что произошло в Ливии. Надо быть более мудрым и смотреть немножко дальше.
Михаил Соколов: То есть вы за то, чтобы внешняя политика была той же?
Борис Титов: Я за то, чтобы мы договорились. Хельсинкские соглашения подвели итог войне Второй Мировой. Сегодня нам надо заново, может быть через полгода, может быть через год сесть и договориться заново.
Михаил Соколов: С Украиной как вы договориться хотите?
Борис Титов: Все эти частности приводят к тому, что каждый цепляется за ошибку другого. У Трампа, знаете, сколько.
Михаил Соколов: Мы же в России сейчас, а не в Америке.
Борис Титов: Мы же в глобальном мире живем, о чем вы говорите?
Михаил Соколов: В глобальном мире у России две войны — с Украиной и в Сирии.
Борис Титов: Я считаю, что, во-первых, если мы хотим глобально договориться, договариваться надо глобально, потому что иначе будет прорываться то там, то здесь, мы должны выработать некий план перехода. Мы должны договориться о главном в стратегии, о новом мире, хотя, конечно, с ООН, нельзя убирать ООН, но тем не менее, это должен быть новый мир. В тактике мы должны заморозить несколько вопросов, пока не решим глобальные, иначе нас будут раздирать мелкие вопросы на части, и мы не сможем договориться в целом.
Михаил Соколов: Заморозить что? Линию фронта?
Борис Титов: Во-первых, по Крыму надо заморозить ситуацию, забыть о ней на какое-то время, потому что ничего мы не добьемся по Крыму. Недавно участвовал в одной конференции, Фонд Маргарет Тэтчер в Лондоне устраивал, на которой выступал бывший командующий войсками Великобритании. Когда мы начали обсуждать Крым, он сказал: вы знаете, вообще, когда я учился в Королевской академии в Лондоне, нас всегда учили, что мы в Крымскую войну воевали с русскими. Действительно Крым русский, тут нечего говорить. То, что Ельцин даже не поставил вопрос о том, что он должен остаться в Российской Федерации, то это сложно.
Михаил Соколов: Договоры были 1997 года, границы признавали.
Борис Титов: Я думаю, что юридическую часть мы тут можем долго обсуждать. Заморозить Крым на сегодняшний день, договориться по Украине. Украина должна, две вещи должны быть гарантированы, что не будет никакого геноцида против тех людей, и это надо обеспечить нейтральной стороной или совместными боевыми силами ООН, теми, которые устроят все стороны. Я говорю про Донбасс, естественно. По Украине в целом, что нам договариваться,
Украина сама себе выбирает путь, не очень, правда, эффективный, по крайней мере, по мнению бизнеса, нормального бизнеса, не олигархов, нормального бизнеса, который сегодня мучается на Украине. Если говорить про суды, вы знаете, как это на Украине сегодня происходит, там вообще практически отсутствует судебная система. Они сами должны договориться. По Донбассу надо выстроить, сейчас мы формируем группу. Часто правительства не могут между собой договориться, они все зависят от того, как на это будут реагировать те, кто за них будет голосовать. Они все в избирательном процессе от выборов до выборов. Поэтому многие не могут себе позволить идти на какие-то компромиссы. Настолько уже зашло дело далеко, что договориться на самом высоком уровне очень сложно, нет доверия друг к другу. Поэтому сегодня мы предлагаем свою инициативу.
Михаил Соколов: «Деловая Россия»?
Борис Титов: Люди роста, это группа, которая вокруг нас, такие люди, которые понимают в этом что-то. Они никак не формализованы. Хотя, наверное, это Институт экономики роста имени Столыпина. Мы формируем некую группу, в конце следующей недели должны поехать в Лондон, договорились с лондонской частью, члены Палаты лордов, военные с английской стороны. Мы встречаемся в Оксфорде для того, чтобы попробовать начертить хотя бы схематично возможные варианты урегулирования вопроса, потом, если мы договоримся на уровне экспертов, то тогда может быть предложим это правительствам двух стран.
Михаил Соколов: А с Украины кто-то будет в этом процессе?
Борис Титов: С Украины никто не будет — это будут эксперты. Это будут английские, российские и не только, кстати, российские эксперты.
Михаил Соколов: Вы сказали — Украина должна. А Россия что должна в таком процессе тогда?
Борис Титов: Я, честно говоря, не помню, чтобы я это сказал. Я сказал, что надо найти компромисс. Мы должны обеспечить, чтобы не было геноцида. При этом, естественно, Донбасс часть украинской территории. Поэтому я не говорю о том, что должна сделать Украина, она должна обеспечить безопасность тем людям, которые там есть, обеспечить нормальный выборный процесс в дальнейшем. Во-первых, на Украину ложится еще один очень серьезный экономический груз. Вы представляете, что такое Донбасс и Луганск после того, что там произошло за эти годы. Здесь должна быть помощь третьих стран. Я думаю, что и Россия, и Европа, Европейский союз, может быть и США должны выработать дорожную карту восстановления экономики этих регионов.
Михаил Соколов: Россия это все замесила.
Борис Титов: Бомбили все, бомбили наотмашь.
Михаил Соколов: То есть вы за мир, но по такой схеме?
Борис Титов: Мы прагматики, надо уметь договариваться. Компромиссы всегда можно найти, главное, чтобы было желание это сделать. Я считаю, что с российской стороны сегодня есть желание договориться по Донбассу.
Михаил Соколов: Хорошо, будем надеяться, что кто-то с кем-то договорится. Санкции против России будут пока продолжаться, соответственно, у России будут проблемы. Как вы оцениваете влияние этих санкций? Предположим, сейчас Соединенные Штаты их ужесточат в том или ином виде.
Борис Титов: Не ужесточат сильно.
Михаил Соколов: Например, будут препятствовать попыткам России рефинансировать свой госдолг.
Борис Титов: Не ужесточат сильно. Потому что все понимают, что такое Россия. Если бы они хотели полностью свою силу применить, они бы это уже сделали. Нельзя сравнивать санкции, которые были наложены на Иран, уж не говоря о Кубе, и на нас.
Одна из санкций, которая была на Иран, не то, что ограничивали нефть к экспорту, были запрещены полеты «Боингов» и «Аэрбасов», в Иране не было авиации внутренней, они практически со всего мира собирали самолеты других марок, в том числе и Ту-154 и прочие российские самолеты. Это решение могло бы привести к тому, что можно было бы остановить Россию. Никто этого делать не будет, потому что, да, можно бороться с отдельными людьми, которые причастны к той политике, которая, как считает Америка, противоречила интересам Соединенных Штатов, но нельзя бороться со страной, которая, во-первых, обладает ядерным оружием, во-вторых, является одной шестой частью суши, которая в принципе наполнена честными нормальными людьми, которые к политике не имеют никакого отношения.
Михаил Соколов: С советской политикой боролся весь мир.
Борис Титов: Два момента, и этический, и прагматический, не дадут сегодня Соединенным Штатам серьезно обострить ситуацию с санкциями.
Михаил Соколов: Вы наверное, надеетесь на европейцев?
Борис Титов: Европейцы более прагматичны в этом вопросе.
Михаил Соколов: Я вернусь к делам экономическим. Средства массовой информации говорили о бюджетном маневре Путина в случае победы на выборах. Вы, предположим, я, конечно, шучу, победите на выборах, вы планируете увеличить расходы на образование и здравоохранение?
Борис Титов: Что такое сегодняшние выборы? Конечно, сегодня с тем преимуществом, которое есть у Путина в поддержке, наверное, было бы крайне неразумно думать о том, что он не выиграет. Очень маленький шанс, что что-то произойдет такое, что он не будет следующим президентом России. Поэтому сегодня борьба идет или за собственные утверждения в качестве политиков, за свои интересы по позиционированию, получению узнаваемости, поддержке. Большинство кандидатов именно для этого пошли на выборы. Или мы говорим о том, что мы должны влиять на будущую политику и экономику в России.
Михаил Соколов: То есть вы влияете?
Борис Титов: У меня нет личных амбиций стать политиком.
Михаил Соколов: Вы просто миллионер, я знаю.
Борис Титов: У меня есть определенные средства, да. Я горжусь тем, что я сумел создать свои активы на базе тех производств реального бизнеса. Бывают предприниматели, а бывают коммерсанты, все-таки я не на фондовом рынке играю, деньги раскручиваю, а создаю реальные производства. Да, часть из них продал, часть из них у меня не получилась, были те проекты, которые не сработали. В этом году «Абрау-Дюрсо» установил рекорд 30,7 миллионов бутылок произвели качественного вина, 240 тысяч людей посетило дегустации. Это первое место в мире по количеству людей на одном винном хозяйстве. Оппозиция на то и оппозиция, чтобы влиять. Наличие оппозиции дает понимание власти, что они представляют определенную группу людей, эта группа есть. Поэтому я не согласен с Навальным, который говорит, что надо бойкотировать выборы.
Михаил Соколов: Его же не пустили, ему надо как-то реагировать.
Борис Титов: Я говорю в целом для страны. Если мы сегодня скажем — не ходите на выборы, то власть и все будут считать, что этих людей вообще нет, можно игнорировать их мнение. Если мы придем, какое-то количество людей проголосует за Собчак, какое-то количество проголосует за Явлинского, какое-то количество людей проголосует за меня, то все понимают, что эти люди есть. Власть, имея эти цифры, понимает, что это часть общества, с которой надо работать.
Михаил Соколов: Партия Роста 1% получила — это же немного, правда?
Борис Титов: Во-первых, не один, а чуть больше.
Михаил Соколов: 1.11%
Борис Титов:Во-вторых, это наш первый опыт, за три месяца мы раскручивались. Во-вторых, мы недополучили явно, мы до сих пор в судах, в Верховном суде по Калининграду, по Санкт-Петербургу. Мы считаем, что наши голоса были отъедены в очень многих регионах, с нами боролись больше, чем с ПАРНАСом, например, потому что мы реально составляли конкуренцию власти. Мы же практически на одном поле играем предпринимательском. Власть хотя бы видит этих людей — это уже важно. А второе, если мы присутствуем в парламенте, если мы присутствуем в парламентах региональных, если мы присутствуем в исполнительной власти, даже если не присутствуем, мы влияем на власть. То, что мы сегодня даем альтернативную экономическую программу, мы заставили власть слушать благодаря общественному мнению, которое нас поддерживает. Если бы мы шли по коридорам, как решил Кудрин своей программой, которая сегодня обсуждается в коридорах, мы даже ее не знаем, то я думаю, что нас бы обрезали, уже бы нас не было вообще даже в политическом поле. Мы пошли за мнением народа, за мнением общества, за мнением предпринимателей, которые с улицы поддерживают нас. В результате мы влияем на власть. Смотрите, как меняется политика. Путин еще три года назад, выходя на трибуну, всегда говорил: главная задача нашей экономической политики — стабильность.
Михаил Соколов: А теперь социальные маневры будут?
Борис Титов: Теперь Путин говорит — рост. Нам надо восстановить рост, нам нужен рост экономики. Это уже что-то меняет в сознании. Еще бы они поменяли политику каждодневную свою. Видите, у нас доклад в 2005 году «Политика роста», потом мои доклады все связаны с ростом, Партия Роста, сегодня стратегия роста, все звенья одной цепи, долгой цепи убеждения власти, что нужно менять политику. Я уверен, что мы этого добьемся. Не будучи даже президентом страны, мы добьемся, чтобы власть изменила свою политику.
Михаил Соколов: Я хотел коротко у вас спросить про социальную политику, тут споров много. Вы все про бизнес, а про народ. Тот же Навальный предлагает наполнять Пенсионный фонд за счет доходов «Газпрома», крупных госкомпаний. А вы что предложите тем же пенсионерам?
Борис Титов: У нас есть четкая совершенно стратегия изменения пенсионной реформы. Мы считаем, что та группа людей, которая формировала пенсионную реформу еще в «тучные времена», они делали все правильно, это правильная пенсионная реформа. Она направлена на то, чтобы эти деньги работали на развитие экономики. Но они совершили одну большую ошибку — это был компромисс с социальным блоком. Они на тех людей, которые формируют пенсионные накопления, на них повесили еще два-три пенсионера, которые не успели себе накопить на пенсию, но получают пенсию уже. В результате сегодня настолько возросли социальные налоги до 30%, что это убивает всю систему.
Государство должно дотировать Пенсионный фонд, покрывать дефицит Пенсионного фонда. Мы предлагаем одну очень простую вещь: отделить тех, кто не успел, сделать фонд старших поколений, снизить социальные налоги на тех, кто себе накапливает на пенсию, а не кому-то другому. Фонд старших поколений взять на бюджет. Бюджет наполняет почти два триллиона рублей Пенсионный фонд, еще и аннулировали накопительную часть, забрали себе. Вот эту часть надо смотреть. Мы предложили увеличение НДФЛ до 25%.
Михаил Соколов: Это налог на доходы физических лиц.
Борис Титов: На тех, кто получает больше миллиона рублей в месяц. Но только на часть выше миллиона рублей в месяц 25%.
Михаил Соколов: То есть вы по среднему классу решили ударить?
Борис Титов: Это не средний класс — это выше. Миллион рублей в месяц — это уже не средний класс.
Вторая часть, это сегодня цена на нефть возросла, мы получаем доходы в бюджет, теперь у анс практически профицитный опять. Надо сделать отсечение и вместо того, чтобы накапливать резервы, ту часть, которую мы получаем за счет роста цен на нефть, тоже направлять в Пенсионный фонд. Кроме этого мы предлагаем акцизы на табак, алкоголь, бензин тоже направлять в Пенсионный фонд. Потому что эти люди работали, они создавали нашу экономику, вообще всю нашу страну, они имеют право на часть природной ренты. Поэтому таким образом выполнять, но только для старших поколений.
Михаил Соколов: Не получится ли так, есть другой миллионер Грудинин, коммунист, от коммунистов выдвинутый кандидат, может быть вам двум бизнесменам договориться и пойти одним фронтом?
Борис Титов: Мы с ним давно договорились как с предпринимателем, он участвовал в работе Столыпинского клуба. Вопрос в том, что он сейчас попал под идеологический пресс, теперь он уже не просто предприниматель, а представитель Коммунистической партии. Ту программу «20 шагов», которую он представил — это антипредпринимательская программа, хотя там написано развитие малого и среднего бизнеса, но там фиксированные цены, отбор собственности, то, что неприемлемо — это чисто идеология, а мы в эту идеологию не играем. Тем более, если говорить о коммунистах, то главная основа коммунизма — это теория классовой борьбы и научный коммунизм. Сегодня нет классовой борьбы, мы видим, что это все в прошлом, это устарело.
Михаил Соколов: Профсоюзы есть.
Борис Титов: У нас есть пролетариат?
Михаил Соколов: От Зюганова слышал, конечно.
Борис Титов: Народ кто-нибудь себя называет пролетарием?
Михаил Соколов: Ксения Собчак точно пролетарий, они зарабатывает деньги на корпоративах, например, или как телеведующая — она пролетарий.
Борис Титов: Значит наши пролетарии только на корпоративах зарабатывают.
Михаил Соколов: Такой пролетарий интеллектуального труда.
Борис Титов: Ксения Собчак — пролетарий интеллектуального труда. Просто вопрос устарел, нет уже того капитализма, который был когда-то еще в те времена. Сегодня есть капитализм, его называл Рузвельт капитализмом с человеческим лицом, Эрхард называл социальный капитализм. Это другая социальная формация. Поэтому сегодня, например, пролетарий, который умеет работать на станке, может получать значительно больше, чем инженер или чем даже его собственник. Потому что сегодня собственники резко сократили доходы. Сегодня уже капиталисты совсем не жируют у нас в стране, потому что стало очень сложно работать.
Михаил Соколов: Но в Россия номенклатурный государственный капитализм, государственные компании контролируют 70% всего и вся.
Борис Титов: Это проблема России, это огромная проблема. Конечно, у нас сегодня госкапитализм. Потому что либеральная школа не давала развиваться реальному капитализму, частному капитализму.
Михаил Соколов: Поэтому Игорь Иванович Сечин все скупает, захватывает.
Борис Титов: Потому что в результате той политики сжимания, жесткой политики выжимания соков из российского бизнеса, которая происходила в последние годы, привело к тому, что реально прибыльными были только нефтяные компании, в основном государственные, банки, такие как «Открытие», частный банк, но все равно пригосударственный. Потому что без государства, без политики ЦБ он точно не получил бы тех денег, которые он реально получил от государства. Один раз получил, а сегодня второй, чтобы закрыть те дыры, которые они просто уворовали через, допустим, частные пенсионные фонды. Поэтому, конечно же, возвращаясь к капитализму, можно по-разному называть разные капитализмы, но то, что сегодня классовой борьбы как таковой, как основы развития общества при Марксе или при Ленине, сегодня нет. Поэтому, конечно, коммунистические партии сегодня устарели.
Михаил Соколов: У вас с КПРФ, я так понимаю, еще разногласия по поводу мумии Ленина?
Борис Титов: Мумия Ленина, да, у нас разногласия очень серьезные. Мы считаем, что это не вопрос этики, вопрос традиций, что тело должно быть похоронено. Хотя, конечно, я считаю, что мощи — это совершенно другое дело, чем просто тело Ленина.
Михаил Соколов: Здесь вы с Владимиром Путиным расходитесь.
Борис Титов: Я расхожусь. Я считаю, что надо, конечно, Ленина хоронить. Главное, что пока он там, мы так и не пережили социализм, не пережили коммунистический режим, который был в то время, который он создал. В сознании людей он по-прежнему остается, и он нас мучает постоянно, постоянно мы находимся шаг вперед к нормальному развитому правовому государству, развитому рыночному демократическому обществу, потом два шага назад, потому что нас тянут назад. Во многом символ нашего двоякого состояния, уже сто лет с тех пор прошло, а мы все в двояком состоянии, именно символ то, что пока не захоронен тот, кто совершил коммунистический переворот, большевистский переворот, начал всю эту историю репрессивного режима в нашей стране.
Михаил Соколов: Хочу вас вернуть к одной теме важной — к демократии. Все-таки нужно больше свобод или нет, а то все закручивание гаек идет?
Борис Титов: Мы здесь правые либералы, нас много в мире и среди руководителей различных стран, начиная от Маргарет Тэтчер, в свое время и Черчилля, Дэн Сяопин, хотя коммунистический лидер, он тоже правый либерал, Ли Кван Ю, Столыпин тоже правый либерал. Мы говорим в отличие от левых, которые говорят, что да, самое главное — это свободы. Сейчас, в любое время самое главное в развитии общества — это предоставление свобод, прав человека, как главные ценности в развитии общества. Мы говорим: да, это правильно. Демократия, как Черчилль говорил, демократия — это ужасная система правления, если не говорить о всех остальных. В демократии много проблем, но это единственный самый эффективный способ управления в стране. Но нельзя его ни импортировать, ни навязывать. Общество должно быть готово к тому, чтобы начали работать правовые инструменты.
Михаил Соколов: Лет двести ждать, что ли?
Борис Титов: Не двести, а сколько надо, чтобы развить экономику, создать средний класс в обществе. Даже простое демократическое голосование на выборах должно быть взвешенным, должно осуществляться людьми, которые имеют определенное понимание, у них есть определенный образовательный и имущественный уровень. Поэтому общество шло к демократии эволюционно долго. Сегодня это может быть несколько лет, и у нас уже изменится структура общества.
Но сегодня, когда у нас средний класс - это чиновники, это главный класс в обществе на сегодняшний день, самый мощный класс, принимающий решения, вторая часть — это не очень богатые люди, можно прямо сказать — бедные люди, которые каждый день зарабатывают себе на хлеб тяжелым трудом, которые не очень вовлечены в политические процессы, так вот сегодня, если мы просто объявим свободы полные и демократию, то, к сожалению, мы получим нестабильность и возврат в худшую сторону.
Михаил Соколов: То есть вы за продолжение авторитаризма, как он сложился в России при Владимире Путине?
Борис Титов: Я за то, о чем говорил Ли Кван Ю в Сингапуре, когда он говорил о том, что мы можем перейти к полной демократической системе, когда у нас половина людей будет получать пять тысяч долларов заработной платы. Я не говорю, что такие уровни нам в ближайшее время грозят в России, но мы должны сначала создать перевес людей среднего класса, не чиновников. Поэтому сейчас нужны на первом месте экономические свободы, мы должны двигаться вперед через экономические свободы развития рынка, предпринимательства.
Сейчас у людей, которые работают на частных предприятиях, у них совершенно другие мозги, чем у государственных служащих. Постепенно двигаться к тому, что мы создавали все институты. Но для этого вначале должно быть правовое государство, мы должны сделать прежде всего, возвести на пьедестал основу, что мы не можем нарушать закон, никто, ни власть, ни люди. Правовое государство должно быть с самого начала, иначе у нас не будет движения вперед в экономике.
Михаил Соколов: Вы как считаете, вы участвуете в честных, справедливых, равных выборах или это выборы все-таки имитационные по переназначению, как говорят некоторые шутники, "пересидента" Владимира Путина?
Борис Титов: Вы знаете, можно было навязывать где-нибудь в Намибии очередные выборы, навязывать президента, когда ему уже за 90.
Михаил Соколов: Это Зимбабве.
Борис Титов: Извините, Зимбабве. Видите, не до конца компетентен в политических вопросах.
Здесь совершенно другая история. Если мы можем грешить на что-то, то на государственные политтехнологические активности, приемы. Сегодня это умная работа с избирателями, такая постоянная работа. У каждой партии, у меня, у всех остальных кандидатов есть свои политтехнологи, которые выстраивают кампанию. У Путина тоже выстраивается эта кампания. Но я почти уверен, что от тех нарушений, которые были раньше, не полностью, но постепенно мы начинаем отходить. Это более умная, не ломом, не молотком, не кувалдой политика. У Владимира Путина реальная поддержка общества – это обеспечивается разными способами.
Михаил Соколов: Телевидением.
Борис Титов: Крымом это обеспечивается, это обеспечивается его харизмой. Ведь у него огромная поддержка не только в России. Поезжайте в Италию, я недавно ездил с таксистом, как он мне рассказывал, какой хороший Путин. Половина народа в этих странах сегодня говорят о Путине – это правда. Он выразитель жесткой, сильной политики, антиамериканской политики. У многих к американцам относительно хорошее отношение в мире, даже в развитых странах. У него естественная узнаваемость, естественная поддержка, но политтехнологии ему тоже помогают.
Михаил Соколов: А из кампании вы не можете сами выйти по каким-то причинам?
Борис Титов: Это мое право, я в любой момент могу объявить о том, что я ухожу из кампании. Но тогда я должен отвечать за деньги, которые я взял у предпринимателей, у других спонсоров, почему я взял и вышел из кампании.
Михаил Соколов: То есть пока вы играете до конца?
Борис Титов: Мы нацелены на участие в выборах до 18 марта.
Опрос прохожих на улицах Москвы
